– По телефону?
– Да, она сказала Ренлоу, что потеряла свой ключ, и просила, чтобы он дал ей свой. Потом она каким-то образом подменила ключи, вошла в каюту мистера Шуберта и взяла жемчуг. Затем вошла в твою каюту и положила бусы в твои тапки, Дебби. Не так-то легко ей было вернуть Ренлоу ключ обратно. Он сказал мне, что обнаружил пропажу, а на следующее утро Эдит объяснила ему, что перепутала его ключ со своим. Он ей поверил. Но мне это дало достаточно сведений, чтобы восстановить события, и не стоило большого труда заставить Эдит признаться в своем замысле.
Бедная Эдит… Хотя она, несомненно, заслуживает того, что именно Ким вывел ее на чистую воду, и он, без сомнения, был трижды прав. А то, что это сделал мужчина, которого она любила, уже стало для нее достаточным наказанием.
– Я надеюсь, ты не был с ней слишком суров?
– Нет. Конечно, она плакала и выкручивалась. Говорила мне, что никогда бы не пошла на это, если бы я не уделял так много внимания тебе. Но она еще проговорилась, что дядя сказал ей о своем намерении упомянуть тебя в завещании. Поэтому, я думаю, у Эдит была двойная причина. Ведь если женщина сделает все ради любви, то большинство людей сделает это ради денег.
Большинство людей, может быть… Но не все, не такой мужчина, как Энди, знающий цену вещам, которые за деньги не купишь.
– Я ведь сказал тебе, что это длинная история. Как насчет второй чашечки кофе, Дебби?
Когда она согласилась, он сделал заказ официанту и продолжал рассказ.
– Конечно, Эдит просила меня не говорить ничего дяде. Думаю, она боялась, что из-за этой истории он вычеркнет ее из завещания. Я обещал ей не говорить ничего, но сделал это не для нее. В конце концов, зачем расстраивать старика? Ты знаешь, что я его люблю и даже жалею. Я думаю, что здоровье стоит дороже денег.
– С твоей стороны, Ким, это большая уступка. Но, пожалуйста, продолжай, ты держишь меня в неизвестности. Я пока еще не знаю, как ты попал сюда, Ким. Ты прыгнул за борт?
Он рассмеялся вместе с ней, потом посерьезнел.
– Не совсем, – ответил он. – Я сказал Эдит, что сойду на следующей стоянке. Конечно, она просила меня остаться. Но я сказал, что должен найти тебя и рассказать все, что она натворила с Шубертами. Поэтому я заставил ее рассказать им всю правду или, во всяком случае, ту часть правды, которая позволит снять обвинения с тебя и твоей профессиональной репутации.
Это означало, что она могла возвращаться в Штаты. Она не была больше беглой няней.
– Я не знал, как вернуться сюда – ведь регулярных рейсов нет, да и немногие рыбацкие суда заходят на этот остров, ты же знаешь. Я нашел работу буфетчика. Помнишь, как в первую ночь нашего круиза мистер Инглмен назначил меня на эту должность? Полагаю, что старик счел меня непригодным даже для этого, – Ким разразился долгим смехом. – Итак, в конце концов я встретил одного парня, у которого было судно, пассажирский катер, и после нескольких выпивок он согласился отвезти меня сюда. Он платил мне самую малость, но это было неважно, Дебби. Я боялся, что не застану тебя здесь, ты могла найти способ уехать.
– Это очень благородно с твоей стороны, Ким, преодолеть столько препятствий, чтобы найти меня и рассказать все, что выяснилось о пропаже жемчуга. Я, право, не знаю, как тебя благодарить.
– Я могу сказать тебе как. – Он взял через стол ее руку. – Парень, который привез меня сюда, сказал, что сегодня или в крайнем случае завтра сюда должен прийти большой пароход с продовольствием. Я могу договориться с капитаном, чтобы он взял нас обратно в Штаты, Дебби.
– Но это… Это слишком неожиданно! Она не может так быстро оставить остров, эту новую, необычную жизнь, которую здесь обрела!
– Другой корабль придет сюда не скоро, – напомнил ей Ким. – Большие пароходы останавливаются здесь только два раза в год. Для нас это удача. Ведь ты поняла, Дебби, что я искал тебя, главным образом, для того, чтобы забрать с собой.
Да, она могла бы догадаться об этом по выражению его темных глаз. И ведь она обещала постараться помочь ему.
– Я не могу просить тебя выйти за меня замуж, пока мне нечего тебе предложить. Но я найду работу, которая позволит мне содержать жену, а не жить за ее счет или проживать наследство.
Он действительно изменился. Но изменилась и она. Она теперь знала, что никогда не сможет полюбить Кима.
– Я… Я не знаю, Ким. Я не уверена, что хочу вернуться. На этом крошечном острове я обрела не только новую жизнь, но и самое себя. Я не уверена, что хочу вернуться к тому, что люди зовут цивилизацией, к соперничеству и борьбе, к спешке и суете.
– Не хочешь же ты сказать, что проведешь остаток своей жизни в этой дыре, Дебби! В этой рыбацкой деревне, в этой забытой Богом, малодоступной точке земного шара!
