Жена кормила его сама, время от времени давая запить еду глотком вина.
Откинувшись на локти, Джаред вкушал обед и удовольствие из ее рук, хотя поза была не самая удобная для еды. Делая глоток вина, он неловко пролил каплю, и она потекла по груди вниз. Ни минуты не колеблясь, Фелисити слизнула ее.
Он ахнул, а в следующую минуту взял бокал из ее рук и пролил еще немного вина туда, где ему более всего необходима была прохлада. Жена с пониманием посмотрела ему в глаза, а потом с тихим грудным смешком склонила голову и стала любить его так, как может лишь мечтать мужчина.
– Боже, – промолвил он, истаивая от прикосновения ее волос к своему животу, от того, как влажные губы и язычок двигались по поверхности горячей, воспаленной желанием плоти, – сделай так, чтобы ее отцу снова стало плохо.
Фелисити усмехнулась, посмотрела ему в лицо и сказала:
– Не будь таким жестоким.
– Мне хотелось бы спасти его еще раз.
– Я поняла, – отозвалась жена, продолжая свои восхитительные ласки, – но ты уже дважды сделал это.
– Дважды? – с трудом подавляя стон, переспросил Джаред. Ему так и не удалось справиться с голосом, но на сей раз этот звук, слава Богу, лишь подвиг Фелисити на дальнейшие, еще более смелые опыты. – А я и забыл. – Превозмогая стучащий где-то в горле пульс, он спросил: – И какая награда мне за это причитается?
– Какую ты пожелаешь. Это лишь немногое из того, что тебе предназначено.
– То есть ты могла бы сделать это еще раз?
– Наверное, могла бы, – ответила она и, озорно улыбнувшись, обхватила возбужденную плоть губами, постепенно всасывая ее глубже и глубже.
Закрыв глаза, Джаред сосредоточился на удовольствии.
– Боже мой, Фелисити, я и рассказать тебе не могу, как это чудесно!
Через несколько минут он понял, что позволил ей слишком многое и что в следующее мгновение будет поздно, а он даже не начнет исполнять задуманное им самим.
– Послушай, не могу поверить, что я это говорю, но тебе лучше остановиться.
Фелисити знала, что именно может случиться сейчас. Она поняла, что ее колдовство подвело Джареда к самой грани и что, как и она сама, он хочет продлить эту ночь интимных ласк. Она тихо усмехнулась и скользнула вверх по его торсу, чтобы поцеловать губы мужа с той же страстью и той же осторожностью, с которыми она ласкала другие части его тела. Губы ее обжигали, и Джаред хотел только одного – сгореть в этом пламени.
Он уложил жену на спину и, хотя знал, что не успел как следует приласкать ее, вынужден был сказать:
– Прости. Но я больше не могу. – С этими словами он врезался в ее молящее о близости, готовое принять его тело.
Фслисити застонала, закатила глаза, и веки ее затрепетали – настолько силен оказался этот первый удар. Джаред подумал бы, что сделал ей больно, если бы не встречное движение се раздвинутых бедер и не впившиеся ему в плечи ноготки.
Она воодушевляла его, молча молила о большем, а значит, он ошибался и Фелисити была довольна происходящим. Она, как и сам Джаред, тоже стояла на грани безумия, и нужно было лишь одно верное движение, чтобы столкнуть ее в эту сладостную бездну. Уже после трех-четырех ударов он ощутил, как ее тело содрогается, и поймал своими губами ее тихий, бессловесный стон. Почувствовав, что Фелисити уже закружилась в пучине экстаза, Джаред сам вздрогнул: теперь ему больше не нужно было сдерживаться.
С трудом переводя дух и тяжело придавив ее к постели, он прошептал, уткнувшись лицом в шею Фелисити:
– О Господи, да ты меня едва не убила.
Она улыбнулась и снова подалась бедрами вверх, ему навстречу, дразня его тело и разум, поощряя еще раз овладеть ею.
