Биварли Элизабет
Любовь не умирает
Элизабет БИВАРЛИ
ЛЮБОВЬ НЕ УМИРАЕТ
Анонс
Джорджия и Джек познакомились в маленьком курортном городке, когда ей не было и четырнадцати, а ему едва исполнилось семнадцать. И вновь встретились там же через 23 года. Сбудутся ли теперь их полудетские мечты?
ПРОЛОГ
Знал он ее только в лицо, но ни разу с ней не разговаривал. И еще знал, что зовут ее Джорджия Лавендер, а ее папаше практически принадлежит весь этот чертов городишко. Карлайл, штат Вирджиния, летом - процветающий приморский курорт, а остальную часть года его и на карте-то никто бы не нашел. Что касается Джорджии, так богатство ее всем известно, а уж способности - само собой, раз девчонка перешагнула в начальной школе через два класса. Теперь ей четырнадцать и она самая юная второклассница в средней школе.
Ну а о нем что говорить - и так все известно: в свои неполные семнадцать старше всех в классе. Дважды ведь на второй год оставался - в шестом и в седьмом. Правда, не из-за тупости, вовсе нет, а из-за характера. - больно непокладист. Черт побери, да он даже родом не из Карлайла! Просто так случилось, что именно сюда его заслали работники опекунского совета штата: за "антиобщественное поведение". И потому репутацию на новом месте он заработал моментально.
Джек Маккормик брел по автостоянке у школы, исподтишка наблюдая, как Джорджия Лавендер неохотно плетется к своему папочке.
А тот стоит, небрежно так прислонившись к своему дорогущему автомобилю самая последняя модель. Джеку приходилось слышать:
Сьюзи Морис и другие девчонки смеялись над тем, как Джорджия одевается. Сам-то он сейчас только обратил внимание: скромненькая такая коричневая юбочка и простая белая блузка. Очки - массивная оправа, толстые стекла - делали ее похожей на робкого зверька с непомерно большими глазами. Волосы у нее.., да самые обыкновенные, средней длины, вьются немного - так себе, но Джек вдруг заметил, что они блеснули золотом в солнечных лучах.
В целом, как говорится, ничего в ней нет и смотреть особенно не на что. Впрочем, в настоящий момент Джек и сам являл собой не лучшее зрелище. Он осторожно потрогал левую скулу - приемный отец вчера кулаком съездил, в дневник заглянул. Ничего нового, собственно, и все же здорово бы хоть раз ускользнуть из дому, избежав этакой встречи.
Откинув прядь черных волос, упорно падавшую на глаз, он снова бросил взгляд на Джорджию и ее отца. Тревога прямо-таки в походке ее чувствовалась, по мере того как она медленно-медленно приближалась к застывшей у машины фигуре. Джек тоже безотчетно замедлил шаг, подходя к своей старой, подержанной "нове", и бросил учебники на заднее сиденье.
- Джорджия! - произнес этот тип тоном, от которого у Джека кровь в жилах застыла.
Одним этим словом папочка и поздоровался вроде, и выразил свое высочайшее недовольство и угрозу. Глупо, но Джек почему-то тотчас же напрягся и сжал кулаки.
- Джорджия! Почему ты мне вчера не показала дневник?
Девушка остановилась буквально в футе от отца. Вот уж чего Джек ни за что бы не сделал - всегда предпочитал держаться вне досягаемости чьих бы то ни было кулаков. Джорджия не ответила, и отец, оторвавшись от машины, шагнул к ней.
- Так почему, Джорджия? Девушка, не поднимая глаз, ответила так тихо, что Джеку пришлось напрячь слух:
- Тебя не было дома.
- Ты знала, что я задержусь на работе. Почему же не оставила дневник на столе, как я распорядился?
- Я.., извини, папа. - Она вскинула было голову, но тотчас же снова ее уронила. - Я.., я просто забыла.
- Ты забыла?
Она молча кивнула.
- Что ж, зато я не забыл. И к твоему сведению, матрас - неудачное место для тайника. Первым делом я заглянул именно туда.
Из его голоса буквально сочилось презрение, и Джорджия вздрогнула, как от пощечины.
- Джорджия, ты не получила высший балл! - В этих словах прозвучал приговор. - Да еще по химии! Черт возьми, и как ты с такими оценками поступишь в приличный университет?
Джек ушам своим не верил: предок Джорджии так расстроился из-за оценки, о которой он не смеет и мечтать. Свихнулся, что ли?
- Прости, папа, я...
- "Прости, папа"! - зло передразнил отец. - Если в твоем дневнике появится еще одна подобная отметка, клянусь, я... - Он все же остановился.
Не высказанная, эта угроза показалась, однако, Джеку куда более зловещей, чем красноречивые тирады, которыми его самого регулярно угощал приемный отец. Он лишь головой тихонько покачал, прежде чем забраться в машину. Но старикан не унимался - все отчитывал дочь, - и Джек поневоле прислушивался.
- Джорджия, возьмись за ум! Что с тобой будет, если не поступишь в университет? Тогда уж точно замуж не выйдешь. Взгляни в зеркало - ну кто на тебя позарится? Я не позволю, чтобы ты до конца жизни сидела на моей шее.
