Получив указания Адель принести аспирин и черный кофе, она удалилась. Патрик вышел из ванной в одном полотенце и уселся на кровать рядом со столиком, на котором стоял завтрак. Он обнаружил, что в комнате не только не стало меньше, а наоборот, больше людей. Адель Фавье стояла около большого зеркала, Николя сидел в кресле, а в дверях находилась Рене. Она-то и была первой, кого заметил Патрик.
- А ты что здесь делаешь? - спросил он, пытаясь вспомнить, откуда он ее знает.
- Я ухаживала за вами, пока вы болели, мсье Патрик, - прощебетала Рене и многозначительно улыбнулась.
Адель стояла в стороне и размышляла о неловкости данной ситуации, ей хотелось все бросить и уйти, но она не могла. Что-то заставляло ее остаться и лично привести Патрика в больницу к нужному времени. Его наглое и бесцеремонное поведение злило Адель еще больше, чем сам факт присутствия ее в этом доме. Ей непременно нужно было ввести Патрика в курс дела по некоторым пунктам сегодняшней комиссии.
- Вы не могли бы оставить меня с мсье Рено наедине? - обратилась Адель к Николя и Рене.
Патрик приподнял бровь и, взглянув на Адель, громко усмехнулся. Когда они остались одни, он спросил:
- А вас не смущает моя одежда или, вернее, ее отсутствие?
- Не хамите мне как вашим подружкам, мсье Патрик Рено, - она нарочно подчеркнула его имя.
- Я не хамлю, но вы не даете мне одеться. А что до моих подружек, то теперь вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, строите догадки.
- О вас ходят в больнице легенды...
- Сплетни, - перебил ее Патрик, - вам не стоит их повторять.
У Адель не было особого желания дольше оставаться наедине с Патриком, и, введя его в курс дела, она удалилась, напомнив ему о времени комиссии. Оставшись один, Патрик начал одеваться. Он нервничал и не знал, что сегодня произойдет. Настрой мадам Фавье ему не нравился так же, как и его собственный. Трехдневный запой выбил его из колеи: голова раскалывалась при малейшем движении, лицо было помято до неузнаваемости, во рту чувствовался противный привкус, от чего Патрика тошнило. У него раскалывалась голова, и постоянно хотелось пить.
Заседание комиссии началось точно в назначенный час. Зал был полон, и, конечно, Адель Фавье тоже присутствовала.
Она защищала Патрика, как могла, говорила, что такие случаи могут происходить не по халатности врача, а из-за других факторов, связанных с организмом девочки. Адель настаивала на перенесении заседания комиссии с целью проведения медицинского расследования независимой группой медиков.
- Хорошо, - сказал председатель комиссии, - я даю отсрочку на неделю. Но на этот период мсье Рено запрещается работать в клинике. Если вы докажете, что мсье Рено добросовестный хирург и что смерть девочки произошла не по его неосведомленности или невнимательности, то он будет восстановлен в должности, а если нет, то дело придется передать в суд. На этом я объявляю наше заседание закрытым, - завершил свою речь председатель.
Патрик вышел из зала и сразу же удалился. Ему даже в голову не пришло, что он должен поблагодарить мадам Фавье. Результаты заседания его удручали, однако надежда оставалась. Патрика злило то, что он ничем не может себе помочь.
Неделю он не появлялся в клинике, ожидая благоприятного исхода, но, увы: Патрика понизили в должности. Ему толком даже не объяснили, что же произошло, что выявила комиссия медиков. Адель просто вызвала его к себе в кабинет и зачитала документ.
- Что ж, очень жаль, мсье Рено, - добавила она, убирая документ в папку, - сегодня вы выходите на дежурство в ночную смену.
- А я хотя бы могу узнать причину смерти? - холодно спросил он.
Адель ничего не ответила, а протянула лист бумаги. Патрик взял его, и, не сказав "до свидания", вышел.
Адель тяжело вздохнула и, не зная, что делать, молча опустилась в кресло. Ей показалось, что в кабинете чего-то не хватает. Где-то в глубине души она понимала, что именно пропало, но не могла себе признаться, и в тайне надеялась, что заблуждается. Она быстро и нервно начала оглядывать комнату, скользя глазами по столу, шкафам и полкам. Вроде бы все было по-старому, но тут мысль, которую она гнала прочь из своего сознания, все-таки пришла ей в голову. Ее фотография, которая стояла на полке с книгами, исчезла. Это был снимок, который сделал Этьен в Париже. Точно такой же ей прислали несколько дней назад в изуродованном виде. Все это казалось Адель очень странным, ведь эта фотография была только у нее и Этьена, а сейчас ее пропала. "Кто же мог взять ее?" - думала она. Мысли стремительно неслись вперед, и сейчас она уже была уверена в том, что снимок взял кто-то из работников больницы. Но кому понадобилось пугать ее и красть фотографию, этого Адель не знала.
