Кстати, что ты там та-
кое наговорил про земной диск. Разве тебе не известно, что Земля-шар!
Известно ли Вольке Костылькову, действительному члену астрономическо-
го кружка при Московском планетарии, что Земля - шар! Да ведь это знает
любой первоклассник!
Но Хоттабыч за стеной рассмеялся, и Волька только усмехнулся:
- Ты изволишь шутить над твоим преданнейшим учеником! Если бы Земля
была шаром, воды стекли бы с нее вниз и люди умерли бы от жажды, а рас-
тения засохли. Земля, о достойнейший и благороднейший из преподавателей
и наставников, имела и имеет форму плоского диска и омывается со всех
сторон величественной рекой, называемой "Океан". Земля покоится на шести
слонах, а те стоят на огромной черепахе. Вот как устроен мир, о учитель!
Экзаменаторы смотрели на Вольку со все возрастающим удивлением. Тот
от ужаса и сознания своей полнейшей беспомощности покрылся холодным по-
том.
Ребята в классе все еще не могли разобраться, что такое произошло с
их товарищем, но кое-кто начинал посмеиваться. Уж очень это забавно по-
лучилось про страну плешивых, про страну, наполненную перьями, про золо-
тоносных муравьев величиной с собаку, про плоскую Землю, покоящуюся на
шести слонах и одной черепахе. Что касается Жени Богорада, закадычного
Волькиного приятеля и звеньевого его звена, то он не на шутку встрево-
жился. Кто-кто, он-то отлично знал, что Волька - староста астрономичес-
кого кружка и уж во всяком случае знает, что Земля - шар. Неужели Волька
ни с того, ни с сего вдруг решил хулиганить, и где - на экзаменах? Оче-
видно, Волько заболел. Но чем? Что это за странная, небывалая болезнь? И
потом, очень обидно за звено. Все экзамены шло первым по своим показате-
лям, и вдруг все летит кувырком из-за нелепых ответов Костылькова, тако-
го дисциплинированного и сознательного пионера!
- Ты все это серьезно, Костыльков? - спросил учитель, начиная сер-
диться.
- Серьезно, о учитель - отвечал Волька.
- И тебе нечего добавить? Неужели ты полагаешь, что отвечаешь по су-
ществу твоего билета?
- Нет, не имею, - отрицательно покачал головой там, за стенкой, Хот-
табыч.
Н Волька, изнывая от чувства своей беспомощности перед силой, толкаю-
щей его к провалу, также сделал отрицательный жест.
- Нет, не имею. Разве только, что горизонты в богатой Индии обрамлены
золотом и жемчугами.
- Невероятно, - развел руками экзаменатор.
Не может быть, чтобы Костыльков хотел подшутить над своими учителями.
Он нагнулся и шепнул на ухо директору:
- По-моему, мальчик не совсем здоров.
- Очень может быть, - согласился директор.
Экзаменаторы, искоса бросая быстрые взгляды па Вольку, стали тихо со-
вещаться. Потом Сергей Семенович, учитель географии, прошептал:
- Попробуем задать ему вопрос исключительно для того, чтобы он успо-
коился. Разрешите задать из прошлогоднего курса?
Все согласились, и Сергей Семенович обратился к Вольке:
- Ну, Костыльков, успокойся, вытри слезы, не нервничай. Можещь ты нам
рассказать для начала о том, что такое горизонт? Это из курса пятого
класса.
- О горизонте? - обрадовался Волька. - Это, Сергей Семенович, очень
просто: Горизонтом называется воображаемая линия...
Но снова за стеной закопошился Хоттабыч, и Волька снова пал жертвой
подсказки.
- Горизонтом, о высокочтимый учитель, - поправился он, - горизонтом я
назову ту грань, где хрустальный купол соприкасается с краем Земля.
- Час от часу не легче! Как прикажешь понимать твои слова насчет
хрустального купола небес: в буквальном или переносном смысле слова?
