Издали долетела длинная автоматная очередь. Едва только она оборвалась, как в небе надсадно загудели самолеты. Три "Фокке-Вульфа" шли над руинами. Задрав головы, друзья следили за ними. Только Митя Тарас по-прежнему грыз сухарь.
Самолеты превратились в три точки, звук их, слабея, сошел на нет. Митя Тарас поднял голову, снова больно ткнул Ваню кулаком.
- Ты чего, обжора? - рассвирепел тот.
- Мы с Гришкой тайник нашли, - равнодушно сказал Митя. - Вчера.
- И правда! Тьфу, черт, совсем из головы выскочило! А я все время сижу и думаю, что это такое главное забыл. Это все ты, Васька! Задурил мне по дороге сюда голову! - Гриша Голуб погрозил Ваське кулаком и повернулся к Ване. - Мы, когда разошлись вчера, то по дороге домой наткнулись в развалинах завода "Коминтерн" на людей. Подкрались ближе и по голосу узнали Андрея Рогулю. Они долго там что-то кирпичами закладывали.
"Снова Андрей! - подумал Ваня. - Всюду он, елки зеленые!"
- Митька, это правда? - повернулся он к Тарасу.
- Факт, - кивнул Митя и с хрустом откусил сухарь.
- Когда они ушли, я посветил фонариком, а там небольшая дырка. Митька побоялся, а я полез, - продолжал Гриша Голуб.
- Брешешь, - спокойно сказал Митя Тарас. - Ты сам меня караулить оставил.
- Ладно, не перебивай! - отмахнулся Гриша. - Полез я, значит, один. Свечу фонариком и лезу. А дырка все шире и шире. Смотрю, а там целое подземелье. И тут на меня как налетит что-то, как замашет перед самым носом крыльями! Кажется, на голову садится. Я и обомлел...
- Это летучие мыши, - шмыгнул носом Митя.
- Летучие мы-ыши! - передразнил его Гриша Голуб. - Если бы ты, обжора, со мной полез, узнал бы тогда, как...
- Подождите! - вскочил с места Ваня. - Что там в подвале было?
Гриша разочарованно махнул рукой.
- А-а, ничего хорошего! Ящики с какими-то брусочками. Я один разломал и кусок прихватил с собой. - Гриша полез в карман пальто, вытащил желтый кусочек. - На, посмотри.
Ваня взял кусок и склонился над ним. Повертел в руках, понюхал. Когда поднял голову, глаза его возбужденно блестели.
- Да вы знаете, что это такое? Тол, елки зеленые!
- Тол? Ну и ну! - Гена Гуринок изумленно уставился на Ваню. - Значит... Значит... Рогуля... подпольщик! Вот чудо-юдо!
- Никакого здесь чуда нет, - спокойно сказал Ваня. - Все ясно. Я сейчас же иду к Цапле. А что? Пусть теперь попробует не взять нас к себе!
- Вань, - тихо сказал Гена. - Андрей может и по шее дать. Очень даже возможно.
- Пусть только попробует!
Ваня спрятал кусок тола под кирпич, отряхнул штаны и повернулся к друзьям.
- А вы, хлопцы, по хатам. Завтра утром будьте здесь. Все. Я пошел.
- Можно, я тебя немножко провожу? - спросил Гена. - До следующей улицы, а?
- Айда, - кивнул головой Ваня.
Они вылезли из своего укрытия и начали выбираться из развалин.
- Вань, ты Цапле, знаешь, что скажи... - Гена поправил очки, поднял воротник куцего пальто. - Ты ему...
- Не учи ученого. Я так с ним поговорю - не отвертится. А если заупрямится, скажу, что мы перепрятали тол в другое место и не отдадим, пока он не возьмет нас к себе...
- Он за такое может и...
- А ну тебя! Валяй домой! - Ваня остановился и подал Генке руку. - Ну, давай пять. Пошел я.
Он завернул за угол, обошел лужу, в которой плавали желтые листья, и поежился от порыва встречного ветра. Перемахнув через забор заброшенного дома, очутился на тихой улочке. Вспугнув двух котов, ощетинившихся друг против друга, зашагал дальше. Мысленно он уже вел разговор с Цаплей, хлестко отвечал на его ядовитые вопросы, решительно наступал. И вот Андрей, не выдержав его, Ваниного, натиска, наконец сдается и с улыбкой говорит: "Ладно, герцог, веди своих мушкетеров..."
