- Не надо ничего мне доказывать. Просто полежите минутку спокойно.
Этой женщине тоже нужен мужчина. И спрятанная в ее сумке книга только лишнее тому свидетельство.
- Я и не пытаюсь ничего доказать, - запротестовала она, но осталась лежать.
Вскоре Глен оставил ее и вернулся к себе, смущенный и расстроенный. Джейми казалась такой независимой и уверенной в себе. Она столько работала. Ее швейная машинка стучала до поздней ночи. И при этом она успевала готовить, убирать и заниматься с требующими постоянного внимания детьми, неизменно сохраняя хорошее расположение духа.
Но история с пауками показала всю ее хрупкость и уязвимость.
Мужчина был нужен не для того, чтобы ухаживать за ней. Подобное предположение она бы с возмущением отвергла. Здесь было нечто другое. Не принять на себя ее тяжкую ношу, но разделить ее с ней.
У Глена возникло стойкое ощущение, что, опроси он хоть пять тысяч кандидатов в жильцы, ни один не будет годен для этого.
Джейми не нужен жилец. Ей нужен муж. Очень хороший муж.
Глен не питал никаких иллюзий по поводу того, что этим мужем может быть он сам. Он уже доказал однажды свою полную и окончательную несостоятельность в качестве идеального супруга.
6
Уже неделю, днем, когда дети спали, Джейми и Глен беседовали с желающими занять комнаты наверху.
- Я хочу посмотреть квартиру. Когда вы намерены ее освободить?
Джейми не решалась посмотреть на Глена, сидящего рядом с ней. И ей не хотелось слишком пристально разглядывать очередную кандидатку в жильцы, хотя посмотреть было на что.
Длинные, растрепанные волосы Ванессы не падали ей на лицо только потому, что их удерживала сплетенная из бисера лента на лбу. Ее наряд, явно сшитый самой хозяйкой, походил на невероятно пестрое индийское сари, из-под которого высовывались тонкие ноги в восточных шальварах. Шея была в несколько рядов обмотана узким кожаным ремешком, на котором болтались разномастные амулеты. Руки девушки украшало невероятное количество серебряных браслетов и колец, а сандалии позволяли видеть такие же кольца на пальцах ног и цепочки на щиколотках. Довершали картину круглые очки в тонкой металлической оправе.
- Я уже говорила, что у меня есть домашнее животное? - продолжала Ванесса, не дожидаясь ответа на предыдущие вопросы.
- Нет, хотя вам бы следовало упомянуть об этом еще в телефонном разговоре, - произнес Глен ледяным тоном, таящим угрозу, которую Ванесса полностью проигнорировала.
- Ну, это ведь не собака и не кошка. Она не пахнет и не линяет. И вообще, она очень дружелюбна.
- Она - это кто? - подозрительно поинтересовался Глен.
- Она - это моя игуана. Гуинневер, - спокойно объяснила девушка. - Она живет у меня, потому что я уверена, что в прошлой жизни тоже была игуаной.
Джейми проглотила смешок. Глен свирепо покосился на нее.
- Мы не разрешаем жильцам держать кошек и собак... Или рептилий.
- Все живые существа - братья, - наставительно произнесла Ванесса.
- Но не все уживаются вместе, - ответил Глен.
Ванесса резко поднялась, лицо ее покраснело, а очки сползли на кончик носа.
- Вот что я вам скажу: дело здесь вовсе не в игуане. Это только предлог. На самом деле вы отказываете мне из-за моих убеждений. Это проявление дискриминации, и я могла бы подать на вас в суд, но не сделаю этого, потому что не хочу портить себе карму. А вот вы в следующей жизни наверняка родитесь червяком!
- Ваши убеждения здесь ни при чем! - прорычал Глен, в свою очередь вырастая над столом. - Но в доме общая кухня и прихожая. Ваше животное может напугать или поцарапать детей.
- Ах, здесь еще и дети есть? Ну тогда мне точно нечего тут делать. Не хочу, чтобы детские вопли мешали мне в моих медитациях.
Когда за Ванессой захлопнулась дверь, Джейми наконец дала волю душившему ее смеху. Нахохотавшись так, что заболело горло, она вытерла выступившие на глазах слезы и с удивлением обнаружила, что Глен тоже смеется.
Его смех был искренним и чистым, словно луч света во тьме.
- О, Глен, когда она начала рассуждать о курении марихуаны по медицинским показаниям, я думала, вы ее тут же арестуете.
- Вайоминг находится вне моей юрисдикции, - отозвался он. - Знаете, я даже почти решил, что эта девица вам подойдет, пока не спросил, знает ли она, что такое пробки.
- А она решила...
- Что это такая дурь.
- Интересно, что она имела в виду? Вы знаете, Глен?
- Шесть месяцев тюрьмы только за хранение. Дурью на сленге называют наркотики. - Глен снова засмеялся. - И она была еще лучшей из всех кандидаток, с которыми мы беседовали за эту неделю. Сколько их было?
- Шестнадцать. И на мой взгляд, она не была лучшей. Я бы предпочла старую даму, которая все время кашляла.
