Кроме того, Виктор помогал мне дезинформировать ее, о ходе работ.
- По крайней мере, она проморгала главное и теперь начнет рыть землю, что бы наверстать упущенное.
- Да друзья, вроде мы более-менее подготовлены, только бы не появилось какой-нибудь дыры, через которую может все посыпаться, - подвел итог Борис Залманович - Со своей стороны, я тоже провел кой-какую работу. Уговорил парторга больше не влезать в неприятные истории со смертельным исходом. Прости меня Люба, но ты понимаешь о чем я говорю.
- Я все понимаю.
- Часть начальников отделов и сам директор не уважают и ненавидят Рабиновича. Похоже обстановка в министерстве и в Академии Наук, после прихода Андропова, изменилась. Но Рабинович еще этого не понял. Похоже, начальники ему дадут бой. Тем более зацепка есть, это ты.
Мы еще поговорили о пустяках и разошлись.
Рабинович появился неожиданно. Борис Залманович успел предупредить меня до его прихода, за несколько минут. Но это позволило мне убрать нужные препараты, что бы они не светились в глазах умного человека.
Рабинович ввалился вместе с Кацем и Гапанович.
- А-а, вот и Ньютон. Здравствуйте Виктор Николаевич, - затянул он своим слащавым голосом - Здравствуйте товарищи женщины.
Все нестройно стали здороваться. Кац вертел головой по сторонам, с любопытством оглядывая все предметы, а Гапанович, с видом все знающего человека, вышла вперед, обернулась к Рабиновичу, заслонив своими мощными плечами всех сотрудников лаборатории.
- Вот здесь, Геннадий Рувимович, - указала она на тягу, где была смонтирована установка - синтезирует препарат Виктор Николаевич. А вот здесь, - указала она на против - девочки делают прививки мышам.
Кац гибко выполз из-за спины Рабиновича и полез в тягу, на ходу вытаскивая очки. Он брал каждую баночку с реактивом и подносил ее к носу, долго вчитываясь в надпись на ней.
- Вы, Валентина Степановна, все время работали здесь? - прямо рубанул Кац, высунув голову из тяги.
- Нет я....- замялась Гапанович - Меня посадили в другую комнату к Любовь Владимировне. Здесь работает много людей и повернуться невозможно. Но мы все работаем в контакте.
- Так, так...- протянул Рабинович - Виктор Николаевич. Где вы? Расскажите нам вкратце, что вы сделали.
В дверях показались Геннадий Федорович и Любовь Владимировна. Они поздоровались с присутствующими. Кац отошел от тяги и приготовился слушать.
- Я предлагаю, лучше собраться у меня в комнате, - не дав вымолвить мне слово, сказал Геннадий Федорович - Здесь людям надо работать, а мы мешаем.
- Одна Гапанович, пол комнаты заняла, - зло высказался Кац - Я тоже считаю, пойдем Геннадий в кабинет.
Рабинович кивнул головой, а Гапанович, как рыба открывала и закрывала рот. Мы тронулись в кабинет Геннадий Федоровича.
Мой доклад был кратким. Взял то, добавил то, получил это.
- И это все? - мотнул Кац головой.
- Все по реакции.
- И реакция и все опыты занесены в тетрадях? - не унимался Кац.
- Все в тетрадях.
- Вы проверяли кровь крыс во время исследования? - спросил Рабинович.
- Проверяли, проверяли. Я даже сама это делала, - пыталась реабилитировать себя Гапанович.
- А фотографии клетки и ее взаимодействие с препаратом, под микроскопом, есть? - игнорируя Гапанович, задал вопрос Рабинович.
- Фотографии то есть, но разобраться в них невозможно, перепускает насос микроскопа и, поэтому, там все мутно.
- Что, не могли исправить? - прорычал Кац, Геннадию Федоровичу.
- Микроскоп импортный. У нас есть переписка с главком о ремонте. Главк не дает валюты.