– Это вовсе не так. В деревне есть свои достоинства. Здешние жители нуждаются в помощи. И здесь есть несколько образованных, интересных людей, которые оказались на острове по разным причинам, а затем почувствовали, что им хочется остаться.
– Но ты же профессиональная няня, Дебби. Что ты можешь здесь делать?
– Я думаю, что смогу найти свою нишу. Она может быть самой собой, а не беглой няней. Она сможет быть просто няней и работать по профессии. Она предложит свою помощь доктору Морли в его клинике, будет помогать ему учить людей и лечить их.
– Я живу в доме на утесе, где ты вчера обо мне справлялся, Ким. Тебе открывала дверь экономка, но она стала мне действительно родной тетей. Хозяин дома – доктор, и для работы ему нужна няня, которой он мог бы доверять.
– Ты говоришь так, как будто счастлива, Дебби, и тебе не хочется возвращаться со мной. – Его темные глаза прямо глядели на нее, говоря ей, как сильно он разочарован. – Другой причины быть не может, Дебби. Ты, видимо, нашла здесь что-то большее, чем мне сказала. Ты полюбила мужчину, вот в чем дело.
– Я… Я не знаю, Ким.
Может быть, она узнает это после сегодняшнего обеда с Энди.
– Если ты не знаешь, значит, у меня еще есть шанс, Дебби. Он сжал ее руки в своих. – Любимая, я еще не сказал тебе, как сильно я тебя люблю. Пожалуйста, скажи мне, что ты вернешься вместе со мной.
– Я пока не могу этого сказать, Ким. Но я буду знать это к моменту отплытия парохода.
– Я должен уехать на этом пароходе, я же не могу здесь остаться. Пока он плывет сюда, я буду надеяться, Дебби, что ты со мной поедешь.
Да, она знала, что Ким уедет независимо от ее решения. На этом крошечном острове Карибского моря не было ничего, что могло бы заставить его остаться. Хотя, как любая женщина, она считала, что главным мотивом всех важных поступков является любовь.
– Может быть, я и поеду с тобой, Ким. Но какое бы решение я ни приняла, я знаю, что у тебя теперь все будет в порядке. Ты ведь нашел самого себя, как и я.
– Эдит просила вернуться. Я сказал ей, что это будет зависеть от тебя, Дебби. Но если я и вернусь к ней, то вовсе не из-за денег, которые она получит в наследство. А у меня подозрение, что это наследство будет больше, чем она думает, потому что мистер Шилмен просил ее по возвращении из круиза поселиться с ним. Думаю, старик нуждается, чтобы кто-то был рядом. Все равно кто. Но думаю, что Эдит тоже нашла себя. Она получила горький урок, и я ей очень сочувствую.
– Я тоже ей сочувствую, Ким. Ты знаешь, Ким, я часто испытываю сочувствие ко всем людям этого огромного мира.
– Да, Дебби, ты такая, а вот я боюсь, что не смогу быть таким. Наверно, ты очень хорошая няня. Поэтому у меня предчувствие, что Мистер Инглмен по-прежнему упомянет тебя в своем завещании.
– Если он это сделает, я смогу помочь кому-нибудь деньгами.
Кому-нибудь из местных жителей, в клинике доктора Морли.
– Но я надеюсь, Ким, что мистер Инглмен будет еще долго-долго жить, а Эдит скрасит его одиночество.
Они проговорили достаточно долго. У нее есть поручение в деревне, а также дела в замке у моря. Дебора отодвинула стул и сказала, что должна идти.
– Увидимся сегодня вечером?
– Нет, не сегодня. – Она не сказала Киму, что у нее назначено свидание. – Но ты можешь проводить меня до дома. Я не могу пригласить тебя в дом, пока не расскажу тетушке Альманде, а также доктору, кто я на самом деле.
– А также и твоим друзьям, которые у тебя здесь появились, и тому мужчине, да, Дебби?
Прежде чем она успела ответить, послышался ужасный грохот, от которого, казалось, задрожали стены постоялого двора.
Они вскочили и выбежали на мощенную булыжником улицу. В порт входил тяжелый пароход. Звук, по-видимому, исходил от него.
Глава девятнадцатая
В машинном отделении парохода взорвался котел. Всех, кто находился внизу, обожгло паром. У некоторых были ожоги третьей степени, а шок получили все.
Пострадавших перенесли на берег в клинику доктора Морли. Дебора работала рядом с доктором весь день без отдыха. Впоследствии доктор Морли сказал ей, что без нее он не смог бы справиться с последствиями этой ужасной катастрофы.
– Я думаю, что ты профессиональная няня, Ди. Ты мне можешь теперь не говорить, кто ты. Ты точно знаешь, что надо делать, принимаешь все меры предосторожности, знаешь, что все должно быть стерильно, как делать анестезию и даже как лечить шок. Ты ведь няня, не правда ли, Ди?
– Да, я няня. Но не хотела никому об этом говорить. Я попала в неприятную ситуацию и только сегодня узнала, что все благополучно обошлось и могу снова работать по своей профессии. Я собиралась сегодня вечером сказать вам об этом, доктор Морли.
