Билли вздохнул и взъерошил шевелюру.– Спроси что-нибудь полегче! – огрызнулся он. – Как мне кажется, я всегда один и тот же, только с тобой у меня происходит раздвоение личности.– А знаешь почему? Ты решил, что раз платишь жалованье, то можно заодно прибрать и меня к рукам, не так ли? – Элизабет усмехнулась, вновь обретая уверенность. – Поэтому и во Франкфурт примчался, хотя, как выяснилось, особой необходимости не было.– Во Франкфурт? – переспросил Блэкмор. Взглянув на девушку, быстро отвел глаза. – Ладно, Лиз, что произошло, того не миновать, но извиняться я не намерен. Вы с Робертом наломали дров, а мне пришлось расхлебывать.– Стало быть, шикарный отель, роскошный номер и я собственной персоной – для твоей услады?Билли поморщился, будто Элизабет позволила себе пошлость, и сказал с расстановкой:– Я хотел провести время с тобой вдвоем. Это одно. Второе – возникла необходимость разрешить наши собственные проблемы.– На миллионерском ложе? Так? В Чикаго тебе такая возможность не представилась?Мужчина мгновенно подобрался как зверь перед прыжком. Глаза стали колючими и злыми.– Правильно мыслишь. В Чикаго мне такая возможность не представилась, – повторил он ее слова.– Какая же ты свинья!– Как тебе угодно! Однако был уверен, исходя из прошлого опыта, что тебя упрашивать не придется.Элизабет опустила глаза.– А когда ты успел встретиться с Крокером? – спросила она потухшим голосом.– Позвонил ему перед отлетом из Чикаго, назначил встречу. Пока ты за ужином совращала Макса Шнейдера, мы с Эдди Крокером согласились на ничью, то есть он, ничего не требуя, подписал документы, которые ты привезла.Итак, ситуация прояснилась: и паника Макса, и настойчивая просьба Билли не звонить Крокеру, и его затея оставить бумаги управляющему отелем. А Крокер? Конечно, он испугался, когда выяснил, что всемогущий Билли Блэкмор раскусил его. А раз так, то и упираться не стал, мог бы вообще ничего не получить. Значит, Макс Шнейдер все знал? Господи, какая мерзость! Деньги, опять проклятые деньги…– Роберт отказался принять мое заявление об уходе, – сухо произнесла Элизабет и протянула боссу конверт.– Поня-я-я-тно, – процедил он сквозь зубы. – «Между нами все кончено!» – твердила ты без устали, а теперь от слов перешла к делу?– Раньше я ошибалась. Между нами ничего не происходило, кроме работы по найму. Ты сам только что сказал: меня не надо упрашивать. Значит, меня употребляли за деньги? Как последнюю потаскушку?– Ах, Лиз, Лиз!.. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что нельзя себя так уничижать? Почему ты постоянно навязываешь мне мысли, какие мне никогда и в голову не приходили? Да, я подкалывал тебя, но ведь ты сама нарываешься. Зачем, с какой целью?Элизабет опустила голову. А почему он в таком случае не приказал замолчать своей дочери? Та оскорбляла ее в присутствии отца, а он молчал.– Я увольняюсь и прошу избавить меня от анализа собственного характера, – сказала мисс Гиллан, гордо вскинув голову.– Пока я не приму решения, прошу вас выполнять свои обязанности, – ответил босс безапелляционно.Элизабет повернулась и пошла к двери.– Минуточку. – В его голосе послышалась угроза. Элизабет остановились. – Заявление об уходе – разведка боем?– О чем ты говоришь? – обернулась она. – Я увольняюсь по собственному желанию. Разве не имею права? Похоже, ты перегибаешь палку.– К тебе это относится в большей степени, чем ко мне, – сказал он, выходя из-за стола. – Я нервничал. Ждал, когда ты появишься. А ты? Разыгрываешь передо мной благородное негодование и, не обращая внимания, что я делаю шаг вперед, заставляешь отступить на два шага назад. В чем дело?