— Слушай, тебя в детстве случайно не роняли головой вниз? — Она опять ткнула в него пальцем.
Он обхватил ее запястье горячей ладонью.
— Насколько я помню, ты провозгласила себя пацифисткой.
— Да, я пацифистка, но ты просто вывел меня из… — Габриэль замолчала, прислушиваясь к голосам, доносившимся из торгового зала. Они приближались к подсобке, и ей не надо было видеть говоривших, чтобы знать, кто они такие.
— Гейб здесь, в подсобке, со своим приятелем, — сказал Кевин.
— С приятелем? Когда вчера вечером мы с ней разговаривали по телефону, она не сказала, что у нее есть приятель.
Габриэль вырвала руку из пальцев Джо, отступила на шаг и быстро оглядела его с головы до пят. Он стоял перед ней — живая копия маминого видения. Упрямый, решительный красавец. А тесные джинсы и ремень с плотницкими инструментами были подобны неоновой вывеске.
— Дай мне свой ремень с инструментами, — прошептала она. — Скорее!
— Что?
— Делай, что говорю! — Если на Джо не будет ремня с инструментами, может быть, ее мать не примет его за мужчину из ее видения. — Поторопись!
Он расстегнул широкий кожаный ремень и медленно протянул ей.
— Что-нибудь еще?
Габриэль выхватила у него ремень и швырнула его в угол, за коробку. Ремень с громким стуком ударился о стену. Она обернулась и увидела, как в подсобку входят ее мать, тетя Иоланда и Кевин.
— Привет, — сказала она как ни в чем не бывало, приклеив к лицу радостную улыбку, словно и не целовалась здесь минуту назад со смуглым страстным возлюбленным.
Когда она вышла — прямая, с гордо расправленными плечами, Джо быстро повернулся спиной к коридору и привел себя в порядок. Пусть говорит что хочет, но в этих ее ароматических маслах и впрямь есть что-то возбуждающее. А иначе почему он вдруг напрочь лишился разума?
Шагнув в торговый зал, он увидел рядом с Кевином двух незнакомых женщин. Однако та, что повыше, была поразительно похожа на Габриэль. Ее длинные светло-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор, были уложены по бокам с помощью узких лент из расшитой бисером кожи.
— Джо, — сказала Габриэль, оглянувшись на него через плечо, — это моя мама Клер и моя тетя Иоланда.
Джо протянул руку маме Габриэль. Ее пожатие оказалось на удивление крепким.
— Приятно познакомиться, — проговорил он, глядя в голубые глаза, которые буравили его насквозь.
— А я вас уже видела, — сообщила она.
Не может быть! Джо запомнил бы эту женщину. В ней чувствовалась какая-то странная сила.
— Наверное, вы меня с кем-то спутали. Мне кажется, мы с вами еще не встречались.
— Нет, вы-то меня не видели, — загадочно добавила она, как будто это все объясняло.
— Мама, не надо, прошу тебя!
Клер развернула руку Джо и осмотрела его ладонь.
— Так я и думала. Взгляни на эту линию, Иоланда. — Тетушка шагнула ближе и склонила свою светло-русую голову над ладонью Джо.
— Очень упрямый. — Она подняла на него свои карие глаза, потом грустно взглянула на Габриэль и покачала головой: — Ты уверена в этом мужчине, милая?
Габриэль застонала, и Джо попытался вырвать руку из руки Клер. Это не сразу ему удалось.
— Когда вы родились, Джо? — спросила Клер.
Он не хотел отвечать, потому что не верил в такую чушь, как гороскопы. Но от проницательного взгляда этой женщины у него на затылке зашевелились волосы.
— Первого мая, — признался Джо. Клер взглянула на дочь и покачала головой.
— Телец до мозга костей, — заключила она и обернулась к Иоланде: — Очень земной знак. Любит вкусную еду и женщин. Тельцы — чувственные натуры.
— Истинные гедонисты. Обладают высокой выносливостью и неумолимы в достижении своих целей, — дополнила Иоланда. — Ревностно относятся к своим спутницам жизни и заботливы по отношению к собственным детям.
Кевин усмехнулся, а Габриэль выпятила губы. Джо тоже посмеялся бы, если бы эти две женщины не судили о нем как о быке-производителе. Правда, Габриэль было не до смеха. К несчастью, в присутствии Кевина она не имела возможности сообщить маме и тете, что Джо ей вовсе не любовник. Сам детектив не знал, как помочь ей выкрутиться, но мог хотя бы попытаться сменить тему. Однако она успела все испортить, открыв рот и оскорбив его:
— Джо не тот страстный красавец любовник, за которого ты его принимаешь, мама, поверь мне на слово.
Джо был совершенно уверен в своей страстности. А также в том, что он хороший любовник. Во всяком случае, пока еще никто не жаловался. Ее беспочвенные обвинения больно задели его самолюбие. Он обнял ее за талию и поцеловал в висок.
— Поосторожнее в выражениях, — проговорил он с усмешкой. — Видите ли, Габриэль немного сердится на меня. Я сказал ей, что убирать в доме и готовить — это удел женщины.
