Стол пожелал
встать на дыбы. Две из трех так и не вымытых чашек упали и разбились.
Тараканы прыснули кто куда. Вера Павловна заголосила.
Через минуту все стихло. Дима устало опустился на покрытую пылью от
штукатурки кушетку и промямлил:
- Так, последние события даже меня доконали.
Оля неумело перекрестилась и изрекла с плохо скрываемым торжеством:
- Вот видишь! Все правда.
- Я не то хотел сказать, - тут же огрызнулся практикант. - Я просто
чертовски устал от всего этого.
- Не ругайтесь, пожалуйста, - взмолилась Тамара.
- Побегу-ка я домой. Как там мои внучатки? - Вера Павловна
засуетилась. - Гори оно огнем, дежурство это, раз все одно Конец Света.
- Бегите, тетя Вера, бегите, - пробормотал Дима, а сам с облегчением
подумал: "Так хоть одной богомольной дурой меньше".
- Дима, перекрестись, - сказала вдруг Оля и настойчиво добавила: -
Перекрестись сейчас же!
Вообще-то интересная девчонка. То пытается командовать им, то просит,
то мнется. Дима вспомнил, как неделю назад Оля, такая перепуганная и
несуразная сейчас, шикарно сидела рядом с ним и курила. Она держала
сигарету согласно последней моде, согласно последней же моде выпускала дым
и повторяла одну и ту же фразу: "Ты знаешь, я хотела тебе кое-что
сказать... Я непременно должна тебе сказать... Я должна..." И так от
сигареты к сигарете.
- Перекрестись немедленно!
Дима едва не процитировал знаменитую фразу Буратино: "У самой голова
фарфоровая, а туда же - воспитывать!" Однако вместо этого лениво протянул:
- Итак, что у нас на очереди? Кажется, убийство невинного. Или
невиновного? Впрочем, и то, и другое у нас - пожалуйста.
Тамара поигрывала оставшейся чашкой.
- Как ты можешь? - прошептала Оля.
- Это запросто, девочка. Вот в газете как-то было: жил себе маньяк...
- Дима! - Оля закусила губу и отвернулась.
- Жил он себе и убивал кого хотел. Следователь решил, что орудует
банда. И засудил человек десять. Пока разобрались, что к чему, маньяк
тридцать женщин зарезал.
- Прекрати!
- А один из тех, кого засудили, умер. Чем не невинно убитый? Или
мафия пошалит. Или новорожденного в мусоропровод выбросят. Так?
Никто не отвечал.
- "И невинно убиенных сила правды воскресит", - процитировал
практикант. - Максим Горький, девятый класс. Кого-то там сейчас...
Его рассуждения оборвал резкий звонок.
- Это из приемного покоя.
Тамара первой бросилась в коридор, Оля и Дима - за ней.
Похоже, последний подземный толчок переполошил всю больницу. В
палатах горел свет. "Ходячие" больные стояли в коридорах. На полпути
бегущих встретила испуганная Вера Павловна. Она так и не успела уйти
домой.
- Давайте, давайте! Там...
Пол коридора задрожал. Дима споткнулся и растянулся во весь рост.
Когда он поднес к глазам ладонь, то обнаружил, что к ней прилип совсем
крошечный СТАСИК. Наверное, задавил, когда упал...
Здание тряхнуло так сильно, что одно из оконных стекол лопнуло. В
коридор ворвался леденящий мокрый вихрь. С потолка свалился порядочный
кусок штукатурки.
- Проклятые землетрясения! - выругался практикант. Он поднялся и
побежал дальше, на ходу соображая, почему это все они удрали из дежурки.
То ли не было сил там оставаться, то ли... Чертовщина какая-то!
В приемном покое двое санитаров поддерживали под локти худущую и
бледную как смерть женщину лет тридцати пяти на вид. Синие круги под
глазами и заношенное платье на ней были одного цвета. Со всей троицы
струйками стекала вода.
Дима сразу заметил, что внутренняя сторона левой руки женщины опухла
и покрыта красными точками. Глаза безумно блуждали по потолку. Такое он
когда-то видел. На самом деле женщина гораздо моложе...
- Идиоты безмозглые, какого черта вы ее сюда притаранили?! -
набросился практикант на санитаров. - Она же наколотая! Кретины! Ее в
наркологичку надо!
Санитары не успели ответить, потому что женщина пронзительно завопила
и вырвалась от них. В следующую секунду она уже корчилась на полу,
инстинктивно упираясь ногами. Ее не такой уж маленький, как казалось,
живот ходил ходуном.
- Воды давно отошли, - виновато пояснил один из санитаров. - Ее бы,
конечно, лучше в роддом, но не успеваем. У машины заднее колесо
прокололось. Лучше уж сюда, раз застряли.
