— Так он же с Одессы, и я с Одессы! Я ж здесь у вас после армии осел, сразу как женился. А там родина моя. И Салютов — земляк мне, и барбос его этот — Китаев тоже. Он же с проспекта Дидрихсона и там же у нас судоремонтный институт заканчивал.
— А говорил, Ваня, не твой участок, — укорил его Колосов.
— Так это ж «Красный мак» — на весь район одно такое заведение, да что на район — на область, на столицу. Первоклассное казино. Если бы ты знал, Никита, сколько сюда шишек разных порой съезжается, а денег сколько просаживают... А как же нам в отделе местный персонал и владельца не знать? Например, Китаев у нас в отделе частый гость. То разрешение какое, то лицензия на оружие, то то, то сё. А потом, они у нас даже в поисковых мероприятиях порой участвуют. Тут служба безопасности крепкая. Ну, когда взрывы-то были, когда гексоген в домах искали, они тоже, как и другие ЧОПы, подключались к мероприятиям. Китаев — человек умный и такое сотрудничество одобряет. Зачем ему с местными ссориться? А Салютов еще умнее, раз такое казино сумел отгрохать и до сих вор не разорился.
— Ну ладно, об этом потом, — прервал его Колосов; Иван Биндюжный слыл человеком словоохотливым, тем более сейчас, когда из головы его не совсем выветрился новогодний хмель, — ты насчет швейцара говорил... Ну-ка, веди его быстренько.
Но тут к Колосову подошел Китаев и сказал, что его просят подняться наверх к Салютову. Никита хотел ответить: не барин, мол, твой хозяин, сам пусть спустится, а я пока занят. Но затем подумал, что допросить швейцара Пескова наверху, в кабинете его босса, будет даже занятно. Мимоходом он еще раз заглянул в туалет. Следователь прокуратуры, ворча и чертыхаясь, осматривал в тесной кабинке труп Тетерина. Никита не стал мешать ему — как всегда, они с прокуратурой шли самостоятельными путями.
Глава 6
ШВЕЙЦАР
Китаев молча повел его на второй этаж. Снизу из залов доносились громкие возмущенные голоса. Китаев настороженно прислушался.
— Извините, а сколько все это займет времени? Мы же не можем до глубокой ночи удерживать здесь посетителей. Мы и так сильно рискуем. Лишимся лучших клиентов.
— Ну, думаю, как только опергруппа проверит у ваших посетителей документы и удостоверит их личности. — Колосов тоже прислушался. — Ого, кажется, уже проверяют.
— Документы? Зачем? — Китаев остановился как вкопанный на середине лестницы. — Мы же задержали вам этого Майского!
— Такой уж порядок, извините. Совершено убийство. Лично я, как видите, никого не удерживаю. По мне пусть все хоте под землю провалятся. Но у следователя прокуратуры своя методика работы.
Китаев глянул на собеседника искоса, точно пытаясь измерить глубину коварства, скрывавшуюся в его ответе. А шум внизу в игорных залах все нарастал.
Коридор повернул направо. Китаев провел Никиту через жарко натопленный зимний сад с узорным паркетом и уютными скамейками, скрытыми среди зелени. Они подошли к двери в глубине зимнего сада, Китаев постучал и открыл.
Комната оказалась не кабинетом и не офисом, как того ожидал Колосов, а просторной столовой, скорее даже — банкетным залом. Окна были полузакрыты шелковыми шторами, в середине стоял овальный стол, за которым легко могло усесться человек двадцать.
Но сейчас стол был сервирован всего на пять персон. Приборы, тарелки, вазы с фруктами и цветами терялись на фоне пустого белого пространства скатерти. Сервировка была не тронута.
Во главе стола сидел мужчина лет пятидесяти пяти. Он был без пиджака — в темных брюках и черной шерстяной водолазке. Увидев Колосова, он медленно, с достоинством поднялся навстречу. Когда он протянул руку для приветствия, на его запястье блеснули дорогие швейцарские часы на массивном платиновом браслете.
