С.: Необходимо найти такой образ жизни, при котором вы не будете постоянно формировать свой собственный образ.
КРИШНАМУРТИ: Прежде всего, вы уже создали образ; теперь вы должны не допустить, чтобы к нему еще что-нибудь добавилось. Возникают две задачи, не так ли? Не допустить никаких добавлений к образу и, кроме того, излечить и полностью избавиться от самой болезни. С чего вы будете начинать? Вы послушали мои объяснения — и не устанавливаете с услышанным никакой связи, вот и все.
С.: Нужно все время сохранять очень высокую чувствительность.
КРИШНАМУРТИ: И что это означает?
С.: Что нужно ясно понять, какие факторы оказывают на тебя влияние...
КРИШНАМУРТИ: Нет.
С.: Важно остановить боль.
КРИШНАМУРТИ: Нет. Послушайте, осознавайте все, что вы делаете, думаете и чувствуете.
И если я прошу вас одеться по-другому, не сопротивляйтесь и не вступайте со мной в сражение, пусть мои слова помогут вам что-то осознать. Вам причинили боль, вы возвели вокруг себя линию обороны, но я говорю вам: «Сара, не делайте этого, потому что тем самым вы разрушаете любые формы взаимоотношений с людьми, вы можете остаться несчастной на всю свою жизнь». Интересно, присутствует ли в вашем восприятии моих слов понимание, которое может помочь вам разрушить стену? Или у вас появляется желание ответить: «Нет, кто вы такой, чтобы учить меня, я сам знаю, как мне следует жить». Как вы поступите, зная, что боль и защитные укрепления мешают установлению каких бы то ни было взаимоотношений? Осознаете ли вы, что это в действительности происходит даже сейчас? Что произойдет, если я приду и скажу: «Сара, я думал, что вы красивее, чем вы есть на самом деле»? Вы начнете сопротивляться?
С.: Нет.
КРИШНАМУРТИ: Что же тогда произойдет?
С.: Я буду познавать, но не сопротивляться.
КРИШНАМУРТИ: И как вы потом поступите?
С.: Я постараюсь понять, верно ли то, что вы говорите.
КРИШНАМУРТИ: Хорошо, что это означает? У вас нет никаких умозаключений о себе? Вы согласны, что это именно так?
С.: Да, это имеет место прямо сейчас.
КРИШНАМУРТИ: Возьмите свою боль и внимательно ее изучите. Вы знаете, что значит жить без собственного образа?
С.: Мы можем себе это представить.
КРИШНАМУРТИ: Я, конечно, могу представить себе вкуснейшие блюда, но главное, что я хочу все их попробовать! Прежде всего, мы сказали: «Нам больно»; таким образом, мы на самом деле, сохраняя разум и чувствительность, увидели, что построили вокруг себя стену. Поэтому с нашей стороны было бы лицемерием говорить: «Мы будем сотрудничать, мы сделаем что-то вместе». Это во-первых. И во-вторых, как я могу помешать формированию образов? Ибо если у меня есть образ, ему обязательно будет причинена боль.
С.: Разве мы не создаем также образы и других людей?
КРИШНАМУРТИ: Любой образ, который вы создаете, будь то он ваш собственный или чей-то еще, все равно остается образом. Понимаете ли вы сущность этих двух проблем? Первая из них состоит в том, что мои воспоминания о прошлой боли создают защитную стену; и я вижу, что она мешает установлению каких бы то ни было взаимоотношений. Вторая же проблема выражается в вопросе: может ли ум вообще не создавать больше никаких образов? Что мне делать с прошлой болью, с прошлыми образами? Не молчите, я вижу, что вы почти заснули! Как вы поможете мне избавиться от воспоминаний о моей прошлой боли? Мне нужна ваша помощь, и это означает, что я хочу установить взаимоотношения, в которых ничего этого не будет.
С. (1): Вы поможете мне понять, что я испытываю боль, и увидеть, как моя боль начинает противодействие. Следовательно, мне не достаточно поддерживать с вами только лишь поверхностные отношения.
С. (2): Да, но я хочу показать вам, что мне больно.
КРИШНАМУРТИ: Я хочу освободиться от прошлой боли, потому что я вижу очень здраво, на уровне логики и рассудка, что если ум сохраняет воспоминания о боли, он оказывается отрезанным от всего, что его окружает вместо того, чтобы как-то соприкоснуться с миром, я постоянно чего-то боюсь. Вижу ли я все это действительно ясно? Понимаете ли вы это; видите ли вы это столь же отчетливо, как этот стол или стул? Если да, то это означает, что вы уделяете все свое внимание тому, о чем мы здесь говорим, и наблюдаете за развитием этого в себе. Здесь, сейчас вы действительно это делаете, или вы просто лениво на все смотрите, пока ваш ум блуждает где-то еще? Если вы уделите внимание своей прошлой боли, она, несомненно, исчезнет. После этого возникает следующий вопрос: как вы собираетесь не допустить дальнейшее создание образов? Представьте себе, что я говорю вам: «Какой вы умный и сообразительный человек!» или «Вы такой глупец, вы все время находитесь в каком-то полусне». Как вы поступите? Что вы предпримите, чтобы не допустить мгновенного формирования образа после того, как вы услышите мои слова?
