Я думаю, что его терпят, даже, возможно, уважают, поскольку он директор Тортонбургской Академии, и люди знают, что в его руках будущее их детей. Но я не знаю никого, кто бы по дружбе согласился ему помогать в таком деле. Пытаюсь вспомнить, кого могла бы назвать его другом, и ничего не получается. Да я и не знаю, как проходит его жизнь вне дома.
- Раз у него нет друзей, то, может быть, вам удастся вспомнить о ком-нибудь, с кем Малколм просто чаще других встречался?
Красивое лицо Виктории исказилось гримасой отвращения.
- Пожалуй, есть один такой - Ллойд Креншоу.
Он служит полицейским в Тортонбурге и очень гордится своей должностью. Держится так, будто полицейское звание делает его лучше других. По правде говоря, я его терпеть не могу, да и он тоже ко мне относится отнюдь не дружелюбно.
- Я слышал о нем от вашей сестры. Она упоминала его как друга Малколма. Мы уже проверяли Креншоу, но ничего подозрительного не нашли.
Виктория вдруг почувствовала, что в комнате ей стало тесно и душно.
- Мне бы хотелось пройтись по пляжу, - Заявила она и направилась к двери.
Лэнс двинулся следом.
Когда она вдохнула свежий и соленый морской воздух, ей удалось на время забыть об Удаве. Потом она попробует вспомнить что-нибудь еще, а сейчас ей нужно отвлечься. Она скинула туфли, подождала, пока Грэйсон снимет ботинки, и по пологим песчаным дюнам, поросшим редким сосновым лесом, они направились к пляжу.
- Как же здесь красиво!
Виктория дошла до кромки воды и остановилась, глядя на серые водяные валы, возникающие в необъятной океанской дали и мерно накатывающие на берег.
- Да, - односложно ответил Лэнс.
Здесь он всегда чувствовал себя очень спокойно, но сейчас ему было особенно хорошо. Он стоял рядом с Викторией, и мир казался ему необычайно прекрасным. "Мне никто не нужен, и мой собственный мир прекрасен, когда я один", - заявил он себе. И снова мысленно вернулся к тому времени, когда ему исполнилось шесть лет. Воспоминания о том времени помогли ему укрепить стену, за которой он держал свои чувства, еще одним рядом камней.
Вдоволь наглядевшись на волны, Виктория повернулась. Очарованная видом морской стихии, она забыла, как близко к ней стоит Лэнс, и когда шагнула, собираясь идти вдоль пляжа, то налетела на него.
Чтобы она не упала, Лэнсу пришлось поддержать ее за плечи, и ладони девушки доверчиво легли ему на грудь. От ее прикосновения он испытал необычное, волнующее, восхитительное ощущение. А она почувствовала, как тепло от его рук разливается у нее по телу подобно океанской волне.
Лэнс приказал себе немедленно отпустить ее, но впервые в жизни его руки отказались подчиняться его воле. В целом мире не было другой женщины, которую ему хотелось бы всегда держать в своих объятиях.
Когда Виктория подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, его взгляд оказался прикован к ее полуоткрытым губам, и опять он подумал, что они созданы для поцелуев - такие полные, мягкие, зовущие... Он напомнил себе, что запретил таким мыслям появляться у него в голове, но они остались, мучая его. Против воли его губы двинулись навстречу ее губам.
Виктория задержала дыхание. Неужели загадочный капитан Лэнс Грэйсон собирается ее поцеловать?! Она задрожала от волнения, чувствуя на своей коже его теплое, соблазнительное дыхание, и еще до того как он прикоснулся губами к ее губам, ее кровь быстрее побежала по жилам, и сердце громко забилось.
Внезапно он отшатнулся и выпустил ее из своих объятий.
- Лэнс! - тихо сказала она, и в ее голосе звучало робкое приглашение, означавшее, что она не будет против, если он ее поцелует.
- Хорошо, что вы не повредили лодыжку, холодно произнес он. - Мне бы хотелось, чтобы вы были здоровы, когда я представлю вас вашему отцу.
Виктория чуть не заплакала. Внезапно Лэнс снова стал прежним. Он мягко дал ей понять, что считает их близость оскорбительной для нее... дурным обращением с ней, чего не может позволить ему его долг. Было же ясно, что ему очень хотелось ее поцеловать. Она, конечно, рада, что он человек чести. Но ей так сильно хотелось ощутить на губах его поцелуй!
Сделав вид, что не огорчена, стараясь забыть о случившемся, она шла по пляжу, заставив себя наслаждаться ощущением теплого влажного песка под ногами. Иногда она останавливалась, чтобы поднять красивую ракушку. Но все время помнила о мужчине, который шел с ней рядом. Девушка повторяла себе, что Лэнс считает их отношения строго деловыми и ясно дал ей понять, что , другими они быть не могут. Но ее желание узнать его получше все возрастало.
- Наверное, ваши родители гордятся вами.
Ведь вы стали главой отдела расследований службы безопасности Тортонбурга.