На улочке было пусто и глухо. Словно мор выкосил все живое.
Возле хаты Андрея одиноко возвышалась старая береза. Когда налетал ветер, ее вершина податливо выгибалась, а потом начинала свирепо хлестать ветвями низкое неприветливое небо.
Ваня подошел к почерневшим от дождей воротам, открыл скрипучую калитку. На щербатом крылечке сидел огненно-рыжий кот. Он испуганно глянул на Ваню и нырнул в прорезанную в стене дыру.
На дверях хаты висел большой круглый замок.
"Вот и поговорил, елки зеленые! - разочарованно подумал Ваня, закрывая калитку. - Куда же теперь? Днем Цаплю дома ждать безнадежно. Он где-то по городу шастает. Надо ближе к центру подаваться. Там он мне чаще всего встречался".
Он быстро зашагал переулком. Мерзли руки. Сунул их в карман. В правом нащупал рогатку и подумал, что пора бы уже выбросить ее, не маленький, в подпольщики идет проситься. Но рогатки было почему-то очень жаль. "Подарю ее какому-нибудь пацану, - нашел выход Ваня. - Зачем добру пропадать".
Вышел на Шоссейную. Людей было не густо. Кое-кто останавливался у глухой стены дома, на которой белела бумага. Ваня подошел ближе и увидел приказ на немецком и русском языках. Какой-то полковник Киккель предупреждал, что за помощь партизанам к жителям будут применяться самые жестокие меры. Почти в каждом предложении было слово "расстрел". Но Ваню это слово не пугало. Наоборот, его ожгла злость на этого Киккеля. Ваня оглянулся. На улице в эту минуту вблизи никого не было. Он вытащил из кармана огрызок синего карандаша и торопливо вывел печатными буквами: "Гитлер капут!"
Заскрипел от тяжелых шагов деревянный тротуар. Ваня отскочил в сторону, сунул руки в карманы и с невинным видом прислонился к забору. Мимо, часто оглядываясь назад, прошел чумазый парень в замасленной одежде. Ваня проследил за его взглядом и остолбенел.
Посредине улицы, заложив руки назад, шел Андрей Рогуля. В трех шагах от него, с винтовкой наперевес, топал скуластый краснолицый полицейский. Губы Андрея были разбиты, по подбородку стекала кровь. Левый глаз совсем затек. Из разорванной фуфайки во многих местах торчала вата. Он был без шапки, и ветер обрадованно лохматил его густые волосы.
- Тише, волк тебя режь! - крикнул полицейский. - Куда прешь? Успеешь на тот свет!
- Не минешь и ты его! - сплюнул кровью Андрей. - Между прочим, интересно, как ты иудой стал? За сколько продался?
- Иди, иди, падла! Я тебе так продамся, что своей кровью умоешься! ткнул дулом ему в спину полицейский. - Иди! Недолго тебе по земле ходить осталось! Пистолет в кармане носишь, бандюга? Хе-хе, не ожидал, что в облаву попадешь? Ничего, сейчас у тебя узнают, откуда пистолет взялся. Думаешь, я не ведаю, кто ты таков будешь? У-у, змея носатая!
Андрей снова сплюнул, повернул к конвоиру голову.
- Выслуживаешься, холуй немецкий?
- Я тебе... я!.. - Полицейский побагровел от злости, ударил Андрея прикладом в спину. - Подожди, вот только дойдем... Ты у меня на коленях ползать будешь!...
Андрей и полицейский прошли мимо. "Как же это он? Неужели не мог отбиться? А еще такой сильный! - растерянно затоптался на месте Ваня. - А здание полиции на соседней улице. Если не удерет - "конец".
Дрожа от волнения, он двинулся вслед за Андреем и полицейским. Парень в замасленной одежде, шедший впереди, замедлил шаг и враждебно посмотрел на Ваню. Правая рука незнакомца была в кармане. "Елки зеленые, неужели шпик? насторожился Ваня. - Ишь ты, как оделся!"
