Мои слова почему-то необыкновенно позабавили Катерину, она принялась смеяться и не могла остановиться.
- Не истерикуй, -я пихнула подругу в плечо. Она не реагировала, продолжая ржать, как молодая кобылица.
- Прекрати, -я взяла Катерину за плечи и хорошенько потрясла. Катерина смеяться перестала и затихла, напряженно вглядываясь в меня.
- Да ну тебя, -отмахнулась она от меня после недолгого молчания, в тот момент, когда я уже начала за нее беспокоиться, - давай порядок у тебя наведем, что ли, а?
Эта мысль мне очень понравилась - один вид Мамаева побоища, царившего в моем доме, приводил меня в состояние пассивной депрессии. Я отпустила Катерину и горячо одобрила ее предложение.
В пять минут мы с Катериной облачились в трудовые наряды - Катерина натянула рабочий комбинезон моего дедули, а я влезла в старые Пашкины джинсы и майку. Выпив по чашке чая, мы пришли в необыкновенно боевое расположение духа и, поплевав на ладони, взялись за дело.
Войдя в рабочий раж, мы вдохновенно перекладывали обломки мебели из стороны в сторону, но разор не улетучивался, а напротив - приобретал иной, более интенсивный характер. Смотреть без слез на то, что творилось в моей квартире, было по-прежнему невозможно. Красные, взмокшие, застыли мы с Катериной посреди первозданного хаоса и попытались перевести дух.
- Фигня какая-то, -озадаченно оглядывалась Катерина по сторонам, - что с этим делать?
- Убирать, -выдохнула я, перекладывая обломки журнального стола из стороны в сторону.
- Нет, это просто уму непостижимо, -возмущалась Катерина, - чем мы с тобой занимаемся последние полчаса?
- Не знаю, -честно ответила я и села прямо на пол.
- И я о том же, -покивала Катерина, придирчиво оглядывая результаты наших неусыпных стараний, - хотя… - она оглядела огромную кучу хлама, которую я выстроила почти до потолка, - беспорядок вон в том углу, - она неопределенно махнула куда-то в сторону, - кажется, стал поменьше…
- Он просто стал утонченней, -махнула рукой я, даже не удосужившись посмотреть в сторону, в которую указывала Катерина. Мы приуныли, и некоторое время сидели на полу, предаваясь мыслям о своей полной ненужности и бесполезности.
- Мы -бездарности, ничего доверить нам нельзя, - патетически восклицала Катерина, - нас надо высадить на Северном полюсе и оставить там. Пингвинов пасти.
- Ерунда, -взвивалась я как ракета и принималась бегать по комнате, - нечего издеваться над бедными животными! Нас надо изолировать от общества и заключить в больницу для умственно отсталых. Закручивать шариковые ручки на конвейере.
- Хотя, -не соглашалась со мной Катерина, - мучительно жалко ценное сырье, которое изготавливается, между прочим, из неистощимых полезных ископаемых нашей необъятной Родины. Так что, я думаю, мы должны добровольно предложить себя…
- В качестве полезных ископаемых? -с живым интересом следила я за Катерининой речью.
- Я имела в виду удобрения, -пожимала плечами та, - однако, это тоже сойдет.
Когда степень нашего самоуничижения достигла наивысшей точки, мы с Катериной поняли, что к разгребанию хаоса моей квартиры просто надо применить другую систему.
Воодушевленные этой мыслью, мы собрали весь ненужный хлам и перетаскали его на помойку. Те куски мебели, которые еще подлежали восстановлению, были перебазированы на балкон, а уцелевшие предметы обстановки в художественном беспорядке были расставлены по моей квартире, ставшей вдруг огромной.
Через час Катерина елозила по полу тряпкой, а я бегала от стены к стене с ревущим пылесосом - посмотреть со стороны - так прямо семейная идиллия, рехнуться можно. Кругом порхали хлопья пыли, перемешиваясь с тополиным пухом, который намело в окна, блестели лужи, натекшие с Катерининой тряпки, и работа спорилась. В трудовом порыве мы даже вычистили ковры, чего с ними не случалось уже года полтора.
- Красота, -выдохнула Катерина, когда я выключила пылесос, - новый оригинальный дизайн.
Я огляделась по сторонам и задохнулась от восторга - так похорошела моя квартира. Если закрыть глаза на то, что кое-где паркет отсутствовал или был трогательно сложен в кучку, квартира моя выглядела так, словно над ней поработал модный дизайнер, склонный к минималистическому стилю. Откуда-то взялась прорва свободного места, даже потолки словно стали выше, отсутствие занавесок на окнах лишь дополняло общую картину. Кровать, комод, журнальный столик - ничего лишнего.
- Надо отдать парням должное, -усмехнулась Катерина, - работают красиво. Считай, что мы убрали строительный мусор. Так даже лучше - а то вечно вы с Пашкой все хламом каким-то заставить норовите.