— Добрый вечер, — сказал он негромко и спокойно, — прошу садиться.
Так Никита и познакомился с Валерием Викторовичем Салютовым — хозяином Дома, в котором внезапно и вроде бы без всяких видимых причин начали вдруг умирать люди.
Колосов сел за этот пустой, по-царски сервированный, но от этого еще более неживой, нерадостный стол. Перед ним стояла ваза богемского стекла. А в ней пышный букет темно-бордовых, почти черных роз. Их было тридцать штук.
— Нашли что-нибудь? — спросил Салютов. Голос у него был низкий и приятный, но одновременно какой-то тусклый. «Серый голос», — подумал Никита. Глаза у Салютова тоже были серые, широко расставленные, а волосы — темно-каштановые от природы и уже поредевшие на макушке, на висках их припорошило сединой, словно сухим серым пеплом.
— Пока только труп, — ответил Колосов. — Там внизу ваши родственники, они, кажется, уже уехали. Я слышал, у вас несчастье в семье. Примите наши соболезнования.
Салютов кивнул: спасибо.
— У вас есть вопросы ко мне, — сказал он, — постараюсь чем могу помочь.
Колосов облокотился на стол. Ему стало любопытно.
— А знаете, никак не ожидал такой стремительной профессиональной реакции от вашей службы безопасности, — признался он. — Не ожидал того, что встречу здесь такое редкое желание оказать нам содействие. Обычно в подобных местах от милиции как от чумы шарахаются.
— Убит наш сотрудник, — ответил Салютов, — нам отнюдь не безразлична его судьба. Мы хотим разобраться в том, кто его убил. Он пытался оказать отпор...
— Ну, это еще не совсем ясно. Насчет отпора этому героиновому проныре, — Колосов грустно вздохнул, — совсем пока не ясно. А это у вас единственный подобный случай?
— Единственный? О чем вы?
— Ну, прежде здесь, в казино, ничего такого не происходило — стрельбы, разборок, выяснения отношений между игроками, самоубийств?
— Никогда.
— А этот Тетерин, он у вас ведь и раньше где-то работал?
— Он проработал более двадцати пяти лет на лакокрасочной фабрике здесь неподалеку в районе. Когда моя компания это производство акционировала, Тетерин остался на ней. А после выхода на пенсию поступил сюда, в казино. Видите ли, у меня правило: я не беру случайных людей.
— А та фабрика и сейчас вам принадлежит?
— Да, и работает, и приносит неплохие доходы.
— Очень хорошо. О самом Тетерине Александре Александровиче что-то можете сказать?
Салютов пожал плечами. Колосов обвел глазами зал — дубовые панели на стенах, шелковые шторы, хрусталь, бронза, эти черные розы в вазе, платиновые наручные часы — что мог сказать владелец всего этого о пенсионере, подрабатывающем смотрителем туалета?
— Сан Саныч старше меня, — Салютов кашлянул, — ему шестьдесят было, живет... жил с семьей тут, неподалеку, на Разъезде, где подсобное хозяйство бывших совминовских госдач.
— Это там, где мост через Глинку? Поворот с Рублевки? — уточнил Никита.
Салютов поднял на него глаза.
— Знаете этот мост? — спросил он.
— Район знакомый, случалось выезжать.
— Там на мосту авария произошла, — сказал Салютов, — давно, много лет назад. Вы, пожалуй, еще совсем мальчишкой тогда были. — Помолчав, он вдруг неожиданно закончил:
— А у меня старший сын в аварии погиб. Полтора месяца назад.
Воцарилась пауза.
Колосов посмотрел на розы — тридцать штук, четное число.
— Сегодня ничего необычного здесь в казино не происходило? — спросил он. — Глеб Арнольдович говорил, что вас весь день не было, но, может, что-то вам сообщали, докладывали?
