Она не представляла, где находится. Кто напал на нее и за что, какие в отношении ее планы у напавших? Паника электрическим разрядом пронзила тело Саманты, заставила выгнуть спину и забиться в попытке освободиться от пут. Боль накатывала волнами, охватывая все тело, но Саманта, рыдая, уже не могла остановиться и прекратить борьбу. Она билась, пока окончательно не выдохлась, после чего опустилась на постель и тихо заплакала, чувствуя отток крови от запястий.
Постепенно стали вырисовываться доступные взгляду элементы обстановки: стены небольшой хижины, льющийся сквозь маленькое окошко серый свет голоса птиц и фырканье лошади на улице. В хижине стояла мертвая тишина. Насколько поняла Саманта, она была совершенно одна.
- Куда, черт возьми, она могла подеваться? - бушевал Брайс, швыряя трубку радиотелефона на стеклянную крышку стола. Телефон в доме Саманты не отвечал. В гостинице девушки не было. Но самое главное - не было е и в постели гостевой комнаты. Ушла! Такой поворот событий в планы Брайса не входил.
Шерон спокойно взяла с блюда булочку и положил на салфетку рядом со своей тарелкой.
- Вероятно, уехала в город с одним из рабочих. Ты ж сам говорил, что она, возможно, себе на уме.
- Но я не думал, что Саманта уедет!
Уперев руки в бока, Брайс нервно вышагивал вдоль стола. Он-то рассчитывал подать завтрак на подносе в комнату Саманты, после завтрака снова заняться с ней любовью, а потом пригласить на уединенную прогулку верхом. Время, проведенное наедине, должно было их сблизить.
Не спуская глаз с кузена, Шерон разрезала булочку пополам и намазала половинки клубничным джемом.
- Я знала, что девчонка сбежит, - пробормотала она. Только не думала, что это произойдет так скоро. По-видимому, у нее слишком низкий порог греховности.
- Ты достала меня своими подковырками! - заорал Брайс с пылающим бешенством взглядом. - Я многое тебе спускаю, но и моему терпению есть предел, и ты его почти достигла!
Шерон, в просторном белом шелковом платье, словно королева, холодно и величественно поднялась из-за стол и смерила Эвана обиженным взглядом. Волосы ее был]гладко стянуты в пучок на затылке, что еще больше подчеркивало мужеподобные черты лица. Она окинула кузен с головы до ног презрительным взглядом. Для этой минуты Шерон специально надела туфли на высоком каблуке чтобы обязательно, пусть даже таким примитивным способом, чувствовать себя выше Брайса.
- Только не вздумай меня запугивать! - дрожащим от негодования голосом предупредила она. - Твои потаскушки приходят и уходят. А я всегда буду здесь. Я слишком хорошо тебя знаю. И я слишком много знаю. Я могу превратить твою жизнь в ад... И не думай, что я на это не способна. - Шерон прищурила глаза и улыбнулась улыбкой кобры. - Ни минуты не сомневайся, неблагодарный сукин сын.
На террасе появилась Рейза с кофейником и отсутствующим выражением в глазах. Шерон благоухающим духами белым облаком шелка пронеслась мимо нее в дом.
- Кофе, мистер Брайс?
- Пошла к черту! - взорвался тот и, обойдя экономку, выскочил в боковые ворота к своему "мерседесу".
Мэри ожидала увидеть на пленке порнографию - небольшой трюк с миниатюрной видеокамерой в спальне Люси. Видеохроника сексуальных выкрутасов Таунсенда. Но, устроившись в развалинах кабинета и уставившись в телевизор, она вынуждена была даже несколько разочароваться в своих предположениях.
Съемка велась с лошади. Впереди оператора скакали Таунсенд и темноволосый маленький человечек. Оба были одеты в камуфляжные охотничьи костюмы цвета хаки. Чуть дальше скакал грубого вида тип с густыми висячими усами и в надвинутой на самые глаза старой, потрепанной ковбойской шляпе. Разговор шел о ружьях, патронах и прочем охотничьем снаряжении. Таунсенд говорил очень возбужденно. Щеки его пылали. Кто-то за камерой назвал имя Граф, и маленький человечек обернулся в седле.
Граф. Джей Графтон Шеффилд. Мэри слышала, как Бен Лукас называл его Графом. Шеффилд совсем не был похож на человека, способного поднять ружье и убить какую-либо живность.
Группа скакала по тропе среди густого леса. Множество посторонних звуков, фырканье лошадей. Где-то вдалеке непрерывно раздавался лай собак. Таунсенд говорил об охотничьих трофеях, охоте на гризли с вертолета на Аляске. Потом группа выехала на открытое пространство, и лошадь Шеффилда понесла.
Непрерывно, взахлеб лаяли собаки. Захватив их, камера перешла на двигавшийся впереди джип с небольшим прицепом, на котором была установлена клетка из нержавеющей стали высотой примерно три фута и семи восьми футов длины. В клетке сидел взрослый тигр. Прекрасный, красивый зверь.
