Это выглядит таким образом, будто законодатели испытывают больше симпатии к цели первого, состоящей в том, чтобы продавать собак для участия в бегах, чем второго, который поставляет обществу людей, и, между прочим, в том числе солдат и налогоплательщиков. Кажется непостижимым и почти позорным, что органы власти поддерживают содержателя варьете или дешевого кинотеатра, а не главу большой семьи, имеющей эстетическую и этическую ценность, той семьи, из которой вышли поколения людей, сделавшие Англию тем, что она есть. Отчисления на ремонт и содержание здания не входят в облагаемые налогом доходы кинотеатра. В случае же с домом это не так, и для этого нет других причин, кроме слабости законодательства. Этому не может быть извинения на том основании, что коммерческие предприятия по сравнению с семьями должны быть поставлены в более благоприятные условия, так как никто не стал бы заниматься предпринимательством, если бы коммерческие предприятия находились в таких же сложных условиях, как семьи. Ведь неприбыльные организации находятся даже в более выгодном положении, чем коммерческие. И семья является такой неприбыльной организацией, но, будучи естественным образованием, она лишена тех преимуществ, которыми пользуются искусственно созданные институты. Расходы на потребление как форма национальных инвестиций По общему признанию, невозможно вычленить из семейных счетов ту часть, которая может быть названа чистым доходом семьи. В случае с фирмой эта величина может быть легко получена, так как чистый доход -- это именно то, к чему они стремятся. Но если бы часть того внимания, с которым изучаются потребности предприятий, была бы направлена на исследования нужд семьи, то стало бы ясно, что следует учитывать расходы на содержание дома, развитие талантов и т.д. Сейчас для нас будет достаточно помнить об этом. Можно видеть, что идеал, состоящий в равенстве доходов, не отвечает двум критериям: справедливости и общественной полезности. Представим себе две семьи А и В, одинаковые по размеру, но у первой уровень образовательных и духовных устремлений значительно выше. Тогда окажется, что при предположительно более высоком доходе семьи А в ее распоряжении фактически окажется меньше средств, чем у семьи В. Все доли дохода семьи А немного уменьшаются, так как часть денег направляется на творческие цели. Было бы несправедливо отказываться от этих целей, вызывая чувство крушения надежд, для того, чтобы увеличить возможности бесцельного потребления семьи В. С точки зрения полезности, общие расходы нации на потребление, безусловно, можно считать текущими вложениями в совершенствование ее людей. Все, что увеличивает долю "ярмарочного" потребления в ущерб затратам на созидательные цели, должно считаться нежелательным. Приведенный выше довод -- палка о двух концах: он работает на сторонника перераспределения в той мере, в какой оно сокращает праздные развлечения богатых в пользу здоровья бедных. Конечно, давайте превращать яхты в муниципальные жилые дома. Но он действует и в другом направлении, как только перераспределение вторгается в культурные расходы средних классов ради поддержания индустрии развлечений. Целевые расходы -- привилегия государства Аргументы в пользу производительного потребления настолько убедительны, что по этому поводу все мнения совпадают. Если левые не желают принимать во внимание производительное потребление при рассмотрении личных доходов, то это не от безразличия к конструктивным расходам, а потому, что это считается обязанностью государства. Отец, тратящий огромные суммы на образование своего сына, не вызывает сочувствия, а эти расходы не считаются подлежащими вычету из облагаемого налогом дохода, потому что отцу нет необходимости нести эти расходы. Государство проследит за тем, чтобы мальчик получил образование, если так решат государственные инспекторы. Ни расходы, ни само принятие такого решения не должны находиться в руках частных лиц. И не имеет значения, что личные доходы урезаны настолько, что не в состоянии обеспечить затраты на творческие цели. В этом нет необходимости, а, выражаясь более точно, -- они не предназначены для этого. Пусть получатель дохода не утруждает себя этими заботами, таким образом сохраняя свой чистый доход для расточительства; государственные власти обеспечат достижение таких личных целей, которые найдут достойными. Такое отношение к личным доходам стремится просто превратить их в сумму, состоящую из средств для поддержания физического существования и карманных денег. Таким образом, гражданин лишается своей основной социальной ответственности, которая состоит в его личном вкладе в благополучие зависящих от него людей и его