– Вы, леди Маклин, моя партнерша по постели. Каждый мужчина хочет получить что-нибудь вкусненькое на десерт. Я, например, надеюсь отведать кое-что очень вкусное и очень сладкое. Просто жду не дождусь.
Сделав вид, что он осматривает жемчужное ожерелье, которое подарила Джоанне леди Эмма, Маклин провел тыльной стороной руки по верхней части ее груди. С удивлением Джоанна почувствовала, что ее грудь налилась, а соски стали вдруг странно чувствительными.
– Кто бы мог подумать, – сказал Рори, многозначительно улыбаясь, – что под мужской рубашкой спрятана такая красота? А теперь это все мое, и я не собираюсь ни с кем делиться.
Он говорил низким хрипловатым голосом, и Джоанна наконец поняла, что ее муж просто-напросто соблазняет ее!
Соблазняет здесь, прямо в огромном зале Кинлохлевена.
Казалось, для него не имеет значения тот факт, что в зале полно народу. Джоанна увидела в его глазах тлеющие огоньки, и ей показалось, что он готов взвалить ее на плечо, как мешок с пшеницей, и потащить наверх в спальню. Она вдруг ощутила странное беспокойство, как будто каждая часть ее тела зажила своей собственной жизнью. Она заерзала на своем стуле, ее бедра непроизвольно сжимались, по телу разлилось тягучее тепло.
В эту минуту она очень ясно поняла, что он собирается овладеть ею и он это сделает.
После трапезы лицедеи разыграли фарс, полный непристойных шуток и намеков. Благодарная публика разражалась хохотом, когда престарелый муж с похотливой улыбкой тянулся к своей аппетитной молодой жене, а потом падал лицом вниз, когда та уворачивалась от его объятий.
Далее один из королевских менестрелей-итальянцев исполнил пасторель, в которой главной героиней была прекрасная пастушка. Сытые и довольные гости слушали ее с большим вниманием.
В заключение на помост вышел немолодой бард с лютней. Он отвесил низкий поклон королю, потом Джоанне и только после этого сел на высокий трехногий табурет.
– Мне оказана высокая честь, – объявил он, – исполнить балладу, сочиненную главой клана Маклинов в честь его молодой жены.
Рори почувствовал, что его охватывает нервное напряжение. Уголком глаза он глянул на свою юную супругу. Одну руку он положил на стол, другой продолжал обнимать Джоанну за талию.
Когда баллада была уже готова, Рори просил Лаклана показать ее, но брат отказался, объяснив это тем, что уже все равно нет времени на исправления. Значит, сейчас она прозвучит так, как была написана, понравится это Рори или нет.
Джоанна подалась вперед, вся обратившись в слух. Она гадала, почему это ее муж пригласил такого пожилого певца для исполнения баллады в ее честь. Но когда Фергюс Макквистен запел, этот вопрос сам собой отпал. Его сильный красивый тенор заполнил зал, и все разговоры тут же смолкли.
Слова и музыка сочиненной Лакланом баллады выражали безответную, почти безнадежную любовь лэрда к прекрасной даме. Как Венера на ночном небе, она ярко сияла неземной красотой, но была, так же недосягаема. Баллада в изысканных выражениях прославляла ум, красоту и душевные качества этой дамы. Джоанна не слышала ничего более прекрасного.
Утонченные выражения и прекрасная мелодия баллады пробуждали в слушателях чувства, о которых многие уже успели забыть в суете дней. Это было желание большой и чистой любви, стремление к идеалу, тоска по чему-то несбыточному.
Фергюс пел, и в какой-то момент Джоанна повернулась к Рори и посмотрела ему в глаза. Он понял, что именно сейчас она увидела его в новом свете.
Сейчас он был для нее не грубым, неотесанным воякой, а галантным кавалером.
Рыцарем в сияющих доспехах.
Рори не очень понимал, как это удалось его брату, но Лаклан точно уловил и передал чувства, которые испытывал Рори по отношению к Джоанне, но которые никогда бы не смог выразить словами. Глядя в сияющие глаза своей красавицы-жены, Рори не знал, как ему отблагодарить Лаклана. Сейчас ему все казалось недостаточным.
Прозвучали последние строки баллады, растаяли последние аккорды, и Джоанна повернулась к Рори.
– Это было прекрасно, Рори, – со вздохом сказала она.
Легко проведя пальцами по его щеке, она добавила:
– Я никогда не слышала ничего более проникновенного.
В первый раз за сегодняшний день она сама поцеловала его. Этот поцелуй был таким нежным, таким трогательным, таким робким, что у Рори сжалось сердце. Его тело немедленно отозвалось на это легкое прикосновение ее губ – по венам пробежала жаркая волна, все мышцы напряглись.
