Я прохромал в столовую, поднял крышку нашей "кухни" и схватил в руки
бутыль с вином, которая появилась вместе с рюмками. Я выпил вино залпом.
Это не очень помогло, но все же я выиграл несколько секунд, они были нужны
моему мозгу, лихорадочно искавшему объяснение увиденному. Я обернулся:
Риссия стояла за мной с озабоченным лицом.
- Теперь отдохни, Мэл, - сказала она.
- Прости, дорогая, но я уже столько отдыхал! Давай теперь поговорим.
- Я провел ее в гостиную, усадил в кресло, сел в соседнее. - Кино, что ты
мне показывала... Где это все было - на Земле? Она удивилась.
- Конечно.
- Но где, в какой стране?
- В Гонвондо, здесь, - она указала рукой в пол.
- Да, но лед...
- Нет лед тогда. Красив мой Гонвондо.
- Ясно: Антарктида до ледникового периода.
- Мэл, как это давно? - Она смотрела на меня с беспокойством.
- Бог мой, я не могу сказать так сразу. - Я пытался вспомнить, что
читал по данному вопросу. - Общепринятой считается цифра в несколько
миллионов лет, по некоторым теориям, это несколько сотен тысяч лет, по
другим - десять-двадцать тысяч.
- А что это - тысялет?
Минут пять ушло на то, чтобы объяснить ей нашу систему летосчисления.
Она для наглядности загибала пальцы, и по щекам ее текли слезы. Потом
вытерла их и сказала:
- Миллилет, тысялет - все равно. Все мертвый, давно.
- Это были твои предки?
- Нет, - она покачала головой, - мой народ, мой город назывался
Ульмок. Я тут могу ездить на слон, ходить по улица, видеть небо.
- Каким образом?
- Здесь, Мэл, - она показала в сторону спальни.
- Спать. Там есть... крыша. Дышать глубоко, - она показала, как надо
дышать, - спать.
Риссия прошла в спальню, а я - за ней. Прикоснувшись к чему-то на
стене, что осталось для меня невидимым, она вызвала из-под пола плиту, над
которой высился стальной полог, снабженный трубками.
- Лежи здесь, Мэл. Крыша закрывать, сонный воздух дышать - холодный.
Спать долго.
- Но... зачем?
Ее удивил мой вопрос, но она ответила спокойно:
- Плохой время приходить, солнце - красный, небо - черный. Земля
дрожать. Снег падать с неба, - она покачала головой. - Нет, Мэл, так много
слов... подождать, я учить еще.
- Я все понимаю, продолжай.
- Мужчин, женщин, старый, я, - она ткнула пальцем себя в грудь, а я
покачал головой:
- Не понимаю, но ты продолжай.
- Моя старик брать меня сюда.
- Уже вполне владеешь английским, - усмехнулся я. - Давай дальше.
- Много люди уехать в лодка, много тысяч лодка. Мой старик сказать -
нет. Он бояться - не про себя, про меня. Он сказать: "Ты - спать, ждать",
я ложиться здесь, прощаться, потом - темнота.
- Н-да, его можно понять. Эти лодки я видел, на них далеко не уедешь.
- Лодка другой, Мэл, большой-большой. Но он бояться про меня, много
чужой земля; Холгота, Отукка, люди-звери.
- Понятно. Значит, ты попрощалась с отцом и вроде бы... умерла. - Я
представил себе Риссию, лежащей в холоде и темноте много лет подряд, когда
земля вращалась вокруг солнца, возникали и умирали культуры разных
народов, а над ней вырастала толща льда.
- Нет, Мэл, нет умерла. Жива, однажды проснуться.
- А потом? - спросил я.
- Наверное, отец приходить скоро. Очень болен, долго болен. Дом
говорить мне, что делать.
- Дом советовал тебе, что делать?!
- Да, дом. Очень мудрый, знает все. Говорить мне, делай так, скоро -
здоровый. А отец...
