Евгений «Краев» Костюченко
Русские флибустьеры

Часть первая

1

Конституция Мексики даровала гордым и свободолюбивым гражданам этой республики право на ношение оружия.
Почти у каждого из работников капитана Орлова имелся револьвер. Их было шестнадцать человек, да еще трое вооруженных погонщиков, которые подвозили на мулах доски для строительства вышки. Итого почти два десятка гордых, свободолюбивых и вооруженных мужчин. Однако все они рассыпались в разные стороны, как стайка испуганных воробьев, когда на стройплощадке появились трое всадников.
Орлов в это время забирался на последний ярус строящейся буровой вышки, держа в зубах конец веревки. Другой конец был обвязан вокруг бруса с заранее просверленными отверстиями под крепеж. Орлов собирался подтянуть этот брус наверх и установить его на место, где сам же собственноручно вырезал для него гнезда. Ему приходилось самому делать всю плотницкую работу. Мексиканцы – отличные ребята. Они могут быстро копать, правда, недолго. Могут после нескольких неудачных попыток привезти со склада примерно столько досок, сколько нужно. Но им ни разу не удалось отпилить хотя бы две доски одинаковой длины, а забивание гвоздей превращалось в корриду с непредсказуемым исходом.
Глядя с высоты, как разбегаются работники, Орлов подумал, что в следующий раз он обязательно включит в штатное расписание три смены охранников. Причем выпишет их из Техаса.
– Эй, гринго! – прокричал снизу один из всадников. – Долго ты будешь там прятаться? Поторопись, у нас нет времени тебя ждать!
Орлов не прятался, но и не спешил сползать вниз по перекладинам вышки. Он прихватил к поперечине веревку, да и соскользнул по ней.
– День добрый, сеньоры, – улыбнулся он как ни в чем не бывало.
– Ты – Брукс? – спросил всадник, в котором безошибочно угадывался предводитель: он был в белом сомбреро, а его спутники – в простых черных шляпах.
– Да, я Брукс, – ответил Павел Григорьевич Орлов. – Джеймс Брукс.
– Ты знаешь, чья это земля?
– Насколько мне известно, участок куплен мистером Франклином из Огайо.
– Заткнись! – заорал предводитель. – Эта земля принадлежит народу Мексики!
– Совершенно верно, – сказал Орлов. – Поэтому все работы здесь ведутся с разрешения мексиканского правительства.
– Если будешь со мной спорить, не доживешь и до обеда! – еще громче заорал мексиканец. От его пронзительного голоса у Орлова зачесалось ухо, напоминая о старой контузии. – Ты знаешь, кто я такой?
К сожалению, капитан Орлов уже догадался, что за гости посетили его. Он также догадался, почему так стремительно испарились все его работники при виде всадников в черных грубых шляпах.
Тех, кто носил такие шляпы, называли «висельниками с лопатами». Это были уголовники, приговоренные к смертной казни, но получившие отсрочку. Вместо камеры смертников их направляли на войну с мятежными индейцами майя. Командовал ими полковник Терразас. В промежутках между карательными экспедициями он защищал законность и правопорядок, а также боролся за независимость Мексики – теми же методами, какими усмирял индейцев. Об отряде висельников ходили страшные слухи, страшные даже для мексиканцев, которых трудно удивить жестокостью. Конечно, сама по себе черная шляпа – не такая и редкость в этих краях. Но вот лопата у седла~
– Много слышал о вас, сеньор полковник, но не имел чести быть вам представленным, – сказал Орлов.
– Я не привык знакомиться с каждым гринго, – произнес Терразас, уже не срываясь на крик. – Незачем запоминать все ваши куцые клички. Я встречаюсь с вами только для того, чтобы выкинуть из страны. Убирайся отсюда, Джеймс Брукс. Только сначала потрудись навести тут порядок. Пусть эта земля выглядит так же, как она выглядела до того, как сюда ступила твоя нога. Возьми спички и подожги свою вавилонскую башню.
– Это буровая вышка, – сказал Орлов. – С ее помощью ищут нефть. Если на участке будет обнаружена нефть, мексиканская казна пополнится. Местные жители получат работу. Их дети перестанут голодать и болеть.
Всадник расхохотался.
– О, благодетель! Я бы упал перед тобой на колени и стал бы целовать твои руки, если б никогда не видел нефтяных промыслов. Ты пришел сюда, чтобы превратить мой цветущий край в зловонное черное болото, в котором будут копошиться твои рабы! Казна? Черта с два! Все денежки потекут в карман к тебе и к твоим хозяевам, и только жалкая доля перепадет нескольким толстопузым чиновникам в Мехико! Ты слышал мой приказ, гринго? Поджигай вышку и убирайся отсюда!
Терразас привстал в стременах, оглянулся и пальнул в воздух из револьвера:
– Эй, вы! Выползайте из кустов, вам ничего не будет!
Под пальмами, окружавшими площадку, зашевелились ветви кустов. Сквозь листву показались испуганные физиономии работников.