- В буквальном, о учитель, - подсказал из соседнего класса Хоттабыч.
И Вольке пришлось вслед за ним повторить:
- В буквальном, о учитель.
- В переносное! - прошипел ему кто-то с задней скамейки.
Но Волька снова промолвил:
- Конечно, в буквальном.
- Значит, как же? - все еще не верил своим ушам учитель геограафии. -
Значит, небо, по-твоему, твердый купол?
- Твердый.
- И, значит, есть такое место, где Земля кончается?
- Есть такое место, о высокочтимый мой учитель.
За стеной Хоттабыч одобрительно кивал головой и удовлетворенно поти-
рал свои сухие ладошки.
В классе наступила напряженная тишина. Самые смешливые ребята перес-
тали улыбаться: с Волькой определенно творилось неладное.
Директор встал из-за стола, озабоченно пощупал Волькин лоб. Темпера-
туры не было.
Но Хоттабыч за стеной растрогался, отвесил низкий поклон, коснулся,
по восточному обычаю, лба и груди и зашептал. И Волька, понуждаемый той
же недоброй силой, в точности повторил эти движения:
- Благодарю тебя, о великодушнейший Павел ибн Василий! Благодарю тебя
за беспокойство, но оно ни к чему. Оно излишне, ибо я, хвала аллаху, со-
вершенно здоров.
Это получилось на редкость нелепо и смешно. Но так велика была уже
тревога ребят за Вольку, что ни у кого из них и тени улыбки на лице не
появилось. А директор ласково взял Вольку за руку, вывел из класса и по-
гладил по поникшей голове:
- Ничего Костыльков, не унывай... Видимо, ты несколько переутомил-
ся... Придешь, когда хорошенько отдохнешь, ладно?
- Ладно, - сказал Волька. - Только, Павел Васильевич, честное пио-
нерское, я нисколько, ну совсем нисколечко не виноват!
- А я тебя ни в чем и не виню, - мягко отвечал директор. - Знаешь,
давай заглянем к Петру Иванычу.
Петр Иваныч - школьный доктор - минут десять выслушивал и выстукивал
Вольку, заставил его зажмурить глаза, вытянуть перед собой руки и стоять
с растопыренными пальцами, постучал по его ноге ниже коленки, чертил
стетоскопом линии на его голом теле. За это время Волька окончательно
пришел в себя. Щеки его снова покрылись румянцем, настроение поднялось.
- Совершенно здоровый мальчик, - сказал Петр Иваныч директору. - То
есть, прямо скажу: на редкость здоровый мальчик! Надо полагать, сказа-
лось небольшое переутомление. Переусердствовал перед экзаменами... А так
здоров, здо-о-о-ро-о-ов! Микула Селянинович, да и только!
Это не помешало ему на всякий случай накапать в стакан каких-то ка-
пель, и Микуле Селяниновичу пришлось скрепя сердце проглотить их.
И тут Вольке пришла в голову шальная мысль. А что, если именно здесь,
в кабинете Петра Иваныча, воспользовавшись отсутствием Хоттабыча, попро-
бовать сдать Павлу Васильевичу экзамен?
- Павел Васильевич! - обратился он к директору. - Вот и Петр Иваныч
говорит, что я здоров. Разрешите, я вам тут же на все вопросы отвечу по
географии. Вот вы увидите...
- Ни-ни-ни! - замахал руками Петр Иваныч. - Ни в коем случае не реко-
мендую. Пусть лучше ребенок несколько денечков отдохнет. География от
него никуда не убежит.
- Что верно, то верно, - облегченно промолвил директор, довольный,
что все в конечном счете так благополучно обошлось. - Иди-ка ты, дружище
Костыльков, до дому, до хаты и отдыхай. Отдохнешь хорошенько - приходи и
сдавай. Я уверен, что ты обязательно сдашь на пятерку... А вы как думае-
те, Петр Иваныч?