Черт возьми, он не может сейчас дать волю своей страсти. Больше всего ему сейчас хотелось подхватить свою жену на руки и отнести ее наверх, в спальню, не обращая никакого внимания на удивленные взгляды гостей. А там, в спальне, уложить ее на кровать и медленно, не торопясь, снять с нее атласное платье и все, что под ним надето. Но… Надо соблюдать приличия. День только начинал клониться к вечеру, праздник в самом разгаре, и просто уйти с Джоанной наверх нет никакой возможности.
Но больше, чем насладиться близостью с Джоанной, ему хотелось, чтобы она надолго запомнила этот день как воплощение девичьей мечты.
Однажды, когда-нибудь позже, он скажет ей правду о том, что балладу, полную любви и чувственности, написал его брат. И они вместе посмеются над этим, потому что к этому времени у них уже будет куча ребятишек, хорошеньких девчонок и озорных мальчишек, которые будут по утрам прибегать к ним в спальню, требуя вниманий.
Но ночи… Ах, ночи… Это будет их время. Время любви и нежности.
Медленные аккорды менуэта вторглись в сознание Рори, прервав его мечтания. Он посмотрел на Джоанну и неохотно поднялся с кресла.
– Я думаю, что настало время для нашего свадебного танца, – сказал он, подавая Джоанне руку.
Это будет его последний на сегодня подвиг. Дальше он сможет спокойно сидеть в своем кресле и наслаждаться праздником.
Он вывел Джоанну из-за стола в центр зала и церемонно поклонился ей. Не обращая внимания на любопытные взгляды, он постарался сконцентрироваться и припомнить все то, что ему говорил Лаклан, когда он учился танцевать. Ну а если его движения будут недостаточно непринужденными, значит, так тому и быть. Главное – не наступить Джоанне на ногу или на длинный шлейф ее платья.
Джоанна присела в глубоком реверансе, потом поднялась и подала Рори руку. Она явно получала огромное удовольствие от танца – ее лицо сияло, а ярко-голубые глаза с длинными изогнутыми ресницами сверкали, как звезды.
Роскошная грива медно-рыжих вьющихся волос рассыпалась по плечам. Миниатюрная и хрупкая, она двигалась в такт музыке с завораживающей грацией.
Еще когда она была одета мальчишкой, Рори видел, как она привлекательна. Но он и предположить не мог, сколько в ней откроется женственности и изящества, когда она будет одета в женское платье.
Выполняя очередную фигуру танца, Джоанна отставила в сторону ножку, обутую в белую атласную туфельку. Увидев эту крохотную ножку, Рори испугался. Если он нечаянно наступит на нее, он ее просто расплющит! В ней не останется ни одной целой косточки.
Маклин давно уже престал считать поверженных врагов. Однажды при помощи меча и кинжала он один уложил четырнадцать человек! Но только эта малышка заставила его дрожать. Он был готов на все за один ее благосклонный взгляд. Он надеялся только на то, что она не догадывается о своей власти над ним.
– Наш свадебный обед был великолепен, – сказала Джоанна. – Я даже не подозревала о существовании таких блюд, которые приготовили королевские повара.
Танец состоял из поклонов, приседаний и различных переходов. Рори обнаружил, что когда Джоанна приседает, а он наклоняется над ней, то ему открывается прекрасный вид на ее грудь. Эти два упругих молочно-белых полушария могли бы и восьмидесятилетнего старика заставить делать глупости. Чего же тогда ждать от молодого, полного сил мужчины?
Рори улыбнулся. Танцевать с Джоанной оказалось делом куда более приятным, чем он мог себе представить. Если бы она присела чуть пониже, то он смог бы увидеть два розовых бутончика ее сосков.
– Хорошо все-таки, что моя мама взяла на себя обязанность никуда тебя не отпускать, – отвечая на свои мысли, сказал он.
– Никуда – это на кухню? – улыбнулась Джоанна.
В этот момент она опять присела, и Рори быстро облизнул пересохшие губы, не в силах оторваться от соблазнительного зрелища.
– Куда же еще? – кивнул он.
Джоанна посмотрела на него с лукавой улыбкой, потом сделала поворот и присела в заключительном грациозном реверансе.
Рори услышал аплодисменты и только тогда с удивлением понял, что музыка не играет, значит, танец закончился. Он выдохнул и удовлетворенно улыбнулся. У его невесты на ногах по-прежнему было десять пальцев, все целые, и на ее длинном шлейфе не было ни одного отпечатка подошв его башмаков.
Рори повел Джоанну на ее место за столом. Сияющие улыбками Кейр и Лаклан стояли в конце зала и ждали, когда новобрачные поравняются с ними. Лаклан обхватил старшего брата за шею и, наклонившись к его уху, громким шепотом сказал:
– Слушай, ты, дурень, когда я говорил тебе, что в танце ты должен продемонстрировать страсть к своей партнерше, я не имел в виду, что ты должен раздевать ее глазами прямо посреди зала.
Рори нахмурился. Он не думал, что его чувства и мысли были видны окружающим.
– А почему бы нет? – ухмыльнулся Кейр. – Она теперь принадлежит ему, и он может делать все, что ему заблагорассудится.
