Алле не повезло. Она проиграла.
Не сказав ни слова и сохраняя бесстрастное выражение лица, Алла встала, подошла к столу Николая и взяла свой револьвер. Страха она, как всегда, не испытывала - была уверена, что барабан повернется на зеро, как бывало уже не раз. Ей было немного обидно за проигрыш и за то, что не удастся испытать судьбу Николая, - по условиям игры стреляет себе в висок только проигравший. Если повезет, останется в живых.
И тут Николай вскочил.
- Погоди, Алла.
Она молча обернулась, машинально крутанув барабан.
- Я не могу позволить, чтобы ты так рисковала, тем более, у меня на глазах.
- А тебя никто не спрашивает, - спокойно ответила она.
- Ты даже не хочешь меня выслушать?
- Зачем? Мне не нужны твои оправдания.
- А я и не собираюсь оправдываться. Просто хочу тебе кое-что показать.
- Что ж, покажи, если считаешь это важным.
Достав из кармана ключи, Николай отпер сейф и выложил на стол толстую папку.
- Посмотри сама, - предложил он.
Алла уже примерно знала, что там. Но, открыв папку, увидела совсем не то, что ожидала. Это было не досье на Николая, а её фотографии с многочисленными любовниками в натуральном виде и в живописных позах. В папке ещё было несколько видеокассет и две аудиокассеты.
- Что, и ты тоже шпионил за мной? - усмехнулась она.
- Подумай сама.
Разворошив фотографии, она нашла несколько снимков, на которых была с Николаем. Ее изображений с Виктором не было.
- Поняла?
- Поняла. Эту срань накопал Виктор.
- Частично.
- А ещё кто?
- Виктор сказал, что папку ему принес некто по фамилии Головин, раньше работавший с Мироновым.
Она ещё раз перебрала снимки и убедилась, что изображений с Мироном не было, - видимо, его бывший заместитель побоялся шпионить за своим грозным начальником.
- И зачем же Виктор тебе все это отдал?
- Видимо, тем самым хотел повлиять на мое отношение к тебе. Надеялся, что я полезу в бутылку от ревности, а ты ответишь в свойственной тебе манере, и нашему роману придет конец.
- Ну и как - ты полез в бутылку?
- Как видишь, - улыбнулся он.
- Как давно все это у тебя?
- Виктор прислал мне папку в день отъезда, сопроводив запиской, что вы вместе с ним уезжаете в Италию. Записка под снимками, можешь её прочесть. А аудиокассеты я у него сам забрал, без его согласия.
- Зачем ты сохранил эту срань?
- Знал, что ты рано или поздно сама во всем разберешься.
- Ты его застрелил?
- Нет.
- Рассказывай.
О дне приезда Виктора Первенцева Николай узнал у Светланы. Позвонил в Шереметьево, выяснил, когда прилетает рейс из Палермо, прикинул, сколько времени понадобится сопернику на дорогу из аэропорта до его загородного дома, и прибавил ещё два часа на общение с женой, ужин и прочее.
В восемь вечера Николай приехал к нему без предварительного звонка, оставил свой "Олдсмобиль" у ворот и вошел через знакомый вход. В доме Виктора он бывал неоднократно - приезжал к нему расписать пулю вместе со своим с приятелем, таким же завзятым преферансистом.
Виктор стоял у открытого сейфа, набитого папками. На верхней полке Николай увидел его пистолет. На звук резко распахнутой двери соперник обернулся. Ничуть не удивившись, оставил сейф незапертым и сел за стол, жестом пригласив гостя сесть.
- Жду твоих комментариев, - сказал Николай, сев напротив стола.
- По-моему, все и так ясно.
- Это, по-твоему. А мне не ясен мотив.
- Я люблю Аллу. Она будет моей, во что бы то ни стало.
- Станет твоей, узнав, что ты за ней шпионил? - издевательским тоном переспросил Николай. - Да Алла пошлет тебя в ту же секунду!
- Я за ней не шпионил. Эти материалы мне принес Виктор Головин, бывший заместитель Вячеслава Миронова.
- Даже бандитов приспособил, чтобы обделывать свои грязные делишки? Ничем и никем не брезгуешь, да, комитетчик? Похоже, ты допускаешь отклонения от вашего чекистского девиза. Холодную голову и трезвый расчет вижу, горячее сердце - нет, а как насчет чистых рук? Чувствуешь свою слабину, боишься, что завоевать Аллу по-другому не получится, и вместо того, чтобы вести себя как настоящий мужчина, используешь привычные профессиональные методы? В твоем понимании, любые средства хороши, даже грязные, лишь бы достичь желаемого? Цель оправдывает средства, так?
Виктор не счел нужным отвечать на издевательские вопросы соперника.
- Видимо, ты надеялся, что, увидев эти снимки, я буду вне себя и закачу ей сцену ревности? Чтобы в итоге Алла послала меня?
И опять соперник промолчал.