- Такой богатырь? Да он меньше чем на пять с плюсом ни за что не пой-
дет!
- Да, вот что... - сказал директор. - А не лучше ли будет, если
кто-нибудь его проводит до дому?
- Что вы, что вы, Павел Васильевич? - всполошился Волька. - Я отлично
сам дойду.
Не хватало только, чтобы провожатый столкнулся носом к носу с этим
каверзным стариком Хоттабычем!
Волька выглядел уже совсем хорошо, и Павел Васильевич со спокойной
душой отпустил его домой.
В коридоре за Волькиной спиной возник из стены сияющий Хоттабыч, но,
заметив директора, снова исчез. А Волька, простившись с Павлом Ва-
сильевичем, спустился по широкой лестнице в вестибюль.
Ему бросился навстречу швейцар.
- Костыльков! Тут с тобой дедушка приходил или кто, так он...
Но как раз в это время из стены появился старик Хоттабыч. Он был ве-
сел, очень доволен собой и что-то напевал себе под нос.
- Ой! - тихо вскрикнул швейцар и тщетно попытался налить себе воды из
пустого графина.
А когда он поставил графин на место и оглянулся, в вестибюле не было
ни Вольки Костылькова, ни его загадочного спутника. Они уже вышли на
улицу и завернули за угол.
- Заклинаю тебя, о юный мой повелитель, - горделиво обратился Хотта-
быч, нарушив довольно продолжительное молчание, - потряс ли ты своими
знаниями учителей своих и товарищей своих?
- Потряс! - вздохнул Болька и с ненавистью посмотрел на старика.
Хоттабыч самодовольно ухмыльнулся.


V. ВТОРАЯ УСЛУГА ХОТТАБЫЧА

Домой идти не хотелось. На душе у Вольки было отвратительно, и старик
почуял что-то неладное. Конечно, он не подозревал, как подвел Вольку. Но
было ясно, что мальчик чем-то недоволен и что виноват в этом, очевидно,
не кто иной, как именно он, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. Надо было
развлечь Вольку, поскорее рассеять его дурное настроение.
- Угодны ли твоему сердцу, о подобный луне, рассказы о приключениях
удивительных и необыкновенных? - лукаво осведомился он у насупившегося
Вольки. - Известно ли тебе, к примеру, история о трех черных петухах
багдадского цирюльника и его хромом сыне? А о медном верблюде с серебря-
ным горбом? А о водоносе Ахмете и его волшебном ведре?
Волька сердито промолчал, но старик не смутился этим и торопливо на-
чал:
- Да будет тебе известно, о прекраснейший из учащихся мужской средней
школы, что жил некогда в Багдаде искусный цирюльник, по имени Селим, и
были у него три петуха и хромой сын, по прозванию Бадья. И случилось
так, что проходил мимо его лавки калиф Гарун аль Рашид... Только знаешь
что, о внимательнейший из отроков: не присесть ли нам на ближайшую
скамью, дабы твои молодые ноги не устали от хождения во время этой длин-
ной и поучительной истории?
Волька согласился: они уселись на бульваре в холодке, под сенью ста-
рой липы.
Битых три с половиной часа рассказывал Хоттабыч эту действительно
весьма занимательную историю и закончил ее коварными словами: "Но еще
удивительней повесть о медном верблюде с серебряным горбом". И тут же,
не переводя дыхания, принялся излагать ее, пока не дошел до слов: "Тогда
иноземец взял уголек из жаровни и нарисовал им на стене очертания верб-
люда, и верблюд тот взмахнул хвостом, качнул головой и сошел со стены на
дорожные камни..."
Здесь он остановился, чтобы насладиться впечатлением, которое рассказ
об оживлении рисунка произведет на его юного слушателя. Но Хоттабыча
ждало разочарование: Волька достаточно насмотрелся в жизни мультиплика-
ционных фильмов. Зато слова Хоттабыча навели его на интересную мысль.