Все неподвижно замерли вокруг женщины. Застыл в нерешительности и
заспанный дежурный врач, которого наконец привела Вера Павловна. Сама же
старая санитарка пребывала в растерянности лишь несколько секунд.
- Ну, чего стали как остолопы? - крикнула она и бросилась к женщине.
- Тужься, милая, тужься! Тамара, помогай! А вы все стойте подальше...
Роды протекали долго и мучительно. Дима не мог глядеть ТУДА. Несмотря
на весь свой скептицизм он чувствовал: происходит что-то НЕ ТО...
Практикант уставился на подоконник. Там таракан снес огромную кубышку. Ее
окружили черным кольцом другие тараканы и чего-то ждали, беспокойно шевеля
усами. Вопреки обыкновению у Димы почему-то не поднималась рука передавить
насекомых. Он ждал вместе с ними. Ждал СОБЫТИЯ.
Очнулся он от забытья наяву, когда наркоманка вскрикнула особенно
надрывно и тут же обессиленно застонала. Дима обернулся и увидел, что Оля
брезгливо держит щуплое сизое тельце.
- Мертвый. Ребенок мертвый, - сообщила она.
Пол гулко завибрировал. В мозг практиканта ржавым штопором
вворачивались слова: "Седьмое знамение. Родится ребенок без души." Что
значит "без души"? Может, это и есть МЕРТВЫЙ? Сколько их появляется на
Земле в течение минуты?..
Всю свою злость Дима обрушил в виде сокрушительного удара кулака на
тараканью кубышку. Насекомые как подкошенные свалились на спинки и
задрыгали лапками. Наркоманка дико завизжала.
И НАЧАЛОСЬ. По полу побежали волны. Доски встали на ребро. Из щелей
пахнуло жаром. Потолок покрылся сетью трещин. Из них посыпались тараканы.
Они отчаянно цеплялись лапками, но под действием противно-мелкой дрожи
всего здания неумолимо сползали по наклонившимся доскам.
Люди обезумели. Забыв о родильнице они вооружились скрученными
тряпками и бездумно носились по приемному покою, убивая тараканов. Судя по
звукам из коридора и сверху, больные занимались тем же.
Когда последнее насекомое исчезло в щели, здание сотряс удар
небывалой силы. Доски пола встали на место. Трещины в потолке закрылись.
Люди в изнеможении опустились кто куда. Наркоманка стонала.
- Почему мы до сих пор живы? А как же Конец Света? - искренне
изумилась Оля.
- Ну и вопишь ты. Ровно труба Ерехонская, - пропыхтела Вера Павловна
наркоманке. Она хотела добавить еще что-то, как вдруг Дима захихикал самым
неприличным образом.
- Ты чего? - спросила Тамара.
- А вы не поняли?.. Хи-хи! Конец света... хи-хи... был! Только что!
Ха-ха-ха! Но для СТАСИКОВ! Хи-хи!
Оля непонимающе уставилась на практиканта.
- Мы все в белых халатах. Ангелы божьи. Белые волки. Хха... - Диму
охватила невероятная усталость. - Мы обрушили на них гибельные удары
тряпок. Пол и потолок разверзлись под ними, и они провалились вниз. И
знамения... Пожалуй, все точно. Землетрясения, затмение - это общее. Я
прихлопнул комара, который пищал. Чем не последняя песня воробья? В
коридоре случайно задавил НЕВИННОГО СТАСИКА. А из мертвой кубышки на окне
так и не вылез ни один. СТАСИКИ БЕЗ ДУШИ! То есть мертвая кубышка...
Что-то в этом роде. У них же все по-своему, но в общем похоже. И девчонка
орала не хуже Иерихонской трубы. Так, тетя Вера?
Все молча переваривали услышанное.
- СТАСИКОВЫЙ конец света. Они вымерли в одну секунду, как
динозавры... А может и динозавры вымерли во время ДИНОЗАВРОВОГО конца
света? Тогда эта легенда гораздо старше человека. Выходит, наша очередь
еще не наступила. У нас пока есть шанс... Слушайте, какое счастье! У НАС
ЕСТЬ ШАНС! Мы просто зазнались, думая лишь о себе. Это называется
АНТРОПОЦЕНТРИЗМ... А теперь я хочу поваляться на кушетке. Мое дежурство. Я
устал. И не будите меня до СЛЕДУЮЩЕГО конца света.
- Пронесло, - с облегчением вздохнула Оля и принялась развязывать
косынку. - Дима, я хочу курить. Принеси сигарету и спички.
"Какая же она дура!" - подумал практикант, скучающе зевнул и неверным
шагом поплелся по коридору.

1 2