Мне было сказано, что, если санкции все же последуют, сумму штрафов взыщут с меня. В общем, забрал я свои колготки и попытался их распихать мелкими партиями, но быстро понял, что занятие это неблагодарное - мороки много, а толку мало. Короче, когда на меня вышел этот парень и сказал, что на Севере у него купят все, я, как Маркевич, вкрутил ему рекламный ролик и спулил всю партию.
- Так просто взяли и отдали?- спросил Вязов.
- Ну нет, не просто. Все чин-чинарем оформили. Договор, накладная и еще я с него для страховки расписку взял, что он мне денег должен.
- И что?
- А дальше вы все сами знаете. Парень пропал, колготки ушли в неизвестном направлении, Маркевич меня каждый день по телефону трясет.
- Почему сразу в милицию не обратились?
- Та женщина, которая меня на Кошкина вывела, сказала, что он еще каких-то крутых обул, мафия пообещала его достать хоть на дне морском. А когда достанет, меня известят. Ну думаю, раз тут крутые замешаны, мне и соваться не стоит.
- Что за женщина?- спросил Вязов.
- Так, директриса одного продовольственного магазинчика. Я сдавал ей конфеты, ну и разговорились. Она сказала что-то на счет придирок торгинспекции, я поддакнул, рассказал про свою беду с колготками и предложил ей комиссионные, если найдет мне оптового покупателя. Она ответила, что одежда - не ее профиль, но позанимается по своим каналам. Через пару дней позвонила и предложила подослать мальчика с Севера, который готов толкнуть у себя в регионе мои колготки.
- Сколько вы ей пообещали?
- Два процента после поступления денег.
- У вас есть ее координаты?
- Да.
Денис Сергеевич достал из кармана электронную записную книжку и сказал, что эту женщину зовут Раиса Федоровна, назвал ее телефон. Мы с Вязовым переглянулись.
- Вам не показалось, что она была в сговоре с этим кидалой?
Денис Сергеевич помолчал, потом уверенно ответил:
- Нет. Она мне честно сказала, что с мальчиком не знакома, поэтому не может поручиться за его порядочность. Правда, назвала пару известных в городе фирм, которые с ним работают.
- Вы не обращались в эти фирмы за информацией?
- Нет. Это такие бандитские конторы, которые лучше бы вообще не знали о моем существовании.
- И все же, почему Раиса Федоровна оказала вам содействие?
- Два процента от такой партии - вполне нормальные деньги, и мне показалось, что они ей очень нужны.
- Денис Сергеевич, у меня больше нет к вам вопросов. Если не возражаете, мы сейчас пройдем к экспертам, которые составят фоторобот подозреваемого по вашему описанию.
Вернувшись из ЭКО, Вязов открыл сейф и достал папку с какими-то бумажками. Порывшись в ней, он нашел листочек с черновыми расчетами и протянул мне.
- Посмотри. Я все ломал голову - где мне попадались названия этих дурацких колготок? Это бумаги, которые мы забрали у Жанны при обыске.
Я посмотрел на листок. Да, действительно, там были указаны все эти названия: "Роберта", "Лайф", "Патрисия" и еще какие-то расчеты.
- По-моему тут Жанна вычисляла свои два процента. Вероятно она не имеет прямого отношения к делам Кошкина,- заметил я.
- Это мы сможем узнать только у самой Жанны. Давно не были у нее в гостях, пора навестить. Давай позвоним твоему приятелю в оперчасть, может быть у него есть новости для нас.
Я снял трубку.
- Алло, Юра, ты? Привет. Я тебя по поводу нашей гражданочки Васьковой беспокою. Есть что-нибудь о ней?
- Кое-что есть, я уже отправил почтой,- ответил Коньков.- А дамочка ваша очень больной оказалась, уже вторую неделю в лазарете на обследовании.
- Что случилось?
- Пришли бумаги из поликлиники. Каких только болезней у нее не значится?! Полная медицинская энциклопедия.
- Воды в коленной чашечке нет?- не удержался я от сарказма.
- Чего?
- Ничего. Шутка. Еще чем порадуешь?
- Ну то, что послезавтра в суде будут рассматривать изменение ей меры пресечения, ты, вероятно, знаешь?
- Постой! Где? В каком суде?
- Ты даешь, Игорек. В вашем районном суде. Вы что там вообще мышей не ловите.
- В том-то и беда, Юра. Мы ловим, а другие отпускают.
Я пересказал новости Вязову.
- Ты считаешь, что ее отпустят?- спросил он.
- Конечно, к гадалке можно не ходить.
- Но почему? Она хапнула больше полмиллиарда, ущерб не возместила. Все ее медицинские справки - липа, иначе она давно бы уже рассказала о своих болезнях. Это и ежу понятно.
Виталий недавно вернулся в "контору", поэтому его неведение о, ставших в последнее время модными, капризах Фемиды было понятно.
