Скажи мне только, ты чувствуешь, что живешь?
МОДЕЛЬ. У тебя расчески не найдется?
ДРАМАТУРГ. Найдется. (Берет расческу и протягивает ей). Выглядишь умопомрачительно.
МОДЕЛЬ. Спасибо.
Несколько секунд они стоят неподвижно. Потом она начинает расчесывать волосы.
ДРАМАТУРГ. Еще нет и девяти. Почему бы нам не поесть?
МОДЕЛЬ. Только быстро.
ДРАМАТУРГ. Я достану тебе билет на мою пьесу.
МОДЕЛЬ. Сделай одолжение.
ДРАМАТУРГ. Сама понимаешь, все билеты давно распроданы. Но один билет я для тебя я достану.
Она заканчивает причесываться, поворачивается к нему.
МОДЕЛЬ. Я готова.
ДРАМАТУРГ. Я смотрю на тебя и думаю – если бы так было всегда. Если бы так могло быть всегда…
Она в смущении опускает глаза. Он берет ее под руку и ведет к двери.
ДРАМАТУРГ. После вас.
ДРАМАТУРГ И АКТРИСА
Номер в провинциальной гостинице. Посередине просторная кровать. На стенах картины. Огромное открытое окно. Занавески на нем слегка колышутся. Входит ДРАМАТУРГ, неся в руках багаж актрисы. За ним входит АКТРИСА. Ей за сорок, выглядит великолепно. ДРАМАТУРГ безуспешно щелкает выключателем - свет не зажигается
ДРАМАТУРГ. Это черт знает, что такое! Света нет. Впрочем, плевать. Посмотри. Луна…
АКТРИСА подходит к открытому окну и становится на колени.
ДРАМАТУРГ закрывает дверь.
ДРАМАТУРГ. Что с тобой?
АКТРИСА не отвечает. ДРАМАТУРГ подходит к ней.
ДРАМАТУРГ. Что ты делаешь?
АКТРИСА. Не видишь? Я молюсь.
ДРАМАТУРГ. Никогда бы не подумал…
АКТРИСА. В отличие от тебя, я не какая-нибудь язычница.
ДРАМАТУРГ. Невероятно.
АКТРИСА. Стань на колени рядом со мной, нечестивец.
Он становится на колени рядом с АКТРИСОЙ, обнимает ее за плечи.
АКТРИСА. О, секс, секс, секс…
Она встает.
АКТРИСА. И кому, по-твоему, я молилась?
ДРАМАТУРГ. Надо полагать. Богу.
АКТРИСА. А вот и нет. Я молилась тебе.
ДРАМАТУРГ. Тогда почему ты смотрела не на меня, а на небо?
АКТРИСА. Господи, что мы здесь делаем? Куда ты затащил меня, ничтожный совратитель?
ДРАМАТУРГ. Это была твоя идея поехать в деревню. "Ах, деревня, хочу в деревню".
АКТРИСА. Скажешь, я была не права?
ДРАМАТУРГ. Конечно, права. Дивное место. Какой-то час езды от города и попадаешь в рай.
АКТРИСА. И, правда, рай. Здесь ты мог бы писать прекрасные пьесы. Будь у тебя талант, конечно.
Он хмурится, но проглатывает оскорбительное замечание. Она садится на край кровати.
ДРАМАТУРГ. Ты бывала здесь раньше?
АКТРИСА. Что значит "бывала"? Я здесь жила.
ДРАМАТУРГ. Правда? С кем же.
АКТРИСА. С Фрицем. С моим восхитительным Фрицем. Я его обожала.
ДРАМАТУРГ. Про Фрица ты мне уже рассказывала. И не раз.
АКТРИСА. Прости, прости. Слушай, если тебе скучно со мной, я могу уехать еще куда-нибудь.
ДРАМАТУРГ. Как мне может быть с тобой скучно? Ни с кем мне не бывает так весело, как с тобой. Только не говори мне про Фрица. Давай условимся. Больше никакого Фрица.
АКТРИСА. Фриц был всего лишь эпизодом.
ДРАМАТУРГ. Приятно, что ты так думаешь.
Она смотрит на него.
АКТРИСА. Подойди. Поцелуй меня.
Они целуются.
ДРАМАТУРГ. Ты будешь смеяться, но всякий раз как я смотрю на тебя, я думаю – вот она, естественная нагая невинность. Серьезно…
АКТРИСА. Никто не сравнится с тобой по количеству дерьма, произнесенного на один квадратный метр. А теперь, спокойной ночи.
ДРАМАТУРГ. Что ты этим хочешь сказать?
АКТРИСА. Только то, что я ложусь спать. Подай мне, пожалуйста, мою сумку.
ДРАМАТУРГ. Вот.
Она достает маленькое изображение Мадонны.
ДРАМАТУРГ. Что это?