- А позвонить нам не могли, гордыня обуяла?
Анатолий Федорович подошел к столу и вынул, из пачки бумаг, напечатанный лист.
- Вот заявка, послана Геннадию Рувимовичу месяц назад.
- Чего бумажкой тыкать, - не унимался Кац - Столько полезного времени ухлопано зря. Видишь Геннадий, у всех есть на нерадивость оправдание. Оказывается мы с тобой виноваты, что ни чего здесь не получается.
- Успокойся Миша. У них, по видимому, что-то получилось. Поэтому нечего нападать. Лучше Виктор Николаевич, скажите, что вам надо: людей, реактивы, деньги? Кстати, а как вы смотрите, чтобы перейти к нам? У меня все условия, импортное оборудование.
- Я не перейду к вам, Геннадий Рувимович. Мне и здесь хорошо. А по поводу помощи, нельзя ли несколько обезьян из вашего питомника.
Рабинович и Кац переглянулись.
- Я подумаю над этим вопросом и считаю, мы найдем для вас более лучшее решение. По поводу микроскопа, завтра будут деньги, я сам потревожу министерство. Ладно Миша, здесь мы проездом, поехали голубчик в родные пенаты. До свидания товарищи. Валентина Степановна, вы не проводите нас.
Как только они ушли, Люба сказала.
- Сейчас он ей врежет. Особенно этот противный Кац.
- Любовь Владимировна, я, кажется, знаю, что задумал Рабинович, сказал Геннадий Федорович.
- Вы по поводу обезьян.
- Да.
- Неужели Красноярск.
- Не сомневаюсь. Обезьяны стоят валюту и на перечете в министерстве.
- Скотина.
- Вы о чем? - попытался вмешаться в разговор я.
- Виктор Николаевич, - обратился ко мне Геннадий Федорович - вы все узнаете потом. Это пока мое предположение, но если оно сбудется, я обещаю вам все подробно рассказать. А сейчас идите по рабочим местам.
Посреди комнаты стояла Наташа и задумчиво гладила кролика, сидящего у нее на руках.
- Виктор Николаевич, - сказала она - я заметила, одну вещь. Наше лекарство действует не на всех зверюшек одинаково. У меня такое ощущение, что его надо дозировать в зависимости от величины уплотнения. Не дольешь, деление замедляется, но идет. Перельешь, уплотнение блокируется, но начинают страдать соседние здоровые клетки. Как сделать так, что бы доза лекарства соответствовала норме.
- Я это тоже заметил и пытался более или менее решить эту задачу. Грамм лекарства на количество клеток - это пока нерешимая задача, но есть два пути. Снять с рентгена размер опухоли на ЭВМ, во всех измерениях и теоретически подсчитать количество клеток и потребность лекарств. Другой путь - визуально, в зависимости от состояния больного, принимать малые дозы регулярно.
- Это мне попробовать?
- Да. Позови программистов и поставь перед ними задачу тоже. Но немножко расширь ее. Малые дозы должны тоже иметь предел.
- Я поняла Виктор Николаевич. Сделаю.
В это время в комнату ворвалась Валентина Степановна.
- Виктор Николаевич. Я только что поговорила с Геннадий Федоровичем о том, что бы переселиться в эту комнату.
- И что же сказал Геннадий Федорович.
- Он согласен, чтобы я заняла стол Лены Корзухиной.
- Но мне нужен химик, а не биолог.
- Это уже согласованно с Геннадием Рувимовичем. Он даже сказал, что готов облегчить вам работу, взяв всю химию на себя. Здесь мы будем, под вашим руководством, проводить биологические испытания над зверьками.Передайте Геннадию Рувимовичу, что я химик, а не биолог и заниматься я буду своим делом.
- У нас общее дело Виктор Николаевич.