Билли схватил ее за плечи.– Потрясающе! Объясни лучше, в каком же направлении ты делаешь шаг вперед, я что-то затрудняюсь понять.– К тебе, глупенькая, к тебе! Неужели не видишь?– Не вижу, потому что тебя заслоняет монумент, который ты воздвиг под названием «Семья».– Лиз, прости за сцену в клинике, – сказал Билли хрипло.– Насколько я помню, пару минут назад ты заявил, что извиняться не намерен, – заметила Элизабет с вызовом.– Насчет Эдди Крокерка – да. Я прошу прощения за Берту. Но ты должна понять, – он тяжело вздохнул, – она неуравновешенная, сплошной комок нервов.Эгоистка она, избалованная до мозга костей и невоспитанная, подумала Элизабет, но промолчала.– Берта наговорила тебе Бог знает что, а потом жалела. Она находилась в шоке.– Рада, если твоя дочь поняла, что вела себя чудовищно.– Лиз, ты же взрослая женщина! Отнесись к ней снисходительно. Мать в тяжелом состоянии, неизвестность, страх… Прости ее!– Так и быть! – усмехнулась Элизабет и вдруг с несвойственной ей циничностью добавила: – Подпиши мое заявление, и я забуду.– Никогда! – бросил Билли. – Ни за что! Лучше сделаю вот что! – Он обнял ее и, прежде чем девушка смогла возразить, закрыл ее рот губами.– Открой рот! – приказал он, когда Элизабет стиснула зубы и сжала губы.Ну уж нет! – подумала она и вздрогнула, почувствовав пальцы, скользнувшие по бедрам. Желая оттолкнуть Билли, она вскинула руки, но они не повиновались и лишь обхватили его тело.Мужчина застонал и, прижав девушку к себе, стал раскачиваться вместе с ней. Ее зубы разжались, его язык немедленно скользнул внутрь. Элизабет прихватила зубами кончик этого нагловатого пришельца. Билли засмеялся.– Попалась, которая кусалась! – прошептал он, запрокидывая ее голову.Поцелуй оказался настолько сладострастным, что она уже почти теряла сознание, когда зазвонил телефон.– Возьму трубку, – сказала Элизабет, отшатнувшись.– К черту! – прошептал Билли. – Твои глаза прелестны, когда объяты желанием. Синие-синие, как море, они так и влекут меня на дно…– Подхалим, льстец, вот ты кто! Возьми трубку, – повторила она, так как телефон трезвонил не умолкая. – Вдруг какое-то важное сообщение? – не удержалась Элизабет, поддевая его. – Может, Мэри хочет кисть винограда? Или Берта проверяет, не совмещаешь ли ты полезное с приятным?– А ты, оказывается, язва! – усмехнулся Билли. – Красивые женщины, знающие себе цену, умеют, как правило, вовремя прикусить язык.А Элизабет сделала наоборот – прикусила его язык. Билли поглотил ее губы. Телефон надрывался. Они целовались.– Слушаю, – рявкнул Блэкмор, схватив наконец трубку.Девушка улыбнулась, радуясь, что не она находится на другом конце провода.– Привет, Джеффри! Да-да, я ждал твоего звонка. Спасибо. Нет, не оторвал. Решаю кадровый вопрос, – сказал босс, скользнув по мисс Гиллан насмешливым взглядом. – Да нет, уже закругляемся. А, вот так! Прекрасно. Хорошо. Вылетаю после обеда, значит, буду у тебя… – взглянул на часы, – в два.По местному времени? Куда же он отправляется на сей раз? Джеффри, Джеффри… Сердце ухнуло, когда она сообразила, что Джеффри – означает Токио.Стало быть, улетает в Японию… Широко однако раскинулась империя Блэкморов! Она остается одна, в полном неведении, когда ему надоест любимая кукла по имени Элизабет.– Мне нравится твой костюм, – сказал Билли, давая понять, что деловой разговор закончен и можно вернуться к прерванным забавам. – Так и хочется стянуть его, чтобы поцеловать твое соблазнительное тело.