1975 г.

ДИАГНОЗ
Диагноз свой установив,
Не понял доктор сердце барда,
Его лечили от инфаркта,
А он горел в огне любви...
За ним следили днем и ночью,
Велев, не двигаясь лежать,
А он слагал шальные строчки
И всем грозился убежать.
Никто тогда еще не понял,
Кого он ждал в приемный час.
Свою любовь в последнем стоне
Он тихо выдохнул на нас.
И вот в истории болезни
Взамен скупых посмертных строк
Легли слова неспетой песни -
Его чудной любви итог...
...Диагноз свой установив,
Не понял доктор сердце барда,
Его лечили от инфаркта
А умирал он от любви.
1976 г.

ЧЕРНО-БЕЛАЯ БАЛЛАДА
Мягко и пластично
Первый снег ложится,
Очень символично -
Белая больница.
У дверей "приемника"
Стало посвободней.
Дальше будет скромненько -
Вечер-то субботний.
Ночью все растаяло,
Рано-рано утром
"Скорая" доставила
Бабушку с инсультом.
Час она промаялась
В утро то воскресное,
А потом преставилась -
Царство ей небесное...
 10

...Хорошево-Мневники,*
Комната с балконом,
Собрались наследники,
Каждый строго в черном,
А из кухни слышно им:
"Не пойму я это...
Ведь клялась Никитишна,
Что родни-то нету..."
А родня застыла
В середине комнаты.
Это же все было,
Постарайтесь, вспомните -
Тряпочные куклы,
Занавески в клетку,
И диванчик купленный
В третью пятилетку...
Вот отцова карточка,
Черный бант на рамке,
Вот и вы в панамочках
Вместе, возле мамки -
Сарафан в горошек,
Ситцевый платочек,
На коленях Леша,
Младшенький сыночек.
А теперь тот младшенький
В шляпе,не в панаме,
Ус седой подкрашенный
Закусил губами,
Шепчет запоздало,
Сгорбившись на стуле:
"Мы вернулись, мама...
Мама, мы вернулись..."
Стол раздвинув шаткий,
Молча сели братья.
Пять бутылок "Старки",
"Скумбрия в томате".
С мокрыми глазами
Ночь они сидели,
Слова не сказали,
Пили не хмелели...
Новый снег ложится
Мягко и пластично,
Белая больница -
Это символично...
...Хорошево-Мневники,
Комната с балконом,
За столом наследники,
Каждый строго в черном.
____________________
* - район в Москве.
1976 г.
 11

* * *
В. Оркусу
Ты грустен, мой друг,
Я тоже не весел,
Давай погрустим о Москве и Одессе.
Не надо вина, налей-ка мне чаю,
Иначе совсем о другом заскучаем...
Твой Дюк и мой Пушкин,
Арбат и Пересыпь,
Впервые смешались Москва и Одесса...
Где лучше? Где хуже?
Давай-ка, не споря,
Потемкинской лестницей спустимся к морю,
Коротким путем побредем к Молдаванке,
Потом Дерибасовской выйдем к Таганке...
Твой Дюк и мой Пушкин,
Арбат и Пересыпь,
Что может быть лучше
Москвы и Одессы?
Где лучше? Где Хуже?
Границы условны:
Шумит под Одессой лесок подмосковный,
А Черное море нагретою гладью
Прильнуло к Кремлю, Лужникам и Зарядью...
Над "Оперой" встала
(Вернется ли завтра?)
Четверка лошадок с Большого Театра,
И в ГУМе, и в ЦУМе, и в церкви, и в Центре
Московское "аканье" с вашим акцентом...
Твой Дюк и мой Пушкин,
Арбат и Пересыпь,
Впервые на равных
Москва и Одесса...