— И ты до сих пор жив? — спросил Кевин. — Как-то я предложил ей взять на себя заботы по уборке ванной комнаты здесь, на работе, так она чуть меня не растерзала.
— Ну, вообще-то она пацифистка, — заверил Кевина Джо. — Правда, крошка?
Габриэль устремила на него взгляд, полный ярости:
— Ради тебя я всегда готова сделать исключение. — Он крепче сжал ее в объятиях и сказал:
— Мужчине приятно слышать от женщины такие слова.
Не дожидаясь, пока она скажет еще что-нибудь, например, опять назовет его демоном из преисподней, он приник губами к ее губам, вобрав ее гнев своим поцелуем. Глаза Габриэль округлились, потом сузились, и она подняла руки к его плечам. В этот момент он отпустил ее, так что попытка Габриэль оттолкнуть его показалась со стороны стремлением притянуть его ближе. Джо улыбнулся и на краткий миг решил, что ее негодование возьмет верх над миролюбием. Но будучи истинной пацифисткой, она глубоко вздохнула, после чего перевела взгляд на мать и тетку, полностью проигнорировав детектива.
— Вы пришли, чтобы позвать меня на ленч? — спросила она.
— Еще только половина одиннадцатого.
— Тогда на второй завтрак, — поправилась она. — Мне хочется узнать, как вы провели отпуск.
— Нам надо забрать Бизер, — сказала Клер, потом взглянула на Джо: — Вы, конечно, приглашены. Мы с Иоландой должны проверить вашу жизненную энергию.
— Нужно протестировать его с помощью твоего нового аурометра, — добавила Иоланда. — На мой взгляд, это точнее, чем…
— Я думаю, Джо останется здесь и поработает, — вмешалась Габриэль. — Он любит свою работу. Правда, Джо?
Аурометр? Пресвятая Дева Мария! Вот уж верно говорят — яблоко от яблони недалеко падает. В ее семейке все сумасшедшие.
— Правда. Но все равно спасибо, Клер. Как-нибудь в другой раз.
— Надеюсь. Судьба даровала вам нечто особенное, и я пришла убедиться, что вы заботитесь о нежной душе моей дочери, — сказала Клер, и от ее пронизывающего взгляда у него опять зашевелились волосы на затылке.
Она открыла рот и хотела еще что-то добавить, но Габриэль взяла ее за руку и увела в торговый зал.
— Ты же знаешь, я не верю в судьбу, — услышал Джо слова Габриэль. — Джо — это не моя судьба.
Когда дверь за тремя женщинами закрылась, Кевин покачал головой и тихонько присвистнул.
— Ты еще легко отделался, дружище, — сказал он детективу. — Ее мать и тетка — очень милые дамы, но иногда от их разговоров мне становится не по себе.
— Неужели?
— Да. Мне кажется, они способны даже вызвать дух Элвиса Пресли. С родственниками Габриэль в тысячу раз сложнее, чем с ней самой.
Впервые Джо подумал, что Кевин не лжет. Он обернулся к подозреваемому и похлопал его по спине, как старого приятеля.
— Может, ее родственники и со странностями, но у нее самой шикарные ноги, — сказал он с веселой ухмылкой.
Пора приступать к работе. Пора вспомнить, что он явился сюда не для того, чтобы целовать свою тайную осведомительницу, прижав к стене и совершенно потеряв голову от ее мягкого податливого тела, упругих грудей, упирающихся в его торс, и сладких губ. Пора подружиться с Кевином, а потом арестовать его за кражу Моне мистера Хилларда.
На другое утро детектив Джо Шанахан вошел в четвертый районный суд, поднял правую руку и поклялся говорить только правду по делу Рона и Дона Кофьюзи. Юным братьям Кофьюзи грозил большой тюремный срок, если они будут признаны виновными в целой серии краж со взломом. Это дело поручили Джо одним из первых вскоре после того, как он был переведен в отдел по расследованию имущественных преступлений.
Он сел на скамью для свидетелей, спокойно поправил галстук и начал отвечать на вопросы прокурора и общественного защитника. Если бы Джо не относился с предубеждением к адвокатской братии, он посочувствовал бы юристу, которого назначили защищать братьев Кофьюзи.
Сидевшие за столом защиты братья Кофьюзи выглядели как борцы-тяжелоатлеты. Джо знал по опыту, что их ничем не прошибешь. В течение нескольких месяцев они провернули весьма рискованное дельце, а потом их арестовали, когда они выходили из дома на бульваре Харрисон. Раз в несколько недель парни останавливали краденый пикап возле задней двери заранее выбранного дома и набивали багажник ценностями: старинными монетами, коллекциями марок и антиквариатом. Однажды их увидели соседи на другой стороне улицы и решили, что братья — профессиональные грузчики, которые занимаются перевозкой вещей.