окружения. Его побуждают к тому, чтобы он превратился в своего рода техника по обслуживанию оборудования. Коль скоро он принимает такую установку, выравнивание доходов становится оправданным. И действительно, если все, что превышает стоимость удовлетворения простых физических потребностей, будет растрачено на бегах, почему у одного этот излишек должен быть больше, чем у другого? Поскольку в результате главы семейств должны волей-неволей прекратить поставлять обществу образованных и полезных членов и лишиться возможности способствовать прогрессу общества своими личными усилиями, государство берет на себя полную ответственность за это. Как оно выполняет свои обязанности и какой ценой? Оно не может заботиться обо всем и не в состоянии, например, создать домашний очаг, который сам по себе является воспитующим началом. Оно, тем не менее, тратит массу денег, и при этом разрушает доходы высших и средних классов, не укрепляя благосостояния рабочего класса. Высокая степень налогообложения на всех уровнях Мы уже говорили о том, что радикальный и последовательный эгалитаризм стремится к равному распределению доходов, нисколько при этом не заботясь о последствиях. Если в этих условиях какое-то число общественных достижений останется невостребованным, то, видимо, будет сделан вывод, что им нет места в "обществе равных". Мы отмечали, что сторонники перераспределения не принимают такого простого выхода и поддерживают и даже развивают при помощи общественных фондов услуги, которые "общество равных" не стало бы покупать на свободном рынке по ценам, даже близким к государственным. Сокращение доходов высших и средних классов требует, таким образом, увеличения государственных расходов и налогообложения. Мы отмечали в первой лекции, что те суммы, которые, как казалось на первый взгляд, могут быть получены путем сокращения высоких доходов, и те суммы, которые могут быть реально перераспределены, не имеют между собой ничего общего, так как следует учитывать компенсацию казначейству и инвестиции. Но теперь должно быть сделано еще одно более важное удержание, коль скоро государство предполагает осуществлять за счет общественных фондов те расходы на созидательные цели, которые ранее несли на себе главы семей. Итак, отцу не надо тратить значительную часть своего дохода, чтобы иметь возможность послать сына в Париж учиться живописи: за это может заплатить государство. Не может идти и речи о том, чтобы снизить налог для семьи, чтобы она могла поддерживать в хорошем состоянии дом, имеющий историческую ценность, но вполне может быть назначен хранитель, получающий высокое жалование. В самом деле, если мы не хотим, чтобы все основные ценности были дискредитированы, необходимо, чтобы перераспределяющее государство взяло на себя заботу о них. Но при этой дополнительной нагрузке на поступления от высоких доходов уже не остается средств для поднятия низких доходов. И в действительности, обремененное столь многими задачами, государство придерживается перераспределения только в том, что касается изъятия, но не в щедрости. Кто-то может сказать, что теперь, по крайней мере, те огромные суммы, которые удается отбирать у высших и средних классов, получат лучшее применение, и что исчезнут неоправданные затраты. Так ли это? Маскировка личных затрат Пожалуй, стоит более подробно рассмотреть судьбу некоторых расходов, которые ранее представляли собой личные расходы и с которыми, по-видимому, почти покончило новое распределение: они перешли в разряд деловых и организационных. Были времена, когда бизнесмены не унижались до того, чтобы относить развлечение своих деловых или личных знакомых на счет эксплуатационных расходов, но теперь это стало повсеместной практикой. Автомобиль уже не принадлежит директору -- он принадлежит фирме. Действительно, бизнесменам, да и просто членам корпораций, здорово повезло в этом. Они имеют право относить к разряду деловых все расходы, которые хотя бы в малой степени имеют отношение к работе или могут быть представлены как таковые. Это следствие вышеупомянутых привилегий, которыми пользуются юридические лица. Поэтому люди стремятся стать членами корпорации или поступить туда на работу, ведь при этом они приобретают права, которых лишены как частные лица, что представляет собой явное неравенство. Таким образом, в наши дни существует тенденция к возрождению средневековой ситуации: nul homme sans seigneur (нет человека без сеньора). Здесь уместно вспомнить, что так называемые "темные века" средневековья начались со стремления людей попасть под покровительство феодалов или капитулов, конец же им наступил, когда человек снова ощутил преимущества самостоятельности. Мы живем в такое