- Я бы ни за что не позволила тебе бросить ту, которую ты столь сильно любишь. Все это к лучшему. Я уеду и займусь тем, о чем сейчас должна думать прежде всего.
Джордано удивленно посмотрел на нее, не понимая, что Адель имеет ввиду.
- Я не должна была позволять себе новое увлечение. Прощай, Джордано, я желаю вам с Кристиной счастья.
Адель пошла прочь, не оборачиваясь. Но она и двух шагов не сделала, как услышала вопрос, которого боялась, но ждала:
- Адель, почему не должна была?
- Потому что я жду ребенка...
У нее не было сил смотреть на реакцию Джордано, а потому она быстро пошла прочь.
Глава 6.
Как слаб человек! Он не способен долгое время сопротивляться натиску судьбы, а потому бежит от своих проблем туда, где, по его мнению, все будет намного лучше. Он настолько слепо и опрометчиво мчится прочь, что ни на минуту не задумывается о том, что на самом деле проблемы существуют не в конкретном месте, а в нас самих. Судьба постоянно предоставляет нам на выбор несколько путей, а вот по какому из них пройти, это уже решать каждому. Во всех своих поступках виноват сам человек. И нечего сетовать на злой рок, от этого проблем не станет меньше, а наоборот, бездействие их только умножит.
Патрик точно так же сбежал от неудач, которые, как ему казалось, преследовали его. Он впервые оказался в подобной ситуации, а потому был растерян, сбит с толку, обескуражен. Если бы он только мог, он бы закричал... Но зачем? Никто не услышал бы, потому что он выстроил вокруг себя настолько глухую стену, что никто не мог до него достучаться, да и не хотел, потому что стена была на столько явной, что пугала.
Как только Патрик прилетел в Париж, он поселился в гостинице, где прожил неделю, а потом купил небольшой дом в пригороде и машину. Он потратил большую часть денег, которые оставила ему Джоанна, но считал покупки такого масштаба необходимыми, так как хотел остаться здесь навсегда. Домик был довольно милым, хотя требовал ремонта, потому что пустовал некоторое время. Он имел всего один этаж с большой кухней, гостиной, кабинетом и двумя небольшими комнатами, а так же были подвал с кучей всяких старых вещей, и чердак, похожий на комнату с большим окном в крыше. Именно там Патрик и решил обосноваться. Он хотел сделать все сам; идея о собственном доме настолько прочно засела у него в голове, что он весь загорелся ею. Патрику нравилось ездить в магазины и там выбирать все необходимое; он почувствовал, что снова немного возвращается к жизни. У него появилась цель.
Во время работы у Патрика было много времени, чтобы подумать о том, что произошло за последние несколько месяцев. Патрик не переставал удивляться тому, что неудачи обрушились на него все разом. Сначала он думал, что началось это с приходом Адель Фавье, но затем понял, что раньше. Эта женщина была абсолютно не причем. Патрик невольно задумался о ней, но с трудом вспоминал ее лицо. "Удивительно, а ведь она довольно привлекательна. Почему я никогда не видел в ней женщину?" Это было действительно странно. Патрик бы ни за что не пропустил такую женщину, но о ней он никогда не думал, как о сексуальном объекте. Даже тогда, когда он поцеловал ее, это не был поцелуй страсти, он просто хотел досадить ей. Ему это удалось - она была уязвлена. Хотя, скорее всего Патрик хотел отомстить Николя. У них были очень тяжелые отношения после того вечера в больнице, когда он застал его в кабинете у Адель. Его поведение заставило усомниться Патрика в их дружбе. Нет, определенно они больше никогда не смогут общаться, как раньше. Между ними были оборваны все нити, что раньше крепко связывали их. Николя открыл свою сущность - он завидовал Патрику в том, что сам Патрик считал недостойным зависти. Он предал их дружбу ради женщины! Это было непостижимо для Патрика. Он, наверное, понял бы, если бы это произошло из-за карьеры, но Адель Фавье, по его мнению, не стоила этого. Да что говорить о женщинах, они погрузили Патрика в то состояние, в котором он покинул Тулузу. Сначала та девочка, потом Адель Фавье, Джоанна и, наконец, Рене.
Рене - это была еще одна проблема. Хоть Патрик и старался не придавать этому никакого значения, но забыть не мог. Его не покидала мысль, что это мог быть действительно его ребенок. О свадьбе не могло быть и речи. "Я не идиот, чтобы портить свою и без того невеселую жизнь из-за какой-то похотливой малолетки", - рассуждал Патрик. Да и ребенок был ему ни к чему. Он просто не мог представить себя в роли семейного человека, а поэтому предпочел отгородиться от неприятных мыслей.