– Кажется, мы только что создали настоящее чудовище.
Фелисити расхохоталась:
– Ты что, жалуешься?
– Нет. Просто удивляюсь, неужели такое возможно? Я подумал, что ты прямо на глазах превращаешься в распутную соблазнительницу, которая вскоре совершенно растлит мое невинное тело.
– Не сомневаюсь в правдивости твоих слов, однако ты не просто подумал об этом. Ты на это надеешься, не так ли?
– И то, и другое. – Джаред улыбнулся, а она торжествующе рассмеялась. – Но теперь я намерен поблагодарить тебя за то, что ты умеешь быть настолько благодарной.
– Пожалуйста. Я готова.
Вдруг Джаред как будто что-то вспомнил:
– Да, Фелисити, ты сказала, что моя первая заслуга – это здоровье твоего отца. А вторая?
Глаза ее из полных страсти темных омутов вдруг превратились в яркие, сверкающие искрами счастья звездочки.
– Мне кажется, что у нас уже получился ребенок.
У Джареда от ужаса окаменел каждый мускул на теле. Он ведь был так осторожен! Этого не могло случиться… А впрочем, он и сам понимал, что могло. Его метод предохранения был куда как далек от совершенства. Крепко обняв жену, прижав ее почти до боли к своей груди, уткнувшись лицом в ее шею, он молил Бога не делать с ним этого снова. На этот раз он не переживет несчастья. Теперь он умрет вместе с ней.
Джаред любил свою первую жену, но никогда не думал, что возможно любить еще сильнее. Не может же быть, чтобы Господь подарил ему Фелисити только для того, чтобы снова отнять ее. Нет, он не допустит этого. Ни за что!
И только тут он понял, что беспокоится напрасно. Ведь еще слишком рано. Она не может пока ничего знать. Джаред быстро отсчитал дни назад. Прошло всего три недели после их первой ночи, а это еще слишком мало, чтобы знать наверняка.
– Неужели? Так скоро?
– Ну да, мне кажется. Месячные не пришли, да и грудь побаливает.
Джаред ничего не ответил. Есть дюжина причин, по которым мог нарушиться цикл. В первую очередь тревога за отца. А боль в груди… Так тут скорее всего повинно его чрезмерное усердие. Он молился, чтобы все это оказалось именно так. Это должно быть так!
– Ты разве не рад за меня? Господи, я так взволнованна!
– Я очень рад, дорогая, – ответил Джаред, целуя ее в щеки, в нос, в подбородок и в губы. – Просто будет жаль, если ты потом разочаруешься. Ведь может быть, все случится не так уж скоро. Помни, у нас еще есть время. Много времени. – Он хотел бы сказать, что впереди у них вечность.
– Но ты не выглядишь счастливым, Джаред. Что с тобой?
– Ничего.
– Неужели ты думаешь, что теперь, когда я больше не нуждаюсь в твоих услугах, я удалю тебя из своей постели? Этого не будет, ты же сам понимаешь. Ты можешь оставаться со мной, пока не отправишься в Англию.
Джаред глубоко вздохнул.
– Нет, не в этом дело, – сказал он, укладываясь рядом с Фелисити на спину.
– А в чем? – спросила она, прижимаясь к мужу и уютно вытягиваясь вдоль его теплого бока.
– Я давно должен был признаться тебе. Я был женат несколько лет назад.
Глаза Фелисити наполнились ужасом, а тело словно окоченело. Казалось, она позабыла, что нужно дышать. Он был женат! Он не был свободным и все-таки женился на ней! Он был женат, а с ней зачал бастарда? О нет, она собственноручно убьет каждого, кто посмеет так назвать ее ребенка!
Фелисити готова была выпрыгнуть из постели, осыпать этого негодяя яростными упреками, как вдруг растущее в ней негодование стихло. Она припомнила, что Джаред говорил в прошедшем времени, и, нахмурясь, спросила:
– А сейчас ты не женат?