Во время обыска полицейский нашел в кармане рабочих брюк Дона отмычку. Нарезка инструмента совпадала с дюжиной отметок, оставшихся на деревянных дверях и оконных переплетах по всему городу. Прокуратура собрала достаточно прямых и косвенных улик, чтобы надолго упечь братьев за решетку, однако они, даже в обмен на снисходительность суда, упорно отказывались назвать того, кто скупал у них краденые вещи. Кто-то предположил, что их нежелание помочь полиции было связано с воровской честью, но Джо так не думал. На его взгляд, это скорее объяснялось стремлением удержать на плаву свой бизнес. Между вором и скупщиком краденого существовал своего рода симбиоз: один паразит кормил другого, и таким образом они оба выживали. Братья были уверены, что им дадут маленький срок, и готовились вернуться к прежнему ремеслу, а потому не хотели топить своего скупщика.
Джо давал показания в течение двух часов, а закончив, мысленно потряс кулаками над головой, как это делают боксеры-чемпионы. Счет был в его пользу. Хорошие парни выиграют этот раунд! В мире, где все чаще побеждали плохие парни, на время убрать некоторых из них с улиц — это уже прогресс. Двоих одолели, на очереди — еще две тысячи.
Выйдя из зала суда с легкой улыбкой на лице, Джо надел свои солнечные очки. После прохлады помещения с кондиционером он оказался под палящим солнцем. Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, усеянное белыми облачками, похожими на хлопья ваты. Джо поехал в свой дом на Хилл-роуд — фермерский особняк, построенный в пятидесятые годы. За те пять лет, что он там жил, Джо полностью заменил ковровое и виниловое покрытия. Осталось только убрать из одной ванной комнаты оливково-зеленую ванну, и можно считать ремонт законченным. Ему нравились скрипучие полы и старая кирпичная кладка камина. Вообще он считал свой дом обжитым и уютным.
Как только Джо вошел в парадную дверь, Сэм захлопал крыльями и залихватски свистнул.
— Тебе нужна подружка, — сказал Джо своему попугаю, выпуская его из клетки, и пошел в спальню переодеваться.
Сэм полетел за ним.
— Как ты себя ведешь? — проскрипела птица, усевшись на комод.
Джо скинул с себя костюм и мысленно вернулся к делу Хилларда. Он ни на шаг не приблизился к аресту, но вчерашний день не пропал даром. Стали известны мотивы, толкавшие Картера на преступные сделки. Этого человека угнетало, что он был выходцем из большой и, самое главное, бедной семьи.
— Как ты себя ведешь? — повторил попугай.
— На себя посмотри, приятель! — Джо заправил голубую футболку за пояс джинсов «Левис» и взглянул на Сэма. — Я же не клюю деревяшки и не выдергиваю у себя перья, когда мне что-то не нравится, — сказал он и надел бейсбольную кепку «Нью-Йорк рейнджерз», чтобы прикрыть волосы. Трудно угадать, когда столкнешься с человеком, которого арестовывал в прошлом. А уж на таком странном мероприятии, как фестиваль «Кер», осторожность тем более не помешает.
Когда он вышел из дома, был почти час дня. По пути в парк он сделал одну короткую остановку в кафе на Восьмой улице. Энн стояла за прилавком. Когда она подняла глаза и увидела Джо, лицо ее озарилось радостной улыбкой.
— Привет, Джо! Я надеялась, что ты придешь. — Джо невольно ответил на ее улыбку.
— Я же обещал.
В глазах ее вспыхнул интерес, и это ему понравилось. Это было нормально! Именно так должна смотреть женщина на мужчину, с которым хочет познакомиться поближе.
Джо заказал себе ветчину и салями на белом хлебе. Он не знал, что едят неудавшиеся вегетарианцы, а потому заказал для Габриэль индейку на белом хлебе и побольше брюссельской капусты.
— Вчера вечером я звонила сестре Шерри и рассказала ей про нашу случайную встречу. Она говорит, что ты вроде бы коп. Это правда? — спросила Энн, нарезая хлеб и накладывая мясо на каждый ломтик.
— Я детектив, специализирующийся на имущественных преступлениях.
— Это меня не удивляет. По словам Шерри, в девятом классе ты любил обыскивать ее карманы.
— А я думал, это было в десятом.
— Нет. — Она завернула сандвичи и положила их в бумажный пакет. — Хочешь салат или чипсы?
Джо отступил назад и оглядел длинную застекленную витрину, полную самых разных салатов и десертов.
— А что вкуснее?
— Все вкусное и свежее. Я приготовила это сегодня утром. Может, дать тебе сырный пирог?
— Даже не знаю. — Он достал из бумажника двадцать долларов и протянул ей деньги.
— Вот что я тебе скажу, — она открыла кассовый аппарат, — я дам тебе пару кусков, а если понравится, заходи завтра — угостишь меня чашечкой кофе, когда у меня будет перерыв.
— А когда у тебя будет перерыв?
Ее лицо опять осветилось улыбкой, а на щеках проступили симпатичные ямочки.
— В половине одиннадцатого, — ответила Энн и протянула ему сдачу.
В десять ему надо было быть на работе.
— Давай встретимся в девять.
— Идет. — Она открыла стеклянную витрину, отрезала два куска сырного пирога и завернула их в вощеную бумагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33