Пришлось объяснять:
- Ежу может и понятно. Ну еще тебе и мне. Но наше мнение никого не интересует. По экономическим преступлениям до суда досиживают единицы. Всем остальным мера пресечения изменяется на подписку или залог. Да, что по нашим делам. Большинство авторитетов, привлекавшихся по особо тяжким статьям - бандитизм и вымогательство, ушли под залог. За 70 тысяч отпустили парня, на котором было 27 трупов. Это на тот момент было примерно по 500 баксов за покойника. И ничего. Теперь и свобода, и жизнь имеют свою цену в денежном эквиваленте. Система проста, как выеденное яйцо. Кто-то дает деньги, адвокат Зигельбаум покупает справки и историю болезни для Жанны в поликлинике, мы даже знаем в какой, сами провожали его туда. Потом эти справки прикладываются к ходатайству об изменении меры пресечения и наш самый гуманный суд в мире освобождает ее из под стражи. Так что, кто платит, тот и заказывает музыку.
- Но это же неправильно?! Надо что-то делать.
- А что мы реально можем сделать? Потрясти больничку? Конечно, историю болезни за Жанну они уже слиповали, но при большом желании какие-нибудь несоответствия и зацепки мы найдем. Однако, это дело не одного дня, а суд послезавтра. Не успеть. Можно ознакомить судью с нашими оперативными материалами, а если его купили? Он и нашу информацию продаст. Есть еще один интересный вариант: Жанну освобождают, мы тут же предъявляем ей обвинение по вновь открывшимся фактам и закрываем ее снова. Но новых фактов у нас на нее тоже нет.
- И как быть?
- Вопрос философский. И я предлагаю отнестись к этой ситуации по-философски. Раз мы не можем сломать эту систему, значит нужно принимать ее как неизбежное зло. В конце концов, кто такая Жанна? Да по большому счету никто! И деньги от ее аферы достались кому-то другому. Ты видел как она живет. Вот тот другой, который, кстати, сейчас за нее платит и должен сидеть. Только он сидеть не будет, потому что у нас на него ничего нет и мы даже не знаем кто он такой.
- Красиво излагаешь, Игорь. Но в твоей теории есть один существенный изъян. Я намерен посадить всех и организаторов и исполнителей. Думаешь - не смогу? Спорим на ящик коньяка, что я это сделаю?
- Ты сначала одну бутылку поставь за сибирского кидальщика!
- Ну этого-то паренька я возьму за жабры еще до конца месяца. Так как на счет ящика?
- Что ж, ты сам хозяин своих слов и денег. Давай, спорим!
Мы скрепили рукопожатием свое пари, а разбил его зашедший в этот момент Петрович. Не выясняя суть спора, он сразу поинтересовался предметом:
- На что спорим?
- На ящик коньяка.
- Вы, разумеется, знаете, что выигравший всегда ставит бутылку разбивающему?
- Не знали, но будем иметь в виду.
- Ладно, спорщики, ближе к делу. Сегодня третья фальшивка за день. Кузнецов еще не вернулся с предыдущей. Решайте кто из вас поедет. Договаривайтесь или тяните спички, но через пять минут один из вас должен быть в дежурке.
Мне хронически не везет в азартные игры, я вытянул короткую спичку и отправился оформлять сброс фальшивой купюры.
Вязов явился на работу, как "новый русский" на великосветский прием, в малиновом пиджаке и бабочке. На мой немой вопрос, пояснил:
- У меня сегодня по плану организация торжественной встречи. Я буду тебе очень признателен, если ты мне поможешь.
- Ненавижу торжественные встречи!- откровенно заметил я, и этому были свои причины.
Одним из главных достижений перестройки я считаю то, что таких встреч стало значительно меньше. В застойные времена они ознаменовали приезд любого секретаря ЦК. В программу входило: покраска заборов городскими службами и выставление на маршруте следования всех милицейских сил. С центрального проспекта удалялись абсолютно все машины и, по возможности, прохожие. В ожидании короткого мига, когда высокий гость промчится мимо тебя в бронированном ЗИСе, ощетинившемся недобрыми взглядами и автоматами охраны, приходилось простаивать на дороге много томительных, нудных часов. Хорошо, если дело происходило летом, а зимой? Я получил моральное удовлетворение, когда после провала ГКЧП на нарах оказался товарищ Бакланов. Его мало кто знал в стране, поэтому в какой-то газете даже опубликовали ошибочно фотографию однофамильца-писателя. Но он был одним из секретарей ЦК, а, значит, имел право на помпезную встречу. Его визит в наш город пришелся на 30-градусный зимний мороз, и милицию держали на улице до 2-х часов ночи, в ожидании пока высокий гость напьется чаю в гостях у одного из местных руководителей и восвояси отбудет.
Заметив мою реакцию, Вязов поспешил успокоить, что встречать надо не какого-нибудь бонзу, а всего-навсего Жанну, которую суд распорядился выпустить из СИЗО под залог. Залог уже внесли и сегодня птичку выпускали из клетки.