Всадники спешились, и лошадей куда-то увели. Ковбой и Таунсенд принялись готовить ружья. Камера мед ленно обошла клетку. Тигр тяжело дышал, из его пасти по щекам стекала слюна. Взгляд зверя был рассеянно-остекленевшим. Одну из собак спустили с привязи, и она, рванувшись к клетке, с яростью принялась набрасываться на торчавший между прутьев хвост тигра. Оглушительно за рычав, огромная кошка попыталась вскочить на лапы, но клетка была для нее слишком низкой, и тигру ничего не оставалось, как по-прежнему лежать, дрожа всем телом. Неистово лая, пес снова и снова кидался на клетку, потом отскочил в сторону и присоединился к остальной своре. Проводник забрался на клетку и, открыв ее, тычком острой палки выгнал тигра на волю. Зверь спрыгнул на землю и встал на нетвердых ногах, неуверенно озираясь вокруг. Тут же были спущены собаки.
Псы, бешено лая и щерясь клыкастыми пастями, ста ей набросились на тигра. Испуганный зверь съежился попытался укрыться под днищем джипа, но две собаки от резали ему путь к отступлению. Тигр шарахнулся в сторону и был атакован третьим псом, до крови прокусившим заднюю лапу хищника. Взревев от боли, тигр развернуло и ударом лапы отбросил нападавшую собаку на десять фунтов, после чего пустился во весь дух по открытому пространству к лесу. Собачья свора стремительно бросилась вслед за ним. В одном месте тигр споткнулся и упал, собаки тут же облепили его и принялись грызть, но тигру уда лось подняться и продолжить свой бег.
В двадцати ярдах от опушки леса Таунсенд поднял ружье и дважды выстрелил. Тигр тут же рухнул замертво. Собаки снова набросились на безжизненное уже тело зверя, но прибежавшие проводники быстро отогнали псов.
Мэри сидела на небольшой кушетке, и по щекам у не катились слезы. Душа разрывалась от жалости. Она увидела, как ковбой и Шеффилд поздравляют Таунсенда. По том Таунсенд позировал перед камерой, подняв голов мертвого зверя за уши, На лице судьи сияла широкая улыбка самодовольной гордости за содеянное.
В памяти Мэри всплыл интерьер кабинета Таунсенда: головы и шкуры на стенах, громадный медведь на задних лапах в углу. Сукин сын застрелил его с вертолета. Таунсенд не осмеливался встречаться со зверем лицом к лицу. Он никогда не видел животных в борьбе, но только убегающими в надежде спасти свою жизнь. И тигриная шкура не являлась свидетельством жаркой, смертельной схватки охотника и зверя в джунглях Индии. Это была настоящая бойня - просто и страшно. Никакого спорта, никакого вызова, никакого испытания мужского характера.
Видеопленка кончилась. Мэри нажала на пульте кнопку "стоп", и телевизор тут же переключился на комический сериал "Мерфи Браун" с его идиотскими шуточками и очень неуместным в данной ситуации смехом за кадром. Мэри выключила телевизор и на дрожащих ногах поднялась из кресла.
Все записанное на видеопленке, за исключением разве что верховой езды, было противозаконно, не говоря уже об этических аспектах. Опубликовать один такой кадр в прессе, и на карьере Таунсенда можно ставить крест. Превосходный материал для шантажиста! И замечательный мотив для убийства шантажиста.
Первым порывом Мэри было желание отнести пленку Куину, но что на самом деле демонстрировала съемка? Никто на пленке не говорил о месте охоты. Неясно, кто снимал фильм. Таунсенд мертв, и какое теперь имеет значение, что судья как браконьер застрелил беззащитное животное? Куин мог узнать негодяев, участвовавших в охоте. Он мог узнать Шеффилда, но мало что смог бы предъявить ему в качестве обвинения. Господи, человек уже прошел по статье о непреднамеренном убийстве. Верхом наивности со стороны Мэри было бы полагать, что кто-то снова потащит Шеффилда в суд штата Монтана чтобы осудить за участие в незаконной охоте.
Мэри все еще держала в руках том Мартиндейла-Хьюбелла, не желая открывать книгу. Она заранее знала, что ей не понравится содержание. Но шар был пущен, и ничто уже не могло остановить его. Мэри просмотрит все материалы от начала до конца, потому что должна это сделать. Набрав в легкие побольше воздуха, она перевернула обложку.
Первые сто страниц книги были вырваны, чтобы освободить место для стопки листов из записной книжки судебного секретаря. Знакомые зеленые страницы, испещренные стенографическими записями с пометками красными чернилами. Привалившись к столу, Мэри просмотрела записи, все больше мрачнея и чувствуя, как ноет сердце при чтении заметок Люси о людях, которых она шантажировала.
