Ч И так Ч до бесконечности?
Ч Или до семи, Ч кончиками губ улыбнулся Горский, Ч раз уж это число теб
е так нравится.
Ч Но ведь это сводит на нет саму идею расследования, Ч сказал Антон, Ч т
ы посмотри: если все равно всех должны убить в конце, то какая разница, кто
был первым убийцей? Представь себе такой сюжет: скажем, корабль. И на нем
Ч убийство. Долгое расследование, и когда уже всем ясно, кто и что Ч кора
бль случайно врезается в айсберг и идет ко дну. Или, еще лучше, больница дл
я больных чем-нибудь смертельным, типа СПИДа. И вот они умирают естествен
ным, так сказать, путем, а тем временем детектив идет своим чередом. И это, с
обственно, соревнование между сыщиком и смертью: он раскроет убийцу или
убийца умрет сам по себе.
Ч Твоя больница Ч это и есть наша жизнь, Ч ответил Горский, Ч только в
ускоренной записи.
Ч Ты только посмотри, Ч перебил его Антон, показывая на телевизор.
На экране морщинистые черные руки сворачивали косяк за косяком, огромны
е кусты марихуаны тянулись к самому небу. Между ними шел Питер Тош Ч или н
е Питер Тош Ч и пел про Бога Джа и его священную траву. Казалось невозможн
ым, что все это они видят по обычному телевизору.
Ч Они там с ума посходили, такое показывать, Ч сказал Антон и, помолчав, д
обавил, Ч все-таки мы живем в прекрасной стране.
Деньги, которые Белов заплатил Антону, он почти целиком отдал Горскому, с
читая это справедливым. Превращенные в тревелчеки, они лежали где-то в ящ
ике стола, а рядом с ними Ч билет на самолет. Антон забил еще косяк и перед
ал его Юлику. Мертвый Питер Тош пел Legalize it!, и переводчик привычным ко всему го
лосом зачитывал подстрочник:

Доктора курят
Медсестры курят
Судьи курят
И даже адвокаты курят


Легализуйте! Не критикуйте!

Легализуйте Ч и я буду ее рекламировать!

Тени умерших и живых растворялись в конопляном дыму, и, казалось, между ни
ми уже нет разницы. Мир предстал исполненным гармонии, и каждому Ч и мерт
вому, и живому Ч нашлось в нем свое место. Они добили косяк, а за ним еще оди
н. А потом еще, и еще.

Эпилог

Антон больше никогда не встречал героев «Дела о кислотном овердозе». Клу
б «Ржевский», одно время не сходивший со страниц желтых газет, канул в без
вестность, как и многие клубы середины десятилетия. Только Леру Антон од
нажды встретил на большом рейве, куда теперь ходили все, кому не лень. Шипо
вский сдержал свое слово и раскрутил «Летюч» так, что тот стал символом э
похи Ч хотя сам Александр Воробьев, подаривший ему свое прозвище, убыл в
далекие края: возможно, там нельзя было встретить Альперовича и Белова, н
о Смирнов запросто мог оказаться там же.
На танцполе Лера с Антоном только кивнули друг другу Ч музыка все равно
заглушала слова, к тому же оба были под экстази, на самом пике движения, та
к что говорить и не хотелось. Потом они потеряли друг друга в толпе Ч да и
что бы они сказали друг другу? Ч и только выходя из клуба, Антон увидел, ка
к Лера садится в новую иномарку Ч возможно, купленную на деньги Поручик
а, как и квартира. Хотелось бы верить, что у него все хорошо. Возможно, как он
и мечтал, он смог подмять под себя все дело Ч а, может быть, все деньги дост
ались Роману. Этого Антон так и не узнал Ч да и не особо стремился.
Ч Вот и ищи, «кому выгодно», Ч написал ему Горский из Америки по электро
нной почте. Это была уже совсем другая эпоха, в которой жили совсем другие
люди.
На исходе бэдтрипа Паша перерезал себе вены в собственной ванной. Питерс
кий Вадим уехал в Германию и, по слухам, перебрался оттуда в Амстердам. Оле
г стал клубным промоутером и при каждой встрече грозился привести в Моск
ву Current 93 Ч судя по всему, это было последнее, что осталось от его мании велич
ия. Саша забросил калипсол и пересел на кислоту, обнаружив в себе при этом
неожиданные коммерческие таланты: теперь он вовсю занимался каким-то би
знесом, и его имя даже пару раз мелькало в газетах. Селезень женился и посл
е рождения ребенка исчез с горизонта Антона. Никита подсел на героин и из
менился так, что, встретив его в метро, Антон не узнал старого приятеля. Им
енно он, однако, рассказал Антону историю Алены, встреченной им у знакомо
го дилера. Никита, как всегда, покупал «второй номер», а Алена брала траву.