- Она могла оказаться заразной. Подумайте о своих детях!
- И еще была женщина с палочкой, она тоже выглядела вполне приятной.
- И как бы она стала крепить ставни на втором этаже?
- Я сама могу сделать это!
- Только через мой труп!
- Я могу кого-нибудь нанять.
- Но вы не сделаете этого.
- Глен, - снова начала Джейми, - меня совершенно устраивает существующее положение дел. Почему вы так хотите уехать? Подумайте о том, где вы будете жить? Вашими соседями могут оказаться люди вроде этой девицы. Есть вещи и похуже нас с Тэмом и Уинни.
- Я ничего не имею против вас и ваших детей, - медленно произнес Глен. - Я никогда не думал, что мое поведение выглядит именно так.
- Ну еще бы! Вы избегаете меня. Кроме тех случаев, когда мы подыскиваем вам замену.
Сейчас Джейми уже понимала, что то, что он затеял, почти нереально. На собеседование приходили в основном хрупкие пожилые леди и несколько молодых, по чистой случайности просочившихся сквозь частое сито предварительного разговора с Гленом.
И еще она начала понимать, что, даже если бы это были мужчины, ни один из них не смог бы заменить Глена.
Ее жизнь опустеет без его голоса, его шагов наверху, даже без его вечной мрачной гримасы.
И без его банки бобов в холодильнике.
- В том, что я избегаю вас, вовсе нет вашей вины, Джейми.
- В чем же тогда дело?
Глен нарочито не смотрел на нее. Только что возникшую атмосферу искреннего веселья точно ветром сдуло.
- Дело во мне.
Джейми ждала, затаив дыхание. Она чувствовала, что одно слово может уничтожить ту хрупкую связь, которая возникла между ними за эти дни.
- Видите ли, Джейми, когда умерла Беатрис, моя жена... - его голос дрогнул, - я решил, что не хочу больше никаких отношений с другими людьми. Не хочу никаких чувств.
Она слушала его с замиранием сердца. Впервые он предстал перед ней таким уязвимым.
Более чем уязвимым.
- Когда это случилось?
- Чуть больше трех лет назад. И не говорите мне, что я должен успокоиться и забыть. Я не хочу этого.
- Вы выбрали трудный путь...
- Я знаю.
- Что, если я пообещаю вам, что не заставлю вас ничего чувствовать?
- Вы не можете дать такого обещания.
- Но почему?
- Потому, что я уже чувствую много такого, чего не хотел бы.
Ей понадобилось все мужество, чтобы задать следующий вопрос.
- Что же это?
- Вот что.
Глен резко поднялся и, повернувшись, всем телом навис над ней. Когда его лицо оказалось совсем близко, Джейми уже знала, что сейчас произойдет, но у нее не было сил противиться этому.
И не было желания противиться.
Их губы соприкоснулись. И все потаенные, темные уголки ее души, где скрывались раны от предательства и разрушенной любви, словно вмиг залило ярким светом.
До сих пор лишь одного мужчину она целовала по-настоящему. Но поцелуи Джеффа были жадными и требовательными, он хотел лишь получать, не слишком стремясь давать что-то взамен. Губы Глена были совсем другими.
Джейми казалось, что какая-то часть ее, прежде надежно запертая, вдруг вырвалась на свободу и воспарила над всеми тяготами неверного человеческого бытия. Это было то, о чем втайне мечтает и на что надеется любая женщина. Момент, когда плоть обретает крылья и люди уподобляются богам.
Она обвила руками шею Глена и притянула его к себе, позволив поцелую стать более глубоким. Закрыв глаза, она всей кожей впитывала исходящие от него силу и страсть, когда он, сдавшись, тоже обнял ее с тихим стоном отчаяния.
Внезапно Глен отпрянул, оставив ее, задыхающуюся и глядящую на него с откровенным желанием, которое она не могла скрыть.
- Мне очень жаль, - произнес он, отводя глаза и запуская руку в волосы.
- Жаль? - прошептала Джейми. Жалость была совсем не тем чувством, которое она испытывала сейчас.
- Теперь вы понимаете, почему нам не стоит оставаться под одной крышей.
- Да. Конечно.
Глен смотрел на нее долгим, тяжелым взглядом, но неожиданно его лицо прояснилось.
- Подождите-ка, кажется, я нашел!
- Что? - без всякого энтузиазма спросила Джейми. Ей вовсе не хотелось знать, какой Глен предложит выход из ситуации, которую он считал наказанием, а она - лучшим даром.
- Я знаю, где найти человека, с которым вам будет приятно разделить кров.
- И где же это? - Джейми показалось, что в комнате стало вдруг очень холодно, словно только что бушевавшая гроза неожиданно прекратилась, а она осталась, вымокшая и промерзшая до костей.
- В церкви! - воскликнул Глен с видом триумфатора. - Я даже представить не могу такую вот Ванессу выходящей со службы воскресным утром. А вы можете?
- Нет, - с трудом выговорила она.
За стеной захныкали и завозились проснувшиеся близнецы.
