- Вообще-то сперва нам надо показаться врачу, - серьёзно сказал Бьёрнар.
- У тебя что-нибудь болит? - испугалась Эва.
- Разве ты не знаешь, что космонавты всегда проходят медицинский осмотр, когда возвращаются из космоса? - спросил Бьёрнар. - Правда, мы ещё не вышли из корабля, так что ни для кого это не опасно.
Эва засмеялась и ушла на кухню. Они поели и, одевшись потеплее, отправились в магазин. Каос был рад, что вернулся на Землю. Перед уходом они, по обыкновению, составили список того, что должны купить. Список был у Бьёрнара, в магазине он читал его вслух, а Эва с Каосом доставали с полок нужные продукты. То, что лежало на нижних полках, Бьёрнар доставал сам, не вставая с коляски.
Постоянные покупатели знали Бьёрнара, но человек посторонний, увидев его в коляске, иногда спрашивал:
- Что с тобой, дружок, почему ты не ходишь?
Случалось, за Бьёрнара отвечала Эва, но чаще он говорил сам:
- Врождённое ущемление спинного мозга. - Он столько раз слышал эти слова, что давно выучил их наизусть.
Бьёрнар не любил эти вопросы, куда лучше, если с тобой обращаются, как со здоровым человеком. Такое тоже случалось. Однажды в магазин вошёл незнакомец и стал озираться по сторонам. Увидев Бьёрнара, он подошёл к нему.
- Я первый раз в этом магазине, а ты, наверное, знаешь, где тут стоит консервированный горошек. Выручи меня, скажи, где искать.
- Горошек стоит с задней стороны второй полки.
- Спасибо большое, - сказал незнакомец и ушёл за горошком.
Бьёрнар был очень доволен, и Эва с Каосом порадовались за него. Но сегодня ничего такого не произошло. Они купили всё, что им требовалось, и пошли домой, а по пути зашли на спортивную площадку поиграть в мяч, который Эва захватила с собой. Бьёрнар играл, сидя в коляске: он ловил мяч и бросал его Каосу, а Каос - Эве. Несколько мячей Каос проворонил, но Эва с Бьёрнаром тоже поймали не все мячи, так что ему было не обидно.
Дома Бьёрнар посмотрел на "пульт управления" и вдруг сказал:
- А ведь они ничего не знают про нас.
- Кто они? - удивился Каос. Об их полёте в космос он уже забыл.
- Инопланетяне, конечно, - ответил Бьёрнар. - Те, что живут в другой галактике. Им неизвестно, что нам грозит война и мы нуждаемся в их помощи.
- Хочешь, я крикну им об этом, когда пойду встречать папу? - предложил Каос. - Если только звёзды не будут закрыты облаками.
Бьёрнар покачал головой.
- Нет, мы сделаем по-другому. Давай нарисуем наш полёт. Потом ты поднимешься куда-нибудь повыше, например на вершину горы, и бросишь оттуда наш рисунок. Может, инопланетяне увидят его. У них есть всякие приборы, чтобы наблюдать, что делается на Земле. Вы поедете в эту субботу в горы?
- Наверно, поедем, - сказал Каос. - И я поднимусь на вершину Высокой, только с папой или с мамой. Один я боюсь.
- Это можно, - разрешил Бьёрнар. - Когда я вырасту и у меня будет коляска с мотором, я сделаю из неё вертолёт и смогу сам подниматься на любые вершины.
И мальчики принялись рисовать. У Бьёрнара был большой альбом для рисования и много цветных карандашей. Они рисовали очень долго - сперва отдельно, а потом один большой общий рисунок. Каос изобразил на нём луну, звёзды и себя с Бьёрнаром, а Бьёрнар - их космический корабль и корабли инопланетян, которые прилетели, чтобы унести с Земли всё оружие.
- Ну вот, - сказал Бьёрнар, - мы сделали, что могли. Надеюсь, это поможет.