С.: Но вы, со своей стороны, также создаете образ обо мне, когда произносите эти слова.
КРИШНАМУРТИ: Конечно же, называя вас глупцом, я сам оказываюсь им! Но я спрашиваю вас, как помешать формированию любых образов, независимо от того, приятные они или мучительные.
С.: Необходимо очень чутко относиться к процессу их создания.
КРИШНАМУРТИ: Помогите мне понять, как этого можно добиться! Если я скажу вам: «Какой вы милый человек», мои слова мгновенно вызовут у вас какую-то реакцию и повлекут за собой появление образа, не так ли? Так как же не допустить этого?
С.: Образ уже есть, он уже создан — достаточно ли нам просто понять, что мы его создали?
КРИШНАМУРТИ: Нет. Необходимо учитывать две вещи: во-первых, прошлое, и во-вторых, предотвращение появления новых образов. Ведь в противном случае мне вновь причинят боль, а я не желаю этого, потому что хочу жить свободно, не окружая себя стенами. Так что же я должен сделать?
С.: Я хочу понять, почему ваши слова либо тешат, либо больно задевают меня.
КРИШНАМУРТИ: В первом случае всему виной удовольствие, во втором — страх.
С.: В чем состоит основа всего этого?
КРИШНАМУРТИ: Вы находитесь в зависимости от моих слов — я не знаю почему, но это именно так. Однако, дело не в том. Как воспрепятствовать формированию этого образа? Вы хотите это узнать? Чем вы заплатите за это?
С.: Своей жизнью.
КРИШНАМУРТИ: Какова ценность этой жизни? — знаете ли вы, сэр, что это значит? Это значит, что вы на самом деле очень серьезны в своем стремлении отказаться от формирования образа о ком бы то ни было, что бы вам ни говорили. Вы хотите этого добиться? Как бы вы стали это осуществлять? Я скажу вам как. Пусть каждый из вас заплатит мне 10 долларов. (Смех.)
С.: Мы не поняли.
КРИШНАМУРТИ: Пожалуйста, следите внимательно. Я уже сказал, что это очень серьезный вопрос, гораздо более важный, чем получение диплома. Вы платите большие деньги за свое образование, полностью это игнорируя. Без этого жизнь не имеет смысла, а вы даже пальцем не пошевельнете, чтобы продвинуться в этом направлении. Другими словами, вы даже не затрачиваете сколько-нибудь значительное количество энергии, чтобы что-то понять. Джимми говорит: «Я посвящу поиску всю свою жизнь», и это значит, что он готов пройти весь путь до конца, чтобы что-то понять. Я сказал ему: «Послушайте, Джимми, вам причинили боль, что дает о себе знать самыми различными способами. Боль возникает из-за того, что у вас есть образ о самом себе, который не хочет этой боли». Вы увидели истину этого. Вы готовы углубиться в проблему, вы поняли заключенную в ней истину и говорите: «Я понял, теперь я знаю, что с этим делать. Когда бы боль ни возникала, я буду все осознавать, буду с предельным внимание относиться к каждому мгновению в те минуты, когда кто-нибудь скажет мне: «Делай так, и не делай по-другому!» Так почему бы вам не сохранить такое же абсолютное внимание, когда вас называют глупцом? Ведь в этом случае вы не создаете никакого образа. Только когда вы утрачиваете внимание, старая привычка заявляет о себе. Ум говорит: «До тех пор, пока существует какое бы то ни было сопротивление, взаимоотношения не имеют смысла». Я вижу это абсолютно отчетливо, не только на уровне слов — я могу до этого дотронуться, я это чувствую. И я говорю, что сопротивление существует из-за моего нежелания испытать боль. Но почему я испытываю боль? Потому что у меня есть образ о себе, рядом с которым возникает еще один образ, призывающий меня избавиться от первого. Так во мне сталкиваются два образа — «высший» и «низший». Оба они создаются мыслью. И я вижу все это так же ясно и отчетливо, как я вижу опасность. Следовательно, чистота восприятия есть одновременно его действие. И тогда, если я довожу все в этом отношении до самого конца, прошлое никогда больше не возвращается.
С тем же самым вниманием я увижу, что когда вы льстите мне или наносите оскорбление, у меня не возникает образа, потому что в этот момент я предельно внимателен. Будете ли вы этого добиваться? Что бы мне ни говорили, я слушаю, у меня не рождаются фразы вроде «Это предубеждение» или «Это не предубеждение». Я слушаю, потому что мой ум хочет понять, действительно ли он из каждого слова, из каждого своего контакта создает образ. Я необычайно чуток, поэтому в самом себе я обнаруживаю невнимательную, сонную, неповоротливую личность, которая создает образы, испытывает боль, и которая далека от разумного человека. Поняли ли вы это хотя бы на уровне слов? Если да, то воспользуйтесь этим. Тогда вы в любой ситуации сохраните чувствительность, которая сама по себе обладает способностью направлять действие в нужном направлении. И если кто-нибудь к вам с чем-то обращается, вы всегда остаетесь предельно внимательным, но не к предубеждениям, а к своей обусловленности. Следовательно, вы устанавливаете с этим человеком взаимоотношения, которые являются полной противоположностью его отношения к вам. Ибо если он находится в плену у предубеждений, то вы от них свободны; если он что-то не осознает, ваше сознание остается с вами. Поэтому вы никогда не станете создавать образ этого человека. Вы видите разницу? Будете ли вы это делать? Вряд ли вы себе представляете, сколько жизненной энергии это вам дает.
