Неужели она когда-нибудь сможет спокойно говорить об этом?
- Мой... мой жених. Он был убит на войне.
- О, простите меня, дорогая. Увы, то, что я хочу вам сказать, наверное, неуместно, но я все же скажу,- продолжала она как ни в чем не бывало. Несмотря на весь свой ум, вы, дорогая, в одном ошибаетесь. Не хочу вас обижать, уверяя, что вы столь же хороши, как ваша кузина. Но соперничать с ней вы можете значительно более успешно, чем вам кажется. Иначе зачем бы маркиз... а он такой красивый, что я сама почти влюбилась в него, хотя, как вы знаете, не слишком уважаю титулы... Зачем бы маркизу весь вечер не сводить с вас глаз?
Глава девятая.
Соррел почувствовала, как у нее затрепетало сердце, и заставила себя быть благоразумной.
- Нет, нет... Вы ошиблись,- торопливо проговорила она.
- Неужели? Подозреваю, что, всю жизнь играя вторую скрипку при своей матери, вы, дорогая, совсем не знаете силы своего обаяния.
- Возможно,- сказала Соррел, не позволив себе поверить добрейшей миссис Харрис.
И это не укрылось от жены викария, но она не стала настаивать. Вместо этого она заявила такое, что у Соррел глаза полезли на лоб:
- Дорогая, раз уж я так разговорилась, пойду-ка я до конца. На вашем месте я была бы поосторожнее.
- Осторожнее? - воскликнула Соррел, забыв, что они не одни. - Ради Бога, почему вы так говорите, мэм?
- О Господи. Мой муж будет сердиться на меня за мою болтливость,огорченно заметила почтенная леди.- Но в моем возрасте надоедает все время быть сдержанной. Я всего лишь хотела сказать, а в мои годы это видно любому, что ваша кузина имеет обыкновение добиваться своей цели, и я бы поостереглась встать у нее поперек дороги. Надеюсь, я не слишком резка по отношению к ней? Все же я гостья в доме вашей тети.
Соррел немного успокоилась, дослушав ее до конца. На мгновение она всерьез испугалась, решив, что жене викария известно о шантажисте. Но представить, что Ливия может бояться своей американской кузины! Это просто нелепо!
- Спасибо за ваши добрые слова, мэм, но вы ошибаетесь. Моей кузине не по вкусу соперничество, но она вряд ли опасается меня. По неведомой мне причине его сиятельство забавляется тем, что... что дразнит меня, но не более того, уверяю вас.
Говоря это, она посмотрела на кузину и увидела рядом с ней мистера Фитцсим-монса и лорда Уичерли. Они оба были увлечены музыкой и еще более прекрасной исполнительницей.
Миссис Харрис проследила за ее взглядом и сухо заметила:
- Что ж, дорогая, не буду с вами спорить, хотя у меня совсем другое мнение на сей счет. Но музыка уже кончилась, и нам пора. Мы с мужем не привыкли засиживаться допоздна. Хорошо еще, мы живем всего в нескольких шагах от вашего дома. Надеюсь, вы простите старую сплетницу... хотя бы потому, что я знала вашу маму. Вы доставите мне большое удовольствие, если примете мое приглашение и мы продолжим знакомство.
Соррел поблагодарила ее и с радостью приняла приглашение, хотя не могла не думать о том, что еще ей скажет удивительная миссис Харрис. Однако подошел викарий и, принеся свои извинения, увел жену домой. Прием заканчивался.
Когда Соррел добралась до кровати, то ей было о чем подумать, и она несколько часов не могла заснуть, радуясь хотя бы тому, что никто, кроме нее, ничего не знает.
Лучше бы ей, не долго думая, забыть о словах миссис Харрис, дамы добросердечной, но с романтическим воображением. Слишком долго мать укрывала ее своей тенью, чтобы она подумала, будто его сиятельство может увлечься ею хотя бы мимолетно.
Даже если он и смотрел на нее весь вечер - хотя, в присутствии кузины, в это трудно было поверить,- Соррел не сомневалась, что он просто забавлялся, словно в самом деле втайне находил ее любопытной. А, может быть, он все еще подозревает, что она ищет его внимания.
Эта мысль сердила Соррел, ведь она не ловит богатого и титулованного мужа. Злость быстро улеглась, но Соррел еще долго не могла заснуть. Причиной ее душевного смятения было то, что она в первый раз, как бы ни было ей стыдно, поняла: слова миссис Харрис ничуть не обидели ее, даже наоборот.
Раз уж ветер подул в эту сторону и она такая дура, надо взять себя в руки, и чем раньше, тем лучше. Ирония судьбы! В Америке она отвергала все притязания молодых людей, крутившихся возле ее матери и таявших, как масло, и вдруг поняла, что ее тянет к мужчине, воплотившему в себе все, что она презирала. Она демо-кратка, он - маркиз, перед которым раболепствуют все, кому не лень. Дома ей оказалось не под силу влюбить в себя даже самого непривлекательного юнца, если не считать Вильяма, а маркиз по-настоящему красивый и обаятельный и сам признался, что за ним гоняются все честолюбивые дамы в Англии. Вот уж нелепость!