- Я надеюсь, что мы кончили разговор на эту тему. Если вам Геннадий Федорович разрешил переселиться сюда, переселяйтесь, но не говорите всем, что я вам это разрешил. Это я говорю при свидетелях, - обратился я к, внимательно прислушивающимся, женщинам в комнате.
- Как мы рады такому гостю, - раздался звонкий голос Светки - Эй, Москвина, ты чего разложилась на чужом столе, уступи диверсантке место.
Москвина глупо хихикнула и стала собирать бумаги.
- Вам не помочь перенести ваши вонючие тряпки из той комнаты? - не унималась Светка.
- Виктор Николаевич, я прошу оградите меня от постоянных оскорблений этой женщины, я этого еще не заслуживаю.
- Уж заслужила, не беспокойся, - ответила Светка, быстрее, чем я открыл рот.
- Валентина Степановна, этот коллектив в течении года, работает слаженно без перебоев, каждый на своем месте, работают без трений и конфликтов и если вы не уживетесь с этим коллективом, то я буду настаивать, что бы вас отсюда убрали.
Я повернулся и пошел в кабинет Геннадий Федоровича.
Прошла неделя. Мы: я, Геннадий Федорович и Борис Залманович сидели в кабинете и крутили в руках телеграмму, где лаборатории предлагалось выделить двух специалистов в Красноярский исследовательский центр. Там же указывалось, чтобы мы взяли с собой необходимые препараты и компоненты, а также штампы больных раковых клеток.
- Рабинович выполнил свое обещание, - сказал Геннадий Федорович - Как я и предполагал, он хочет спровадить вас Виктор Николаевич подальше, чтобы на вашем материале, здесь, наработать технологию получения препарата.
- Мало того, - дополнил Борис Залманович - он вас бросает в такую клоаку, что выйти порядочным человеком от туда, не возможно.
- Что же там такое? - забеспокоился я.
- Там секретный объект, где проводят исследования на людях.
- Да вы что?
- Да, да. Там их заражают, лечат, калечат.
- Но тогда я отказываюсь ехать туда, если это правда.
- Если ты откажешься, тебя вышвырнут как котенка от сюда или, в крайнем случае, пришьют дело за какое-нибудь разглашение государственной тайны.
- Что и это возможно?
- Здесь, да.
- Там, в основном, приговоренные к смертной казни или пожизненному тюремному заключению. Правда есть еще добровольцы из заключенных, которые хотят скостить себе срок, после экспериментов над ними, - сказал Геннадий Федорович.
- Но это все равно мерзко.
- Мерзко. Но давай подумаем так. Ты сделал препарат, а человек болен, неважно зек он или нет, испытывать его когда-нибудь надо или нет. Надо. Я думаю, это гуманно если мы его вдруг вылечим. Другое дело, когда здорового мы заражаем, а потом лечим. Медицинская наука была полна добровольцами, когда надо было исследовать всякие пакостные болезни. И это я считаю нормальным. Но я считаю ненормальным, когда мы заражаем, причем насильственно, людей и исследуем, как они мучаются.
- Ты же сам, хотел провести испытание препарата, - в дуэт спел Борис Залманович.
- Но я хотел обезьян.
- Кончиться все равно людьми.
- Лучше поезжай и смотри сам, на месте.
- Но в телеграмме, просят штампы?
- Бери. Они могут и пригодится, для пробирочных вариантов.
- К стати, - сказал Борис Залманович - здесь наведи порядок. Просмотри еще раз, какие оставляешь документы, какие реактивы, просмотри требования по которым получал компоненты со склада. Если есть компрометирующие, их надо уничтожить. И еще. С собой возьми Наташу. Уговори ее. Пусть здесь останется Света. Эта себя в обиду, в случае чего, не даст.
- Неужели это так серьезно?