Что правда - то правда. Тут мне крыть было нечем. Мы с Пашкой испытывали пронзительную нежность к различным, совершенно бесполезным вещам, которые хранили и перевозили с квартиры на квартиру со священным трепетом. Однажды мой супруг чуть не заболел от расстройства - по недосмотру я выкинула его старые детские санки - сколько было стонов, плача и горя! С другой стороны, я никогда не расстаюсь с огромным ящиком, набитым различными бумагами - от старых школьных дневников, до любовных записочек, которыми мы с Пашкой обменивались в институте. Раз в год я сажусь перебирать эту ерунду, вчитываюсь в каждую строчку, томно вздыхаю, а завистникам, обзывающим меня хламишницей, отвечаю, что они ничего не понимают в жизни. Про то, как трепетно относимся мы с супругом к старым вещам, ходят легенды. Именно поэтому мы никак не могли расстаться с древним креслом, доставшимся Пашке еще от дедушки (поверьте, с антиквариатом оно не имеет ничего общего), с торшером, больше напоминающим драную корзинку, с щипаными ковриками на стенах и школьными еще письменными столами. Вся эта мебель тихо разваливалась, захламляла все входы и выходы, однако мы любовно стирали с нее пыль, сколачивали ее гвоздиками, если она рассыхалась, и относились к ней, как к необычайно ценным предметам обстановки.
Согласитесь, погром оказался весьма кстати.
- Новая мебель -новая жизнь, - заявила Катерина, шваркнула тряпку в ведро и потащила его в ванную. Я еще раз гордо оглядела нашу спальню и последовала за ней. Некоторое время мы выжимали тряпки и раскладывали их на сушилке, запихивали пылесос в стенной шкаф, а потом включили радио и протопали на кухню. Нас распирали гордость и чувство выполненного долга.
Катерина широко распахнула окно у меня на кухне, пристроилась на подоконнике и закурила. Я налила себе стакан молока и присоединилась к ней. Так мы и сидели, задумчиво разглядывая вечереющее небо, играющее мягкими красками. Натруженные мышцы гудели, и это было необыкновенно приятно.
- Здоровый образ жизни? -хмыкнула Катерина, кивнув на мое молоко и выпустила дым в потолок.
- Ага, -покивала я, - плохая привычка пить по вечерам водку и спирт ведет за собой хорошую привычку пить по утрам кефир и минеральную воду…
- Мама, познакомься, -захихикала Катерина, - это - девочка Маша, она не пьет и не курит! Потому что больше не может!
Некоторое время мы хихикали, а потом наше веселье потонуло в далеком шуме подъезжающей машины. Мы подслеповато прищурились и с интересом выглянули из окна во двор. Приглядевшись получше, мы узнали щеголеватый мерседес Евгения Карловича. Дверца машины открылась и во двор моего дома с хохотом высыпали бабуля с владельцем машины. Подмышкой у бабули красовался какой-то сверток, который она прижимала к себе с нежным трепетом. Евгений Карлович плыл за бабулей и тащил два здоровенных пакета. Промелькнув во дворе, они скрылись в подъезде.
- А вот и поздний обед -ранний ужин, - радостно заявила Катерина. Я закатила глаза.
- Сейчас, -заявила я, - нас предадут общественному порицанию.
- За что это, можно поинтересоваться? -возмутилась Катерина, - как папы Карло, работаем мы не покладая рук…
- А Серегу так и не достали, -мрачно закончила я за Катерину.
- Отсутствие результата -тоже хороший результат, - патетически вскинула голову Катерина. Я захихикала. - Что, - обижено пялилась на меня моя подруга.
- Ты все перепутала, -стонала я, - отсутствие новостей - это тоже хорошие новости - вот как надо говорить!
- Я думаю, что единая фразеологическая система применима к различным смыслосодержащим семантическим конструкциям, -заявила Катерина и я не нашла достойного ответа на ее загиб - я лишь смотрела на подругу с восхищением и прихлебывало молоко, а она гордо взирала на меня и поворачивалась ко мне благородным профилем. Катеринин бенефис прервал звонок в дверь. Я вскочила с подоконника и погнала открывать.
Распахнув дверь, я увидела на пороге очень довольную бабулю с необыкновенно воодушевленным Евгением Карловичем.
- Пропусти, детка, -бабуля величественно оттеснила меня от прохода, - у меня очень ценный груз.
- У меня тоже, Галина, -тепло улыбался Евгений Карлович, демонстрируя мне свои пакеты, - хоть и более приземленного содержания.
Бравые товарищи промаршировали на кухню и я последовала за ними.
«Просто невероятно, - думала я, - сколько им на двоих лет - астрономическая сумма… А бодрые, жизнерадостные и резвые оба такие, что нам с Катериной и не снилось… Авантюристы». Пока я с затаенным восторгом разглядывала стройную фигуру бабули с идеально прямой спиной, ее брючный костюм, сидящий на ней, как вторая кожа, ее стрижку, папиросу, Евгений Карлович пристроил свои пакеты на кухонном столе, опустился на диван и застыл с блаженным выражением на широком и улыбчивом лице. Бабуля с Катериной принялись распаковывать их, извлекая на свет хлеб, колбасу, сыр, помидоры, маринованные огурцы, сок, минералку - конца и края их покупкам не было. На кухне вдруг стало тепло, тесно и очень весело - даже свет стал желтее и мягче. Я зажмурилась и помотала головой - там где бабуля, там и бурное веселье.