Салютов покачал головой — нет, ничего.
— Гардеробщик сказал, что видеокамера внизу в вестибюле дала сбой. А часто у вас бывают неполадки в сети охраны?
— Ну, иногда, это же техника. Это на пульте внизу надо уточнить. — Салютов потянулся к сотовому телефону, лежавшему перед ним на скатерти, но тут, тихо постучав, вошел Китаев, до этого куда-то исчезавший. Он привел высокого мужчину в черной форменной куртке с золотым галуном, которого Колосов уже видел внизу у подъезда.
— Вот Песков, швейцар, — объявил Китаев и, обращаясь к Салютову, известил:
— В Большом зале милиция у клиентов документы проверяет.
Салютов промолчал.
— Скандалом пахнет, Валерий Викторович. — Китаев тяжело глянул на Колосова, словно упрекая: и-их, мы тебе — содействие, а ты нам — такую свинью.
— Я бы хотел задать вам несколько вопросов, не возражаете? — обратился Никита к Пескову.
Тот вопросительно глянул на Салютова.
— Отвечайте, — сказал тот.
— У вас оружие имеется? — спросил Колосов. Песков молча, картинно расстегнул форменную куртку, показал кобуру под мышкой. Из кобуры высовывалась рукоятка пистолета.
— Дайте, пожалуйста.
Песков снова глянул на Салютова. Тот кивнул.
Швейцар извлек пистолет из кобуры, взвесил его на руке и положил на скатерть. Колосову со своего места пистолет было не достать. Нужно было встать и обогнуть стол. Но он продолжал сидеть.
— Вы присматривали за вестибюлем по просьбе гардеробщика Михеева? — спросил он.
Песков кивнул.
— Сколько примерно времени он отсутствовал? Не припомните?
— Минут десять-пятнадцать, — у Пескова был густой бас.
— А вы все это время находились в вестибюле?
— Нет, я выходил встречать подъезжающие машины.
— Тетерина вы видели?
— Днем видел. Когда по просьбе Михеева приглядывал за вестибюлем — нет.
— Выстрела не слышали?
— Нет, не слышал. Вообще ничего подозрительного не слышал.
— Вы прежде в армии служили?
— Так точно.
— В каких войсках?
— В инженерных.
— Вы кого-нибудь видели возле туалетов, когда присматривали за вестибюлем?
Песков вопросительно посмотрел на Салютова.
— Ну что же, — Салютов смотрел в окно. Там, полуотсеченная шелковой шторой, клубилась белесая снежная мгла. — Говорите, не задерживайте нас.
— Извините, Валерий Викторович, один вопрос, — пророкотал швейцар, — а что я должен ответить?
— Как что? Правду, конечно. Ты кого-то видел? Кого?
Песков посмотрел на пистолет, лежавший на столе.
— Жанна Марковна выходила из туалета. И... Филипп Валерьевич.
— Это ваш сын, — Колосов обернулся к Салютову, — младший? А он где сейчас, тоже уехал?
— Филипп в баре, — вмешался Китаев, — он никуда не уезжал.
— Песков, сосредоточьтесь и вспомните поточнее, пожалуйста. При каких обстоятельствах вы видели этих людей? Они что — вместе оттуда выходили? — Никита задавал вопросы мягко, с искренним любопытством. — Там ведь у вас курительная комната.
— Нет, выходили поодиночке. Сначала я Филиппа увидел Валерьевича.
— Когда именно? Поточнее, пожалуйста. Как только зашли в вестибюль или позже?
— Как зашел... Нет, как только снова зашел после того, как встретил приехавшего посетителя. Я ему помог раздеться, показал, где у нас обменник, и тут увидел...
— И, значит, Филипп Салютов из туалета выходил, — уточнил Никита, — или входил туда?
— Выходил.
— А он вас видел?
— Нет, не думаю.
— И куда же он потом направился?
