Соррел проверила свой пистолет на случай, если он отсырел под дождем и мог бы дать осечку (правда, она не собиралась стрелять, разве лишь в крайнем случае), и встала на колени, чтобы лучше видеть полянку. Там долго никто не появлялся. Шаги стихли, словно их и не было. Соррел даже подумала, уж не пригрезились ли они ей. Но тут хрустнула ветка под чьими-то ногами и зашуршали листья, задетые чьей-то неосторожной рукой. По лесным тропинкам надо уметь ходить, с усмешкой подумала Соррел. Так ему и надо.
По-видимому, он осторожничал, и это удивило Соррел. Если он учуял ловушку, то он дальновиднее и опаснее, чем она представляла, и все равно Соррел отказывалась бояться такого проходимца, каким был третий муж тети Лейлы.
На всякий случай Соррел взяла в руку пистолет и потихоньку поднялась на ноги, надеясь, что в темноте ее невозможно увидеть.
Ноги ее не слушались, слишком долго она просидела в одном положении, да еще они замерзли и были как чужие. Соррел попеняла себе за то, что не подумала об этом раньше, а то могла бы вставать и разминаться время от времени. Теперь, она знала это по опыту, они будут долго болеть. Руки у нее тоже онемели и плохо держали пистолет. Соррел всю трясло - частично от возбуждения, частично от холода, но она всеми силами постаралась не обращать внимания на боль и дрожь, так как кто-то неумолимо приближался к полянке и делал это, соблюдая немалую осторожность.
Неожиданно из-за деревьев показалась высокая фигура человека и застыла на месте. Человек огляделся. Из-за темноты Соррел не могла видеть его лицо, но она не сомневалась в том, что это Вальтер. Торжествуя победу, она ждала, что он будет делать дальше.
А он вел себя очень странно. Стоял себе на открытом месте и оглядывался по сторонам. Соррел подумала и решила, что он хочет убедиться, один он или не один в лесу, прежде чем идти за деньгами. На нем был костюм для верховой езды, но сверху он благоразумно накинул плащ, чтобы не промокнуть. И все-таки он здорово промок, из чего Соррел заключила, что дождь льет куда сильнее, чем ей кажется тут - под защитой деревьев.
Она не двигалась с места. Она хотела поймать его в тот момент, когда он будет брать деньги, и никак не раньше, чтобы не оставалось ни малейшего сомнения в его вине. От сильного возбуждения Соррел перестала дрожать и совсем забыла о боли в руках и ногах. Она едва дышала, с нетерпением ожидая, когда он направится к сумке с деньгами, и в точности, как ее учили, приготовила пистолет.
Наконец она была вознаграждена за свои мучения. Все еще подозрительно оглядываясь, мужчина медленно двинулся в ту сторону, где Соррел оставила совершенно промокшую под дождем сумку, и наклонился над ней. Он продолжал вслушиваться и всматриваться в темноту, словно кого-то ждал, когда на ее глазах открыл сумку.
Стоило ему заглянуть в нее, как Соррел заставила свои непослушные ноги сделать шаг, другой, и, выйдя из своего убежища на полянку, она наставила на него пистолет. Застывшие ноги отказывались ей подчиняться, подгибались и еле держали ее.
За секунду до непоправимого Соррел все поняла. Сухо хрустнула ветка, у Соррел подвернулась нога, и мужчина мгновенно повернулся лицом к ней. Падая, Соррел, сама того не желая, спустила курок. Ее оглушило. А мужчина дернулся, и Соррел, смотревшая на него во все глаза, поняла, что попала в него.
Ее охватил ужас. Когда он повернулся, Соррел успела разглядеть его. Это не был Вальтер.
Это был маркиз.
Она хрипло закричала, не узнавая собственного голоса, и бросила пистолет, словно он жег ей руки. Сорвавшись с места, она побежала к нему, не думая о том, что за ними мог следить кто-нибудь еще. Соррел, обезумев от ужаса, упала на колени рядом с неподвижным телом, лежавшим на мокрых листьях, в полной уверенности, что она убила маркиза.
- О Господи! - вскричала она, кладя руку ему на сердце.- Что я наделала?
Плащ на маркизе был мокрый и, к тому же, перекрутился, так что Соррел никак не могла просунуть под него руку.
- О Господи! Я не могла его убить! Не могла!
Она кричала, сама не понимая, что кричит, и зная только, что ничего не видит в темноте. Дождь лил как из ведра. Если он не умер, то Соррел все равно не хватало сил сдвинуть его с места, но и оставить его под дождем она не могла, понимая, что он умрет прежде, чем она успеет привести подмогу.
Маркиз не двигался. Лицо у него было мокрое, глаза закрыты. Соррел боялась, что он истечет кровью. Она неожиданно забыла все из своего богатого опыта сестры милосердия. Теперь ей было не до медицины. Она перестала быть практичной и трезвой, и руки у нее дрожали, когда она пыталась нащупать у него пульс, но совсем не от холода. И все время она повторяла и повторяла с самым несчастным видом:
- Я его убила. Я его убила. О Господи, я его убила. Убила. Убила. Убила.