Джоанна прекрасно слышала этот разговор, и по блеску в ее глазах братья поняли, что она собирается язвительно ответить им. Но не успела она и рта раскрыть, как Кейр взял ее за руку и, отводя в сторону от Рори, сказал:
– Я предлагаю вам выпить бокал вина, лэрд Маклин, пока я потанцую с вашей женой.
Рори с тревогой посмотрел на огромные ступни своего младшего брата.
– Только смотри не наступи на нее, – предупредил он.
После полудня гостей пригласили на рыцарский турнир. К великому облегчению Джоанны, Маклины были вооружены старинным оружием, отбитым у англичан более ста лет назад. Это оружие и старые английские доспехи валялись в подвалах Кинлохлевена, но воины Маклина достали их и начистили так, что они сверкали на солнце.
На покрытом травой лугу были поставлены, шатры, украшенные развевающимися на ветру флажками. Когда Джоанна и Рори заняли почетные места рядом с королем, в центр площадки на своем огромном жеребце выехал Фичер. Он был великолепен в сверкающих на солнце доспехах, вооруженный копьем и щитом. Подъехав ближе, он приветственно поднял копье и громовым голосом объявил:
– С позволения моего лэрда и если миледи не возражает, я буду сражаться в ее честь.
Рори кивнул, а Джоанна повязала на копье Фичеру зеленую атласную ленточку.
– На счастье, – сказала она своему рыцарю.
Потом она с восторгом схватила Рори за руку и прижалась к его плечу.
– Как ты сумел организовать все это так, что я даже ничего не знала?
– Маклины хорошо умеют хранить секреты, – усмехнулся Рори. – Особенно от Макдональдов.
Джоанна наморщила свой веснушчатый носик и лукаво улыбнулась:
– Вы, наверное, считаете себя ужасно умным, милорд муж. Но я вас предупреждаю, что в следующий раз, когда вы захотите удивить меня, у вас ничего не получится. Это будет вам уроком.
Тем временем турнир начался. Во избежание несчастных случаев все участники затупили свое оружие, но все равно бой произвел на всех сильное впечатление. Каждый раз, когда Фичер сбивал своего противника с лошади, зрители разражались криками и аплодисментами. А Джоанна, когда поверженный противник Фичера с грохотом валился на землю, зажмуривалась и закрывала лицо руками.
Высокий и мощный Мердок Маклин, как и ожидалось, оказался достойным противником Фичеру. Когда противники в первый раз поскакали навстречу друг другу и Фичер нанес удар копьем, Мердок спокойно отразил его своим щитом. Второй удар был более успешным. Копье Фичера звонко стукнуло по стальному щитку, прикрывавшему грудь Мердока, и тот вылетел из седла и со страшным грохотом свалился на землю.
Довольно быстро он пришел в себя, поднялся на ноги и, поклонившись королю и молодоженам, удалился с поля.
– Слава богу, – с облегчением выдохнула Джоанна.
Она сунула свою ладошку в руку к Рори, их пальцы переплелись.
Джоанна как бы искала у него защиты и утешения, и этот простой жест произвел бурю в сердце у Рори. Он чувствовал, что все бастионы и крепости, которые он долгие годы возводил в своем сердце и которые позволяли ему спокойно и хладнокровно воспринимать все жизненные коллизии, теперь рушатся, словно сделанные из песка. И все это от одного нежного прикосновения вот этой сидящей рядом хрупкой девушки. Без малейшего усилия она подчинила его себе, чего не смогли сделать вооруженные до зубов могучие враги.
– Все мои люди – закаленные в боях воины, – сказал Рори напряженным сдавленным голосом.
От ее близости у него путались мысли, но отодвинуться не было ни каких сил. Вот если бы она сама чуть-чуть отодвинулась, он, пожалуй, не стал бы сейчас возражать.
– Для них этот турнир – детские игрушки.
Взгляд Джоанны затуманился.
– Я знаю, но все равно, если бы кто-нибудь из них пострадал, тем более в мою честь, я бы чувствовала себя просто ужасно.
– Что я слышу, леди Маклин, – сказал Рори, поднося ее руку к своим губам. – Неужели мы начинаем вам нравиться?
– Возможно, кое-кто из вас, – дернула плечиком Джоанна.
– И кто же, позвольте спросить? – не унимался Рори.
– Например, Тэм и Артур, ну и Фичер, конечно, – ответила Джоанна, приложив ладошку к его руке и сравнивая длину пальцев. – Он даже помогал Мод собирать разные травки и ягоды для окраски шерсти, так что она теперь сможет закончить гобелен.
Рори вспомнил фривольную сцену на незаконченном гобелене, где дюжий молодец с драконьим хвостом заигрывал с морской нимфой.
– Это какой гобелен? Который на женской половине? – уточнил он.
– Тот самый.
– Мы пытались угадать, что там за сюжет. Это, наверное, какой-то малоизвестный греческий миф?
Джоанна сжала губы, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50