Он так устал, что прилёг отдохнуть, а Каос положил рисунок в большой пакет, который ему дала Эва, и стал ждать, когда за ним придут. Ждать ему пришлось недолго.
Сегодня за ним пришёл папа, у него был перерыв перед вечерним рейсом.
- До свидания, Каос! - сказала Эва. - Передай привет маме и спасибо тебе за сегодняшний день. Отдыхай, вы здорово потрудились сегодня.
По дороге домой Каос спросил у папы:
- А мы поедем в субботу в горы?
- Думаю, что поедем, - ответил папа. - Мама свободна, а у меня только один вечерний рейс. Надо съездить и отдохнуть. Поудим с тобой рыбу, побродим, а вечером посидим у камина.
- И будем рассматривать звёзды, и поднимемся на вершину Высокой. Хорошо, папа?
- А что тебе понадобилось на вершине? - удивился папа. - Разве ты забыл, как тяжело туда подниматься?
Папа с Каосом однажды уже поднимались на эту вершину, Каос тогда так устал, что обратно папе пришлось нести его на руках. Конечно, он удивился, когда Каос снова заговорил о вершине.
- Мне очень надо. - И Каос рассказал папе, как они с Бьёрнаром летали сегодня в космос, а дома показал ему рисунок.
- Ну что ж, по-моему, вы неплохо придумали, - сказал папа. - Я вам помогу.
- Это всё Бьёрнар придумал, - честно признался Каос. - Я только чуть-чуть.
К маминому приходу картошка у них уже была сварена. Мама разогрела рыбные тефтели, которые купила по дороге, а Каос тем временем вымыл салат. Мыть салат всегда поручали ему, он наловчился и мыл его очень чисто.
А после обеда Каос играл в прятки с детьми, которые жили на втором этаже Газетного дома, и так заигрался, что даже забыл об их с Бьёрнаром полёте в космос. Но папа не забыл об этом. Вернувшись из последнего рейса, он долго сидел и смотрел на рисунок. Каос с мамой уже давно спали. Они не знали, что папа поднялся в типографию, где работа кипела круглые сутки, и попросил разрешения снять фотокопию с рисунка. Ему было жаль, что рисунок пропадёт, когда Каос бросит его с вершины. Папа сделал несколько копий - себе, Эве и про запас. А вот зачем они ему понадобились, вы узнаете из следующей главы.
В горах
Наступила пятница. Каос любил пятницу, потому что она была непохожа на все остальные дни. Он, как обычно, утром приходил к Бьёрнару, но оставался у него только до полудня. В двенадцать часов Бьёрнар с Эвой уходили на тренировку, а потом готовились к приезду папы. Папа Бьёрнара работал в большом городе и приезжал домой только на субботу и воскресенье. И конечно, Бьёрнар и Эва с нетерпением ждали его приезда.
В эту пятницу у папы Каоса был только один вечерний рейс, и потому они прежде всего занялись уборкой квартиры. А потом стали печь хлеб. Папа любил сам печь хлеб.
Он затевал с тестом игру: бил его кулаками, как боксёр своего противника, мял, и после этого хлеб у него получался высокий, вкусный, с хрустящей корочкой. Папа дал Каосу кусок теста, и Каос тоже испёк хлеб. У папы получились три большие буханки, а у Каоса - одна маленькая. Когда хлеб остыл, папа положил одну буханку в хлебницу, а две другие завернул в бумагу и сунул в рюкзак.
К маминому приходу обед уже стоял на столе. При виде накрытого стола мама засмеялась.
- Я понимаю, чего вам хочется! - сказала она. - Ладно, я еду с вами, хоть и устала.
И папа с Каосом очень обрадовались, потому что иногда мама говорила:
- Нет, поезжайте без меня, я слишком устала и хочу побыть дома.
Каос стал укладывать свой рюкзак. Он привык делать это самостоятельно. Он взял с собой свитер, носки, тёплую майку, резиновые сапоги, плащ, кое-какие игрушки и, конечно, маленькую буханочку, которую испёк сам.