- У меня нет родителей. Я вырос в сиротском приюте.
Слова вылетели прежде, чем Лэнс успел осознать их смысл. Зря он ответил, ведь он никому никогда не рассказывал о себе.
Виктория взглянула на него.
- Мне жаль.
- Монахиням тоже было меня жаль.
- Я думаю, вы считались идеальным ребенком, который радует всех своим поведением, всегда все делает как надо и вообще ведет себя хорошо.
Лэнс еще не встречал такого настойчивого человека, как Виктория Рокфорд. Обычно хватало только намека, чтобы люди переставали совать нос в его жизнь.
- Вам следует думать не о моем детстве и моих родителях, а только о том, что я один из лучших в моей профессии.
Виктория вздрогнула, как от пощечины. Отведя взгляд от Лэнса, она пошла дальше по пляжу.
Он понял, что она рассердилась на него. Его вполне устраивало ее настроение. Пока Виктория будет сердиться, она не станет интересоваться его жизнью.
За оставшуюся часть дня они сказали друг другу всего несколько слов. Капитан Грэйсон почти два часа говорил по телефону со своими сотрудниками, обсуждая поведение Малколма и слушая запись его допроса.
Виктории хотелось знать, что сказал Малколм, и, когда настало время обеда, она решила нарушить молчание:
- Что вы узнали из рассказа Малколма?
- Немного.
Он молчал, а Виктория пристально смотрела на него. Она усвоила урок, который он ей преподнес: уважать его желание скрывать свою личную жизнь.
Но сейчас то, что он узнал, касалось ее, и она не удовлетворится словом "немного".
- Что именно он сказал, когда ваши люди забрали его?
Лэнс вздохнул.
- Он сказал, что потрясен вашим похищением, поскольку считал, что вы продлили отпуск. Он объяснил, что вы звонили ему и сами об этом сказали. Он заявил, что рад вашему освобождению, и спросил, когда может вас увидеть. На такую его реакцию мы и рассчитывали.
- Я тоже думала, что услышу нечто такое. - Виктория по-прежнему не хотела верить, что Малколм причастен к ее похищению. Она двадцать семь лет считала его своим отцом. Пусть не очень хорошим, но отцом. - А что он ответил, когда ему сказали, что я - дочь великого герцога?
- Ему не сказали. Мы хотели дать ему возможность проговориться.
- И он проговорился? - Глупый вопрос. Малколм достаточно хитер, чтобы не допустить та-, кую оплошность.
- Нет.
- А как ему объяснили, почему моим исчезновением занимается служба безопасности? Я знаю Малколма. Ему надо знать все детали. Он должен был спросить.
- Нет, не спросил. Когда мои люди пришли к нему, он повел себя так, будто это по просьбе вашей сестры и принца Дэймона мы стали искать вас. Он не упоминал великого герцога. Когда его спросили, знает ли он что-нибудь о мотивах вашего похищения, он ответил, что не знает. Указал на то, что не очень-то богат и что ему ничего не сообщали о выкупе. Потом предположил, что вас, очевидно, похитил сумасшедший. Он даже встревожился и спросил, не были ли вы ранены.
- Он встревожился?
Совсем не похоже на Малколма. Он никогда не выказывал своих чувств. А может быть, капитан Грэйсон ошибся? Может быть, Малколм здесь ни при чем?
- Да, - ответил Лэнс.
- Я чувствую, вы не верите в его искренность.
- Наиболее логично подозревать именно его. Уж слишком много совпадений. Он знает о вашем родимом пятне. Ему известны ваши планы на отпуск.
Домик, где вас нашли, принадлежал его дяде. Он никогда не любил вас, вы сами сказали. И, в конце концов, ему могло быть известно, кто ваш отец.
Виктория знала, что когда Малколму было нужно, он становился очень хорошим актером.
Он мог говорить ужасные вещи за спиной человека и в то же время быть очень доброжелательным лицом к лицу с ним.
- Его спросили про домик?
- Он сказал, что тот, кто вас похитил, потратил много сил, чтобы побольше узнать о вас. И тот же ответ он дал на вопрос о том, откуда похититель узнал о ваших планах на отпуск.
После долгого молчания Виктория сказала:
- Я всегда считала его плохим отцом, но он дал мне кров, еду и одежду. Малколм очень гордый человек. Если он знал, что я дочь другого человека, то его обращение со мной нельзя считать таким уж ужасным. Возможно, он и невиновен.
- Вы смогли назвать всего несколько человек, которым известно о вашем родимом пятне, и он один из них. Если он участвовал в вашем похищении, то его действия можно объяснить двумя мотивами. Первый мотив - деньги, которые он хотел получить. А второй мотив - он может быть очень сильным у людей с таким характером, - месть.
Ведь у его жены ребенок от другого мужчины. Такое положение дает ему шанс поставить великого герцога в постыдное положение, отомстить ему.