* * *
Вокзал Раздумий
И перрон Сомнений,
И поезд в Поиск...
Вещий шум толпы
Нам не сулит забавных роиключений,
А, в лучшем случае,
Лишь бланки бюллетеней
Да душный быт
"Матросской Тишины"...
...Бред сумасшедшего поэта был прекрасен.
Владельцы маний всех окрасок и мастей
Умолкли вдруг, и даже симулянт Герасим
Вдруг взялся заправлять свою постель.
В углу палаты вздрогнули гардины,
Решетка звякнула, чудесно отстранясь.
И сквозь окошко медленно и длинно
Вплыла ладья и стала, накренясь.
 12

...Рисунок борта, золото уключин
И легких весел долгие тела...
Ладья кренилась круче, круче, круче,
Пока весь мир в себя не вобрала.
Потом исчезла, а в пустой палате
Ложился снег в казенные кровати...
_______________________
* - улица, на которой находится псих. больница
1976 г.

* * *
И легкая рука
В дыханье сквозняка
Из черноты дверей,
Как пламя маяка,
Колеблется чуть-чуть,
Указывая путь,
И каждый взмах,как вздох:
"Прощай, не обессудь!"
Прощай.
- Прощай, Господь с тобой,
Нам было хорошо.
И не ищи меня в другой...
- Уже нашел.
- А я в другом нашла...
- Вам будет хорошо...
- И ты не станешь мне врагом?
- Я так смешон?..
- Не оступись...
- Не оступлюсь.
- Порог крутой.
- Крутой.
- Ты грустен?
- Разве это грусть?
- Да ты... святой?..
И легкая рука
В дыханье сквозняка
Из черноты дверей,
Как пламя маяка,
Колеблется чуть- чуть,
Указывая путь,
И каждый взмах,как вздох -
"Прощай, не обессудь..."
1976 г.
* * *
Слушайте - вальс? А может быть танго?
Раз-два- три, раз-два-три, все-таки вальс.
Вспыхнул улыбкой плачущий ангел,
Вспыхнул улыбкой и снова погас.
Чья же любовь постучалась в окошко?
Кто не заметил и чудо спугнул,
Лишь потому, что на лунных дорожках
В ночь новогоднюю пьяный разгул?
 13

В форточку утром, устав от скитаний,
Молча влетела чужая стрела.
Раз-два-три, раз-два... я, кажется, ранен.
Вырвать? Оставить? Была - не была.
1976 г.

* * *
Когда вечер серебряным крестом
Вышивает созвездия в небе
Натянутом на пяльцы горизонта,
Я иду по тихой пристани,
Я отвязываю лодку
И плыву к другому берегу,
А на том, а на том, а на том берегу
Я вздохну, я вздохну, я вздохну глубоко,
И кричать здесь могу, и молчать здесь могу.
И кричать здесь легко,
И молчать здесь легко.
А на том, а на том, а на том берегу
Я костер, я костер, я костер разожгу,
Чтоб светил, чтоб светил, чтоб светил маяком
Всем, кому я знаком
И кому незнаком.
И из чащи лесной выйдет старый медведь
Пошептаться с мной,
На огонь поглядеть.
И прискачет косой и приляжет у ног,
У меня для него есть капустный листок.
А на том, а на том, а на том берегу
Я усну, я усну на печальном лугу
И проснусь, и проснусь,
И проснусь на заре
Золотым петухом
На веселой горе.
Всем, кто больно и трудно встречает зарю,
Словно ветер попутный, свой крик подарю.
Подарю я ночлег тем, кто очень устал,
И второе дыханье тому,кто отстал.
И подхватят мой крик петухи всей Земли,
Словно целую вечность его стерегли,
И подхватят их крик трубачи всей Земли,
И восстанут рабы, и уйдут короли.
А на том, а на том, а на том берегу
Мой костер, мой костер, мой костер догорел.
Дай мне Бог засыпать на печальном лугу,
Чтоб проснуться потом на веселой горе.
На веселой горе, да на новой заре,
Золотым петухом, голубым родником
И светиь маяком, и светить маяком
Всем, кому я знаком и кому незнаком.
1977 г.
 14

* * *
Посидим на чемоданах, помолчим,
Пополам стакан вина на посошок,
О порог ладошкой трижды постучим,
Чтобы снова возвратитья на порог.
Ах! Как долго я старался позабыть
Ту дорогу в дальние края,
Я прирос и мне корней не обрубить,
Так лети хотя бы ты, душа моя.
Ты лети, пока легка, а я дождусь,
Ты вернешься и расскажешь мне о тои,
Как хохочет на порогах речка Грусть,
Только тронь ее байдарочным веслом.
Ты расскажешь, как под утро над тайгой
Горизонт выводит алого коня.
Очень горько, что в седле сидит другой.
Очень горько, что летит он без меня...
1977 г.