Патрик постоянно думал, прокручивал в голове множество ситуаций. В каких-то случаях он признал свои ошибки, а где-то по-прежнему мнил себя правым. Он во многом разобрался, но ничуть не изменился. Он не стал проще смотреть на мир, не смог сломать стену, которую столь долго и тщательно возводил. Патрик просто решил, что новое место и люди по-другому отнесутся к нему. Но он не собирался подстраиваться под других. Если бы он так сделал, то это был бы уже не Патрик.
***
Патрик не заметил, как приблизилось Рождество. Он обнаружил этот факт только тогда, когда все его соседи начали украшать свои дома праздничными игрушками и натягивать гирлянды на крыши.
Однажды, когда Патрик собрался за покупками, он вышел на улицу и посмотрел на свой дом: среди аккуратно выкрашенных и украшенных домиков своих соседей его собственный смотрелся просто отвратительно: краска потрескалась, а в некоторых местах совсем отвалилась. "Надо бы его покрасить, а то даже самому не приятно жить в таком", - думал Патрик, выбирая цвет.
Как только он вернулся, то сразу решил заняться делом. На улице было довольно холодно, но Патрик вышел только в толстовке с джинсовым комбинезоном и бейзболке. "Подумать только, раньше я ни за что бы не надел такую одежду, а здесь..."
Работа шла быстро, плеер помогал скоротать время, и музыка не давала замерзнуть. Музыка заставляла двигаться, и Патрик напевал себе под нос, подтанцовывая. Сегодня он чувствовал себя особенно легко. Ему, наконец, удалось разыскать адрес сестры, и он собирался навестить ее на следующий день.
Патрик как раз докрасил веранду и собирался повернуть за угол, чтобы заняться боковой стеной, как вдруг услышал за спиной приятный женский голос с легким акцентом:
- Здравствуйте, извините, пожалуйста, я ваша соседка. Меня зовут Малу. Вы не могли бы помочь мне открыть дверь, а то ее, по-видимому, заклинило.
Патрик обернулся и увидел невысокую женщину-мулатку. Она смотрела на него снизу вверх своими огромными черными глазами, протягивая ему свою маленькую ручку.
- Добрый день, - Патрик не узнал своего собственного голоса: он был слишком доброжелательным, и пожал ей руку, - меня зовут Патрик Рено, я с удовольствием помогу вам.
Он вытер руки о комбинезон и проследовал за мулаткой. Ее дом оказался прямо напротив его дома, но Патрик почему-то никогда не замечал ее. Он вообще редко смотрел на людей. Все это время он был погружен в свои собственные мысли. Когда они подошли к веранде, Патрик заметил детскую коляску, в которой сидел премилый ребенок, и, судя по голубому цвету одежды, это был мальчик. Заметив мать, он потянул к ней ручки и загукал. Малу взяла его на руки и поцеловала в смуглую пухленькую щечку.
- Это ваш сын? - Патрик заинтересованно наблюдал за проявлением материнской любви.
- Да, это Шон.
Малу протянула Патрику ключ. Он вставил его в замочную скважину и осторожно повернул - дверь легко открылась. Малу изумленно уставилась на Патрика и воскликнула:
- Да вы просто волшебник. Спасибо большое.
- Не стоит благодарности, мне это было легко.
Малу пригласила Патрика войти и закрыла за ним дверь. Патрик оказался в просторной и уютной гостиной. Это была очень светлая комната с легкими портьерами на окнах. Но казалось, что свет проникал ото всюду. На многочисленных полках стояли различные буддистские фигурки, а в воздухе витал расслабляющий аромат благовоний.
- У вас очень приятный запах, - сказал Патрик, когда огляделся по сторонам.
- Это цветочные масла и ароматические палочки. Мы с мужем не католики...
- Я понимаю, - ответил Патрик, заметив, что Малу не знала, как ему объяснить.
- Честно говоря, я никогда вас раньше не замечал.
- Может быть, вы просто никого не хотели видеть? Вы ведь давно приехали.
- Скорее всего. Да, вы правы. Извините, я у вас задержался. Мне пора идти. Приятно было познакомиться.
Патрик вышел на веранду - Малу за ним.
- Патрик, приходите к нам сегодня на ужин. Мой муж будет рад, он давно хочет познакомиться с вами, - Малу мило по-детски улыбнулась.
- Спасибо за приглашение. Я обязательно приду. По правде, я так давно ем один, что забыл, насколько может быть приятна хорошая компания, - Патрик был доволен.
- Тогда, до вечера.
Патрик зашел к себе на веранду, уселся в кресло-качалку и закурил. Он почувствовал прилив сил и энергии. Это новое знакомство доставило ему массу удовольствия. Малу понравилась ему. Она казалось совсем юной, особенно когда держала на руках сына, но в ней ощущалась мудрость, которая смешивалась с детским очарованием. Эта встреча показалась Патрику неслучайной, и он мысленно поблагодарил того, кто организовал ее.
Глава 7.