– Идите сюда, несчастные! – крикнул Терразас. – Вы не виноваты. Гринго напакостил, придется за ним прибрать. Идите сюда, и мы вместе уничтожим его следы, раз у него самого не хватает духу чиркнуть спичкой. Идите ко мне! И не бойтесь, вы не потеряете работу! Самых смелых я возьму с собой! Мы нашли богатую индейскую деревню! Там полные кувшины старинного золота и драгоценных камней! Вот только к деревне той надо пробить тропу через лес, и мне нужны два десятка отважных парней!
Несколько работников несмело приблизились к вышке. Полковник Терразас щелкнул пальцами, глянув на своих подручных:
– Проводите гринго до дороги и возвращайтесь в лагерь. Посадите его на любую колымагу, что идет к станции. Пусть сегодня же уберется отсюда. Имей в виду, гринго: если завтра ты снова попадешься мне, разговор с тобой будет совсем не таким вежливым.
* * *
Орлов знал, для чего нужны лопаты людям Терразаса. Но не ожидал, что они будут пущены в ход. Да еще так скоро.
Он шел по дороге, ведущей к поселку, чтобы собрать вещи и уехать отсюда. «Спорить с мексиканцами бесполезно, – думал Орлов, слушая мягкий топот копыт за спиной. – Особенно с такими. Жаль вышку, она была почти готова. Что ж, через пару месяцев придется все начинать сначала. Деньги в участок уже вложены. Заказчику придется потратиться еще немного, но расходы окупятся. Нефть там, скорее всего, есть. Вопрос – сколько ее, и какого она качества~»
– Здесь налево, – сказали ему сзади.
Слева за лохматым краем обрыва поднималась сверкающая зеленая стена моря.
– Куда? – спросил он, обернувшись.
Всадник в черной шляпе молча показал рукой в сторону моря.
Бесполезно спорить.
Он свернул и увидел тропинку, сбегающую по обрыву. Песок тек из-под ног обильными струями, пока он спускался. Всадники опередили его, потому что кони не могли шагать вниз медленно, и в несколько неуклюжих прыжков достигли песчаного пляжа внизу.
«Удрать, что ли?» – подумал Орлов и оглянулся.
– Хочешь получить пулю в спину?
– Не хочу, – ответил он и снова зашагал вниз.
Лопата воткнулась в песок.
– Копай, – сказали ему.
Он взялся за черенок, отполированный ладонями тех, кто рыл себе могилы до него.
– Здесь нехорошее место, сеньоры, – сказал Орлов, раздвигая носком сапога сухие водоросли. – В шторм сюда накатывает прибой.
– Тебе не все равно? Копай.
Они даже не смотрели на него. Один выбирал сор из гривы коня. Другой глядел на море, где застыл силуэт парусника. «Как душно, – подумал Орлов. – Ни ветерка. Странно, в лесу я не замечал, какая несносная погода сегодня. А тут, на берегу, просто дышать нечем».
– Могу я хотя бы покурить? – спросил он. – Весь день не курил, некогда было.
– Кури.
Орлов отвязал с пояса кисет с трубкой и присел на серую корягу, изъеденную морем, ветром и солнцем.
Если им был дан приказ напугать несчастного гринго, то почему они ведут себя так спокойно? Им лень покричать на него? Почему они не стрельнут пару раз у него над ухом? Жаль патронов?
Это не спектакль. Это казнь. Вот почему «черные шляпы» позволили ему даже закурить.
Он зарядил в трубку лишь половину обычной порции табака. С некоторых пор Орлов стал поступать так в присутствии жены, чтобы показать ей, как он заботится о своем здоровье. «Ты, Паша, человек хороший, но безответственный, – говорила она ему. – Знаешь ведь, что курение сокращает жизнь. И не можешь отказаться от бессмысленной привычки. Знаешь, как ты нужен мне. И собираешься оставить меня вдовой».
«Эх, Вера, – подумал он, поднося огонь к табаку, – знала бы ты, как много значит для меня эта бессмысленная привычка. Недаром даже палачи разрешают приговоренному курнуть перед смертью~»
Тут он заметил, что его палачи и сами спокойно задымили тонкими сигарами.
– А вчера на берег выбросило еще одного негра, – вдруг заговорил один из висельников, словно продолжая прерванный разговор. – Сколько же их там было, на той несчастной скорлупке? Я бы в жизни не согласился даже близко подойти к такой лодке. А они на ней вышли в море. Сколько отсюда до Кубы?
– А я почем знаю? – лениво протянул второй. – Сколько бы ни было, незачем бросать свой дом и плыть к чужому берегу. Чего им не сидится на Кубе? Что они тут забыли? Вот и разбились на рифах.
– Может, лучше разбиться на рифах, чем жить там.
– Это тебе утопленники сказали?
– Может быть, они просто хотели убежать от войны.
– А у нас что – мир?
