- Хорошо. По вашей теории, вылечить рак можно, если сковырнуть ваш бешеный ген на его старое место. Ну а если залезть в клетку, втолкнуть чего-нибудь, впрыснуть и вернуть ген, человек вылечиться.
- Мысль верная, но залезть не возможно, попробуй, вычисли, где они клетки, сколько их, как туда залезть. Нет, так человека не вылечить.
- Ну что ж, я рад, что у вас двигаются дела. Хочу попросить вас, запишите эту пробирочку за мной. Я ее возьму с собой. Хочу, все-таки, что бы свои химики помыслили над раздражителем клетки, чтобы она выздоровела.
Он сунул пробирку в карман. У меня заныло сердце. До чего же хитрый мужик. Ну что ему на это сказать, как получить ее обратно. Полковник расписался в журнале, под номером опыта, что пробирку взял и, попрощавшись со всеми, ушел.
Наталья съездила в Красноярск. Писем не было.
В понедельник, к нам в лабораторию пришел молоденький лейтенант.
- Саша, Никифоров, - представился он - Я буду вас курировать по вопросам работ в больнице. Полковник просил, что бы я вас сводил в больницу и показал ваших подопечных.
- Девушек брать?
- Как хотите. Полковник считает, что они сейчас и не нужны там.
- Нет я пойду, - храбро сказала Наташа.
Лейтенант с восхищением оглядел Наталью и с сомнением покачал головой.
- Стоит ли, девушка.
- Стоит, стоит.
- Ну что ж, пойдемте. Давайте ваши данные. Я сейчас позвоню, чтоб вас вписали в пропуск.
Он подошел к телефону и набрал номер.
- Мария, здесь еще впиши одного человека. Наталья С...- начал он, рассматривая ее паспорт.
Мы вышли из здания и пошли по аллее, углубляющейся в густой лес. Глухое, темное здание, вдруг выросло перед нами. У входа стоял часовой. Лейтенант подошел к нему.
- Два человека, со мной, по литеру А.
- Проходите, на вас заявка подана.
Мы вошли в здание. Дважды сверяли нас на наличие с паспортами, наконец, мы вышли на второй этаж. Громадный, светлый коридор лежал перед нами. Слева и справа мелькали двери, чередуясь с проемами, где стояли столы с медперсоналом. Все сверкало белизной и чистотой.
- У вас две палаты, - сказал лейтенант - В женском и мужском отделении. Пойдемте, сначала в женское.
Мы подошли к комнате 222. Дежурная медсестра, в виде откормленной женщины, с выделяющимися погонами, под белым халатом, открыла ключом дверь. Появился откуда-то, худенький, низенький мужчина с всклокоченными волосами, в ослепительно белом халате.
- Доктор Журавлев, - представился он.
- Воробьев, а это Наташа.
Наталья кивнула головой.
- Я заведую онкологическим отделением и хочу вам представить ваших больных, - продолжал Журавлев, когда мы вошли в комнату.
В палате было две койки, две тумбочки и два стула, расположенных симметрично по обеим сторонам комнаты. На одной кровати сидела цыганка, закрученная в халат с длинными, волнистыми, черными волосами, рассыпанными до пояса. На другой, под одеялом лежала женщина, с красивыми чертами лица и короткой стрижкой белых волос. Врач подвел нас к лежащей женщине.
- Колесникова Зоя, - представил он ее - Заболевание матки. Вот ее снимки, а вот дело. Как себя чувствуешь Зоя?
- Ничего доктор. Только тянет внизу.
- Хорошо хоть тянет, - вмешалась в разговор цыганка - После того, как она пропустила через себя всех мужиков лагерей, у нее ломить должно.
- Заткнись с-сука, - огрызнулась Зоя - Я хоть мужиков ублажала, а ты их резала.
- А ну прекратить! - рявкнул доктор - Тебе что Лада, опять хочется в карцер.
- Нет, нет доктор. Из-за этой бляди и в карцер. Нет, нет, я сижу тихо.