Джорджия молча слушала, печально понурив голову. А Джек, наоборот, все больше заводился с каждым словом этого зануды. До конца не осознав, что именно собирается сделать, он решительно прошагал к Джорджии, обнял се, не говоря ни слова, за плечо и нежно отвел в сторонку, а сам как щит встал напротив ее отца.
Тот, кричавший на дочь сверху вниз, теперь вынужден был запрокинуть голову, чтобы взглянуть на Джека. Какое-то мгновение оба напряженно молчали.
- Черт побери, ты кто такой? - не выдержал старший.
Джек скривился в ухмылке - такое выражение лица всегда предшествовало его первому удару.
- Джек Маккормик. А вы, черт побери, кто такой?
Отец Джорджии опешил.
- Я - Грегори Лавендер, отец Джорджии. А теперь убирайся!
- У нас с Джорджией другие планы, - неторопливо покачал головой Джек.
Грегори Лавендер, взбешенный, прищурился.
- Слушай...
- Нет уж, послушайте-ка вы меня. Хотите на кого-нибудь поорать - пожалуй, попробуйте поорите на меня, и посмотрим, что из этого выйдет. А Джорджию оставьте в покое. Она ни в чем не виновата.
- Это не твое дело, мальчишкой. - И отец ее ткнул пальцем Джека в грудь. Джек небрежно смахнул его палец.
- Пошли, Джорджия! - И, взяв девушку за руку, мягко, но решительно потянул к своей машине.
Джорджия, однако, не двинулась с места. Обернувшись, он увидел: уставилась на него изумленными, огромными, недоверчивыми глазами, а нижняя губа дрожит от ужаса и растерянности.
- Джорджия! - позвал он ласково. - Ну, ты идешь?
Она прижала учебники к груди, стиснув их так, что побелели костяшки пальцев, быстро оглянулась на отца.., и тихонько переступила к Джеку. Потом еще раз, еще...
- Джорджия... - предостерегающе произнес отец.
- Я ненадолго, папа, - нетвердым голосом отозвалась она. - Обещаю - к ужину вернусь.
- Джорджия, мы еще не...
- Эй, старина, она же сказала - к ужину будет дома, - вмешался Джек. - Так в чем же дело?
К его удивлению, Грегори Лавендер молча проглотил эту издевку, не попытался подавить бунт в зародыше. Остается надеяться, что ей не очень достанется, когда она вернется домой. А покамест он помог ей выиграть это маленькое сражение. Отныне Грегори Лавендер пусть знает: у его дочери есть заступник. Быть может, это хоть как-то скажется на ее жизни. И, черт возьми, как знать - быть может, и на его жизни тоже?
Он открыл дверцу, помог Джорджии устроиться и, обойдя машину, сел за руль. Двигатель взревел, и Джек, повернувшись к девушке, улыбнулся.
- Привет, - сказал он.
- Приветик, - ответила она. Улыбка его стала еще шире.
- Меня зовут Джек Маккормик.
- Знаю. Я всегда... - С тихим, нервным смешком она умолкла, пожала плечами и поправила указательным пальцем очки. Потом застенчиво провела большим пальцем по его подбородку и щеке - там, где ссадина. И повторила уже спокойно:
- Да, знаю. Рада с тобой познакомиться.
Глава 1
Джек Маккормик сидел за огромным столом красного дерева, тупо уставившись на обшитые таким же деревом стены своего кабинета. Перед ним лежал вскрытый конверт с пометкой "конфиденциально" и хрустящий лист бумаги со штампом "Сыскное агентство Роксана Матени". Джек уже четырежды прочел письмо, но никак не мог поверить в то, что было в нем написано.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, он выдвинул верхний ящик стола и достал старый бейсбольный мяч. Ладонь его прикоснулась к потертой коже так, словно ласкала грудь возлюбленной. С незапамятных времен у него этот мяч. Все остальные вещи растерялись по пути.
Взгляд Джека снова сосредоточился на письме: они нашли его. А у него все не было времени их искать. Тихий стук в дверь вывел его из задумчивости; он поднял голову.
- Войдите.
Распахнув дверь, в кабинет уверенно вошел Адриан Шавец, ближайший помощник, но, увидев выражение лица шефа, в замешательстве остановился.
- Что-то стряслось?
Джек медленно покачал головой, крепче сжимая мяч.
- Что у тебя?
.Адриан протянул ему объемистую папку:
- Иск. Лавендера. Очередной, никто уже не удивляется.
Стиснув зубы, Джек отложил мяч и взял папку, сразу отбросив все пос-юронние мысли.
- И чем нас порадует Грегори Лавендер сегодня?
- Мало нового по сравнению с тем, что он сказал за последние несколько месяцев. - Адриан постарался как можно небрежнее сложить руки на груди.
- А все же, - удовлетворенно ухмыльнулся Джек, - он добавил на этот раз что-нибудь новенькое?
- Да. И выразился весьма определенно насчет тебя.
- Теряюсь в догадках.
Адриан взглянул на шефа почти восхищенно.