Неожиданно теплая ладонь накрыла ее руку, и его глаза открылись. В них плясали веселые чертенята, когда он произнес отнюдь не слабым голосом:
- Не льстите себе. Не так уж вы метко стреляете.
Соррел уже настолько уверилась в его смерти, что не сразу поняла и уставилась на него, словно увидела призрак. Она даже не почувствовала радости после пережитого потрясения, и ей очень хотелось разрыдаться.
Однако она взяла себя в руки, потому что привыкла быть опорой всем вокруг, и произнесла голосом, почти похожим на тот, которым она говорила обычно:
- Вы не у... умерли?..
Он весело улыбнулся ей и заметил с изрядной долей насмешки:
- Ну почему же в твоем голосе такое разочарование, любимая? Неужели все американцы такие кровожадные? Или это результат войны между двумя почтенными народами?
Соррел уселась на корточки, не обращая внимания на дождь, поливавший ее съехавшую набок шляпу. Она не вытирала лицо, не в силах очнуться и поверить, что он жив, что все ее кошмары остались позади.
- Я думала... О Господи... Я думала, что убила вас,- прошептала она.А, кстати, что вы здесь делаете? Я не сомневалась, что вижу...
- Вальтера Гранвиля. Знаю,- договорил он вместо нее. - Надеюсь, это в него вы целились и пуля была предназначена не мне? Да не смотрите на меня так. Когда вы не вернулись, я в конце концов обо всем узнал от вашей замечательной тети. Кстати, вы мне напомнили. У меня к вам счет, мисс Кент.
Соррел ничего не понимала. Она смотрела на него, не отрываясь и чувствуя себя дура дурой.
- Тетя вам сказала? - недоверчиво переспросила она.
- В конце концов. Она ужасно волновалась, впрочем, как и я, но в конце концов мне... э... удалось уговорить ее быть со мной откровенной. Учитесь у вашей тети, мисс Кент!
Глава двадцатая.
Соррел промолчала, и он улыбнулся ей самой очаровательной из своих улыбок, которую она уже не чаяла больше никогда видеть.
- Моя бедная глупенькая пташка! Ну, тетя-то ладно. Ей положено так себя вести, но ты-то. Я, честное слово, думал о тебе лучше. Тебе-то уж надо было знать, что я не буду ни огорчен, ни удивлен никакими открытиями насчет бесценного муженька тети Лейлы. Если вас интересует, то Фитц давно его знает и, думаю, удивился бы еще меньше меня. И не смотрите на меня так. Бедная моя девочка, неужели ты и вправду подумала, что я немедленно соберу баулы, как только узнаю правду? Я, конечно же, знаю, что ты мне не доверяла, но не до такой же степени!
- Это не я,- пробормотала Соррел, у которой начали стучать зубы то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.- Это тетя не хотела вам говорить. Она б... боялась...
- Что я не сделаю предложение ее на редкость красивой и столь же утомительной дочери, если узнаю о Вальтере,- с раздражением договорил он.Знаю. Это я тоже знаю... Не часто приходится мне ругать себя за свои глупости, но от скуки еще и не то сделаешь. Однако, как бы мне ни хотелось поговорить с вами на столь важную тему и как бы я ни радовался сейчас вашей откровенности, все же, мне кажется, нам лучше переместиться куда-нибудь еще из этой лесной глуши. Да и пора мне вернуть вас домой. Вы же дрожите от холода. Вам что, больше делать было нечего, как сидеть тут под дождем?
Соррел с трудом сдерживала рвавшиеся наружу слезы. Его ласковый, насмешливый голос, его "ты" и "любимая"... Она боялась совсем поглупеть и поверить ему. Ведь ничего же между ними не изменилось. Ничего.
Она никак не могла понять, зачем он явился в лес, когда ему совсем нечего тут делать.
- Н... нет... Я н... не понимаю. Зачем вы пришли? И где Вальтер? спросила она, заикаясь, потому что у нее зуб на зуб не попадал от холода. Он вздохнул.
- Наверное, дома. В тепле. Собственно, там, куда я хотел бы немедленно доставить вас. Должен признаться, в данный момент похождения Вальтера интересуют меня меньше всего. А что я делаю здесь? Ну, это просто. Хотя, насколько мне уже известно, вы сами можете управиться со всеми шантажистами на свете и совершенно не желаете делиться своими приключениями с кем бы то ни было, я все же решил посмотреть, как вы тут. Знаете, этакая разведка боем. Надеюсь, вы не будете возражать, что я проделал этот путь не напрасно. В самом деле, я ведь не спрашиваю, зачем вы взяли с собой пистолет. Видите, вы меня уже ничем не можете удивить. Но вот чего я никак не могу понять, зачем вы стреляли? Нет, я не отрицаю, что вашей тете было бы куда лучше без такого мужа. Но как бы вы замяли скандал? Боюсь, что, убив мужа вашей тети, вы бы ничем ей не помогли.
Соррел уже немножко успокоилась и чувствовала себя гораздо увереннее.