- Наверно, ты его потеряла.
- Пойдем, - она повела меня в комнату с экраном, подошла к нише в
стене, перед которой стояло кресло, села в него и заговорила на том языке,
который я слышал от нее раньше и не понимал.
Глухой голос ответил ей, произнося все слова на одной ноте. Он
говорил довольно долго, а когда кончил, Риссия сказала: "Акку" - и встала
с кресла.
- Вот видишь, дом говорит: снег идет сверху, завтра - тепло, лед
станет вода.
- Это у тебя собственная метеостанция?
- Дом знает всех вещей, Мэл, не наш дом, большой дом - там, - она
указала куда-то пальцем.
- Он связан с другой станцией? Видимо, это объединенная справочная
служба.
- Я не знай так много слов, Мэл. Не говорить больше сейчас.
- Ну хорошо, а что тебя разбудило?
- Лед уходить, вода сверху, - она показала на потолок.
- Так, значит, лед начал таять, и машины заработали, чтобы вывести
тебя отсюда?
- Может, так, Мэл.
- Не обращай на меня внимания, девочка, я просто рассуждаю вслух.
Итак, ты проснулась, сначала была больна, но потом поправилась. А дальше?
- Надо идти, искать старик. Взяла морской костюм, еда. Наверх - много
льда, много вода, тяжело ехать на снегоход.
Риссия довольно долго рассказывала, как она добиралась до Америки,
потом увидела огни Майами и пошла искать людей. Она их нашла, но никто не
понимал ее языка. Все казалось ей странным - люди, здания, животные.
Она изголодалась, но без денег никто не хотел ее кормить. Но вот в
один прекрасный день к ней подошел человек и заговорил на ее родном языке.
Она была счастлива, она пошла за ним. Но он, заведя ее в темный
переулок, попытался схватить. Риссия вырвалась и убежала, а три дня спустя
в другом темном переулке встретила меня.
- Мир тесен, - усмехнулся я. - А люди, которые пытались тебя
схватить, имели на это основания?
- Нет, Мэл. Сначала я думать - хороший друг. Потом - душить меня. А
я... - Она изобразила, как он схлопотал от нее кулаком в челюсть, потом
коленом в пах. - Я убежать.
- Молодец, девочка. Но послушай, ты должна хоть примерно знать, кто
они такие. Кто такой Сэтис? Тебе что-нибудь говорит эта фамилия?
- Нет, Мэл, неизвестный люди.
- А говорят по-твоему.
- Говорят странный, - она кивнула очень выразительно. - Но я понимал.
- Ну хорошо. Я вижу такую связь событий: мой знакомый моряк был в
Антарктиде, он клялся, что какие-то безликие люди преследовали его и
саботировали работы, которые там велись. А ты говоришь, язык у них такой,
как был здесь в древние времена. Почему они преследовали меня? Наверное,
из-за монеты, которую я им показал в Майами.
- Монеты?
- Да, золотой такой кружочек, - пошарив в ящике стола, я нашел что-то
вроде карандаша, клочок бумаги и нарисовал монету такой, как я ее
запомнил.
Риссия яростно закивала головой; этому она научилась у меня.
- Это грипс, это для... - она замахала руками, не в силах объяснить
назначение денег на своем английском.
- Моряк сказал, что нашел монету в постройке, вмерзшей в лед, -
продолжал я. - Сэтис тоже ее узнал. Его приятель обменял мою монету на
другую; до сих пор не могу понять, для чего.
- Да, да! - Риссия была взволнована. - Монета как кольцо, Мэл, он
приводить его к тебе!
- Что ты хочешь сказать?
- Мэл, умный люди, мой народ, так делали, - она искала слова. - Ты,
я, кольцо - вместе.
- Это что - волшебство?
- Кольцо для женщина, давать мужчина. Манит мужчина к женщина.
- Ты это можешь и без кольца.