АКТРИСА. Это Богоматерь. Она следует со мной повсюду. А теперь спасибо, Роберт, и спокойной ночи.
ДРАМАТУРГ. Спокойной ночи?
АКТРИСА. Я сняла для тебя отдельный номер?
ДРАМАТУРГ. Отдельный номер? Что значит "отдельный номер"?
АКТРИСА. Отдельный номер! Ну точно как в твоих диалогах. Сплошные переспросы. "Отдельный номер?" Да, отдельный номер.
ДРАМАТУРГ. Зачем?
АКТРИСА. Чтобы спать в нем.
ДРАМАТУРГ. Что все это значит?
АКТРИСА. Что все это значит? Это значит, что я хочу стать другой.
ДРАМАТУРГ. Другой? В тебе проснулась скромница? Господи, в этой пьесе ты ходила…
АКТРИСА. Не напоминай мне про эту пьесу.
ДРАМАТУРГ. Ты ходила совершенно голая в течение полутора часов.
АКТРИСА. Это совсем другое, когда на сцене.
Заходит за ширму
ДРАМАТУРГ. Пожалуй, пойду пройдусь. Ночные прогулки меня всегда вдохновляли. Лучшие идеи приходят ко мне по ночам. А теперь, когда мое истинное вдохновение здесь, так близко…
АКТРИСА. Говоришь, как последний придурок.
ДРАМАТУРГ. Большинство женщин считают, что я говорю… как поэт.
АКТРИСА. Возможно.
АКТРИСА ложится в постель, взяв с собой плюшевого медвежонка.
АКТРИСА. Теперь можешь присесть рядом и рассказать нам историю.
ДРАМАТУРГ. Какую историю вы хотите услышать?
АКТРИСА. Ну… скажем, кому ты изменяешь в данный момент?
ДРАМАТУРГ. Я никому не изменяю. В данный момент.
АКТРИСА. Ну и зря. Я, например, изменяю.
ДРАМАТУРГ. Что ж, меня это не удивляет.
АКТРИСА. И как ты думаешь, кто этот счастливчик?
ДРАМАТУРГ. Понятия не имею.
АКТРИСА. Угадай.
ДРАМАТУРГ. Принимая во внимания все обстоятельства, это наверняка твой продюсер.
АКТРИСА. Я, по-твоему, кто? Актриска из кордебалета?
ДРАМАТУРГ. Извини.
АКТРИСА. Попробуй еще раз.
ДРАМАТУРГ. Не знаю. Актер в заглавной роли. Бенно.
АКТРИСА. Ты что, слепо-глухо-немой? Бенно живет с почтальоном.
ДРАМАТУРГ. Этого не может быть.
АКТРИСА. Из всех известных мне замужних мужчин Бенно самый преданный и любящий. (Она улыбается). У меня есть предложение. Почему бы тебе не лечь в постель?
ДРАМАТУРГ. Я об этом мечтаю.
АКТРИСА. Тогда чего ты ждешь?
ДРАМАТУРГ. Действительно, чего я жду?
Быстро раздевается.
ДРАМАТУРГ. Послушай.
АКТРИСА. Что?
ДРАМАТУРГ. Кузнечики стрекочут.
АКТРИСА. Не говори глупостей. Здесь нет никаких кузнечиков.
ДРАМАТУРГ. Но я слышу.
АКТРИСА. Мы так и будем всю ночь слушать стрекотание несуществующих кузнечиков?
Он ложится в постель рядом с ней.
АКТРИСА. Лежи и не двигайся.
ДРАМАТУРГ. Что ты хочешь сделать?
АКТРИСА. Хочу спросить тебя. Ты думаешь, что крутишь со мной роман?
ДРАМАТУРГ. С чего ты это взяла?
АКТРИСА. Многие мечтали бы покрутить со мной.
ДРАМАТУРГ. Да, но в данный момент я единственный и неповторимый, как Северный полюс.
АКТРИСА. Брось, кузнечик. Отныне я буду называть тебя кузнечиком.
ДРАМАТУРГ. А что, мне нравится. Кузнечик.
Она обнимает его.
АКТРИСА. Поговори со мной. Скажи, кого я, по-твоему, сейчас предаю?
ДРАМАТУРГ. Если ты уложила меня в постель, только чтобы поговорить, то ты предаешь меня.
АКТРИСА (смеется). Ты сумасшедший.
ДРАМАТУРГ. Может быть, где-то есть мужчина, которого ты не знаешь. Мужчина, который ждет. Идеальный мужчина.
АКТРИСА. Кузнечик, ты несешь ахинею.
ДРАМАТУРГ. Но если ты встретишься с ним, ты перестанешь искать, и тогда… тогда ты – это будешь не ты.