- Вы правы. Это в его характере. Я никогда не видела, чтобы Малколм простил обиду и не отплатил за нее, как только представилась бы такая возможность, - согласилась Виктория. Она смотрела в свою тарелку, но мысли ее находились далеко. - Я никогда не могла понять, почему мама вышла за него замуж. Я бы сказала, что она боялась его, а он не всегда относился к ней по-доброму. Он обращался с ней как со своей собственностью. И она часто плакала из-за него. Однажды, подростком, я увидела, что мама рыдает, и спросила, почему она до сих пор не ушла от Малколма. Она сказала, что в его поведении виноват не он один и что часть вины падает на нее. Мама не стала мне говорить, почему она так считает. Теперь я понимаю ее.
- Малколм Рокфорд очень опасен для вас. Я уверен, - жестко сказал Лэнс. - Вы не должны забывать об этом. - Он видел нерешительность у нее на лице, но по собственному опыту знал: как бы плохо ни относились родители к своим детям, те хотят верить, что родители их любят. - Вы должны все время помнить, что Рокфорд не является вашим отцом. И обратите внимание на последовательность событий. Вы сами сказали, что он не прощает обид. Вашей матери он отплатил за ваше рождение, относясь к ней как к своей собственности. Он мог знать, кто ваш настоящий отец.
Может, именно поэтому он удерживал ее возле себя, используя таким образом своего рода шантаж. Ваша мать умерла, и он решил, что пришло время мстить герцогу.
Виктория продолжала глядеть в тарелку. Лэнс говорил так, будто давно и хорошо знал Малколма. Малколм вполне мог поступить именно так.
- Если все было так, как вы говорите, то мне очень жалко маму. Она совершила ошибку и расплачивалась за нее всю жизнь. - Виктория нахмурилась. - На самом деле она совершила две ошибки. Сначала она ошиблась, полюбив неподходящего ей человека, а затем снова ошиблась, выйдя замуж за другого, тоже неподходящего человека, чтобы скрыть от людей свой проступок.
- Вот отличный пример того, что люди не должны позволять себе поддаваться любви, - отметил Лэнс.
Виктория быстро взглянула на него. Лэнс оказывался прав. И мать, и сестра Рэчел - обе пережили несчастную любовь.
- Вы правы. - Горькая улыбка появилась у нее на губах. - Если я подольше побуду с вами, то, так же как и вы, разучусь верить в существование настоящей любви.
Казалось, Лэнс должен был бы радоваться ее словам, но мысль о том, что она станет такой же бесчувственной, как он сам, испугала его. "По крайней мере она будет избавлена от боли, которую испытывают те, кто верит в любовь", - решил он, чтобы как-то оправдать себя.
- Что ж, могу только пожелать, чтобы вам повезло в любви.
- Нет, полагаться на везение я не собираюсь. Я полагаюсь на здравый смысл и рассудок. И полюблю не из-за минутного каприза и уж, во всяком случае, сумею распознать похоть, которая скрывается под маской любви. Я найду настоящую, вечную любовь, такую, что не смогут убить даже самые страшные удары, какие жизнь, возможно, готовит мне.
Лэнс видел уверенность в ее глазах. Он еще не встречал столь решительной женщины. Ему вдруг очень захотелось стать тем, кого она полюбит. Но он прогнал свое желание, ведь он запретил себе думать о таких вещах.
- Если такое кому-нибудь по силам, то только вам.
Виктория удивилась его словам.
- Даже не верится, что вы не назвали мои высказывания глупыми.
- Я знаю, что на свете есть супруги, которые любят друг друга так, как вы описали.
Виктория удивленно посмотрела на него.
- Но если вы знаете, что такая любовь существует, почему так упорно не хотите верить, что можете ее найти?
- Я не такой человек, которого можно любить.
Много лет назад мне хорошо объяснили почему, и я примирился с этим.
- Может быть, вы изменитесь.
Его лицо сделалось непроницаемым.
- Я удовлетворен тем, каков я есть. И не собираюсь меняться.
Лэнс не стал продолжать. Он и так был с ней более откровенным, чем с кем-либо еще. Виктории каким-то образом удавалось разрушать те стены, которыми он отгородился от людей. И это ему не нравилось. Чем скорее она окажется во дворце, тем лучше.
Виктория внезапно вспомнила теплоту во взгляде капитана Грэйсона и жар, который охватил ее от прикосновения его рук, когда он преклонил перед ней колено. Мужчина, которого она видела перед собой в течение нескольких мгновений, легко мог покорить сердце женщины.
- Не могу сказать, такой ли вы человек, какого нельзя любить, но я уже поняла, что близко узнать вас очень трудно, - сказала она.
Он ничего не ответил, и в наступившей тишине Виктории стало грустно. Ей следовало думать совсем не о капитане Грэйсоне, напомнила она себе. Ее жизнь стремительно менялась, и она не знала, к лучшему ли. В прошлом она имела дело с презрением одного только Малколма. Капитан Грэйсон уверил ее, что ее с радостью примут и великий герцог, и герцогиня, и их сыновья, но она сомневалась в их расположении к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16