- Что он скорее увидит тебя в гробу, чем уступит тебе свою компанию. Особенно после того, что ты сделал с его дочерью.
Джек издал некий звук, который больше всего походил на презрительное фырканье.
- Готов поспорить - не увидит. Адриан качнулся на каблуках.
- А.., что ты все-таки с ней сделал?
- Освободил ее, - насмешливо прищурился Джек.
- Забавно, - кивнул Адриан.
- Вообще-то это было больше похоже на... - И глубоко вздохнул, не договорив.
Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как Джек в последний раз виделся с дочерью Грегори Лавендера. Но за это время не было и дня, чтобы он не думал о ней. Освободил ли он ее? Проклятье, скорее, это Джорджия освободила его.
Адриан терпеливо ждал, что решит босс, и наконец спросил:
- Итак, что будем делать?
На этот раз Джек фыркнул от всего сердца. Он так долго ждал чего-то в этом роде. Как там говорится в старой пословице? Месть - это блюдо, которое лучше подавать холодным. Точнее, пожалуй, не передать чувств, переполнявших его душу. Он вернет Джорджии Лавендер давнишний долг. Он долго ждал. Взял письмо Роксана Матени, еще раз пробежал: вот, и этого тоже. Все произошло одновременно. Получится ли у него решить оба дела сразу? Стоит ли браться? Кто знает... И все же надо пользоваться открывшимися возможностями, извлечь из них максимум пользы. Только так можно выжить. Только так удалось ему когда-то спасти свою жизнь. И еще ему помогла Джорджия Лавендер.
Пора, решил Джек, пора ехать в Карлайл. Настало время вернуть долг Джорджии. Заставить Грегори Лавендера заплатить за то, что он сделал со своим единственным ребенком.
***
Огромные свинцово-серые волны быстро набегали и разбивались, образуя потоки белой пены. Джорджия Лавендер стояла на балконе, и холодный зимний ветер яростно трепал ее длинные огненные волосы. Узкая полоска горизонта терялась между серой пеленой океана и серой громадой неба.
Уже несколько дней солнце не появляется. Но ей так даже лучше соответствует настроению. Не нарисуй она этот пейзаж раз десять за последние несколько месяцев - поспешила бы в дом за красками и взяла бы только тюбики черной и белой; может быть, еще немного зеленой и синей. Зимой побережье у Карлайла выкрашено лишь в разные оттенки серого, и она уже много раз запечатлела все это на холсте. В ее мастерской полно таких картин, но туристам никогда не надоедает их раскупать.
Температура низкая, а от пронизывающего ветра еще холоднее. Пожалуй, надо прогуляться. Ивен вернется не раньше чем часа через два, но ее почему-то не покидает чувство беспокойства. Молли спит крепким сном на диване...
Услышав свист хозяйки, огромная собака проснулась и соскочила на пол, отчаянно махая хвостом.
- Пойдем погуляем, моя девочка? - задала праздный вопрос Джорджия.
Молли громко, с готовностью залаяла.
Джорджия натянула теплый светлый свитер и джинсы, заплела непокорные волосы в толстую коричнево-ржавую косу, опустившуюся до лопаток, накинула поверх свитера джинсовую куртку на подкладке. Не стоит надевать на Молли поводок: на пляже пусто, никого. Джорджия привыкла, что в это время года на многие мили вокруг, кроме них с Ивеном, на всем побережье ни души. Впрочем, оба они ничего не имеют против одиночества - им нравится здесь, вдали от людской суеты. В конце концов, а Молли чем не общество - от нее хоть не услышишь ни одного дурного слова.
Спустившись по деревянной лестнице, Джорджия вместе с собакой вышла на берег океана, чувствуя себя единственным человеческим существом на свете. Гуляла долго, стараясь держаться подальше от воды, останавливаясь время от времени, чтобы подобрать с песка ракушку. Но все находки ничем не отличались от прежних - много всякого насобирала за последние четыре года, - и потому она оставляла их на берегу. Дошла до причала яхт-клуба и повернула обратно. От пронизывающего ветра занемели пальцы и щеки, уши горели. Вот бы сейчас чашку горячего шоколада! - подумала она, тоскливо глядя на неказистое здание у входа на причал.
Строение такое же серое, как и все в этот день, но вывеска у двери: "Приходите к Руди - кто любит рыбу" - выглядела весело, хоть немного разрывая пелену унылой погоды. Да и сам Руди - личность колоритная, с улыбкой отметила она про себя, чувствуя, что с удовольствием проведет с ним часок-другой, перед тем как возвращаться домой. И, коротким свистом подозвав Молли, направилась в сторону кафе.
- Руди! Это я, Джорджия! - оповестила она, входя в пустое здание, и плюхнулась на высокий табурет у стойки.
Молли улеглась у ее ног. Место это ей знакомо, и поза знакома тоже.
- Руди! - повторила Джорджия, не получив ответа.
- Я на кухне! - донесся откуда-то из глубины приглушенный голос. Освобожусь минут через пятнадцать - у меня тут с холодильником что-то... Приготовь себе шоколад - я уж знаю, зачем ты пришла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17