Затемнение. Музыка. Слайд-проекция. "ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ". Потом музыка прекращается, зажигается свет. Обессиленные, они лежать рядом друг с другом. Через несколько секунд снова начинают заниматься любовь. Снова затемнение. Потом еще одна слайд-проекция. "ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ".
Зажигается свет. Они совершенно измучены.
АКТРИСА. Согласись, это намного лучше, чем играть в дурацких пьесах.
ДРАМАТУРГ. Я полагаю, ты играешь в очень хороших пьесах.
АКТРИСА. Твоих?
ДРАМАТУРГ. Ну-у…
Она прерывает его, неожиданно начинает говорить очень искренне.
АКТРИСА. Я согласна. Раз уж речь зашла об этом… Это гениальная пьеса.
ДРАМАТУРГ. Спасибо.
АКТРИСА. Ты пишешь великолепные пьесы.
ДРАМАТУРГ. Спасибо.
АКТРИСА. Господь видит, чем мы занимаемся. Завтра я тебя исповедую.
Пауза. Он смотрит на нее, не понимая, что она имеет в виду.
ДРАМАТУРГ. Кстати, почему ты попросила подменить тебя в четверг? Врач говорил, ты была совершенно здорова.
АКТРИСА. Хотела сделать тебе пакость.
ДРАМАТУРГ. Пакость? Мне? Зачем?
АКТРИСА. Потому что ты самодовольный придурок.
ДРАМАТУРГ. Я?
АКТРИСА. Ты даже представить себе не можешь, как тебя все ненавидят в театре.
ДРАМАТУРГ. Ненавидят меня?
АКТРИСА. Естественно. Правда, высказывают это за глаза. Они все говорят, что ты самодовольный придурок. Единственная, кто выступает в твою защиту, это я. Я говорю, что у тебя есть причины для самодовольства.
ДРАМАТУРГ. А они?
АКТРИСА. А что они? Жалкие, ничтожные людишки.
ДРАМАТУРГ. Ну-у…
АКТРИСА. Ты что, не знаешь, что такое театр? Жалкое сборище нытиков.
Пауза.
ДРАМАТУРГ. Ты что-то говорила о том, что Бог видит…
АКТРИСА. Лучше не говори об этом. Страсть в темноте. Угрызения совести при свете.
ДРАМАТУРГ. Даже если это любовь?
АКТРИСА. Как часто человек может любить?
ДРАМАТУРГ. Фриц, например…
АКТРИСА (перебивает). Фриц был особенный. А ты… Ты всего лишь мой каприз. (Улыбается, не обращая внимания на то, что сделала ему больно). Ты все еще слышишь стрекот?
ДРАМАТУРГ. Он не прекращается ни на секунду.
АКТРИСА. Милый, это лягушки.
ДРАМАТУРГ. Вздор. Лягушки квакают.
АКТРИСА. Конечно, квакают.
ДРАМАТУРГ. А это не кваканье. Это стрекот.
АКТРИСА. Какой же ты тупой. Ладно, лягушонок, поцелуй меня.
Они целуются
АКТРИСА. Доволен, лягушонок? (Смеется). Между прочим, ты ничего не сказал, как я играла.
ДРАМАТУРГ. А что я мог сказать? Когда я узнал, что ты попросила замену в четверг, я подумал, что ты спеклась.
АКТРИСА. Я спеклась?! Я была бесподобна.
ДРАМАТУРГ. Даже так?
АКТРИСА. Людей выносили из зала.
ДРАМАТУРГ. На носилках?
АКТРИСА. Бенно сказал, я играла божественно.
ДРАМАТУРГ. Если ты такая божественная и бесподобная, почему не стала играть в четверг?
АКТРИСА. Дурак. Я не стала играть, потому что ужасно скучала по тебе.
ДРАМАТУРГ. Я думал, ты хотела сделать мне пакость.
АКТРИСА. Какой же ты примитивный. У меня был жар, и все из-за тебя.
ДРАМАТУРГ. Не велика ли честь для каприза, чтобы женщину из-за него бросало в жар?
АКТРИСА. Каприз? Да я умираю от любви к тебе. А ты говоришь, каприз!
ДРАМАТУРГ улыбается и заключает ее в объятия.
ДРАМАТУРГ. Ты ведь играла все это время. Признайся.
АКТРИСА. А ты угадай.
АКТРИСА И АРИСТОКРАТ
В конце сцены мы видим стоящую спиной к нам АКТРИСУ. Она кланяется под аплодисменты невидимых зрителей (только что посмотревших пьесу Шнитцлера «Влюбленный хоровод»). Потом поворачивается лицом к нам. Теперь она в грим-уборной. Здесь старинный шезлонг, стол с едой из китайского ресторана. АКТРИСА уходит в ванную, чтобы переодеться. Нервный стук в дверь. Входит АРИСТОКРАТ, тонкий, изысканный, ему немного за тридцать. Возвращается АКТРИСА .