ПРОЛОГ
к спектаклю "Дракон" по пьесе Е. Шварца
Ни звука,ни души - какая тишина.
На улицах темно,как будто скоро полночь,
Как будто чья-то тень легла на плечи нам
И не найти приюта, и не позвать на помощь.
Блуждая в переулках, легко сойти с ума.
Все время наугад, вслепую и наощупь.
Немые мостовые, молчащие дома,
За каждым поворотом одна и та же площадь...
Какое наважденье! Быть может это бред?
А если чья-то шутка, то явно не из лучших.
Откуда ж ощущенье, что здесь начало бед,
Начало темноты, безлюдья и беззвучья?
И чудится движенье булыжной чешуи,
Как будто там во мраке прилег гигантский ящер,
Он крыльями об'ял владения свои
И этот город замер в молчаньи леденящем.
И душно, и темно, ни звука, ни души -
Как в склепе. И вовек не вырваться из склепа!
Но вдруг - волшебный миг! - на помощь нам спешит
Распахнутая дверь, во тьме полоска света.
В том доме у камина лежит печальный кот.
Он знает эту сказку, поэтому печален.
Он знает, будет гость, он в комнату войдет
И зябко поведет застывшими плечами.
И очень удивится, что комната пуста.
Зачем же дверь открыта?
Зачем огонь в камине?..
1978 г.
15

* * *
Лишь ветер станцует мазурку с зарею,
И весь горизонт дождями зареван,
Сквозь слякоть и дождь нам идти и идти...
"Прости, не дошел, дорогая, прости".
Промокший, продрогший шагает твой странник.
Не сед, не безумен, но взгляд его странен.
Он шепчет слова, что нашел лишь в пути:
"Прости, не дошел, дорогая. прости".
Навеки дороги к подошвам пристыли,
Ему бы надеть журавлиные крылья,
Летел бы весь день, летел бы всю ночь...
"...Прости, дорогой, я не в силах помочь".
Лишь ветер станцует мазурку с закатом,
И весь горизонт дождями заплакан,
Я в памяти этих минут не сотру.
"Прости, но я вышла к чужому костру"
1974 г.

* * *
Не поминайте всуе Фрейда,
А сочиняйте монологи,
Где за прозрачной ширмой слов
Разоблачайтесь донага,
А позже душу наизнанку
Сумейте вывернуть умело,
Чтоб самому не поскользнуться
На том, что выплеснете вы.
1979 г.
ПАРАШЮТИСТКА
"Парашютистами в реанимационннм
отделении называют людей, получив-
ших травму при падении с большой
высоты.
В четыре вены капали
Живую воду - кровь,
А вы все так же падали
С восьмого вновь и вновь...
Каким же было слово?
И в слове ли вина,
Что вслед за тем внесло вас
В проем окна?
"Полжизни за укол,
Избавящий от боли,
Чтоб стало так легко,
Так невесомо, что ли,
Чтоб мимо не неслись
Балконы, окна, лица,
Чтоб криком не давиться -
О, боль остановись!.."
 16

Ах, как хотелось чуда
В невозвратимый миг,
Чтоб сон прервался трудный,
А легкий сон настиг,
Чтоб стало вновь покойно
В оковах прежних рук,
А белый подоконник
Не предвещал разлук...
"Полжизни за укол,
Полсмерти уж во мне,
И тень моих венков
На кафельной стене.
Летящая стезя
Балконы, окна, лица -
И мне остановиться
Никак уже нельзя...
Полжизни за укол,
Чтоб память замолчала..."
1980 г.