Элизабет отступила, зная его способность добиваться желаемого.– Вот возьму да овладею тобой на столе, – не унимался Билли.– На столе, наверное, и в самом деле сверхсексуально, но это удовольствие я приберегу для мужа.– Разведка боем закончилась, переходим в наступление? – не остался в долгу Билли. – Чем вызван рывок на сей раз? – Босс сел в кресло, скрестив руки на груди.– Хочу, чтобы ты завизировал мое заявление об уходе.– Ты кого-нибудь встретила?– А тебе-то что? Я, кажется, ясно дала понять, что мечтаю о мужчине, который поймет, что нужно такой женщине, как я, и отнесется ко мне с уважением, – ответила Элизабет спокойно и просто.Билли сделал ликующий жест.– Ты имеешь в виду меня! Я прекрасно понимаю тебя, когда ты обвиваешь мои ноги своими, а я погружаюсь в тебя. И я уважаю твое желание время от времени находиться со мной в столь тесном контакте.– Почему ты постоянно говоришь только об одном сексе? Секс сексом, но счастье ведь не только в этом?– Не всякий секс, киса моя, не всякий! Думаешь, мужчина, которому ты намерена отдаться на столе, – Билли оглядел стол, огромный, как бильярдный, – доставит тебе больше наслаждения, чем я?Элизабет молча смотрела на него в явном замешательстве.– А ты с приветом! – сказала она. – Определенно. Разговаривать с тобой, что бродить по лабиринту.– А с тобой – по минному полю! – парировал босс. – Что случилось? Пять минут назад я обнимал и целовал нежную ласковую женщину, а сейчас передо мной остервенелая бабенка.– Ну и пусть! Может, поужинаем вместе и поговорим о метаморфозах?– Дошло! Ты взвилась потому, что я улетаю в Японию?– Я взвилась, как ты выразился, потому что ты опять мешаешь мне выполнить принятое решение. Подпиши заявление, и тогда я разберусь без тебя, что мне делать и как поступать. Уйду и больше не вернусь!– Когда хотят уйти, уходят! – жестко бросил босс. – Не морочь мне голову, у тебя нет такого намерения. – Блэкмор взял конверт и порвал пополам. – Не заводись, – добавил он, увидев ее сверкающие гневом глаза. – Впереди у тебя целая неделя. Напишешь новое заявление. Вернусь, поужинаем вместе, обсудим. Клянусь, – Билли приложил руку к сердцу, – уделю беседе столько времени, сколько потребуется.– Если только не зазвонит телефон, – уколола Элизабет.– Лиз, – гаркнул он, теряя терпение, – я же стараюсь сделать, как лучше. Неужели не понимаешь?– Каким образом?– Потерпи неделю. Я бы не полетел в Токио, но не могу, поверь. – Босс отошел от стола и направился к девушке. – Бизнес есть бизнес. Возникла проблема, решить ее в состоянии только я один. – Билли обнял Элизабет за плечи. – Повторяю, вернусь, обязательно поговорим серьезно.– В каком смысле? Опять будем ходить вокруг да около?– Нет, Лиз, нет! – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – Ну, скажи мне что-нибудь хорошее! Разве я не заслуживаю?– Хорошо, возвращайся скорее, – прошептала Элизабет, понимая, что пока ему удалось подчинить ее. Глава девятая Целую неделю Элизабет до предела была загружена служебными делами. Роберт носился с новым проектом и поручил ей подготовить пространные справки по ряду вопросов.Билли не объявлялся. Да, она, собственно, и не ждала звонка. Предстоящий разговор был настолько важным, что не укладывался в телефонную перепалку. Оставалось ждать, пока босс вернется из Токио.К своему удивлению, Элизабет почти не вспоминала о нем – ее очень увлекла работа с Робертом.Так продолжалось до пятницы.