- Больную Колесникову лечим лекарствами, пока успокаивающими, - как ни в чем не бывало продолжал доктор - Вот в деле перечень лекарств.
Я взял снимок и подошел к окну.
- Вот видите, - за моей спиной оказался доктор - темное пятно у таза.
- Какой размер пятна?
- Примерно, куриное, - понял меня доктор.
- Запущено.
- Конечно. Все по тюрьмам, там плохо лечат, да и нечем.
- Давайте перейдем к следующему пациенту.
- Это Иванова Лада.
Мы подошли к цыганке, которая кокетливо повела плечами.
- Пожизненное заключение. Сделана прививка препарата шесть месяцев назад. Недавно обнаружено пятно. Вот снимок, смотрите.
- Скажи проще док. Заразили сволочи. Спокойно подохнуть не дадите.
Я увидел на снимке, в костях грудной клетки, темное пятнышко.
- Пойдемте доктор, - сказал я - С делами я ознакомлюсь потом.
- До свидания молодой человек, - качнулась на кровати цыганка Вылечите меня, тогда, клянусь, сбегу от сюда.
Мы попрощались. Наташка была белее снега и я стукнул ее в бок, чтоб она немножко отошла.
В мужском отделении, точно в такой же комнате, сидело два мужика и играли в, сделанные из хлеба белого и черного, шахматы.
- Доктор, какими судьбами? - первым откликнулся кавказец, с горбатым, немного притянутым к губе, носом - Вай, вай, какие люди пришли. А девушка какая. Доктор, возьми мое сердце, вырежь его, только дозволь ночь провести с такой красавицей.
- Успокойся Гиви. Эта девушка врач, лечить тебя будет.
- Девушка, я тебе письмо дам к своим в Тбилиси. Будешь там как королева жить. Мои братья, будут целовать каждый день подол твоего платья, а сестры мыть ноги, только за одно, помоги мне. Вылечи меня.
- Там тебя трахнут сначала его братья, потом весь клан. Это у них считается верхом благодарности, - сказал партнер Гиви, губастый, широколицый мужик.
- Зачем ты так, - обиделся Гиви - Я слово скажу, все слушаться будут.
- Гиви Цхакадзе, заболел два месяца назад. Снимки и дела здесь, - начал рассказывать доктор.
- Причину заболевания выяснили? - спросил я.
- Та же самая, что и у Лады.
Я кивнул головой.
- А это Михайленко Игнат. Его малость пришибли, лет восемь назад. На этом месте возникла опухоль. Вот. Подними Игнат руку и рубашку. Видите.
- Не Игнат, а Гнат. И не восемь лет назад, а недавно, в прошлом году.
- Ладно Гнат, я спорить с тобой не буду. Вот это все Виктор Николаевич.
- Пойдемте от сюда, - попросил я.
Мы попрощались и ушли из этой больницы-тюрьмы. На прощанье, я спросил доктора.
- Скажите, кто делал прививки?
- Я и Саша Никифоров.
- Сколько было подопытных...?
- Шесть заключенных.
- Из них заболело только два?
- Да.
- Спасибо за справку. До свидания.
Мы шли с Натальей по аллее и молчали. Наташка была потрясена, но мужественно крепилась.
Мы их вылечим, Наталья. Препарат мы сделаем.
Наталья молчала.
Прошла вторая неделя. Наталья привезла мне из Красноярска письмо.
"Здравствуй Виктор!
После вашего отъезда, события стали стремительно развиваться. Но все по порядку. Известная тебе, В.С., повторила твой опыт четыре раза и поняла, что ее надули. Поднялся страшный скандал. Она сцепилась со Светкой и чуть не до драки. Ты знаешь, Светка ее ни во что не ставит. Светка пошла к Г.Ф. и попросила перевести ее ко мне в группу.