Париж встретил Адель пушистыми хлопьями снега, которые медленно падали, покрывая все вокруг. Адель как раз поспела к Рождеству и словно ребенок радовалась тому, что сможет отпраздновать его в кругу родных и близких ей людей, которых она давно не видела и которые, как ей казалось, были на нее за это в обиде. Но как появиться на пороге родителей она не знала, поэтому в раздумьях бродила по Парижу, надеясь, что все решиться само собой.
- Адель, неужели ты?! - Адель обернулась и увидела Этьена.
Если бы не его голос, она с трудом узнала бы его, потому что он очень изменился с тех самых пор, как они расстались. Он стоял перед ней в длинном черном пальто, поверх которого был наброшен клетчатый шарф. Такая привычная для Адель короткая стрижка его волос теперь превратилась в довольно длинную и густую шевелюру. В целом, Этьен выглядел старше и казался серьезнее, чем прежде.
- Ты давно а Париже? - спросил он после некоторой паузы, в течение которой Адель мысленно проклинала тех, кто организовал эту встречу, ведь с тех пор, как она ушла от него никто из них не знал что происходит друг с другом.
- Нет, я приехала только вчера.
- А могу я узнать, почему ты сбежала, и что теперь будет между нами? Этьен говорил серьезно. В его голосе чувствовалась настойчивость, и казалось, что он давно уже ждал случая задать этот вопрос.
- Этьен, я не готова сейчас обсуждать это, - Адель говорила спокойно и сдержанно, - Прошло много времени... Мы просто подадим на развод... Я позвоню тебе, как только устроюсь и утрясу все свои дела, - с этими словами Адель решила уйти, но Этьен удержал ее за локоть.
- Ты что думаешь, я согласен ждать сколько тебе угодно?! Я сам пришлю тебе все документы, останется только подписать, - он говорил жестко, и Адель не заметила в его голосе ни капли прежней любви, что была между ними.
- Хорошо, - сказала она, - ты даже избавишь меня от этой утомительной бумажной волокиты. Счастливого Рождества!
Адель зашла в кафе выпить чашку горячего крепкого кофе. Она заняла столик у окна и, глядя сквозь него на улицу, думала о том, что этих трех месяцев ее жизни, которые она провела не здесь, как будто и вовсе не было. Не было ни Патрика Рено с его постоянными проблемами, ни Николя с его уверениями в вечной любви, ни пылкой страсти к итальянцу Джордано, ни жутких посылок - ничего этого просто не существовало, это был сон или бред, или... "Нет, - прервала вдруг свои размышления Адель, - было, все было, ведь у меня под сердцем новый человечек. Он - доказательство того, что все это было, и было со мной".
С этой мыслью Адель допила кофе и, надев пальто, решительно села в такси, чтобы отправиться к родителям в пригород Парижа.
Встречу нельзя было назвать теплой: матери не было дома, а отец, точнее сказать отчим, спросил, на долго ли она приехала, и завел разговор на неприятную для Адель тему развода с Этьеном.
- Мы с матерью считаем, - сказал он, - что ты зря от него ушла. Тебе надо уже устраивать свою жизнь, искать постоянства, а ты, как ребенок, бегаешь.
- Жерар, Вам не кажется, что я уже достаточно самостоятельная, что сама могу разобраться, что мне делать и как жить, - сухо ответила Адель, садясь на диван в гостиной.
Она не намерена была дальше продолжать этот бессмысленный разговор и Жерар, заметя это, ушел, оставив Адель одну. Она оглядела гостиную и поняла, как все изменилось: не было большой и пушистой елки, что была раньше, не было разбросанных игрушек, коробок с подарками, мишуры - все было по-другому. Не зная, чем занять себя, она увидела на каминной полке старый альбом и, устроившись поудобнее, принялась рассматривать фотографии. "Как быстро пролетело время", - подумала она, перелистывая страницы и видя себя еще маленькой девочкой. Она невольно всхлипнула, увидев себя рядом с отцом, который умер десять лет назад. Она вспомнила день похорон, себя и мать в черных платьях, и тот пронзительный звук ударов молотка, когда плотник вбивал гвозди. Потом были долгие рыдания ночами, а через год место отца в их с матерью семье занял Жерар Дюбуа. Он был старше матери и казался Адель суровым, потому что никогда не улыбался. Он работал в церкви и был очень требователен к постам и молитвам. Говорил он всегда неторопливо, поглаживая рукой свою густую черную бороду, и никогда не смотрел в глаза. Мать Адель любила Жерара, и поэтому Адель ничего не оставалось, как принять его. Но за эти десять лет она никогда не назвала его "отцом".
Раздался звук входной двери, и Адель увидела мать.
- Доченька, вот так сюрприз. Ты почему не предупредила, что приедешь на Рождество, - спросила она, ставя пакеты с покупками на пол, - А я тут за продуктами к праздничному ужину ездила.
- Мама, я не на Рождество приехала, а навсегда, - сказала Адель, закрывая альбом. После некоторой паузы она добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13