- Знаешь что, - сказал он, - давай сходим в кино. А историю ты мне
после доскажешь, после кино.
- Твои слова для меня закон, о Волька ибн Алеша, - смиренно отвечал
старик. - Но скажи мне, сделай милость, что ты подразумеваешь под этим
непонятным словом "кино"? Не баня ли это? Или, может быть, так у вас на-
зывается базар, где можно погулять и побеседовать со своими друзьями и
знакомыми?
- Ну и ну! - поразился Волька. - Любой ребенок знает, что такое кино.
Кино - это... - Тут он неопределенно поводил р воздухе рукой и добавил:
- Ну, в общем, придем - увидишь.
Над кассой кинотеатра "Сатурн" висел плакат: "Детям до шестнадцати
лет вход на вечерние сеансы воспрещен".
- Что с тобой, о красивейший из красавцев? - всполошился Хоттабыч,
заметив, что Волька снова помрачнел.
- А то со мной, что мы опоздали на дневные сеансы! Уже пускают только
с шестнадцати лет... Прямо не знаю, что делать... Домой идти не хочет-
ся...
- Ты не пойдешь домой! - вскричал Хоттабыч. - Не пройдет и двух мгно-
вений, как нас пропустят, и мы пройдем, окруженные уважением, которого
ты заслуживаешь своими поистине бесчисленными способностями!.. Только
гляну, какие листочки показывают посетители той суровой женщине, что
стоит у входа в любезное твоему сердцу кино...
"Старый хвастунишка!"- раздраженно подумал Волька. И вдруг он обнару-
жил в правом кулаке два билета.
- Ну, идем! - сказал Хоттабыч, которого буквально распирало от
счастья. - Идем, теперь-то они тебя пропустят.
- Ты уверен?
- Так же, как в том, что тебя ожидает великое будущее!
Он подтолкнул Вольку к зеркалу, висевшему неподалеку. Из зеркала на
вольку, оторопело разинув рот, смотрел мальчик с роскошной русой бородой
на пышущем здоровьем веснушчатом лице.


VI. НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В КИНО

Торжествующий Хоттабыч поволок Вольку по лестнице на второй этаж, в
фойе.
Около самого входа в зрительный зал томился Женя Богорад, предмет
всеобщей зависти учеников шестого класса "Б". Этот баловень судьбы при-
ходился родным племянником старшему администратору кинотеатра "Сатурн",
поэтому его пропускали на вечерние сеансы. Ему бы по этому случаю жить
да радоваться, а он, представьте себе, невыносимо страдал. Он страдал от
одиночества. Ему до зарезу нужен был собеседник, с которым он мог бы об-
судить поразительное поведение Вольки Костылькова на сегодняшних экзаме-
нах по географии. И, как назло, - ни одного знакомого!
Тогда он решил сойти вниз. Авось там кого-нибудь пошлет ему судьба.
На лестничной площадке его чуть не сшиб с ног старик в канотье и расши-
тых сафьяновых туфлях, который тащил за руку-кого бы выдумали? - самого
Вольку Костылькова! Волька почему-то прикрывал лицо обеими руками.
- Волька! - обрадовался Богорад. - Костыльков!..
Но, в отличии от Жени, Волька, очевидно, ничуть не обрадовался этой
встрече. Больше того: он сделал вид, будто не узнал своего лучшего прия-
теля, и метнулся в самую гущу толпы, слушавшей оркестр.
- Ну и не надо! - обиделся Женя и пошел в буфет выпить стаканчик сит-
ро.
Поэтому он не видел, как вокруг странного старичка и Вольки начал
толпиться народ. Когда же он сам попытался протолкаться туда, куда, по
неизвестной для него причине, устремилось столько любопытных, его прия-
теля окружала плотная и все растущая толпа.
1 2 3 4 5