- Сэтис иметь то же в монета. Дать тебе, звать его к тебе.
- Значит, пока у меня была монета, она его притягивала. А я-то думал,
что мы с тобой спрятаны у Боба, как деньги в бабушкином чулке.
- Твой грипс где? - Она даже схватила меня за руку.
- Наверное, я потерял монету на катере, - сказал я, - но давай
двигаться дальше. Как ты сбежала? Я оставил тебя в неважном состоянии и
думал...
- Да, Мэл, я больной, лежать, ждать, два дня, ночь. Стало лучше -
брать лодка, бежать. Хотеть одно - домой. Искать Мэл, а найти тот, что
говорит мой язык.
- Значит, ты разыскивала этих убийц?
- А как брать вещь, мне надо? Теперь знаю, не боюсь. Искать мужчин,
один. Обмануть, учиться много. Идти место, где машина летит в воздух.
- Аэропорт?
- Да. Искать другой мужчин, летать в воздух долго-долго.
- Акула ты дела первого мужчину? Риссия наглядно изобразила жестами,
как она засадила ему коленом в седалище и сломала шею:
- Я сильный.
- Боже ты мой, а я так за тебя боялся.
- Ехать место, - продолжала она, - Иоганнесбург. Покупать лодка.
- На какие деньги?
- Мертвый мужчина - много грипс.
- А потом?
- Плыть сюда, приходить Гонвондо, дом.
- Пешком?!
- Снегоход здесь, то же место.
- Детка, да ты неплохо ориентируешься.
- Нет надо: есть кольцо. - Улыбаясь, она подняла руку, на которой
сверкнуло точно такое же колечка как подаренное мне.
- Я подумать: может, Мэл... - Тут она прикоснулась ко мне своим
очаровательным жестом, который передавал мысли кончиками пальцев, когда у
нее не хватало слов.
- Но если ты жив, ты приходить, - продолжала она. - Я знать, может -
долго.
- Ну, хорошо. У нас остается несколько нерешенных вопросов: кто они
такие - этот Сэтис и его банда? Зачем им понадобилась ты? И это царство
под водой...
- Да, Мэл. Старое место, дом был как тут, но вода пришла, умный люди
держать воду, я думаю.
- Н-да, похоже было на спешную работу. Однако они применили столько
всякого "ноу-хау", как первоклассные инженеры. Но зачем им было ловить
тебя в Майами, а потом тащить сюда? Они могли убить тебя прямо в
гостинице, у Боба.
- Нет убивать, Мэл. Поль-зо-вать. Старый толстый урод.
- Использовать? Но как?
- Сыновья, - ее губки презрительно скривились.
- То есть Большой Бэби...
- Он просить меня, много. Я сказать нет. Он говорить: ты давать мне
сыновья. Не знаю слова, Мэл.
- Ну ладно, я и так все понял. Забудь этого урода, его дом
развалился, может, и самого уже выбросило волной на грязный берег. Но мы
так и не знаем, чего хотят те парни.
- Ты сам говорить - тот моряк найти грипс в дом. - Ее глаза горели от
возбуждения. - Где дом, какой?
- Он утверждал, что подо льдом есть целый город.
Она судорожно вцепилась в мою руку:
- Мэл, город - мой! Ульмок! Он еще там!
- Не уверен. Эти ледники - они ведь движутся. Даже если там и был
город, он, наверное, превратился в развалины.
- Да, но моряк найти грипс.
- Н-да, - я потер подбородок, - нет смысла рассуждать логически.
Может, выпал снег, заледенел, и эти глыбы не дали твоему городу сползти
вниз.
- Да, Мэл! Гора! Все стороны. Ульмок как... взяв со стола глубокую
чашу, она показала на нее. - Вот так.
Я поднялся с места и принялся ходить из угла в угол.
- Они куда-то собирались. Может, на свой ежегодный съезд. Скажи,
Риссия, твой Ульмок далеко отсюда?