В это время у меня в группе возникли тоже неприятности. Помнишь, мы жениха Гали отправляли в Афганистан, еще видели его на той вечеринке. Он вернулся от туда, но... слепой. Ему выдавило глаза ударной волной. Галя в истерике. Сейчас она бросила работу и ухаживает за ним. Работать у меня не кому, да и ничего не получается.
Так вот в скандал, в твоей группе вмешался сам Рабинович. Он приехал, по этому поводу, сюда и долго разговаривал со Светкой наедине. Похоже Светка наговорила ему такое, что он вылетел из комнаты, как ошпаренный и помчался к Г.Ф.. Г.Ф. струсил и бедную девочку хотели уволить по собственному желанию.
Естественно, в эту свалку вмешался Боря и я. Я пошла в партком и буквально вдавила в сознание парторга, что разворачивается скандал, аналогично прежнему. Ты догадываешься о чем я говорю. Боря же пошел по знакомому начальству и Светку решили не увольнять, а перевести в другой отдел.
На этом Рабинович не остановился. Боря мне сказал, что готовиться приказ о снятии тебя с должности руководителя группы за фальсификацию исследовательских работ, а на твое место ставят В.С. Судя по всему, тебя скоро вызовут на ковер.
До встречи. Люба."
Я передал письмо Наталье.
- Прочти пожалуйста.
Она долго изучала каждую строчку, потом вернула мне письмо.
- Похоже я повзрослела за этот месяц, как ни когда. Я увидела и услышала столько, что этого хватит на мою маленькую прожитую жизнь. Скажи, ты меня специально утащил сюда, чтобы я не попала под каток В.С..
- Это не моя идея, это все Борис Залманович. Он думал, что здесь будет легче, а там Светка с ней справиться. Но здесь также тяжело и даже неизвестно, где легче.
- Завтра, я впрысну препарат нашим больным. Как хочется утереть всем нос. Как ты думаешь, они выживут?
- За исключением Зои, наверно, все.
- А как же она?
- У нее метастазы. Попробуем влить самую большую дозу, но выдержит ли печень и сердце, как поведут себя эти дополнительные очаги, это еще вопрос. Но поборемся. Наташа прижалась ко мне.
- Я тебя очень люблю, Виктор.
Мы сделали препарат и впрыснули его больным. Я чувствовал, что назревают события и они начались с следующей недели.
Наталья привезла еще одно письмо.
"Здравствуй Виктор.
У нас большое горе. После очередной перепалки с Рабиновичем, от разрыва сердца скончался Борис Залманович Стелевич. Он как чувствовал, что ему немного останется жить и за два дня до смерти, мы имели крупный разговор. Он говорил о тебе, о том как ты продвинешь науку. Он хотел, чтобы ты ушел от сюда в Новосибирск. Правда там есть свой Рабинович, но в отличии от этого, он давить науку ради своих амбиций не будет. Обещал написать туда письмо и не успел. Сейчас, мы готовим его похороны. Я просила дирекцию института, чтобы вас отозвали из командировки на похороны. Они пообещали, что дадут телетайп. Похороны задержат, так как мать просила похоронить в ее присутствии, а она едет из Биробиджана поездом, так ка не может самолетом по состоянию здоровья. Я высылаю письмо авиапочтой, в надежде, что оно придет раньше, чем вызов. Еще одна новость. Вместе с химиком от нас убрали В.С. Она хлопнула дверью с большими угрозами. Похоже что-то меняется у нашего руководства, оно не собирается применять к тебе санкций. Приезжайте быстрее.
До свидания. Люба."
Я дал прочесть Наталье письмо. Она горько заплакала, уткнувшись мне в плечо.
На следующий день меня вызвали к полковнику Ампилову. Мы сидели все в том же кабинете, только на окне была не одна, а несколько мух, которые создавали неестественный хор противного звенящего звука.
- Здравствуйте Виктор Николаевич, - сказал он.
- Здравствуйте полковник.