— Поднялся по лестнице.
— А эта дама — Жанна Марковна, она ведь, кажется, сотрудник казино?
— Главный менеджер игорного зала, — уточнил Китаев настороженно.
— Ее я увидел позже, когда... когда еще раз зашел в вестибюль после того, как встретил очередную машину с клиентами, — ответил Песков.
— А дама вас видела? — спросил Никита. Швейцар неопределенно пожал плечами.
— И куда же она направилась?
— Кажется, обратно в зал. Не помню, я отвлекся.
— На что? — быстро спросил Колосов.
— На что-то. Не помню. А... на камеру. Заметил, что монитор выключен. Включил, а он рябит.
— Эта камера, что просматривает? — спросил Никита у Китаева. — Напомните мне, пожалуйста.
— Часть вестибюля от входа до лестницы, где гардероб и двери в туалет.
— А сами туалеты?
— За кого вы нас принимаете? — обиделся Китаев.
— Когда же камера сломалась?
— Не знаю, кажется, еще днем.
— Так, ладно. А что произошло потом? — спросил Колосов у швейцара.
— Я стоял за стойкой, ждал Михеева. Тут из зала вышел посетитель, зашел в туалет. С минуту пробыл там и выскочил как ошпаренный. Кричал, что у нас там кто-то застрелился.
— Сколько времени прошло с того момента, как оттуда вышла эта ваша сотрудница... Как ее фамилия, кстати?
— Басманюк, — подсказал Китаев.
— И тем, как обнаружили труп Тетерина...
— Минут семь, — нехотя ответил Песков, — может, даже меньше.
— А вы за это время в туалет входили? — Нет.
— А из вестибюля отлучались?
— Да, на пару минут, очередную машину встретить.
Колосов встал, обогнул стол, взял пистолет «ТТ» (Китаев не соврал) и проверил обойму. Все патроны были на месте. Он проверил предохранитель и поднес дуло к губам. Пистолет пах смазкой и... Или это почудилось, или все же был и другой запах — запах пороха.
— С Тетериным у вас какие были отношения? — спросил он Пескова.
Тот, наверное, в десятый раз пожал широкими плечами и сухо ответил:
— Нормальные, рабочие.
— Ну, спасибо, можете идти. А оружие мне придется пока у вас изъять.
Песков четко, по-военному повернулся и вышел за дверь.
Промаршировал...
Колосов сел на свое место. Пистолет Пескова он завернул в крахмальную салфетку, взятую с прибора.
— Это какое-то недоразумение, — произнес Китаев, — что он тут нам наплел? Очумел, что ли? Или пьян?
— Видите, оказывается, один свидетель у нас все же есть. — Колосов выглядел скорее обрадованным, чем грустным.
— Да что он тут плел про Филиппа, про Жанну? — повысил голос Китаев. — Что ей-то делать в мужском туалете?
— Она курит? — спросил Никита.
— Да, — ответил Салютов.
— А ваш сын, Валерий Викторович? — Нет.
— Пожалуйста, пригласите его подняться сюда к нам, — Колосов обратился к Китаеву.
Китаев, в свою очередь, глянул на Салютова. Тот смотрел в окно. Китаев отошел к буфетной стойке, уставленной нетронутыми закусками, там стоял и телефон. Он позвонил, сказав, чтобы отыскали Филиппа Валерьевича и пригласили его к отцу.
— Сколько вашему сыну лет? — спросил Никита Салютова.
— Двадцать пять.
— Молодой, — Никита констатировал это словно бы с сожалением.
Глава 7
ФИЛИПП
— Кстати, — продолжил он, — а где еще у вас работают камеры наблюдения, кроме вестибюля?
Китаев нахмурился: подобные сведения являлись секретом службы охраны.
— Просматриваются внешний подъезд, автостоянка, Большой зал, бильярдная, зал игровых автоматов, ресторан, бары, — ответил сам Салютов.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7