Когда он встретился глазами с отцом, внутри Шона как будто открылась бездна. Он должен был говорить, невзирая на это, но чувствовал, что его слова никогда не достигнут человека с каменным лицом, который держал в руках камни.— Наулос, отец. Ты тоже боишься?— Ты не мой сын. У тебя фигура моего сына, его тело. Но ты не мой мальчик.Позади человека стояла женщина в дымчатой тени хижины. Желтых абрикосов не было возле ее стены, исчезла и бронзовая игла из ее волос, и красота ее померкла.— Ати, — сказал Шоннор, но она лишь опустила веки. Она закрыла руками рот, в знакомым жестом, которым заперла горе в себе.Болезненное чувство, разраставшееся в груди Шона, стало невыносимым. Он резко сказал:— Наулос и Атива! Вы можете больше не беспокоиться на мой счет. И ты тоже, Стекар. И ты не волнуйся, Кайем, твой сын Лортен, где он там скрывается. И ты тоже, король-предводитель хижин, Тромеро: я пришел не для того, чтобы требовать твою корону. Я уйду, и вы можете последовать за мной, если вспомните о вашем городе. Или оставайтесь с вашими овцами на склонах, если вы ничего не вспомните.Шоннор коснулся шеи лошади, но потом остановил ее и вернулся назад.— Еще один вопрос! — прокричал он, уже ни на кого не глядя. — Мой брат Джоф. Вы убили его вместо меня?Сперва он подумал, что ему никто не ответит. Но, наконец, ответил Кай, чтобы окончательно от него отделаться.— Джоф в твоем распоряжении, Ускользнувший-от-Смерти. Он жив. Ищи его в степи!Впервые Шон вздохнул свободно, подумав о нем.Вместо того чтобы дать знак лошади лететь, он пустил ее галопом прямо через разбегающихся жителей деревни, а потом повернул на тропу между хижинами в сторону степи.Он нашел хижину за час до полудня. Она стояла среди высокой травы в тени трех больших деревьев: их корни оплетали хижину, чтобы осенние ветра не разнесли ее.Возле нее горел огонь, девушка что-то варила. Там же скоблил шкуру косули человек с темной бородой. Этот человек был Джоф.Оба были погружены в свою деятельность. Но когда лошадь спрыгнула со склона, они оба уставились на него, и Шон мог видеть, как их глаза стали большими, а лепешки на решетке начали обугливаться. Метрах в двух от них он приземлился и пустил лошадь пастись. Напрягшись, он шел дальше, готовый встретить их резкими словами или даже кулаками. Снова Джоф задел его, как и раньше.С рычанием Джоф вскочил и бросился к нему. Не думая о том, дух ли Шоннор, демон или дьявол. Он стал задавать вопросы лишь после того, как обнял его и долго тряс, извергая непонятные звуки — то ли радости, то ли ярости.— Ты жив! — наконец закричал Джоф.— Да. Но нельзя сказать, что ты много приобрел, большой брат.— Есть небольшое приобретение. Жена.— Кто же оказался таким глупым?— Ирра, — сказал Джоф, ухмыляясь и продолжая трясти Шоннора.Шоннор посмотрел через плечо Джофа на Ирру. Она улыбалась, поскольку улыбался Джоф, почти уже готовая успокоиться.— Привет, Ирра! Он не заслужил тебя, девочка. Если лепешки сгорят, он должен будет их съесть.Ирра вскрикнула и сбросила лепешки в траву. Слишком поздно.Они сидели с кувшином травяного пива на мху перед хижиной.Обмен новостями шел вполне непринужденно. Шоннор рассказал о Мор-Конзе и был весьма удивлен, как спокойно принял это Джоф. Джоф кивал и качал головой, выражал возбуждение и радость, — и только.Наконец, Шоннор сказал:— Ты сумасшедший. Как ты можешь все так воспринимать, если деревня от страха сошла с ума?Джоф дернул плечом. Он обнял рукой Ирру, которая теперь открыто улыбалась. И вдруг Шон понял цену простоты. Быстрый в гневе, но так же легко успокаивающийся, не просчитывающий события, скупой в мелочах и обладающий здравым смыслом, отметающий в сторону все опасности и трудности. Открытый, как окно для ветра и солнечного света.— Теперь ты рассказывай, — сказал Шоннор.— Рассказывать-то нечего. Кай испытал меня. Я не знал названий металлов или чего-нибудь опасного в этом роде. Однако Кай изгнал меня, за то, что я спас тебя от казни. И Иррау. Моя Ирра разделила со мной мое изгнание.Ирра сияла. Она спросила из-под прикрытия гигантской руки Джофа:— Ты можешь сказать, как звучит имя Джофа по-городскому?— Джоффрид, — ответил Шон. — А твое имя — Ирралия.— Ирр-арл-ия! — горланил Джоф. — Мне нравится.— Джоффрид, — сказала Ирра. — Мой муж — Джоффрид.— Лортен ушел в Джетуробрюк, — сказал Джоффрид. Он медлил, ожидая реакции. — Ты говоришь, что это городские варианты Лорта и Джетта? — спросил он.— Нет, Джоффрид, ничего подобного я не говорил.Какое-то время все смотрели в огонь.— Эту хижину, — сказал Шоннор, — ты, наверное, строил, когда был пьян. Пристанище в Мор-Коизе за рекой лучше.Они дружно встали и неторопливо пошли к пасшемуся летучему зверю.— Могут ли на этой лошади скакать трое? — соображал Джоффрид.— Лошади? — переспросил Шоннор.Ирралия засмеялась. Она гладила шелковую гриву.— Жемчуг, — сказала она.— Жемчуг? — спросил Шон одними губами.— И золотая уздечка с бахромой, — сказала Ирралия. — И стремена из серебра.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15