ГРЕШНИК
Дайте грешнику гитару,
Семиструнную гитару,
Перед тем, как всенардно
Понесет он божью кару.
Он стоит на лобном месте.
Рот разбит, но просит песню.
Пальцы в кровь, но просит песню -
Дайте грешнику гитару!
Припев:
Дайте, дайте песню спеть одну,
Дайте гриф поглалить и подтянуть струну
Дайте, дайте песней вас соединить,
Только не порвите эту нить.
Сколько лиц - людское море,
Любопытство, зависть,горе -
С эшафота, как со сцены,
Полный сбор последней ролью:
Тот любил, тот ненавидел,
Тот не понял, тот не принял -
В первый раз их всех увидел
Вместе лишь прощаясь с ними.
Припев.
А по площади разносит:
"Что ж гитару не приносят?
Дайте грешному гитару,
Не помилованья просит!"
Но от храма, что под яром,
Потянуло вдруг угаром,
Там возник костер в полнеба,
Там гитару жгли, гитару...
Припев.
 17

(Он метался на кровати:
"Где я? Дома ли? В палате?
Бред, как явь, правдив до стона,
И его не оборвать мне...
Боль в груди - куда же деться?
Не петля, не дуло - сердце
Неужель не отвертеться?"
Он метался по кровати)
А в огне так страшно пела
Не струной - горящим телом
Семиструнная гитара,
Пела то, что спеть хотел он...
Он стоял на лобном месте,
Рот разбит, но вторит песне...
А вокруг не замечали,
Что душа-то... отлетела...
Припев:
Дайте, дайте песню спеть еще одну,
Дайте гриф погладить и подтянуть струну.
Дайте песней выс соединить,
Только не порвите эту...
27 декабря 1981

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД ЮРИЯ ВИЗБОРА
Дни мои, я полагаю, сочтены,
Дни осенние - сентябрь на дворе.
Не подарят мне онкологи весны,
Суждено мне с бабьим летом отгореть
Подыграй мне, милый доктор, подыграй,
Помоги мне, лицедей, начать парад.
Ложь твоя дает надежду нам на рай,
А иначе и при жизни просто ад.
Ну, что ж парад. Глаза мои открыты
И все года,как флаги на ветру.
Вот первый, розовый: я в цинковом корыте
И очень сольно, очень творчески ору.
Вот флаг другой - с ромашками и небом,
И так щекотно бегать босиком.
А вслед - кресты, в лодонь - кусочек хлеба.
Тот мамин хлеб, откушенный тайком
Я в палате самый желтый и худой,
Словно лист в снегу больничного белья.
Мне бы шприц или стакан с живой водой,
Я бы встал и спел для вас, мои друзья.
Ах, дуэт великолепный - я и боль.
На два голоса чуть слышно, чуть дыша.
Здесь для вас - моя последняя гастроль,
А на сцене бестелесная душа.
Парад-алле! Года мои ,как флаги,
Полощет ветер их в дневной ночи.
Перо скребется по плохой бумаге
И горн поет, и барабан стучит.
Я слышу их несложные мотивы,
И первых песен легкие слова,
И скрип дверей, и звон бутылок с пивом,
Лишь голос твой доносится едва.
 18

Скоро пять - приемный час - придут мои.
Будет бодрый остроумный диалог.
Я, конечно, помогу им утаить
От меня хоть часть сегодняшних тревог.
Все в порядке. Лучше ждать, чем догонять.
Не бывает в нашей жизни без прорех.
Вы теряете, ребятки, лишь меня.
Я, в отличие от вас, теряю всех.
И вновь парад. Ничуть не утомленный.
Мне снова флаги плещут у лица.
А на губах касанье брызг соленых
И жженье спирта просит огурца.
Качанье палуб, цоканье лошадки,
Визг тормозов и нервный цокот шин,
И дым костра, и теснота палатки,
И ветра вкус на первой из вершин
Ночка-ноченька, мой друг, а нынче враг.
Ночка-ноченька, ты с болью заодно.
Ты зачем легла на мой прощальный флаг
И от ветра занавесила окно?
1 2 3 4 5 6