- Вижу, что крыть тебе нечем, - усмехнулся Николай. - Должен тебя огорчить, ты топорно сработал и просчитался. Видно, стареешь, теряешь квалификацию. Привык иметь дело с человеческими грешками, провоцировать людей на неожиданные поступки, пользоваться их слабостями, подлавливать на том, что в вашей конторе называлось "порочащими связями", и судишь обо всех людях на основании своего прежнего комитетского опыта. Шаблонно мыслишь, комитетчик. Ваши профессиональные наработки были хороши в прошлом веке, а на дворе уже двадцать первый век. Нормального человека на подобной ерунде уже не подловишь и никого ничем не удивишь. Вначале нужно было получше меня узнать, тогда бы ты смог предугадать мою реакцию. Я сразу понял, зачем ты прислал мне эту папку, и каких поступков от меня ожидаешь. Не скажу, что эти снимки доставили мне удовольствие, но я не ревнив. Да и бессмысленно ревновать Аллу - её нужно принимать такой, какая она есть, и благодарить судьбу, что повезло удостоиться внимания такой неординарной женщины. Эта женщина может все, потому ей все позволено. О многом я и раньше знал, но относился спокойно к этой стороне её жизни, и был уверен, что это всего лишь игра, точнее, поиск. Алла подсознательно искала партнера, который ей нужен, и нашла, поэтому тут же дала отставку всем прежним любовникам. А ревновать к тому, кто уже в прошлом, бессмысленно. Прошлое - это прошлое. Правда, она ошибалась, полагая, что нашла сразу двух настоящих мужчин, и ей предстоит выбор. На самом деле, её выбор уже предопределен, и у меня нет никаких сомнений, что в итоге я окажусь единственным. Кстати, почему в папке нет твоих снимков? Не нравишься сам себе? Не фотогеничен? Или твое тело уже дрябловато в качестве модели подобной продукции?
Он сознательно унижал противника и хотел окончательно добить его. Виктор был явно разочарован, что задуманный им план не сработал. Быть может, увидев его на пороге своего кабинета, в первый момент он подумал, что соперник приехал выяснить отношения, набить ему морду, - в общем, как-то проявить негативные эмоции. А Николай был совершенно спокоен и даже саркастичен. Видимо, Виктор ещё не придумал тактики поведения и молчал, выжидая, или же мысленно подыскивал аргументы для контрудара.
- Я-то получился вполне прилично, - не скрывая издевки, даже нарочно подчеркивая её, продолжал Николай, - мне за себя совсем не стыдно, как раз наоборот, есть чем гордиться. Мы с Аллой на этих снимках замечательно смотримся, отличная пара! Оба молодые, красивые, тела у нас гибкие, налитые, приятно посмотреть. А уж позы! Куда там Кама-Сутре! У нас с Аллой фантазия гораздо богаче. Невооруженным глазом видно, какой кайф нам обоим это доставляет. Возможно, увеличу эти снимки и развешу в нашей с ней спальне. А ты, видно, боялся, что сравнение явно не в твою пользу. Да и вообще, сознавал, что Алла в конце концов предпочтет меня - я моложе, фактурнее тебя, моя репутация не подмочена службой в КГБ и прочей грязной деятельностью, да и по характеру мы с ней похожи. А если она узнает о твоих мерзких делишках, то вышвырнет тебя вон.
- Она не узнает, - глухо произнес Виктор.
- Надеешься на мою порядочность?
- А ты решил меня сдать?
- Не мерь всех по себе. Кстати, зачем ты сказал ей, будто бы смерть Вениамина Ромадина моих рук дело?
- Ты же собирался его устранить.
- Я-то всего лишь собирался, но, между прочим, намеревался разделаться с Вениамином собственноручно. А ты, пронюхав об этом, опередил меня, заранее озаботившись компроматом и перекупив Звонарева. Ведь ты привык действовать чужими руками.
- Я не имею отношения к этому убийству.
- Ты подонок и трус, - брезгливо скривился Николай. - Даже сейчас врешь, полагая, что доказательств у меня нет, и я просто беру тебя на пушку. Звонарев стучал и тебе, и мне. Именно ты разработал план устранения Вениамина, но использовал Звонарева втемную. В портфеле, который он оставил в своем "Саабе", не было взрывчатки, об этом ты Алле наврал. Там были документы. А начинил взрывчаткой Звонаревский "Сааб" ты сам и подстроил все так, чтобы Ромадин в тот день поехал на машине своего заместителя. Сам Звонарев понятия не имел, что в этот день произойдет взрыв. Тебе нужно было избавиться сразу от обоих - и от Ромадина, и от его зама. Звонарев продажный подонок, и ты боялся, что он тебя сдаст, а Вениамин уже совсем пропил мозги и стал неуправляем. И потому опасен для тебя. Ведь это ты подкинул ему идейку насчет сбора компромата на всех, кто неугоден тебе. Этот мужлан от сохи никогда бы не додумался до ваших комитетских штучек. И именно ты устранял всех неугодных, именно ты, а не Ромадин, был организатором всех этих многочисленных заказняков, а остальных держал на крючке, шантажируя своими досье. Ты был "серым кардиналом" при Вениамине, но тешил себя надеждой стать единовластным правителем в "Промэкспоцентре". А фирмы убитых тобой конкурентов ты через подставных людей прибирал к рукам. И не надейся, что это голословное утверждение. Мой отдел безопасности тоже не сидел, сложа руки, материалов на тебя и доказательств твоей деятельности предостаточно. А сотрудники твоего отдела безопасности это банда убийц, связанных круговой порукой. Но и у них есть слабости, в частности, к звонкой монете, так что твои подельщики сдали тебя с потрохами.