Услышав этот вопрос, он, в свою очередь, сдвинул брови. Ведь Джаред понятия не имел, какие размышления заставили Фелисити спросить об этом.
– Сейчас я женат на тебе.
– А что же случилось?
– Она умерла во время родов.
– О Джаред! Господи, как это ужасно!
Фелисити в смущении смолкла, понимая, насколько плохо эта бледная фраза описывает его тогдашние чувства. Джаред кивнул, глядя на дрожащие отсветы свечи, пляшущие по потолку, и на лице его появилась не то улыбка от ее неловких слов, не то гримаса боли от воспоминаний о собственных страданиях.
– Да, это было ужасно.
– Ты, наверное, очень сильно любил ее? Очень-очень?
– Не очень-очень, но любил.
Фелисити нахмурилась. Она никак не ожидала, что существуют разные степени любви, полагая, что любовь всегда одна и та же, если она настоящая. Те, кто впервые попадал под очарование этого чувства, думали так же. Но теперь, услышав его спокойный, но уверенный ответ, она моментально поверила ему и лишь удивилась своим прежним соображениям. Джаред погрузился в глубокое молчание, и вдруг Фелисити осенило:
– Так ты боишься за меня? Ты испугался, что со мной случится то же самое?
– Этого не будет, – внезапно прижав к себе Фелисити, ответил он. – Я Богом клянусь, это не повторится! – Джаред перевернул ее на спину и заглянул в изумленное лицо, крепко вцепившись пальцами в ее плечи. – Я тебе не позволю умереть. Понимаешь? Ни за что не позволю!
– Но ведь столько женщин рожают детей, и большинство все-таки живы.
Слушая эти слова, он кивал. Казалось, он впитывает их своим сознанием, чтобы навеки запечатлеть в сердце. Ему так нужно было ободрение, так нужна была хоть искра надежды и веры в лучшее!
– Ты тоже будешь жить. Обязательно будешь. Я тебе обещаю.
Глава 17
После отравления Маргарет более двух недель прошло без всяких происшествий, и Фелисити почти совсем успокоилась. Но вдруг случилось новое несчастье. На пороге своей комнаты она нашла бездыханное тело Флаффи. Очевидно, глупый щенок случайно обнаружил еще одно место хранения мышьяка.
Джаред утешал жену как мог, говоря, что собачка умерла моментально, не мучаясь, поскольку проглотила довольно большую порцию отравы. Правда, он сам не вполне верил в это, но справедливо считал, что если Фелисити узнает подробности о страданиях своего любимца, то будет безутешна.
В тот же день на чай пришла Кэролайн, и все разговоры подруг поневоле вертелись вокруг последнего грустного события.
– А ты хорошенько везде посмотрела? В доме больше не было ничего подозрительного?
Фелисити кивнула:
– После той нашей находки Джаред старательно обыскал всю кухню, но, очевидно, все-таки что-то пропустил. Сейчас они с Марси осматривают комнаты наверху. – Она вздохнула. – Я не понимаю, что происходит. Сначала отец, следом за ним – Маргарет. А теперь вот еще Флаффи. Бедненький мой щенок. Он никому не сделал никакого зла.
Кэролайн сочувственно кивнула.
– Понимаю, дорогая, – промолвила она, зная, что тут нечего добавить. Все равно ничем невозможно унять боль этой потери. – И что же, тот, кто притащил в дом эту гадость, так до сих пор и не сознался?
Фелисити покачала головой:
– Бекки и Билли клянутся, что ничего об этом не знают. Может быть, мышьяк оставил кто-нибудь из офицеров? Только все равно непонятно, для чего он им был нужен. – Она вздохнула: – Как подумаю о детях Мэри!.. Господи, ведь мы были на грани такого несчастья! Должно быть, она и сама сейчас с облегчением перевела дух. Правда, ей все равно приходится беспокоиться о Сэме, ведь его штаб остался тут, но хоть ребятишки в безопасности на новой квартире.