Где-то после обеда она надумала заглянуть к Блэкмору-младшему – срочно требовались кое-какие уточнения. Обычно без предварительной договоренности Элизабет в кабинет не заходила, но тут изменила собственному правилу.Открыв дверь, девушка опешила: в кресле сидела Берта.– Прошу прощения за вторжение, – сказала Элизабет и повернулась, намереваясь уйти.– Пустяки, – остановил ее голос Берты. – Папочкиной подружке разрешается. А может, лучше сказать… бывшей подружке?– Бет, прекрати! – гаркнул Роберт.Элизабет справилась с нахлынувшей яростью и, не взглянув на ехидно улыбающуюся девицу, произнесла спокойным голосом, обращаясь к шефу:– Я зайду позже, когда ты освободишься.– Задержись, прошу тебя! – Роберт вышел из-за стола. – Эта дурно воспитанная особа обязана попросить у тебя прощение. Я жду, Берта! – сказал он строго.Берта, распахнув оливковые глаза, заметила с развязной дерзостью:– Я не собираюсь просить прощения! И вообще, дядя Роберт, если уж на то пошло, почему бы тебе не расстаться со своей сотрудницей? Бери пример с папы, он же вышвырнул ее из жизни!– Остановись! – рявкнул Роберт. – Как ты смеешь вести себя так непочтительно с мисс Гиллан? Как смеешь, спрашиваю тебя?Досчитав до десяти, Элизабет сказала не повышая голоса:– Очень даже смеет, уверяю тебя, ей все дозволено. Однако прежде чем уйти, я намерена поставить мисс Блэкмор в известность – ничего подобного ее отец в отношении меня не позволил.– Вот как! А разве в клинике он не велел тебе убираться вон?! Я же слышала собственными ушами!– Ты слышала то, что хотела услышать. Он попросил меня уйти, потому что ему было стыдно за тебя. Это раз. А во-вторых, он не желал, чтобы я обращала внимание на твои бредни.– Ты лжешь! – Берта вскочила, и по ее совершенно обезумевшим глазам Элизабет поняла, что дикая сцена, разыгравшаяся в клинике, вот-вот повторится. – Папа ненавидит тебя! – взвизгнула она. – Он мне сам говорил.– Сядь! – приказала Элизабет тихо. Берта не пошевелилась. – Сядь! – повторила она твердо и, положив руку на плечо девушки, почти насильно усадила ее в кресло.– Элизабет… – предостерегающе произнес Роберт.– Прошу тебя, не вмешивайся, – оборвала Элизабет резко, не отводя взгляда от перекошенного злобой лица Берты. – Наши отношения касаются только нас двоих. Я долго сносила выходки дочери Билли, но сейчас, думаю, настало время положить унижению конец. Более того, я приняла решение раз и навсегда покончить с ложным положением, в котором оказалась. Ты слушаешь меня, Берта? Хочешь или нет, а тебе придется узнать правду. Так вот, твой отец ни разу – повторяю, ни разу! – даже не заикнулся о том, чтобы расстаться со мной. А вот я, к твоему сведению, собираюсь это сделать, поскольку не намерена терпеть беспардонные выходки его семейства.– Ты лжешь, лжешь, лжешь… – завелась опять Берта. – Он бросил тебя! Он… сам… Папочка всегда вышвыривает таких, как ты, потому что я…– Прекрати сейчас же! – заорал Роберт.Она осеклась, но сказанного не воротишь.Берта поняла, неожиданно покраснела и отвела взгляд.– Продолжай, – потребовала Элизабет. – Потому что ты… Молчишь? Ну так я за тебя докончу. Потому что ты – злая, жестокая, мстительная, корыстная эгоистка.– Ненавижу тебя! – Берта бросилась к Элизабет и яростно выкрикнула, глядя ей в глаза: – Вся наша семья тебя ненавидит! Ты мерзкая, ты задумала вбить клин между моими родителями.– Ты что, спятила, дорогая племянница? – взорвался Роберт. – Да они уже десять лет в разводе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18