время, когда все благоприятствует тому, чтобы человек был помещен в загон. Разрушение сферы бесплатных услуг Мы уже отмечали, что господствующие доктрины считают потребление непроизводительным и асоциальным. Мы подробно обсудили производительный характер семейного потребления и видели, что, поскольку налогообложение делает эти производительные расходы трудными для главы семьи, существует тенденция передачи их юридическим лицам или государству. Теперь давайте рассмотрим общественный характер личных или семейных расходов. Современный государственный деятель понимает, что инженеры, химики и другие специалисты должны быть обучены и что им необходимо поддерживать форму для успешной работы, поэтому государство должно взять на себя расходы такого рода. При этом желательно, чтобы предприятие, на котором работают эти люди, включало в свои издержки обеспечение этих полезных граждан соответствующими условиями и удобствами. Но ценность индивидуума для общества не исчерпывается его профессиональным вкладом. Общество было бы достойно сожаления, если бы люди не давали своим современникам ничего, кроме той деятельности, за которую им платят и которая входит в исчисление национального дохода. Это вообще не было бы обществом. Достаточно часто мы наблюдаем пугающие картины: усталые люди в пригородном поезде возвращаются после дневного труда в маленький дом, где они, запершись, будут есть и спать, пока снова не отправятся на завод или в контору. В такие моменты мы ценим то, что осталось от общества: теплое гостеприимство, неторопливый, обстоятельный разговор, дружеское участие, добровольную и безвозмездную помощь. Культура и цивилизация, да и само существование общества, зависят от этой добровольной безвозмездной деятельности. Она требует много времени и ресурсов и стоит дорого. Похоже, что не многие из нас осознают, что она постепенно приходит в упадок. Этот упадок незаметен в наш век цифр и парадоксальным образом отражается в статистике как рост. Это происходит потому, что прежде безвозмездная деятельность превращается в оплачиваемую и, соответственно, учитываемую при исчислении "объема производства". Человек, занимающий неоплачиваемую должность секретаря клуба, не является производителем, но он становится таковым, как только ему начинают платить. Лекции Кобдена по свободной торговле не будут считаться услугами при исчислении национального дохода, а деятельность платного партийного функционера -- будет. Достаточно странно, но получилось так, что социалисты, которым не нравятся рыночные оценки, в своей политике попали в зависимость от интеллектуальных методов, непосредственно ориентированных на оценки рынка. Вследствие этого на бесплатную деятельность по сравнению с профессиональной стали смотреть свысока. Это отношение распространяется очень широко: например, к мужу и жене часто относятся хуже, чем относились бы к ним как к работодателю и домашней хозяйке. В сфере общественной жизни недооценка значения безвозмездной деятельности направлена против самого принципа демократии. Безусловно, очень нежелательно такое разделение общественного труда, при котором общество распадается на класс управляющих и массу пассивных граждан, которые в этом случае и не являются подлинными гражданами. Да и как же иначе, если простым людям совсем не остается средств для того, чтобы заниматься общественной деятельностью, да еще выдерживать конкуренцию со стороны профессионалов? Как мог бы Кобден сегодняшнего дня преуспеть в своем начинании, если бы он столкнулся с враждебно настроенными профессионалами? Вызывает недоумение тот факт, что владельцам частных компаний разрешается считать законными затраты на пропаганду в их собственных интересах, а гражданину не оставляют ни крупицы дохода, чтобы он мог продолжать свою бескорыстную деятельность на общее благо. Сокращение доходов заходит столь далеко, что даже от гостеприимства отбивают охоту. Когда государство принимает положение о том, что потребление является асоциальным, оно действительно становится таковым. Век социализма привел к тому, что человек стал более замкнут в своей частной жизни, стал более ограничен в выборе пути. Коммерциализация ценностей Важной составляющей социализма был этический протест против корыстных мотиваций коммерческого общества, где, как было принято говорить, все делается только ради денег. В таком случае, удивительным результатом социалистической политики является то обстоятельство, что многие услуги, предоставлявшиеся ранее без мысли о вознаграждении, находятся на пути к исчезновению, а часть этих услуг превратилась в профессии, и теперь они выполняются за денежное вознаграждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13