- Я хочу с вами поговорить откровенно. Человек я прямой и не терплю условности. Давайте сразу, без всяких комплиментов к делу. Я внимательно присматривался к вам и понял, что вы человек незаурядный, талантливый и много можете достигнуть. Помните, вы перечисляли мне фамилии авторов, которые занимались с канцерогенами, я их прочел давно и знаю, что это не то, что мне нужно. Вы человек развитый и только вы, можете занявшись концерогенами, сделать их.
- Зачем, полковник.
- Я человек старых понятий, фанатик своего дела и то, что нужно для моей родины, то нужно и мне. Хотите квартиру в Москве, Ленинграде, в любой точке Союза, большую зарплату, машину, самолет, все, что хотите, бросайте свой институт и ко мне. Тем более, что над вами, сейчас сгущаются тучи и, навряд, вы будете иметь такие привилегии, которые я вам даю.
- Но я занимаюсь исследовательской работой по лечению рака.
- Да бросьте вы. Кто вам даст этим заниматься? Рабинович, ваш начальник? Кто-нибудь другой? Выкиньте эту чушь из головы. У меня вы будете как сыр в масле кататься. Мы же с вами переворот сделаем. Во первых канцероген, от которого пол Америки будет болеть раком, после занесения его в пищу. Во вторых, ваша мечта о лечении, осуществиться только здесь. Где вы найдете такое количество человеческого материала, которое можно использовать для эксперимента. Только здесь. Так как?
- Это чудовищно полковник.
Наступила пауза. Полковник вытянул своими громадными пальцами сигарету и поджег ее факелом зажигалки. Мухи по очередно исполняли свое соло на грязных стеклах. Тишиной не пахло.
- Вы кретин Виктор Николаевич. Я знаю, тех кого вы лечите, будут действительно здоровы. Я даже уверен в этом. Ваш препарат не миф, но об этом ни кто не узнает. Если они выздоровеют, я их пошлю, под сап, под тиф, под что угодно, они все равно не жильцы. Они смертники и должны умереть. Вы поняли?
Дым начал группироваться над полковником.
- Вы зацикленный кретин. Вы пытаетесь скрыть от меня секрет изготовления препарата. Скрывайте, мне на него наплевать. Вы надули Рабиновича. Что ж, раз вы не хотите со мной работать, я вынужден применить некоторые действия, противоречащие вашей морали. Лейтенант Барсукова зайдите ко мне.
Дверь о творилась и в военной форме, передо мной появилась лучшая подруга Наташи, она же прикомандированная ко мне лаборант недоучка Аля.
- Ну как?- обратился к ней полковник.
- То что проявили, я принесла с собой.
Она вытащила пачку фотографий и вывалила их на стол.
- Вот все, что есть.
- Ох какие видики. Вы смотрели их лейтенант?
- Да полковник, это все аморально.
- Вы слышали Воробьев, это все аморально.
Он протянул мне свои руки-сосиски с фотографиями. На всех фотографиях мы с Наташкой предавались любви в номере гостиницы. Это были красивые позы и Наташка была прекрасна.
- Мне очень нравиться, - сказал я.
- Да это же разврат, - рявкнула лейтенант Аля.
- Чего вы понимаете в сексе, лейтенант. Вы наверно и мужика настоящего не нюхали. Это любовь. Обязательно женюсь, как приеду.
Лейтенант зашипела, как змея. Полковник ухмыльнулся.
- Успокойтесь лейтенант, он нам все равно натянет нос, если жениться. Ему даже аморалку не пришить. Идите лейтенант.
Она повернулась, красиво вильнув бедрами, и ушла.
- Здесь мы тоже прокололись Виктор Николаевич. Что ж, это ваше счастье. Хочу вам сказать, катитесь вы от сюда к чертовой матери. Чтоб сегодня, я вас не видел. В ваши дерьмовые дела я лезть не хочу и так слишком много вони. Поэтому пока. Документы возьмете у администратора гостиницы.
Мухи затихли. Одна, взвизгнув на высокой ноте, тут же затихла, стыдливо побежав по стеклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10