В конце концов, напомнила она себе, что бы там ни говорила миссис Харрис, ей не под силу соперничать с красавицей кузиной. И даже если бы было под силу, она бы не позволила себе такого предательства по отношению к тете, не желавшей ей ничего дурного. Она не могла так поступить.
От этой мысли Соррел невесело усмехнулась. Надо же такое придумать! С какой стати, язвительно спросила она себя, ты вообразила, что он может обратить на тебя внимание, когда рядом такая красавица? Мужчины с куда меньшими достоинствами смотрели на тебя, как на пустое место.
Если честно, у нее нет оснований для самообольщения, разве только он хочет, чтобы Ливия его ревновала.
Соррел нахмурилась, искренне не понимая, почему ей неприятна эта мысль. Она ведь все объясняет. Маркиз наверняка понял, что Ливия флиртовала с мистером Фитцсиммонсом, надеясь ускорить его объяснение. Почему бы ему не ответить ей тем же, пофлиртовав с американской замухрышкой.
Если так, то у нее еще больше оснований не связываться с маркизом. Не хватало только, чтобы ее использовали в столь низких целях. Кроме того, она не хуже миссис Харрис представляла, на что кузина способна в ревности. Они с маркизом вполне могли бы решить свои проблемы без ее участия.
В то же время Соррел никак не могла понять, почему миссис Харрис, показавшаяся ей весьма проницательной дамой, решила, что его сиятельство весь вечер не сводил с нее глаз. Несколько раз Соррел позволила себе посмотреть на него, но он то с удовольствием болтал с соседкой по столу, то одобрительно разглядывал красавицу Ливию, что было вполне естественно.
Глупо даже мечтать, что она хоть на секунду может стать веселой и обворожительной красавицей, притягивающей к себе все взгляды. Но мечтать или не мечтать - это ее дело, а от бессмысленной зависти она давно избавилась.
В таких обстоятельствах неудивительно, что Соррел мечтала о дожде, который мог бы помешать намеченному пикнику. Однако, когда она рано утром выглянула в окно, вовсю светило теплое июньское солнце и на небе не было ни облачка. Все обещало прекрасный день.
Зная, что поездки не избежать, Соррел отправилась проведать гнедую лошадку. Только она выпрямилась, осмотрев ей колени, как хорошо знакомый голос произнес за ее спиной:
- Я так и думал, мисс Кент, что найду вас здесь.
Соррел резко обернулась, но быстро взяла себя в руки, хотя не могла не злиться на себя за ничем не оправданную радость и неожиданное смущение.
- Я... Доброе утро, милорд.
- Как лошадь? - спросил он.
- Слава Богу, не хромает, - ответила Соррел, радуясь, что они ведут столь безобидный разговор. - Просто счастье, что и следа от хромоты не осталось.
- А ваша тетя уверяла меня, что ее третьему мужу наплевать на лошадь, даже если бы она и хромала,- поддразнил он ее. - Кстати, мне ваша тетя очень нравится. Жаль, не пришлось посмотреть на сестричек в молодости. Миссис Гранвиль уверяла меня, что они были ужасными проказницами, и я готов в это поверить. Ваша мама очень на нее похожа? Это не понравилось Соррел.
- Внешне да,- коротко ответила она.- Характером нет. Милорд, прошу меня извинить. Тетя, наверное, уже меня ищет.
- Сомневаюсь. Когда я уходил, она еще завтракала. Кстати, вчера мы не закончили наш разговор,- вежливо заметил он. - Вечером мне не удалось перекинуться с вами и парой слов.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал легко и незаинтересованно, хотя ей меньше всего хотелось вести подобную "беседу".
- Я полагала, мы уже все обсудили. Спасибо за беспокойство, но, должна признаться, я не могу всерьез принять ваше предупреждение. Не представляю, кто может желать мне зла.
Глядя на нее в упор, маркиз нахмурился, а Соррел смутилась.
- И я не представляю, мисс Кент,- наконец сказал он.- Но тем не менее уверяю вас, я ничего не выдумываю. Скажите, в вас говорит хваленая американская храбрость или у вас есть причина сомневаться в моих словах?
Разговор получился даже хуже, чем она предполагала, но и отмалчиваться было поздно.
- Конечно, я не сомневаюсь в вашей искренности, милорд. Но я в Англии меньше месяца и не знаю, как можно завести врагов за такой короткий срок. Если, конечно, это не леди Смит, которая терпеть не может всех американцев подряд. Кроме того, ее сын был влюблен в мою мать, как сказала жена викария. Но трудно предположить, что она повредила подпругу.
Маркиз нахмурился, отчего его брови сошлись в одну линию, и пронзительно посмотрел на нее.
- Понятно,- сухо сказал он наконец.- Я все никак не могу решить, мисс Кент, вы слишком храбрая или... глупая? Но одно мне очевидно. По какой-то причине вы не хотите довериться мне. Возможно, виновато абсурдное предубеждение против моего титула, возможно, что-то другое... я не знаю. Но теперь я твердо знаю то, о чем я раньше только подозревал.