Ваня перешел на другую сторону улицы. Навстречу плелась, налегая на палку, сгорбленная старуха. Он сошел с тротуара, давая ей дорогу. "Сейчас начнется сад. Забор там невысокий. Если Андрею удирать, так только-тут".
Чумазый парень на той стороне прошел вперед. Чтобы показать свое равнодушие, Ваня медленно нагнулся, поднял с земли белый ребристый камешек. Подкинул его, подержал в руке. И вдруг весь напрягся. На лбу выступила испарина. "А что, елки зеленые? Была ни была!"
Ваня выхватил из кармана рогатку, заложил в нее камешек. Едва ли не бегом догнал полицейского, который шел, переваливаясь, как утка, и по-прежнему материл Андрея.
- Дядя!
Полицейский вздрогнул, резко обернулся. Ваня увидел его сердитое лицо и до отказа оттянул резину.
- А-а-а!
Конвоир выронил из рук винтовку и схватился за лицо.
Чумазый парень с той стороны улицы ринулся к нему.
- Андрей! За мной! - крикнул Ваня, бросаясь к забору. Взлетел на него, оглянулся.
Парень в замасленной одежде рукояткой нагана бил полицейского по голове.
"Вот тебе и шпик! - оторопел Ваня. - Да он свой!"
В дальнем конце улицы показались фигуры двух полицейских.
- Бобики сзади! - закричал Ваня. - Скорее!
Прыгнув с забора, через который одним махом перескочили Андрей Рогуля и незнакомый парень, Ваня помчался между деревьев.
- Быстрей! - крикнул он им, оглянувшись.
Когда перелезали следующий забор, сзади загремели винтовочные выстрелы.
До смерти испугав женщину, вывешивающую в своем дворе выстиранное белье, кинулись за угол дома. Бежали по грядам, над которыми торчали высокие стебли кукурузы.
- Федя, а ты как здесь очутился? - на бегу повернув голову к чумазому незнакомцу, спросил Андрей. - По щучьему велению?
- Случайно, - тяжело дыша, ответил тот. - Иду своим курсом, вижу, ведет тебя бобик под дулом самым найаккуратнейшим образом. Только собрался выручать, а тут этот шпиндель откуда-то выкатился.
- Сам ты шпиндель! - огрызнулся Ваня.
- Да ты, братишка, в обиду не лезь. Вообще, ты молодчик! Отчаюга! Это же додуматься - из рогатки!
- Мушкетер! - похвалил Андрей и оглянулся. - Интересно, почему это они не гонятся за нами?
- Радуйся, что не гонятся. Наверно, в другую сторону поперли. Паскудно могла для тебя кончиться эта история, Цапля. Очень паскудно...
Они перебежали переулок и вышли на людную улицу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Ваня сидел на лавке и ждал. Цапля ходил по комнате и попыхивал дымом. "Чего он тянет кота за хвост? - нервничал Ваня. - Ходит, дымит, как паровоз, а о деле - ни гу-гу. Только искоса посматривает. Не для тою же он меня вызывал, чтобы я тут сидел, как дурак".
Он пошевелился, нетерпеливо покашлял в кулак. Андрей остановился, подвинул ногой табуретку и сел напротив.
- Вот что, Цыганок... - Рогуля глянул Ване в глаза. - Да ты чего нахохлился? Брось, мушкетер. У каждого подпольщика должна быть своя кличка. А ты смуглый, темноглазый. Тебе "Цыганок" в самый раз подходит.
- Пусть так. Чего звал?
- Дело есть. На товарной станции немцы поставили в тупик три вагона. Возле них охрана. Нужно выяснить, через какое время часовые меняются ночью у вагонов. Вот тебе инструмент бога Хроноса. - Андрей положил на ладонь Вани карманные часы. - Циферблат светится. Займись только разведкой. Не вздумай штуку какую отмочить. Вопросы?
- Есть один.
- Валяй.
- Можно взять своих ребят?
- Не возражаю, - подумав, ответил Цапля. - Собирай свою гвардию. Ну, салют, мушкетер!..