- А ты спроси Геннадий Федоровича. Ему пол часа тому назад, звонил Рабинович, просил, в случае твоего отъезда, поставить старшим в группе, Валентину Степановну. Он еще подкинет химика, чтобы продолжить тему. Он считает, что ты у него в кармане и теперь, не нужен. Наверно Валентина хлестанула ему, что все данные она собрала и теперь осталось наладить производство препаратов. А теперь скажи честно Виктор, есть ли такая изюминка в работе, что ее раскрыть нельзя.
- Да есть.
- Кто ее знает?
- Я, Наташа и Света.
- А остальные. Как они? Вы ведь в одной комнате работаете.
- Они в рамках выживших и подохших крыс.
- Смотри Виктор сам. У нас есть еще возможность, убрать кого-нибудь, в ком ты сомневаешься, в другую лабораторию.
- Нет, пусть остаются.
- Хорошо Виктор, иди готовься.
Я поймал Светку в коридоре.
- Света выручай. Ты получала на складе гуанидинхлорид?
- Да.
- Я уезжаю в командировку. Вместо меня ставят Валентину Степановну. Надо все следы, что мы получали, что мы доставали и где брали компоненты, стереть. Понятно? - Витя, а что я получу в замен.
- Что хочешь, только действуй быстрей, через три дня я уезжаю.
- Вот и хорошо. Мне три дня вполне хватит. Эти три дня мои. Я тебя хочу Виктор.
- Светка, ты ошалела.
- Да миленький, ты нечаяно проговорился, что я должна брать, что я хочу. Я хочу тебя. Достаточно дорогой. Я пошла действовать. Сегодня задержись на работе Витек. Целую.
Она дернула ладонью от губ.
Три дня пролетели мгновенно. Я трудился как черт. Утром на работе, вечером со Светкой, а ночью с Любой. Люба читала мне много наставлений и просила не беспокоиться. Я попросил ее спрятать часть мембран, и принес их ей домой.
* ЧАСТЬ 2. *
На вокзале в Красноярске нас ждала машина. Мы долго мотались по загородным дорогам, пока не въехали в ворота лагеря, с громадным дощатым забором, обмотанным колючей проволокой. Гостиница, куда нас привезли, была цивильная. Номера с ванной, телевизором, внизу столовая и буфет с недорогими блюдами. Мне и Наташе выделили по одноместному номеру. Я так устал, что не распаковавшись, тут же свалился и уснул. Разбудила меня Наташа. Она долго стучала в дверь, пока я не впустил ее в комнату.
- Хватит спать лежебока, пошли ужинать, а то скоро закроется столовая.
На ней было синее платье, с небольшим вырезом на груди. Выглядела она очень привлекательно. Ее черные волосы, большие, раскосые глаза, полные губы впервые, за время нашей работы, поразили меня. Все время в халате, дурацкой шапочке на голове, она терялась в общей массе в лаборатории. Даже когда мы были у Гали, на проводах ее жениха, она в брючатах и куртке не произвела на меня впечатления.
- Вот это да. Ты ли это, Наташка.
- Ладно, ладно. Вставай.
Я пошел в ванну переодеваться и немножко побрызгать водой на лицо.
В столовой, отделанной под Хохлому, было мало народу. Мы купили салаты, по куску мяса с гарниром и сели за столик у окна. - Виктор, куда мы попали. Здесь все так не приветливо и у меня такое ощущение, что нас ждут большие неприятности.
- Я знаю все об этом учреждении, в общих чертах, мне об этом рассказал Борис Залманович. Да, нас ждет невеселая работа и ты должна все время держать себя в руках. То, что ты увидишь, тебя наверняка потрясет.
- Так зачем ты меня сюда взял?
- По нескольким причинам. Не буду от тебя скрывать, то что мы делам, я не хочу отдавать в руки Рабиновича и его шайки. Ты знаешь, как я работал с Леной Корзухиной, стараясь не раскрывать, даже в нашей компании, что мы делаем. Так слушай дальше, мы с ней делали сульфопроизводные аминокислоты и у нас долго ничего не получалось, до тех пор пока не помог господин случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10