Мама тоже уложила свой рюкзак. Незаметно от Каоса она спрятала туда торт, о котором он должен был узнать только в горах.
- Скорей, скорей, копуши! - торопил их папа. - Отправление через полчаса, а мне ещё надо заправиться.
- Иди без нас, - сказала мама. - Мы придём следом.
- Только не опаздывать! - предупредил их папа. - Задерживаться нельзя, меня ждёт много пассажиров.
- Мы никогда не опаздываем, - сказала мама.
Папа ушёл, а мама с Каосом проверили, чтобы в квартире всё было в порядке - конфорки погашены, утюг и свет выключены, окна закрыты. Теперь можно было идти. Они вышли и заперли за собой дверь. От прохладного воздуха у Каоса защекотало в носу. Мама встретила на улице знакомую и заговорилась с ней.
- Только на минутку, - сказала она Каосу, и он заволновался.
Сколько раз бывало, что, остановившись на минутку, взрослые вообще забывали о времени. А ведь папа предупредил их, чтобы они не опаздывали! Каос потянул маму за руку - никакого результата. Он потянул сильнее.
- Сейчас, сейчас, Каос, у нас ещё много времени! - отмахнулась мама, продолжая беседовать.
Но времени, очевидно, оставалось не так много, потому что потом им пришлось бежать бегом до самой станции.
- Мы опоздаем? - волновался Каос.
Увидев из зала ожидания, что голубой автобус стоит на месте, Каос перевёл дух. Они с мамой сразу сбавили шаг, не спеша подошли к автобусу и заняли свои места. Мама кивнула папе, словно это был не папа, а просто хороший знакомый.
Каос сидел у окна, а мама рядом. Простояв целый день за прилавком в аптеке, она теперь отдыхала.
Автобус заехал за пассажирами в городские гостиницы и вскоре оказался набитым битком. Ехать по городу в сумерках было ещё интересней, чем днём. Уличные фонари причудливо освещали дома, витрины и пешеходов. За окном промелькнула длинная Главная улица, площадь, водопад и Газетный дом, в котором жил Каос. Громыхнув на мосту, автобус выехал за город.
Теперь за окном мелькали поля и усадьбы. Автобус забирался всё выше и выше. Огни города остались далеко внизу. Вдруг стало совсем темно - автобус въехал в лес. Папа включил фары, и Каос увидел деревья. Те, что стояли в тени, казались чёрными и таинственными. Каос закрыл глаза, чтобы получше запомнить эту таинственную темноту. Потом он открыл глаза и стал смотреть на рты пассажиров. Получалось, как в немом кино: люди говорят, а что говорят непонятно. Ведь это были иностранцы, приехавшие полюбоваться норвежскими горами. Все они держали в руках фотоаппараты, но фотографировать было слишком темно.
Наконец лес поредел. Высокие деревья сменились невысокими - они не тянулись вверх, а как бы стелились по земле. Это потому, что здесь всегда дул сильный ветер и деревья жались к земле, прячась от ветра и зимних буранов.
Автобус забрался уже очень высоко в горы. Каос ощущал это по приятному холодному запаху с примесью дыма. Осенью в горах всегда так пахло. Впереди показались дома, в одних окна были освещены, в других было темно. Автобус проехал ещё немного и остановился перед первой гостиницей на большой ярко освещённой площади. Папа понёс в гостиницу почту, а мама очнулась от сна.
- Кажется, я заснула, - сказала она, улыбаясь. - Ну, скоро мы уже увидим нашего Лилипутика.
Большая часть пассажиров вышла у первой гостиницы, несколько человек - у второй, а последние четыре человека - у туристской базы. Теперь в автобусе остались только папа, мама и Каос. Папа отвёл автобус на стоянку, где автобус всегда ночевал, и они тронулись в путь.