АКТРИСА. О, мой Бог…
АРИСТОКРАТ. Извини…
АКТРИСА. Это ты.
АРИСТОКРАТ. На служебном входе мне сказали…
АКТРИСА. Пожалуйста, проходи.
АРИСТОКРАТ. Боже, ты совсем не изменилась.
АКТРИСА. Присядь.
Немного нервничая, он присаживается на край шезлонга.
АРИСТОКРАТ. Ты играла…
АКТРИСА. Спасибо.
АРИСТОКРАТ. Божественно.
АКТРИСА. Да, похоже, у меня сегодня был небольшой триумф.
АРИСТОКРАТ. "Небольшой"? Да публика была в истерике.
АКТРИСА. Спасибо за цветы.
Кивает на огромный букет, заметно выделяющийся среди букетов поменьше
АРИСТОКРАТ. Это лишь ничтожная дань. Когда-нибудь ты утонешь в цветах от твоих поклонников.
Несколько секунд она пристально смотрит на него, потом собирает все цветы, кроме его букета, и выбрасывает их за дверь грим-уборной.
АКТРИСА. Так лучше, правда?
Порывисто берет его руку и целует ее.
АКТРИСА. Не волнуйся. Это тебя ни к чему не обязывает.
АРИСТОКРАТ (улыбается). Меня предупреждали, что ты совершенно непредсказуема. Одна сплошная загадка.
АКТРИСА. И уж куда большая загадка, чем Бриджет Клуни.
АРИСТОКРАТ. Согласен. Бриджит вряд ли можно назвать женщиной-загадкой. (Быстро поправляет себя) Впрочем, я не могу сказать, что очень хорошо ее знаю.
АКТРИСА. Так уж и не можешь?
АРИСТОКРАТ. Ты знаешь, сегодня я в первый раз увидел тебя на сцене?
АКТРИСА. Невероятно.
АРИСТОКРАТ. Театр для меня это всегда столько лишних проблем. Машину припарковать невозможно. К тому же, я не люблю ужинать поздно.
АКТРИСА. Поужинать можно и до спектакля.
АРИСТОКРАТ. Ты же знаешь, даже в лучшие времена я не любил ресторанной кухни.
АКТРИСА. А что ты любишь?
АРИСТОКРАТ. Очень интересный вопрос.
АКТРИСА. Ты похож на юного брюзгу.
Она уходит в ванную.
АРИСТОКРАТ. Может, я придаю слишком много значения всяким вещам.
АКТРИСА. Не нужно ничему придавать значения.
АРИСТОКРАТ. Правильно, не нужно. В конечном счете, люди есть люди. Было время, я только и делал, что думал о том, об этом, просто потому что мне было скучно. Особенно, когда жил в поместье у отца. С другой стороны, там, по крайней мере, были лошади.
АКТРИСА выходит из ванной, запахнувшись в халат.
АРИСТОКРАТ. Боже, почему я такой зануда?
АКТРИСА. Ты самый занятный мужчина из всех, кого я знаю.
Он улыбается ей
АРИСТОКРАТ. А ты? Ты любишь людей?
АКТРИСА. Шутишь? Я их на дух не переношу.
АРИСТОКРАТ. Я так и думал.
АКТРИСА. Я все время одна. По сути дела, я отшельница.
АРИСТОКРАТ. Вне всякого сомнения.
АКТРИСА. Я никого не вижу. Никого.
Она садится за гримировальный стол и начинает снимать парик.
АРИСТОКРАТ. Но ты знаменита. Где бы ты ни была, тебе сопутствует слава.
АКТРИСА. Слава? Думаешь, слава приносит счастье? Я тебя умоляю!
АРИСТОКРАТ. Я не говорил, счастье. Счастья не существует. Разве не это утверждает твоя пьеса?
АКТРИСА. Пьеса!
АРИСТОКРАТ. Я смотрел и думал – да, все это правда. Это правдивая пьеса. Когда влюбляешься, чувства кажутся такими подлинными. А потом вдруг все пропадает, не остается ничего.
АКТРИСА. Вечно ты хочешь докопаться до самой сути, Малькольм.
АРИСТОКРАТ. И какое тогда имеет значение, можешь ли ты ни в чем себе не отказывать, как я, например, или живешь подаянием. Живешь ты в большом городе или в каком-нибудь Тимбукту. Я скитаюсь по жизни, но моя жизнь это поиск.
АКТРИСА. Поиск?
АРИСТОКРАТ. Поиск настоящей любви, которая так редко встречается.
Несколько секунд она пристально смотрит на него.
АКТРИСА. А что на этот счет думает мисс Клуни?
АРИСТОКРАТ. При чем здесь Бриджит?
АКТРИСА.
1 2 3 4 5 6