Как известно, мозг женщины обладает огромной фантазией. Секунду назад сотни вопросов рождались в ее голове и не находили ответы. А прошло еще несколько секунд, и у нее уже готовы версии, причем с очень вескими аргументами. Так же и Адель выстроила в своем мозгу логическую цепочку, в последнем звене которой, содержался ответ на вопрос, заданный самой себе. Это был Патрик. Только он чаще всех остальных бывал в ее кабинете, и только у него была на Адель обида, он видел фотографию и он, как считала Адель, мог это сделать.
***
На улице Патрик встретил Николя, который безуспешно пытался поймать такси.
- Патрик, слышал отличную новость? Завтра у главного врача юбилей. Говорят, в больнице будет что-то необычное, так что я собираюсь в этом поучаствовать, - Николя был в хорошем настроении, несмотря на то, что отработал всю ночь, - Рено, да ты хоть чем-нибудь интересуешься?
- Мне нет до этого никакого дела. Вместо того чтобы заниматься всякой ерундой, я лучше высплюсь.
- Что сможет вернуть тебя к жизни? Такое чувство, что ты отгородился от всех.
- Не пытайся понять меня, - и Патрик сел в такси и уехал.
Глава 5.
На следующий день, когда он пришел на дежурство, в больнице все было по-старому, никаких необычных изменений, о которых так восторженно вчера говорил Николя, не было. Так что Патрик и думать забыл о вечеринке. Он сел в лифт и отправился на административный этаж за новыми бланками больничных карт.
"Да, вряд ли я смогу получить их сегодня", - подумал Патрик, увидев совершенно нерабочую обстановку. По всем признакам обещанная вечеринка была в самом разгаре: гремела музыка, главврач танцевал в кругу разодетых и раскрасневшихся медсестер, мужчины в костюмах и дамы в вечерних платьях прохаживались по холлу с бокалами в руках.
Не успел Патрик как следует оглядеться, как к нему подбежала Жустин, тоже с бокалом вина в руках.
- Патрик, я уже начала думать, что ты не придешь. Это на тебя не похоже, раньше ты не пропускал ни одной вечеринки. Помнишь, как в старые добрые времена мы с тобой веселились на больничных вечеринках, напивались шампанского, потом пива и ехали ко мне домой.
- Жустин, оставь меня, я пришел по делу, - сухо сказал Патрик, пробираясь сквозь людей к кабинету секретаря. Достигнув его, Патрик дернул за ручку, но кабинет был заперт.
"Что ж, - подумал он, - видимо, сегодня не мой день".
Патрик злился, но от чего, он и сам не мог понять. Жустин была права, сказав, что раньше он был завсегдатым вечеринок, но сегодня все это показалось Патрику таким глупым занятием, что ему даже стало душно находиться в этом помещении. Он думал о том, как прежде не замечал этого, и что же такое произошло с ним, и он заметил это сейчас. Патрик уже собирался уходить, как вдруг увидел свет в кабинете мадам Фавье.
- Хоть кто-то сегодня работает, - выкрикнул он, направляясь к ее двери.
Звучание музыки и разговоры людей давно уничтожили тишину, и Патрик, подумав, что стучаться бесполезно, резко открыл дверь. В кабинете он увидел Николя, который в расстегнутой рубашке и развязанном галстуке сидел в кресле Адель Фавье, положив ноги на стол и потягивая шампанское.
Эта картина слегка удивила Патрика и разочаровала его в самом себе. Зря он подумал, что "святая" мадам Фавье работает, когда все вокруг веселятся и отдыхают.
- Извини, что помешал, - сказал Патрик после некоторой паузы.
- Нет, что ты, друг, - начал Николя развязным тоном, вставая с кресла, - Если ты Адель ищешь, то она скоро придет, так что мы можем подождать ее вместе. Только обещай не отбивать ее у меня, как тогда ту молоденькую практикантку, с которой познакомился первым я, а вот ужинать она почему-то поехала с тобой...
- Николя, по-моему, тебе хватит пить сегодня, - безразлично заметил Патрик, прохаживаясь по кабинету.
- Да, - крикнул Николя, подняв вверх бокал, - Да здравствует легендарный Патрик - великий обольститель женских сердец! Открой мне свой секрет. Почему все они с ума от тебя сходят, стоит тебе посмотреть в их сторону.
- Я не смотрю, - прервал его Патрик.
- Вот именно, - еще более воодушевившись, прокричал Николя, - Ты не смотришь, а они глаз с тебя не сводят, и я не понимаю почему.
Патрик был поражен таким поведение Николя, который открыто завидовал ему. Он думал о том, что если бы Николя знал все, что у него на душе и что происходит в его жизни, то вряд ли бы он стал тогда ему завидовать.
- Наверняка и сама Адель Фавье в тайне мечтает о тебе - не унимался Николя.
- Если это правда, то я не против, - усмехнулся Патрик.
- Но твой поезд ушел....На этот раз лучший кусок торта достался мне.