- Сажайте их в коляску. Церковь всего в двух кварталах отсюда. Посмотрим, есть ли там доска объявлений или что-нибудь вроде того.
Откажись немедленно, велела себе Джейми. Но вместо этого с удивлением услышала свой голос, говорящий "хорошо". Неужели она готова на что угодно, лишь бы еще немного побыть рядом с ним?
Это ей совсем не нравилось.
Глен не мог поверить, что это действительно произошло. Он целовал Джейми. В кухне. И ее губы были слаще всего, что он когда-либо пробовал. Они были сладки, как вода для усталого путника, безнадежно бродившего по пустыне под палящим солнцем. Кажется, ничто иное не могло бы утолить сжигавшую его жажду.
И это могло означать только одно: он с самого начала был прав, стремясь держаться подальше от этой женщины, от ее молчаливого призыва. Подальше от соблазна. Идея с церковью была не иначе как озарением свыше.
Зачем он пригласил ее пойти с ним?
Он даже не задумывался об этом. Каким-то образом, ее присутствие было совершенно необходимо.
Хотел ли он быть с ней?
Ода.
Джейми нужен кто-то. Он точно знал это. Она стремилась быть независимой; она и была независимой, но кто-то должен был разделить с ней ее тяжелый груз.
Частью этого груза были Уинни и Тэм.
И этот старый дом станет еще одним камнем на ее шее.
Ей нужен кто-то, и этим кем-то не может быть Глен Джордан. Ей нужен человек, чье сердце не разбито на мелкие осколки, человек, который любил бы только ее, а не давно исчезнувший призрак.
Влюблен в призрак. Чем больше Глен думал об этом, тем больше понимал, что это не совсем верно. Он любил свою жену, пока она была жива. И сердился на нее за то, что она умерла. За то, что его внутренний стержень, казавшийся ему несокрушимым, дал трещину под шквалом обрушившихся на него противоречивых эмоций.
Но главное, ее смерть нанесла ему первое в жизни поражение.
Он не смог быть рядом с ней тогда, когда она больше всего нуждалась в нем.
Не смог спасти ее.
Джейми не нужен мужчина с таким багажом за плечами. Не нужен мужчина, потерпевший поражение такого масштаба в самой важной сфере человеческой жизни.
Приняв такое решение, Глен вернулся к письменному столу и составил новое объявление.
Сдается квартира на втором этаже для одного человека.
Он подавил в себе искушение написать "женщины", хотя именно этого ему бы и хотелось.
Но печальный опыт прошедшей недели окончательно убедил его, что женщины, способные справиться с котлом отопления, так же редки, как гориллы, играющие на скрипке.
Джейми заслуживала того, чтобы встретить славного парня, аккуратно посещающего церковь и умеющего обращаться с газовым ключом и отверткой. Простого и надежного парня, который всегда оказывается в нужном месте в нужный момент.
И все же Глену казалось, что в тот момент, когда он прикрепит листок к доске объявлений, умрет все, что осталось от его разбитого сердца.
Она ждала его с коляской возле крыльца. Ее губы улыбались, но глаза смотрели настороженно.
Он знал, что причиной тому - его глупый поцелуй, заставивший вновь возникнуть исчезнувшее было напряжение между ними.
Зато Уинни и Тэм были, кажется, искренне рады его видеть. Оба засмеялись и запрыгали в коляске. Почему они так расположены к нему?
Глен где-то читал, что маленькие дети всегда чувствуют истинную сущность человека, как бы он ни старался ее скрыть.
Или это говорилось о собаках?
- На ручки! - немедленно потребовал Тэм.
- Нет! Ини на ручки! - заспорила его сестра и в подтверждение своих прав встала ножками на сиденье коляски.
- Сядь, Уинни, а то упадешь! - строго сказала Джейми. - Никаких "на ручки" не будет.
Дети, словно не слыша ее, продолжали тянуть руки к Глену, и тот не смог устоять. Подхватив Уинни под мышки, он водрузил ее себе на плечи.
- Я могу нести вас по очереди, - сказал он Тэму, обиженно надувшему губы. - Сначала ее, потом тебя.
Уинни наклонилась и звонко чмокнула его в макушку. Два поцелуя за один день, подумал Глен, это больше, чем за последние два года.
- Вы уверены, что хотите нести ее? - спросила Джейми. - Она тяжелее, чем кажется.
- Ничего страшного, - отозвался Глен.
Шагая по тротуару, он размышлял о том, что со стороны они выглядят дружной семьей, отправившейся на прогулку. Уинни крепко вцепилась Глену в волосы и с восхищением озирала окрестности с этой немыслимой высоты. Тэм, смирившись со своим положением, устроился в коляске поудобнее и сосал резинового мишку.
Заметив крадущегося вдоль забора тощего, ободранного кота, он страшно оживился, дернул Глена за штанину и, показывая на кота пальцем, спросил:
- Это кто?
- Кот, - слегка удивившись, ответил Глен.
Джейми рассмеялась.
- У нас есть такая игра, - объяснила она с легким оттенком превосходства, - я придумываю имена всем животным, которых мы встречаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19