Сперва Каос ничего не видел, но потом его глаза привыкли к темноте, и оказалось, что вокруг не так уж и темно. Они шли гуськом по знакомой тропинке, каждый нёс свой рюкзак. Тропинка вела их то вверх, то вниз, то направо, то налево. Ноги их хорошо знали эту тропинку и ступали уверенно.
Наконец впереди показался домик, который принадлежал папе, маме и Каосу. Они ласково называли его Лилипутиком за то, что он был очень маленький. Рядом с Лилипутиком стоял маленький сарай для дров и такая же маленькая уборная.
Папа открыл дверь. Мама подошла к печке и чиркнула спичкой. Огонь весело побежал по щепкам и дровам, сложенным в печке ещё в прошлый раз. Кроме печки, они растопили и камин, потому что на улице было очень холодно. Когда огонь разгорелся, папа и мама открыли нараспашку все окна и двери и устроили сквозняк, а сами вышли на улицу. Каос всегда удивлялся, зачем они это делают, но мама объяснила, что так можно лучше всего проветрить дом и просушить отсыревшие стены.
Каос опёрся на папу, запрокинул голову и стал смотреть на звёздное небо. Ему вспомнилось вчерашнее путешествие в космос, и он вдруг испугался:
- Я забыл дома рисунок!
- Не беспокойся, я его взял, - успокоил Каоса папа. - Он у меня в рюкзаке.
- А зачем вам здесь этот рисунок? - поинтересовалась мама.
- Завтра утром мы поднимемся на Высокую, и Каос бросит его оттуда. Так они договорились с Бьёрнаром.
- А я тоже должна идти с вами или мне можно поспать? - спросила мама.
- Спи себе на здоровье! - засмеялся папа. - Мы и не собирались тебя будить, потому что встанем очень рано. Ну, теперь, пожалуй, уже можно вернуться в дом.
В Лилипутике было тепло и уютно, они пили кофе, ели привезённый мамой торт и весь вечер играли в лото. Каос устал и даже обрадовался, когда ему велели лечь спать. Ему нужно было выспаться и набраться сил для предстоящего похода.
Папа проснулся первый, он растопил печку и приготовил завтрак.
Открыв глаза, Каос сразу вспомнил, куда они сегодня идут, но забыл, что мама с ними не пойдёт.
- Папа, я проснулся! - громко закричал он. - Мы скоро выходим?
- Т-с-с! - шикнул на него папа. - Ведь мы обещали не будить маму!
Каос испуганно оглянулся на маму - она не проснулась. Он на цыпочках подошёл к печке и стал одеваться.
- Надень два свитера,- посоветовал ему папа.
- Надень тёплую куртку с капюшоном, сегодня сильный ветер. И пожалуйста, берегите друг друга, - вдруг сказала мама, которая по утрам никогда с ними не разговаривала.
Повернувшись на другой бок, она снова заснула, а папа с Каосом сели завтракать. От волнения Каос не мог есть. С большим трудом он выпил стакан молока и съел кусок хлеба. А вот папа ел как ни в чём не бывало и даже намазал бутерброды, чтобы взять с собой. Кроме бутербродов, он взял два термоса - один с кофе для себя, другой с тёплым морсом для Каоса.
Ещё не рассвело, и небо было такое же тёмное и звёздное, как вечером.
"Наверно, такое же небо видят и космонавты во время полёта", - подумал Каос.
Ночью был мороз, кусты и деревья стояли в инее, как будто играли в зиму, но Каос знал, что иней растает при первых же лучах солнца. Идти было легко, и Высокая казалась совсем близко, хотя на самом деле это было не так. Каосу не терпелось поскорей до неё добраться.
Папа шёл впереди, а когда Каос начал уставать, пропустил вперёд его. В конце концов Каос выбился из сил и папа устроил привал. Он знал, что им понадобится для такого привала, и вынул из рюкзака два коврика из пенопласта, чтобы постелить на камни.
Стояла тишина, её нарушал лишь тихий шорох ветра, который здоровался с горами, ущельями и птицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9