С.: Мне кажется, что мы должны помогать друг другу в осуществлении этого.
КРИШНАМУРТИ: Совершенно верно, это и будет сотрудничеством. Вы помогаете мне, а я помогаю вам. Вы учитесь чему-то у меня, а я учусь у вас не создавать образы.
Глава 10.

О чем вы думаете в течение всего дня? Наблюдение за мыслями. Отождествление. Привычки мышления и поведения. Начало и конец мысли.
(19 июня 1971)
КРИШНАМУРТИ: Сегодня утром мы все выглядим ужасно мрачными, не правда ли? О чем вы думаете на протяжении целого дня, и почему вы думаете об этом? Осознаете ли вы свои мысли, или они сменяют одна другую в бесконечном потоке, и никакого осознания не происходит? Если же вы все-таки отдаете себе отчет в своих мыслях, то из какого источника они появляются?
С.: Из прошлого опыта.
КРИШНАМУРТИ: Вы что, цитируете меня? Не следует говорить ничего, что вы сами не знаете, ничего, что вы не додумали, не проработали до конца, иначе вы увязнете в словах и теориях, так что будьте внимательны. Прежде всего, давайте ответим на вопрос, о чем вы целый день думаете? Это ваша личная тайна, или вы можете поделиться ею с другими?
С. (1): Я думаю о самых разных вещах.
С. (2): А я — о людях, которые меня окружают в Броквуде.
КРИШНАМУРТИ: Из чего состоит ядро вашего процесса мышления? Вы знаете, что существует периферийное мышление, которое не имеет особого значения, но нас интересует, что за энергия, что за движение наполняют его центр. Что представляет собой это «я», которое так беспокоится о себе? В центре, в самой сердцевине нашего мышления находится «я». Конечно, на периферийном уровне я думаю о многих различных вещах: о людях здесь, о деревьях, о летящей птице, но все это для меня на самом деле ничего не значит, если только на периферии не происходит кризис, который воздействует на «я», вынуждая его реагировать. Итак, что представляет собой тот центр, из которого возникают наши мысли — что представляет собой «я»? И почему мы постоянно заняты собой? Я не говорю, что это хорошо или плохо, не говорю, что это ужасно, несерьезно или, наоборот, правильно, — но все мы видим, что заняты главным образом собой. Почему?
С.: Потому что мы считаем это важным.
КРИШНАМУРТИ: Хорошо, почему мы придаем этому такое значение?
С.: Когда ты еще ребенок, это необходимо.
КРИШНАМУРТИ: Почему вы так много думаете о себе? Это непростой вопрос. Думать о себе — не такое уж пустяковое дело, в этот процесс обязательно вовлекается образ другого человека, а также ваши симпатии и антипатии; вы думаете о себе, отождествляя себя с другим, верно? Я думаю о человеке, которого только что покинул, или о том, кто мне лично нравится, или о том, с кем я поссорился, или о том, кого я люблю. Таким образом, я отождествил себя со всеми этими людьми, не правда ли?
С.: Что вы имеете в виду под словом «отождествлять»?
КРИШНАМУРТИ: Я люблю вас и устанавливаю тождество между собой и вами. Или я кого-то обидел, а вы встаете на место этого человека и сердитесь на меня за то, что я его обидел. Посмотрите, что происходит: я сказал девушке что-то обидное и неприятное; вы — ее друг, вы отождествляете себя с ней, и в вас возникает гнев на меня. Таким образом, это часть эгоцентричной деятельности, не так ли? Вы в этом уверены?
С.: Но разве нельзя сказать, что кто-то другой отождествляет себя с вами?
КРИШНАМУРТИ: Так это или нет? Давайте посмотрим. Вы мне нравитесь, нравитесь очень сильно — что это означает? Мне нравится ваша внешность и умение быть хорошим собеседником. Что это значит?
С.: Это значит, что как собеседник я лучше других, и вам нравится проводить со мной время.
КРИШНАМУРТИ: Продвиньтесь немного глубже. Что это значит?
С.: Вы приближаете этого человека к себе и исключаете из общения других.
КРИШНАМУРТИ: Это еще не все, поэтому продолжайте.
С.: С этим человеком приятно находиться рядом.
КРИШНАМУРТИ: С этим человеком приятно быть рядом, а с другим неприятно. Таким образом, мои отношения с вами основываются на удовольствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34