- Зачем, Мэл?
- Там ответы на все вопросы.
- Нет, Мэл, быть здесь, живой, тепло! - Она подошла вплотную, подняла
лицо ко мне. Глаза ее были настолько велики и бездонны, что в них можно
было утонуть. Ее просторный хитон не мешал мне ощущать ее тело.
- Кажется, я тебе вроде как дорог, - я попытался пошутить, но голос у
меня дрожал.
- Да, Мэл, дорог. Быть здесь! - она обвила мою шею руками и доверчиво
прижалась. Я поглаживал ее по спине, стараясь успокоить.
- Знаешь, я, может быть, найду дорогу туда, если шахта, прорубленная
моряками, еще на месте. Я возьму твой снегоход, поеду туда ночью,
разведаю, что и как, и вернусь до того, как они об этом догадаются.
- Они тебя убивать. Мэл, бери большой лодка, ехать домой, брать много
людей. Везти их сюда.
- Дело в том, что эту историю даже некому рассказать. Экспедиция
Хейли - последнее, что могло сделать реальное правительство. А вторую
организовать некому. У меня же нет никаких доказательств, нет даже той
монеты. Совершенно ничего нет!
Мы проговорили об этом еще целый час, и в конце концов Риссия, с
лицом решительным и твердым, согласилась помочь мне собраться в дорогу.

14
Прошло еще восемь дней, прежде чем Риссия пошла меня провожать. Мы
выбрались по наклонному тоннелю на поверхность и оказались в двадцати
футах над домом, погребенным под снегом и льдом. На мне был отливающий
металлом черно-синий костюм, похожий на ее темно-зеленый, в нем было легко
и приятно, как в хлопчатобумажном, а согревал он, как кирпичный дом.
Риссия снабдила меня и бутсами, сделанными будто из прочного войлока. Ноги
хотя еще болели, но пребывали в тепле. Естественно, на мне были теплые
перчатки и головной убор, напоминающий капюшон. Такой костюм был образцом
достижений Гонвондо, и он производил впечатление. Я взял руки Риссии в
свои.
- Ничего со мной не случится, милая. Я проведу быструю тайную
разведку и вернусь. Мне нужны более убедительные доказательства знакомства
с безликими парнями, чем просто пара синяков на теле.
- Нам пора двигаться, скоро стемнеет, - ответила она спокойно.
- Ты покажи мне снегоход, и я отправлюсь.
Пройдя мимо меня, она стала раскапывать горку, покрытую ледяной
корой, я ей помогал. Через пять минут снегоход стоял перед нами. Это был
плоский, не выше надувного матраца механизм, с приборной доской, прикрытой
козырьком. Ничего особенного. Я даже не был уверен, что он идет на
воздушной подушке.
- Как ты запускаешь снегоход? - спросил я Риссию.
- Садись, - приказала она в ответ. Я влез на сани позади нее. Риссия
склонилась над приборами.
- Я отсюда не вижу ничего, - запротестовал я. - Дай мне сесть
впереди.
- Это никому не нужно. Я еду с тобой. - Надо сказать, что за
последнюю неделю она стала неплохо говорить по-английски.
- Не тут-то было, дорогая, ты вернешься назад в свое уютное
гнездышко, будешь сидеть тихо и ждать меня.
Она резко обернулась:
- Я боюсь не за себя, только за тебя.
- Боже мой, Риссия, мы же не шутки шутим! Я спущусь в это подземелье,
потому что я должен!
- Мэл, - она наклонилась ко мне, - я поведу снегоход и помогу тебе
копать, ты не сможешь найти вход в шахту. А там, внизу - как ты узнаешь,
куда идти, без меня? Это же улицы моего города.
- Брось! У меня и так хватит дел, а мне еще придется тебя
разыскивать.
- А вот, посмотри, - она показала на пуговицу за ухом, похожую на
слуховой аппарат. - Эта штука соединена с домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19