Всадник выбросил окурок и встал в стременах, расстегивая штаны. Норовистый конь принялся крутиться под ним, сердито отфыркиваясь.
– Вот поганец, не даст спокойно отлить!
Он тяжело спрыгнул на песок и отошел к стене обрыва, продолжая копошиться в мотне.
Второй конвоир прикрикнул на Орлова:
– Хватит курить. Копай. И копай поглубже, если не хочешь, чтобы чайки растащили твои кишки по всему берегу.
Орлов отложил трубку в удобную выемку коряги и взялся за лопату.
Их двое. Один в седле, до него три шага. Второй стоит спиной к ним, до него пять шагов.
Другой возможности не будет.
Он зачерпнул лопатой песок, примерился и запустил его прямо в лицо всаднику. Рубанул штыком лопаты лошадь по колену, и та взвилась на дыбы. Тут же кинулся на второго. Тот стоял к нему спиной, оглянулся, разинул рот, но продолжал мочиться. Так и не успел шевельнуться, как получил удар по шее. Под штыком хрустнули позвонки. Лопата застряла в теле, но она уже не нужна: из кобуры торчит рукоятка кольта. Она показалась мокрой. И только ссадив всадника двумя выстрелами, Орлов понял, что рукоятка-то сухая – это ладони у него мокрые от пота.
Он обтер ладони о рубаху и, затянувшись напоследок, торопливо выбил трубку.
* * *
За последние пять лет ему впервые пришлось убить человека.
Странная штука – память. За плечами капитана Орлова осталась турецкая кампания семьдесят восьмого года. Двадцать лет прошло, а он до сих пор помнил каждого турецкого аскера и башибузука, кого убил там, за Дунаем или под Карсом.
В конце восьмидесятых он перебрался в Америку. За плечами иммигранта Орлова остались годы службы в техасских рейнджерах. Кажется, это было совсем недавно, но в памяти сохранились только несколько первых стычек. У рейнджеров не принято делать зарубки на рукоятке револьвера. Они не считают убитых врагов. Гораздо важнее знать, сколько их еще осталось в живых.
Бывало, рейнджеру Орлову приходилось убивать несколько противников в одном бою. Но количество врагов от этого не менялось. И он поступил так же, как все, к кому усталость пришла раньше смерти. Он вышел из боя.
Ему казалось, что нельзя вернуться к мирной жизни, не оборвав все связи с прошлым. Он уехал из Техаса, где его знали слишком многие. Он взял себе новое имя. Он женился. Он выстроил себе новый дом в новом городе, которого еще не было ни на одной карте. И, самое главное, Орлов стал заниматься делом, в котором, как он надеялся, ему никогда не придется стрелять.
«А можно было и не стрелять», – подумал он, глянув на одного убитого, потом на другого. Висельник, которого он выбил из седла, даже не успел взяться за оружие: он не мог совладать с конем, взвившимся на дыбы от боли. «Если б лопата не застряла в шейных позвонках, я бы и второго зарубил. А что? Стянул бы с седла – и готово».
После боя он всегда думал, что мог бы все сделать лучше. Наверно, каждый переживает нечто подобное. Отсюда и непомерное хвастовство победителей, и горькая мудрость побежденных.
Да, все можно было бы сделать лучше. Но теперь надо думать об отходе.
И все же – лучше было бы не стрелять. Звук выстрела далеко разносится вдоль берега. А Орлову сейчас очень не хотелось привлекать к себе внимание.
Он отогнал коней, размахивая окровавленной лопатой. Когда лошади в испуге умчались, оттащил трупы в кусты под обрывом и завалил плавником. Снял рубаху и надел оба оружейных пояса на голое тело. Один револьвер на шнурке повесил через плечо, второй запихнул за пояс. Снова надел рубаху и оглядел себя. Вроде бы не слишком заметно. Ему, как иностранцу, ходить с оружием не дозволялось. И до сих пор капитан Орлов ни разу не нарушил мексиканское законодательство.
Впрочем, за все время работы он ни разу не видел тут ни жандармов, ни солдат, а местные жители даже удивлялись тому, что приезжий инженер не носит на поясе кобуру. Как это, мужчина – и без оружия? Револьвер был здесь такой же деталью костюма, как штаны и шляпа.
«Черт принес этого Терразаса», – подумал Орлов, взбираясь по обрыву к дороге. Надо же было полковнику спуститься с гор аккурат возле стройплощадки! Теперь Орлову придется забыть об этом перспективном участке. И распрощаться с тремя тысячами долларов, потраченными на его освоение.
Над пальмами уже завивался полупрозрачный столб дыма. «Хорошая была вышка, – снова подумал капитан Орлов. – И нефть здесь есть. Что ж, вернусь через полгода, под другим именем, и не сюда, а поближе к Кампече, подальше от индейцев. Там тоже перспективный район. И до железной дороги недалеко, можно будет протянуть ветку. А то и причал для танкеров соорудить.
1 2 3 4 5 6 7