– А что думает об этом Джаред?
– По-моему, он уже не знает, что думать. Поначалу он подозревал Маргарет. Поскольку все это началось после ее переезда к нам, в его рассуждениях была определенная логика… – Фелисити настолько была поглощена своим рассказом, что не обратила внимания на погрузившуюся в тяжелые раздумья подругу. – Но я уверена, что это ошибка. Просто он ее недолюбливает. – Она пожала плечами, давая понять, что все равно не может управлять чувствами своих близких и давно отказалась от этой мысли. – Однако после того, как Маргарет и сама слегла, Джареду, конечно, пришлось отказаться от своих подозрений. – Фелисити снова грустно вздохнула: – Теперь еще Флаффи… Нет, конечно, это просто несчастный случай. Ведь никто не стал бы нарочно убивать моего щенка.
Кэролайн кивнула и снова нахмурила брови – яркая картинка вдруг встала перед ее глазами. Темная карета мчалась от нее прочь. В последние несколько недель этот образ то и дело возникал в сознании, но тут же расплывался, становился нечетким и в конце концов неизменно рассеивался, всякий раз оставляя Кэролайн в смятении и мрачных мыслях. Сильнее всего она ощущала при этом необходимость о чем-то вспомнить. А о чем именно, никак не могла догадаться.
Фелисити заметила болезненную гримаску на лице подруги и, поскольку теперь она постоянно была начеку, тут же в ужасе посмотрела на чай, а потом снова на гостью:
– Что с тобой? Тебе не стало хуже, нет? А вкус у чая нормальный?
Кэролайн улыбнулась:
– Успокойся, дорогая, чай просто превосходный.
Фелисити с облегчением вздохнула:
– Все. Я уже дошла до предела. Когда ем или пью что-нибудь, то всякий раз жду, что меня тоже отравят. Вот и у тебя сейчас лицо перекосило, словно от боли.
Кэролайн снова подбодрила подругу улыбкой.
– Со мной все в порядке. А когда заживет нога, я буду просто самим совершенством.
Фелисити улыбнулась в ответ:
– Это Дэвид так говорит?
– Да, он постоянно твердит мне об одном и том же. Ну разве можно не поверить ему после этого?
– И когда же ваша свадьба?
– Как только Джаред снимет эти жуткие штуки с моей ноги.
Фелисити даже взвизгнула от восторга и, отодвинув чашку, крепко обняла подружку.
– И когда же ты собиралась мне сказать об этом?
– Сегодня. Дэвид сделал предложение только прошлым вечером.
– Что тут стряслось? – раздался голос Томаса, входящего в гостиную.
– Кэролайн выходит замуж, – гордо оповестила его Фелисити.
– Да, и я зашла к вам нарочно, мистер Драйден, чтобы просить вас быть моим посаженым отцом. Вы не откажетесь?
Томас улыбнулся. Старинная подруга его дочери уже давно стала практически членом их семейства. Будучи еще девочкой, Кэролайн проводила в доме Драйденов, наверное, больше времени, чем в своем собственном. Томас с трудом припоминал дни, когда бы она не вертелась вместе с Фелисити у него под ногами, то и дело стукаясь обо что-нибудь или втягивая его дочку в разные шалости.
– Ну конечно, не откажусь. Буду весьма польщен.
Пока они втроем беседовали за чаем в гостиной и обсуждали предстоящие торжества, Джаред вместе с Марси обшаривали верхние комнаты. Должна же быть какая-то разгадка у этой тайны! Кто-то же притащил в дом мышьяк! Флаффи издох от яда, мистер Драйден с Маргарет болели. Для всей этой абракадабры непременно имеется какое-то простое объяснение, и Джаред решил, что самый лучший способ докопаться до истины – это самому провести основательное расследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38