- Естественно, я не собиралась его убивать,- с раздражением заявила она. - Пистолет сам выстрелил, когда у меня подвернулась нога. Я очень замерзла, и ноги меня почти не слушались. - С этими словами прежний ужас вернулся к ней.- Никак не могу поверить... Я была уверена, что убила вас!
- А! Это замечательно, когда проясняются некоторые маленькие тайны,заметил он, не обращая внимания на ее недоумение. - Ничего удивительного, что у вас застыли ноги, если вы столько времени просидели тут на холоде. Руки у вас ледяные. Надо же быть такой дурочкой. Отправилась выслеживать шантажиста и не взяла с собой накидку или плед! Удивительно как раз будет, если вы не подхватите воспаление легких. Столько часов под дождем! Пошли! Я уже сказал, что мне пора доставить вас домой. Ваша тетя беспокоится. Я ушел, когда она выбирала, то ли отправиться на поиски самой, то ли послать за местными стражами порядка. Можете судить сами, в каком она состоянии. Кроме того, может быть, вы так замерзли, что ничего не замечаете, но мне надоело сидеть на мокрой земле.
Однако когда маркиз попытался подняться, лицо его скривилось, правда, он сделал все, чтобы скрыть это от Соррел, но ему не удалось ее обмануть.
- Вы ранены! - уверенно заявила она. - Я же знала, что попала в вас! Куда? Рана глубокая?
Маркиз опять поморщился и прижал ладонь к левому плечу.
- Нечего хвастаться. Правда, если вам от этого легче, то вы не ошиблись, я ранен. Должен сказать, мне посчастливилось, что вы выстрелили случайно, потому что, стреляй вы в меня намеренно, я был бы уже трупом. Мисс Кент, нет предела вашим совершенствам.
Однако Соррел уже не слышала его, потому что заметила дыру в рукаве, пропитавшемся кровью. Руки у нее дрожали от горя, и она никак не могла заставить себя мыслить трезво, однако рана своим видом несколько успокоила ее. Ее опыт пришел ей на помощь, и она быстро определила, что кость не задета, следовательно, ничего серьезного.
- Мы не сделаем ни шагу, пока я вас не перевяжу, - твердо проговорила она. - Не думаю, что у вас что-то серьезное... Вам и вправду повезло, что я в вас не целилась, потому что я хорошо стреляю. Тем не менее вы потеряли много крови.
Кость, по-видимому, цела... И нечего смеяться. От этого крови будет больше!
Но маркиз буквально валился наземь в неодолимых приступах хохота.
- Ох, моя несравненная мисс Кент! Вы бы могли стать идеальной женой солдата. Мне почти жаль, что я так легко отделался. Но вы правы, кость цела. И кровь из меня хлещет, как из зарезанного борова, это тоже правда, и я прошу у вас за это прощения. Вот вам носовой платок. Перевязывайте меня и пойдемте отсюда. Мне ужасно нравится с вами разговаривать, тем более что вас так трудно вытащить из вашей скорлупы, но все-таки нам лучше. продолжить беседу в теплом доме.
Маркиз позволил ей перевязать его двумя носовыми платками, но твердо отклонил другие попытки ему помочь.
- Моя дорогая, не думайте, меня не так-то легко убить. Вы меня лишь поцарапали.
Соррел не совсем поверила ему, заметив, как он морщится от боли, но теперь было важно как можно скорее доставить его домой, где бы он мог обсушиться и согреться. Поднявшись с ее помощью, маркиз слегка пошатнулся, убедив Соррел в правильности ее предположений.
- Благодарю вас. Я оставил своего коня рядом с вашей лошадкой, но, боюсь, в темноте нам будет трудновато их отыскать, а вы уже вся дрожите от холода. Черт подери! Что-то мне уже не смешно,- добавил он.- Полагаю, вы не захотите ждать здесь, пока я приведу вашу лошадь?
Соррел возмутилась, и он печально проговорил:
- Да нет, я и не думал. У избалованных красавиц, подобных вашей кузине, все же есть свои добродетели, должен вам заметить. А вы не собираетесь брать сумку с деньгами? Я только хотел в нее заглянуть, когда вы... гм... отвлекли меня.
- Господи, да нет в ней денег! - воскликнула Соррел. - Неужели вы принимаете меня за дуру, которая таскает по лесу такие деньги?
Маркиз громко рассмеялся, и Соррел испугалась, как бы у него не закружилась голова. Он настоял, чтобы она завернулась в его плащ, и она согласилась, боясь упустить время и рассчитывая, что сможет помочь ему по дороге. Не тут-то было! Соррел уже знала, каким упрямым может быть маркиз, но, посмотрев снизу на его крепкий подбородок, больше не сомневалась - он сделает по-своему или не сдвинется с места.
Маркиз наотрез отказался опираться на нее, когда они в кромешной тьме пробирались между деревьями. Днем и то здесь было нелегко идти, а уж что говорить о ночи! В конце концов ей, правда, пришлось признать, что он довольно твердо держится на ногах, а ведь он настоял на том, чтобы идти впереди, защищая ее по возможности от мокрых и острых веток.
Но, даже пользуясь его помощью, Соррел не могла дождаться, когда же они наконец найдут своих лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23