Таунсенд, характеризуемый Люси как "эгоистичный старый дурак":
Кишка у него танка тягаться с такими матерыми псами, но он все же влез не в свое дело. Его сожрут заживо. И поделом...
Кайл Коллинз, актер, чьи человеческие качества явно не сочетались со сценическим имиджем:
Если бы его поклонники только узнали, что способен вытворять этот придурок после нескольких доз брайсовского кокаина... Я сказала, что позволю ему воспользоваться сделанными мной снимками для его очередной публичной раскрутки. Не удивятся ли его почитатели, увидев своего кумира в кожаном нижнем белье?
Люси детально описала схему работы небольшого охотничьего клуба Брайса. Тот заказывал экзотических животных на черном рынке. Стоимость охоты зависела от вида животного и определенных обстоятельств. Время от времени Брайс предлагал охоту бесплатно, если речь шла о нужном человеке. Игра Брайса заключалась в том, что он записывал событие на видеопленку и хранил ее в безопасном месте до лучших времен, когда ему могла понадобиться помощь того или иного бизнесмена, политика, голливудского актера. Брайс не шантажировал их в прямом смысле этого слова - он просто хранил пленку. Брайсу не нужны были деньги. Люси полагала, что ему не нужна была и лояльность всех этих людей. Что действительно было нужно Брайсу, чем он по-настоящему упивался, так это властью.
Мне нравится играть с Брайсом. Он - настоящий игрок. Брайс знает правила игры. И принимает в нее других игроков, если они обладают эквивалентным талантом, и я действительно считаю, что Брайс не имеет ничего против того, что я вытягиваю денежки из его друзей. Брайс верит в закон выживания сильнейшего. Беззаботные должны платить за собственные ошибки. Для нас это действительно игра. Игра жизни. Все это, да еще замечательный секс, пусть не такой потрясающий, как с ковбоем, но, разумеется, более... авантюрный... Кузина Крокодилица не желает делить Брайса со мной. Я бы могла послать ее куда подальше, но она вполне способна пришить меня за это...
Были и другие подробности. Без зазрения совести Люси писала о том, как ей удалось достать копию пленки со сценами охоты Таунсенда и как она угрожала ему передать материалы телекомпании Си-эн-эн. Люси красочно расписывала оргии на вечеринках Брайса, что она там видела и слышала, как извлекала из этого выгоду, какими слабостями своих жертв пользовалась и какие деньги делала на своем бизнесе.
Дрожащими руками Мэри закрыла книгу и отложила в сторону. Ее подруга, ее закадычная подруга оказалась шантажисткой! Бессовестной, паразитирующей шантажисткой. Тысячи долларов. Десятки тысяч долларов. Возможно, и больше. Деньги, вытянутые у богатых, знаменитых и власть имущих "клиентов". Они безропотно платили за призрачное обещание хранить в тайне их грязные делишки. Согласно записям, их было с полдюжины мужчин и несколько женщин людей, которые с радостью увидели бы Люси в гробу.
- Ах Боже, Люси!.. - растирая ладонями лицо, пробормотала Мэри. Она чувствовала себя так, точно на нее вылили ушат грязи. Сквозь пелену застилавших глаза слез Мэри оглядела доставшуюся ей в наследство комнату в прекрасном бревенчатом доме и ничего не увидела, кроме грязи. Все здесь было заражено гнилью - дом, земля, машины, - все куплено на грязные деньги. Мэри захотелось убежать отсюда, сжечь все до основания и принять долгий, горячий душ.
Ты должна жить, подруга. Я дарю тебе свою жизнь... - строчка из предсмертного письма Люси всплыла в памяти Мэри, и душа ее восстала против возможности оказаться причастной к темным делам подруги.
Мэри покачала головой и немного поплакала, скорбя над потерянной душой Люси - душой, умершей задолго до ее физической смерти. Мэри попыталась увязать привычный образ подруги, какой она ее знала, с образом Люси шантажистки и соблазнительницы.
Образы не сочетались, и Мэри поняла, что она всегда будет думать о них, как о разных людях; одного человека она знала и любила, а с другим никогда не встречалась.
Голова шла кругом от полученной информации, перспектив и вопросов. Теперь Мэри могла доказать многие вещи, за исключением того, кто же на самом деле убил Люси. Она считала, что у нее достаточно материалов, чтобы снова открыть дело об убийстве, но не была уверена, согласится ли с ней шериф Куин. Люси мертва, Шеффилд осужден судом. Если Люси убил Таунсенд, то дело также не имело смысла, поскольку и сам судья был уже мертв. Но существовали и другие подозреваемые.
Все нити вели к Брайсу. Согласно записям Люси, это он организовывал охоту, Делал видеозаписи. Держал на крючке дюжину влиятельных людей. Кукловод. Брайс соблазнял друзей охотой, а затем ловко передергивал карты, и они оказывались в ловушке. Брайсу не нужны были деньги этих людей или их услуги - он просто любил игру.
Брайс как никто другой рисковал в связи с махинациями Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58