- Что? - с беспокойством спросила она.
- Вчера, когда я объяснил вам, что произошло, вы испугались, но не удивились, мисс Кент. Вы ничуть не удивились.
Соррел почувствовала, что краснеет, и поспешила ответить:
- Что за нелепость, милорд! Я вам уже сказала, что не знаю, кто может желать мне зла. Клянусь, это так. Я упала. К сожалению, я много падала до этого и наверняка еще не раз упаду. При чем тут тайны?
Маркиз пожал плечами.
- Посмотрим, согласится ли с вами ваша тетя.
Соррел этого не ожидала.
- Господи Боже! - воскликнула она. - Надеюсь, вы ничего еще не рассказали тете?
- Нет. Я уважаю вашу скрытность... по крайней мере пока. Но предупреждаю, дорогая мисс Кент, как бы вы ни старались вкрутить мне мозги, я не настолько глуп, чтобы не видеть, вы мне верите, хоть я и аристократ. Но, верите вы мне или нет, я оставляю за собой право самолично приглядывать за вами. Если я прав, вы в большой опасности, что бы вы мне ни говорили.
В течение всего дня Соррел старалась выкинуть его слова из головы, но это ей не удавалось. Она бы все отдала, лишь бы не ехать вместе со всеми, но тетя Лейла вправду мечтала вновь увидеть башню. К тому же Соррел не сомневалась в том, что Ливия постарается удержать при себе обоих мужчин. Ее красавица кузина не из тех, кто делится своими поклонниками. И жалости к менее удачливым от нее не дождешься.
Соррел не сомневалась, что кузина осуществит свою угрозу и ускачет вперед с кавалерами, оставив ее и свою мать плестись без всякого сопровождения. Ей даже в голову не придет подумать об их чувствах или хотя бы вспомнить о том, что ее мать боится ездить без охраны мужчин.
Очень скоро стало ясно, что Ливия именно этого добивалась. Но и она, и Соррел вновь забыли спросить мнение его сиятельства.
А маркиз, хотя и был очаровательно внимателен к Ливии, решительно отклонял любые предложения ускакать вперед и оставить Соррел и тетю Лейлу одних. Ливия бесхитростно заметила, что мама ничуть не возражает, и потом, смертельно скучно тащиться за экипажем, особенно в такой жаркий день. На это маркиз вежливо ответил, не забыв ослепительно улыбнуться ей:
- Тогда вы, мисс Морден, и Фитц поезжайте вперед. Уверяю вас, мне ничуть не скучно "тащиться", как вы сказали. Кроме того, ни за что на свете я не позволю вашей маме и кузине путешествовать в одиночестве. Это, конечно, было вовсе не то, чего добивалась Ливия. Нахмурившись, она проговорила еще беззаботнее:
- О, мама не возражает! Правда, мама?
Тетя Лейла, чьи взгляды на одинокие путешествия беззащитных женщин были отлично известны не только дочери, судорожно вздохнула. Она разрывалась между благодарностью его сиятельству и желанием угодить дочери. Последнее, как всегда, победило.
- Да. Конечно,- сделав над собой героическое усилие, ответила она. - Я уверена, кучер знает дорогу, да и не похоже, чтобы в середине дня нам что-нибудь угрожало. Вы тоже поезжайте, милорд. Не сомневаюсь, вам хочется промчаться галопом.
Однако лорд Уичерли остался совершенно безразличен к намекам и мрачным взглядам раздосадованной красавицы. Он вновь заверил ее, что не оставит коляску без присмотра, и немедленно переключился на любезную беседу с тетей Лейлой, как бы давая понять, что спор окончен.
Ливия, не привыкшая к тому, чтобы ее желаниями пренебрегали, разозлилась и начала откровенно флиртовать с мистером Фитцсиммонсом, который вовсе не возражал против этого.
Процессия же двигалась таким образом: маркиз ехал рядом с экипажем и беседовал с пассажирками (в основном с тетей Лейлой, отметила Соррел) и, казалось, не замечал Ливию и Фитца, которые были уже далеко впереди. Судя по веселому смеху, они безмерно наслаждались обществом друг друга.
Соррел, с одной стороны, втайне радовалась поражению Ливии, а с другой - тревожилась. По крайней мере, одно было ясно, если его сиятельство все-таки женится на Ливии, он будет хозяином в доме. Похоже, кузине придется заплатить за желанный титул гораздо дороже, чем она рассчитывает.
Но если маркиз в самом деле решил, осуществляя свою угрозу, не спускать глаз с Соррел, то это совсем не забавно. Соррел была связана словом и не могла сказать ему правду, но теперь она знала, особенно после того как он легко поставил на место кузину, что его совсем непросто обмануть.
Ливия, в свою очередь, решила отомстить маркизу и совершенно не обращала на него внимания. Соррел не сомневалась, что подобная тактика успешно срабатывала раньше, но сомневалась в ее успехе теперь. Избалованная красотка на этот раз могла и промахнуться.
А, может быть, и нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23