Доктор Морли, конечно, не спросил ее, что с ней случилось. Для него это не имело значения. Важно было то, что ее талант не будет загублен.
– Ты замечательная няня, Ди. Я надеюсь, что смогу убедить тебя остаться здесь и помогать мне в работе. Вместе мы сможем очень много сделать для этих людей. Но, конечно, я не могу настаивать на этом, ведь, возможно, я не смогу платить тебе столько же, сколько ты получала бы в другом месте. Однако не исключено, что деньги могут быть компенсированы чем-нибудь более важным для тебя.
– Я уже обдумала это, – сказала Дебора, – и собиралась сегодня вечером просить вас взять меня на работу в вашу клинику, чтобы помочь вам учить жителей острова, как ухаживать за детьми и стариками, как соблюдать гигиену, диету и множеству других вещей. Эта работа мне очень подходит.
Доктор немного помолчал.
– Благослови тебя Господь, – сказал он затем. – Ты будешь вознаграждена. Я не могу выразить, как много значит для меня и для этих островитян твоя помощь. Могу только пообещать тебе, что ты можешь оставаться в клинике сколько захочешь и что мой дом – твой дом.
– Это и был мой дом, в котором я так нуждалась. Я полагаю, тетушке Альманде нужна помощница, и надеюсь, она не будет против того, чтобы я осталась.
– Сомневаюсь, что она стала бы возражать, – улыбнулся доктор. – Миссис Хайт будет очень рада. Она помирится со своей родной дочерью и будет ей помогать. А сейчас, Ди, я думаю, что самое лучшее для нас – это пойти домой и выложить ей эти новости. К тому же и ужин, без сомнения, уже готов, а ты же знаешь, как относится миссис Хайт к нашим опозданиям.
– Я не собираюсь сегодня ужинать дома, доктор, и уже предупредила тетушку Альманду, поэтому она меня не ждет. Я обещала Энди, что разделю с ним рыбный обед.
Если доктор и был удивлен, то постарался не показать этого.
– Ну, что ж, это хорошая идея, – сказал он. – Но когда девушка идет на свидание с мужчиной, она должна быть соответственно одета. Кажется, я сейчас говорю, как миссис Хайт. В этой раздевалке ты найдешь форму для сиделки. Две недели назад тут работала другая молодая няня и оставила свою форму. Она должна подойти тебе, Ди. И ты сможешь сказать, вернее, показать Энди, кем ты собираешься стать.
В разговоре с Энди это ей поможет. Она не очень нравилась себе в своей обычной одежде. Пожалуй, она будет лучше чувствовать себя, если вновь наденет белую форму няни. Если в форме она и не будет выглядеть так же элегантно, как в белом платье или любом другом, сшитым тетушкой Альмандой, то все же она надеялась понравиться Энди.
Найденная форма очень удачно подошла ей. Она была удивительно нарядной, сшитой из хлопка, блестящего, как шелк. Покрой напоминал простое белое платье, и она совсем не походила на униформу.
Возможно, поэтому Энди и не понял, что она надела форму няни.
Его лицо просияло, когда он ее увидал.
– Я не думал, Ди, что ты придешь.
– Почему? Мы ведь назначили встречу. Или вы ничего не поймали?
– Больше, чем обычно – Джон поймал помпано, так что мы действительно можем устроить пир. Ну, не стой же здесь, входи.
Внутри его коттеджа было именно так, как ей рассказывали – все сияло чистотой. Правда, на несколько мужской, суровый лад. На стенах висели картины, окна прикрывали занавески, было несколько цветущих растений и свисающих виноградных лоз, внесенных снаружи. Единственное, чего не хватало для полного очарования – это прикосновения женских рук.
– Здесь очень мило, – сказала Дебби хозяину. – А ты, должно быть, все-таки знал, что я приду, Энди, потому что, я вижу, стол уже накрыт. Жаль, что я в этом не поучаствовала.
– Ты разве забыла, что будешь мыть посуду после обеда? Я надеялся, что ты придешь, поэтому все приготовил. Но мужчина никогда не знает, чего ожидать от женщины.
– Даже женщина может быть верной своему слову, Энли.
– Я не имел в виду именно это. Я подумал, что ты можешь не прийти сегодня вечером после того, что случилось днем.
– Значит, ты слышал этот взрыв на корабле, где многие получили ожоги.
– Я слышал о том, что ты была в самой гуще событий и помогала доктору Морли. На острове об этом все знают. Теперь, Ди, ты будешь героиней. Конечно, если ты здесь останешься. – Он повернулся и, сделав несколько больших шагов, вышел в кухню. Вернулся он с подносом, на котором стояли два бокала и шейкер для коктейля.
– Я вовсе не героиня, Энди. – Она решила повременить, так как не была готова сказать Энди, что собирается остаться и работать с доктором в клинике. Ей хотелось, увидеть, что Энди тоже хочет, чтобы она осталась на острове.
– Я сделал коктейли с шампанским, давай выпьем за твой героизм. Ты должна рассказать мне обо всем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16