Потеряв работу, она на полгода выпала из привычной жизни, начала курить в
се больше и больше, так что воздушный замок ее благополучия лопнул, словн
о был сделан из влажной резины воздушных шаров. Когда она снова устроила
сь секретаршей, было уже поздно что-то менять. В ее новой жизни не было нич
его, о чем снимают фильмы Ч она не отдавалась за корабль травы, не продала
квартиру (которой у нее и так не было), не выбросилась из окна. Через месяц о
на на неделю заперлась дома с двумя стаканами шишек и курила, не подходя к
телефону. Когда трава кончилась, она устроилась на новую работу, чтобы че
рез два месяца повторить все тот же марафон. У нее была коллекция трубок, н
абор видеокассет и музыки, специальные альбомы и купленный в «Пути к себ
е» кальян. Выныривая на поверхность, она легко находила новую работу, дав
ала себе зарок «больше никогда», но через месяц снова срываясь, исчезала
на неделю, по окончанию которой из ее памяти стиралось все, что было до тог
о. Каждые полтора месяца она начинала с чистого листа, с младенчески ясно
й памятью, в которой хранились только доведенный до автоматизма basic English, кан
целярские навыки и цифры постоянно возрастающих цен на траву.
Выслушав никитину историю, Антон подумал, что существует множество спос
обов пустить под откос свою жизнь Ч и Алена сумела обойтись без тех силь
нодействующих средств, избегать которых с каждым месяцем становилось в
се труднее. В Москве пушеры меняли ассортимент наркотиков, все чаще и чащ
е предлагая героин пришедшим за гашишом, в то время как глянцевые журнал
ы вовсю писали о новой психоделической революции. Просматривая прислан
ный Олегом апрельский номер «ОМа», Горский понимал, что для него эта рево
люция уже закончилась. Роман с наркотиками подошел к концу. Как и предупр
еждал Кен Кизи, кислотный тест должен быть сдан. Все чаще Горский понимал,
что психоделики создают свою собственную реальность, и к той, в которой о
битают люди, она имеет отдаленное и непонятное отношение. Пожалуй, это бы
ло главное, что он понял из истории с психоделическим расследованием, пр
оведенным Антоном.
Впрочем, были и другие побочные следствия. Подписывая чек на операцию, Го
рский по старой памяти возздал хвалу Джа Ч и потому воспоминания об ист
ории семи лепестков иногда посещали его. Когда он вечером шел по ярко осв
ещенной Маркет или Мэйн, радость движения напоминала ему о том, чего он бы
л лишен и что смог себе вернуть. В один из таких наполненных воспоминания
ми дней он и услышал окончание истории, некогда рассказанной Олегом.
Спустя много лет жена шестидесятника, чьи родители когда-то выкурили гр
об Пушкина, уезжала из России. Уже много лет они с мужем жили в Америке, но с
мерть свекрови заставила ее вернуться в Москву, чтобы разобраться с квар
тирой и прочим имуществом. На вылете в Шереметьево ее багаж придирчиво о
смотрели и, среди вещей покойной свекрови, обнаружили шкатулку. Ключ был
утерян, но несмотря на протесты наследницы Ч довольно энергичной еврей
ской дамы Ч шкатулку вскрыли и нашли там пакет с изрядно выцветшей, но не
потерявшей своих свойств марихуаной. Впрочем, времена уже были либераль
ные и потому веский довод, что только идиот повезет в Нью-Йорк траву, кото
рую можно легко купить по ту сторону Централ-парка, оказал неожиданное в
оздействие. Таможенники поверили и отпустили наследницу, конфисковав т
раву, которую ее свекровь побоялась уничтожить много лет назад. Вероятно
, она опасалась, что на этот раз это будет прах Гоголя.
Обладателем подобного ларца чувствовал себя и Горский. Его воспоминани
я были памятью о временах не столь далеких, как шестидесятые, но столь же б
езвозвратно прошедших. Они были трогательны и бесполезны, словно никем н
е выкуренная трава, чудом сохранившаяся в шкатулке, или цветик-семицвет
ик, засушенный на память между страниц книги.

2000-2001
Беэр-шева Ч Москва Ч Пало Альто


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27