- Детка, -пела она тем временем, - как я вижу, вы с Катенькой весьма оригинально решили проблему некоторого беспорядка, который творился в твоей квартире.
- Да уж, -покивала я, - столько полезных вещей на помойку отнесли - мое сердце чуть не оборвалось, правда-правда.
- Весь хлам, который вы годами копили со своим мужиком, -заявила бабуля, - давным-давно пора было сбросить с балкона. Я могу сказать, что хоть одно положительное действие совершил наш простой и скромный герой Серега - подвигнул тебя на прощание со старой рухлядью.
- Это была не рухлядь, -пробурчала я. На меня вдруг накатило запоздалое чувство потери - все-таки семейные ценности, все, что нажито непосильным трудом, - это были замечательные вещи…
- Место которым на помойке, -отрезала бабуля и отправилась наливать чайник, - впрочем, надо отдать вам должное - квартира теперь у тебя - загляденье.
Я не стала отвечать. Им никогда не понять моей тоски и печали. Комод, два пустых аквариума, дверь, которую откуда-то принес Пашка, почти новый торшер, не совсем новая тахта, четыре колченогих стула, потрясающей красоты этажерка - все потерянно безвозвратно! Всем своим видом я выражала утраченную веру в человечество.
На меня никто не обращал внимания. Я усилила впечатление, закатив глаза и закусив губу. Катерина продолжала деловито нарезать колбасу, а бабуля рубила салат. Я громко всхлипнула.
- Катенька, милая, -попросила бабуля, - не поднимая на меня глаз, - передай мне, пожалуйста, соль.
Я хотела возмутиться, что мои страдания не находят никакого отклика в черствых душах окружающих меня людей, но передумала, стащила у бабули кусок помидора и поинтересовалась:
- Что за груз ты притащила? -я кивнула на бабулин сверток.
- Наш билет в рай, -усмехнулась та, рубя в капусту маринованные огурцы.
- Вы хоть в больнице у Ольги были? -устало спросила я, подозрительно оглядывая «билет в рай».
- Нет, -захохотала бабуля, - мы сделали лучше - позвонили туда и выяснили, что она уже сутки как выписалась.
- Где же вы шлялись целых три часа? -противным голосом спросила я.
- Запомни, детка, -назидательно заявила бабуля, присаживаясь рядом с Евгением Карловичем и пристраивая свой сверток на коленях, - твоя родная бабуля не шляется, а ездит, гуляет, или перемещается, на худой конец.
- Хорошо, -покивала я, - где же вы перемещались?
- Да где только не перемещались, -ухмыльнулась бабуля, - в основном, мы забирали свой заказ от очень хорошего человека.
- И что же там наваял ваш хороший человек? -спросила Катерина, заправляя салат майонезом.
- А вот что, -ухмыльнулась бабуля и развернула свой сверток. На ее коленях лежала картина руки великого Леонардо да Винчи, вернее, точная ее копия.
- Чтоб я сдохла, -выдохнула я, нащупала стул и тяжело опустилась на него.
- Поживи еще, детка, -похлопала меня по плечу бабуля, - начинается самое интересное.
Я не нашла ничего лучшего, как покориться жестокой судьбе - слишком хорошо я знала, что бабуля считает интересным.
- Это копия? -на всякий случай поинтересовалась я.
- Ну не подлинник же! -возмутилась бабуля моей тупостью, - представь себе: мы бегаем по всему городу с подлинным картоном, завернутым в папиросную бумагу!
- Может, поедим? -тоскливо протянула Катерина.
- И на фига нам эта копия? -проигнорировала я ее стон.
- Ну, -пожала плечами бабуля, - на стрелку с Серегой мы с настоящим картоном потащимся? Мало ли что? Надо подстраховаться.
Я взяла в руки копию и принялась внимательно ее разглядывать. Я, конечно, не искусствовед, но если бы я не знала, что передо мной подделка, я бы решила, что держу в руках подлинного Леонардо.
- Это очень хорошая копия? -невзначай поинтересовалась я.
- Идеальная, -заверил Евгений Карлович, - очень сложно подкопаться - все просчитано до мелочей. Для того, чтобы определить подлинность этого произведения, надо собирать многодневный консилиум дипломированных специалистов, проводить углеродный анализ, заплатить кучу денег…
- А что вы так старались-то? -подозрительно спросила я.
- Милая, -пропела бабуля, - мы с Евгюшей не любим делать что-нибудь наполовину. Его нежный, но цепкий глаз искусствоведа не сможет перенести грубой подделки чего бы то ни было. А уж профессиональное достоинство старого антиквара будет замарано, если он опустится до общения с ширпотребом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40