Виктор смотрел на противника с сомнением, стараясь понять, в самом ли деле верные исполнители продали его, или Николай сейчас высказывает всего лишь собственные предположения.
- Не сомневайся, - все, что я сказал, истинная правда, - с усмешкой развеял его надежды соперник. - Все задокументировано, заснято на видеокамеру, да и твои подельщики готовы все подтвердить. А если сейчас ты строишь планы убрать соучастников, то уже опоздал. Они в безопасном месте. За то время, что ты грелся у моря, я тоже зря времени не терял. С такими, как ты, - вашими же методами.
- Не верю, что ты сдашь меня властям.
- Верно, - согласился Николай. - А мне этого и не нужно. Достаточно, что ты уберешься из поля зрения близких мне людей. В первую очередь, я покажу все документы Светлане. Ты ведь подбирался к ней не только потому, что моя сестра привлекательная женщина.
- Неправда, - почему-то именно в этом вопросе Виктор решил посопротивляться. - Светлана мне и в самом деле понравилась с первого взгляда.
- Значит, решил совместить приятное с полезным, - отмел его оправдания Николай. - Поначалу ты ещё не знал, как долго она продержится в кресле президента компании, и просто решил за ней приударить. А когда понял, что в лице Юдина у тебя появился сильный соперник, и моя сестра все равно предпочтет его, решил изобразить благородный жест, дескать, как порядочный человек, отойду в сторонку и не буду мешать вашему счастью. Тем самым заработал себе очков и заручился уважением и благодарностью Светланы. И культивировал у неё чувство вины. И даже сам пустил слушок, будто вы до сих пор любовники, чтобы держать её на крючке, зная, что сестра любит Сергея и дорожит им. Ее муж сильный экономист и хороший бизнесмен, но прямой, бесхитростный и честный человек, он мешал реализации твоих планов, и тебе хотелось разрушить их брак, а потом стать утешителем Светланы.
- Мне не нужны другие женщины. Я люблю Аллу.
- Хоть сейчас-то не ври, - лицо Николая исказила презрительная гримаса. Он рассматривал противника со смешанным чувством брезгливости, отвращения и презрения, но без ненависти. Скорее, с жалостью.
Николай и раньше не считал Виктора серьезным противником, а уж теперь, видя его растерянность, которую тот безуспешно пытался скрыть бесстрастным выражением лица, - и подавно. Насквозь фальшивый, Виктор Первенцев всю жизнь прожил во лжи, с такой же насквозь фальшивой и лживой женой, возненавидел тех, кто развалил систему, которой он ревностно служил двадцать четыре года, с одержимостью фанатика, прикрываясь девизом, что служит Отечеству, и, тем не менее, пошел в услужение Вениамину Ромадину и шесть лет терпел этого хамоватого нувориша, внешне изображая лояльность, а в душе презирая и ненавидя его. И вот теперь он судорожно цепляется за свою привычную маску, ещё не сознавая, что проиграл, что вся его деятельность пошла прахом, и больше некому служить. Фирма в его услугах не нуждается, а женщина, ради которой Виктор был готов на все, лишь бы та скрасила его старость, рано или поздно сдернет с него маску и поймет, что под ней скрывается. И что ему остается? Доживать свой век рядом с парализованной женой, якобы стоически переносящей свою физическую неполноценность, хотя всех уже тошнит и от её завуалированных жалоб, и от маски страдалицы? Писать мемуары? Шантажировать накопленным компроматом, продавать его по частям и, в конце концов, стать мишенью для киллера, нанятого жертвой шантажа? И для чего же он прожил жизнь? Чтобы быть ассенизатором человеческих пороков, утилизируя следы чужих грехов?
- Я люблю Аллу, - упрямо повтори Виктор.
- Могу допустить, что ты испытываешь к ней какие-то чувства, хотя, честно говоря, не очень-то верится, что человек твой профессии способен любить. Но ведь в школе КГБ наверняка учили использовать женщин в своих целях. С Аллой - чувства, а с моей сестрой - дело.
- Я не собирался вредить Светлане.
- Да ты ведь не считаешь свою деятельность ни вредоносной, ни грязной. Для тебя это просто работа. Раньше служил комитету, теперь служишь неизвестно кому, скорее всего, тому же комитету в видоизмененном виде. Как там называется ваша тайная организация бывших комитетчиков, мечтающих о реванше, - "Белые погоны"? "Чистые руки, холодная голова, горячее сердце"?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43