Пробираясь в кромешной темноте к своей улице, Ваня невольно улыбался. "Ну и выдумщик этот Андрей! Ты, говорит, смуглый, тебе "Цыганок" в самый раз подойдет. А как самого "Цаплей" назовешь, - сердится".
Ваня осторожно вытащил из кармана часы, поднес к лицу. В темноте зеленовато светились стрелки и цифры с делениями. С восхищением глядя на них, Ваня позавидовал Андрею, что тот имеет такой чудесный трофей. Но тут же успокоил себя, - и у него когда-нибудь будет не хуже. Посмотрел еще раз на циферблат и с тревогой подумал, что уже близится десятый час, а он еще не предупредил ребят о предстоящем задании.
Ваня перелез через изгородь и напрямик подался к дому Гены Гуринка.
В полночь он лежал вместе с Генкой и Гришкой в глубокой воронке от бомбы. В двадцати шагах от них ходил возле вагонов часовой. На другой стороне колеи прятались в темноте Митя Тарас и Вася Матвеенко.
Ваня приподнял голову, напряженно ловя звуки шагов часового. Они то слышались совсем рядом, затем медленно удалялись, замирали на мгновение и снова нарастали.
Часовой, видимо, слегка прихрамывал. Тяжелые шаги его по шлаку, перемешанному с песком, выделялись среди таинственных ночных шорохов. Вокруг стояла густая, почти осязаемая, холодная темнота.
- Скажи ты, ходит и ходит, будто его ключиком завели, - шепнул Гена Гуринок.
- Тс-с! - сжал его руку Ваня.
- Что? - зашевелился Гриша Голуб, лежавший по другую сторону от Вани. Я не...
Ваня ладонью зажал ему рот.
Шаги замерли. Неподвижно застыла на месте красная точка сигареты часового. Немец прислушивался.
Налетел ветер, угрожающе зашумел в ветвях старого тополя, стоявшего неподалеку. С тихим шелестом посыпалась на головы ребят невидимая в темноте листва.
Ваня вытянул шею, ища глазами огонек сигареты, который внезапно исчез, и в то же самое мгновение захрустел под сапогами часового шлак и песок.
Немец шел к воронке.
Друзья замерли.
Часовой остановился на краю ямы. Над головами ребят хлопала на ветру пола его шинели.
Гитлеровец негромко кашлянул. В воронку, описав красную дугу, полетел окурок. Отскочил от ботинка Гены и рассыпался искрами. "Влипли! - мертвея от ужаса, подумал Ваня. - Конец!" В то же Время услышал шаги. Они отдалялись в сторону вагонов.
Ваня перевел дух, пошевелил онемевшей ногой. И сразу же словно сотни иголок впились ему под колено. Осторожно потирая ногу, начал мысленно считать шаги часового. Двадцать - в одну сторону, двадцать один - в другую. Двадцать два - в одну, двадцать - в другую... Двадцать... Тридцать... Сорок... Что это?
- Пошел на ту сторону вагонов, - горячо дохнул в лицо Гриша Голуб.
- Вполне даже возможно, - неуверенно отозвался Гена Гуринок. - Но, может, он и на этой стороне притаился...
- Дрейфите?! - возмутился Ваня. - Тогда я один.
- Нет, и мы с тобой, - зашевелился в темноте Гена. - Это не дело одному.
- Тогда поползли!..
Ваня вытащил из-за голенища сапога немецкий тесак. "Что же в вагонах? Эх, если б знать, елки зеленые! А может, вернуться? Цапля ведь предупреждал, чтобы без самовольства..." - пронеслось в голове Вани, когда он уже вылазил из воронки.
Они бесшумно выбрались из ямы. Снова налетел бешенный порыв ветра. Он завыл, застонал, затрещал в ветвях тополя. Ваня поднялся и кинулся к вагонам. Вслед за ним неслись Гена и Гриша.
Они проскользнули под вагон, легли на шпалы. Остро пахло мазутом. Даже ветер не мог совладать с этим стойким запахом.
Рядом поскрипывали сапоги часового, хрустел под ними шлак и песок. Ветер так же внезапно, как и налетел, утих.
Кто-то закашлялся над головой, стукнул чем-то по полу вагона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24