Патрик ничего не успел на это ответить, потому что в кабинете появилась Адель со свертком в руках. Она пристально посмотрела на Николя и иронично заметила:
- А, что, разве уже начали резать торт?
Николя от неожиданности резко скинул ноги со стола и начал приводить свою рубашку в порядок.
- Кажется, у меня кончилось шампанское, - заикаясь, проговорил он и направился к выходу, освобождая кресло его законной хозяйке.
Адель прошла на свое место, а Патрик остался стоять у стола напротив нее.
- Мсье Рено, у вас ко мне дело? - Адель заинтересованно начала открывать сверток, и лишь мельком взглянула на Патрика.
- Мне нужны чистые бланки, а в регистратуре никого нет. Вы можете дать мне несколько штук?
Адель открыла посылку и, заглянув во внутрь, изменилась в лице. Она торопливо достала из ящика стола бумаги, сунула их в руки Патрика и быстро прокричала:
- Вот, заберите свои бланки и уходите!- Адель начинала выходить из себя, - Зачем вы делаете это? Что вам от меня нужно!? Оставьте меня в покое! - уже рыдая, кричала она.
Патрик, озадаченный таким необычным поведением своей начальницы, ничего не сказав, покинул ее кабинет. Пробравшись сквозь толпу веселящихся сотрудников, он отправился на дежурство.
После ухода Патрика Адель облегченно вздохнула, что наконец-то она осталась одна, и никто не видит ее в таком напуганном состоянии. Она думала о том, что не следовало ей показывать свое душевное состояние при Патрике. "Если он хотел напугать меня, то ему это удалось, да к тому же он узнал об этом". Как часто мы виним себя за то, что не смогли удержать свои эмоции в себе и, выплеснув их наружу, забрызгали окружающих людей. Лишь потом мы осознаем, что делать этого не стоило, и убеждаем себя в том, что это больше не повторится, и в следующий раз ты уж обязательно себя проконтролируешь. Но наступает этот следующий раз, и ты опять замечаешь ту же ситуацию. И сейчас Адель находилась в подавленном состоянии не только из-за содержимого посылки, которое напугало ее, но и из-за того, что осознавала свое бессилие перед лицом опасности. Ее даже больше напугала не сколько сама посылка, сколько реакция на нее: тот панический страх, который моментально сковал ее мозг, что она потеряла над собой контроль и не смогла сдержаться при своем подчиненном.
Уже через пару минут ее одиночество было нарушено, потому что в кабинет Адель снова заглянул Николя.
- Там все веселятся, а вы работаете...гм, как-то странно. Хотите шампанского? - спросил он, доставая бокал из-за спины.
- Да, хочу и даже не один, - ответила Адель, доставая зеркальце из сумки.
Николя подошел к ее столу и, поставив бокал, сел в кресло напротив Адель. В то время как молодая женщина приводила свое лицо в порядок, Николя заметил валяющийся на полу рядом со столом тот самый сверток, в руках с которым Адель вошла в кабинет как раз в тот момент, когда он сидел в ее кресле, заворотив ноги на стол.
- Что в нем? - вдруг спросил Николя.
- Где? В чем? - Адель недоуменно посмотрела на него, отпивая шампанское, и поставив бокал на стол, посмотрела на посылку, которую она хотела бросить в мусорное ведро, но промахнулась.
- Посмотрите сами, если вам интересно, а лучше спросите у вашего друга, зачем он посылает их мне. - Адель уже успокоилась, поэтому говорила ровно и холодно. На какой - то момент ей даже стало смешно на саму себя, что она испугалась этой глупой вещицы.
Николя поднялся и развернул сверток.
- Фу, какая мерзость, - вскрикнул он, увидев внутри посылки дохлую мышь и сухие, завядшие цветы.
Адель ничего не ответила, а только громко расхохоталась.
Но что вы имели в виду, говоря о моем друге? - заинтересовался Николя, опять усаживаясь в кресло.
- Я имела в виду мсье Патрика Рено. Он ведь ваш друг, если я не ошибаюсь? - И Адель, мило улыбаясь, посмотрела в глаза Николя.
- Д-да, - немного смутившись, проговорил он, - Но я не понимаю, какое отношение он имеет к этой посылке?
- Я тоже не совсем понимаю, зачем он посылает мне письма с угрозами, мою исцарапанную фотографию, а теперь вот эту мышь.
Веселье, так внезапно пришедшее к Адель, вдруг куда-то улетучилось, и она стала какой-то задумчивой и угрюмой. Николя заметил эту перемену в ее настроении, и, желая хоть как-то разбавить эту напряженную обстановку, предложил ее еще шампанского.
- Знаете, что, Николя, - начала Адель медленно, - Если вы хотите угостить меня выпивкой, я согласна, только давайте уедем отсюда.
Николя был шокирован таким поворотом событий. Он и сам думал о том, как бы пригласить Адель куда-нибудь, но не знал как именно, а тут она сама решила его проблему.
- Конечно! - вскричал он, почти подпрыгивая с кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13