- Понимаешь,- объяснял он,- я хочу дать ей понять, что ее освобождают из-под стражи не потому будто бы удалось нас переиграть, а это просто жест доброй воли с нашей стороны. Ее, конечно, будут встречать, поэтому я очень рассчитываю на помощь, твою и твоего приятеля из оперчасти.
Я позвонил Конькову, объяснил ситуацию и он пообещал помочь. Мы приехали в изолятор. "Конек" договорился, и нашу машину запустили внутрь. Когда две дюжие контролерши вывели и сдали нам из рук в руки Жанну, та побледнела от испуга, что мы сейчас отправим ее обратно. Мы молча провели ее к машине, только, когда сели, Вязов с обворожительной улыбкой поздравил Жанну с освобождением и вручил ей букетик гвоздик.
Мы выехали за ворота, на скорости промчались мимо "Ауди" адвоката Зигельбаума и отправились домой к Жанне. Еще в машине Вязов объяснил ей, что не следует обольщаться в отношении своих спасителей, потому как выпустили ее из казенного дома исключительно благодаря нашей доброй воле. Оказалось, что Вязов основательно подготовился, чтобы обретение Жанной свободы стало настоящим праздником, и продемонстрировал ей сумку с шампанским и закусками. Естественно, после этого даме пришлось приглашать нас в гости. В квартире Жанна первым делом осушила одним глотком приличный фужер шампанского, а потом, поручив нам накрывать стол, отправилась в ванную, откуда уже появилась в халатике, подчеркивающем ее многочисленные прелести. Виталий честно и откровенно заявил, что больше он сегодня на работу не пойдет. Мне тоже не хотелось обратно на работу, но, ощущая витавшие в воздухе флюиды между Вязовым и Жанной, я стал чувствовать себя чужим на этом празднике жизни и решил откланяться.
Бутылку конька я проиграл, как обещал Виталий, еще до конца месяца. Но честно, было не жалко. В ментовке не проставляют баллов за артистизм, но по аналогии с фигурным катанием я бы поднял за Вязова "шестерку".
Вообще, оперская специфика предполагает большой элемент творчества в работе, однако извечная гонка за показателями, постоянный цейтнот времени, скудность средств и возможностей превращают эту деятельность в конвейер. Но наибольшее удовлетворение получаешь не от самых больших и громких дел, а от тех, где проявил фантазию и нашел какой-нибудь нестандартный ход.
В пятницу Виталий, как бы невзначай, спросил о моих планах на выходные. Особых планов у меня не было, в чем я ему честно сознался. И, естественно, после этого не смог отказать в просьбе смотаться в субботу вместе с ним в Тюмень, чтобы задержать Ваню Кошкина. Он не стал вдаваться в подробности и пообещал все рассказать по дороге. Выезд был назначен на шесть утра, но Вязов утешил, что отоспимся в дороге.
Город еще спал, когда к моему дому подкатила белая "шестерка", и мы отправились в путь. Мы не стали брать служебную машину и напрягать нашего водителя в выходной день, поэтому за шофера у нас сегодня был Коля Чернышов, а транспорт - его личный.
Николай весело тараторил в машине и нахваливал прозорливость Вязова, так что я скоро разобрался в ситуации и мысленно поаплодировал своему партнеру.
Суть дела заключалась в следующем:
Кидальщик Ваня Кошкин был азартным парнем и постоянно играл во всяческих лотереях. Эту черту ваниного характера подробно обрисовала его бывшая секретарша, но ни у кого, кроме Вязова, не возникло мысли, что ее можно использовать. Мой партнер-тихушник запомнил ее слова о том как Ваня Кошкин отправлял в Москву этикетки от газировки "Севен ап" в надежде срубить халявный приз от этой компании. Подобные розыгрыши для увеличения сбыта своей продукции проводят все мало-мальски известные производители, но никто из моих знакомых ни разу в них ничего не выигрывал. Воплощение в жизнь своего замысла Вязов начал с того, что договорился с банкиром Кримером и отправил в Тюмень Колю Чернышова, где тот дал в центральной газете вымышленный список победителей розыгрыша, организованного компанией "Севен ап", в котором значилось, что Ваня Кошкин выиграл телевизор. Банкиру пришлось раскошелиться на телевизор, платное объявление в газете и небольшой презент редактору, чтобы тот сообщил Чернышову, когда Кошкин объявится и скажет куда ему этот телевизор нужно доставить. Расчет строился на том, что в Тюмени наверняка найдутся люди, которые известят Кошкина о выпавшей ему удаче, даже если ему самому это объявление не попадется на глаза, а так же на его жадности.
План удался на сто процентов, и теперь мы ехали вручать телик счастливчику Кошкину. Из-за этого приза, занимавшего половину заднего сидения, мне не удалось со вкусом вздремнуть в пути, но, в целом, путешествие не показалось скучным. Чернышов поведал нам кучу анекдотов и смешных баек из жизни частных детективов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41