"
"Конечно, в порядке, Генрих Иванович! Не волнуйтесь!" - поспешила я успокоить встревоженного родственника и одновременно послала подружке злобный взгляд. Ни на того, ни на другого мои действия впечатления не произвели. Нахальная Лариска взгляд проигнорировала, а Генриха Ивановича переполняли чувства и он жаждал поделиться наболевшим:
"Как же не беспокоиться? Я звонил ей в субботу вечером, телефон не отвечал. Мобильный, между прочим, она так и не включила. В воскресенье утром я опять позвонил, её нет. А когда и вечером к телефону никто не подошел, я заволновался и принялся обзванивать всех её подруг. Представьте мой ужас, когда оказалось, что Ларочки нигде нет и никто о ней ничего не знает."
Я только было открыла рот, чтобы выдать что-нибудь утешительное, как он вдруг совсем другим тоном сказал:
"Вам, Ирочка, я, кстати, тоже звонил и Вас тоже не было дома. Вы, случайно, не вместе с Ларисой пропадали.?"
Вопрос застал меня в расплох, от неожиданности я растерялась и не очень соображая, что говорю, выпалила:
"Да, мы тут с ней случайно заехали в одно место и нам пришлось там задержаться."
Мой ответ, конечно, не был самым лучшим и он не только не успокоилГенриха Ивановича, а, напротив, вызвал поток вопросов. Голос в трубке потерял привычную мыгкость и зазвучал так требовательно, что мне захотелось стать на вытяжку и доложить, все как было.
"В какое место? И почему вам пришлось там задержаться? Ирочка, я сердцем чувствую, что-то случилось. У меня вся душа за эти два дня изболелась, а вы не хотите мне говорить!" - надрывался в трубке Генрих Иванович.
Лариска, которая топталась рядом и чутко прислушивалась к разговору, выразительно покрутила пальцем у виска. Я и сама уже сообразила, что ляпнула что-то не то и начала в спешном порядке отруливать в сторону:
"Да нет же, Генрих Иванович! Ничего не случилось! Вы меня неправильно поняли! Я хотела сказать, что мы к подруге вместе ездили. Давно её не видели, вот и решили навестить."
Я надеялась, что он удовлетворится таким обтекаемым ответом и отстанет от меня, но ни тут то было! Изболевшаяся за два дня неизвестности дотошная душа Генриха Ивановича не хотела так быстро удовлетворяться, она нуждалась в подробностях:
"Какой подруге? Я вчера всем её подругам позвонил, но Ларисы нигде не было!"
Я очень хорошо относилась к нему, но этот допрос начал меня утомлять. Набрав в легкие воздуха, я медленно выдохнула через нос и стараясь говорить как можно спокойнее пояснила:
"Вы, Генрих Иванович, с ней не знакомы! Это подруга нашей юности, мы с ней давно не встречались."
И вот тут я вдруг поняла Лариску, которая страдальчески морщилась, стоило ей услышать по телефону голос родственника. Я всегда осуждала подружку, но теперь, слушая въедливый голос старого адвоката, я полностью соглашалась с ней.
"Ну, хорошо!" - доносилось до меня из телефонной трубки. - "Вы с Ларочкой поехали к подруге и в этом, конечно, ничего необычного нет! Хотя странно, с чего это вдруг вы решили проведать девушку, с которой давно не поддерживаете отношений! Ну, ладно! Навестили и навестили! С кем не бывает! Но почему Вы, Ирочка, говорите, что вам пришлось там задержаться? Почему Вы употребили это странное слово "пришлось"? Значит все-таки что-то случилось?"
"Нет, Генрих Иванович, ничего не случилось. Это я неточно выразилась. Мы давно не виделись, заболтались до поздна и решили остаться у неё ночевать. На следующий день встали поздно и уехали только под вечер."
Мне казалось, что я все объяснила и вопросов больше быть не должно, но собеседник думал иначе. Он решил выяснить все до конца, поэтому с сомнением уточнил:
"Так, значит, все в порядке? Какой-то голос у вас странный..."
Я опять начала терять терпение и боясь сорваться быстро сказала:
"Нет, нет, все отлично!"
Помимо воли, голос мой прозвучал резче, чем мне бы того хотелось. А тут ещё Лариска, которой надоело топтаться около меня, стала подавать знаки, чтоб я заканчивала разговор. Поправ разом все правила хорошего тона, я выпалила:
"Я скажу Ларисе, что вы звонили."
Генрих Иванович на мою выходку внимания не обратил, к нему уже вернулось его обычное ровное настроение и он благодушно промолвил:
"Да, обязательно скажите. Я ведь звонил, чтобы пригласить её на свой день рождения. Он будет только в конце месяца, но я решил напомнить заранее, Ларочка такая забывчивая. Так вы уж будьте добры и скажите ей, что я её приглашаю. Вас Ирочка я тоже жду, надеюсь не откажете старику и почтите наше маленькое торжество своим вниманием."
Я поблагодарила его за приглашение, пообщала обязательно быть и с облегчением положила трубку.
"Ну, чего он хотел?" - тут же вцепилась в меня подруга.
Я ещё не отошла от разговора сГенрихом Ивановичем, потому мстительно сказала:
"Вот взяла бы сама трубку, поговорила бы с ним, тогда и узнала бы!"
"Да, ладно, тебе Ирка! Не вредничай по пустякам! "-отмахнулась Лариска. - "Что ему нужно было?"
"Тебя услышать хотел! Волнуется, что ты днями невесть где пропадаешь."
Лариска страдальчески закатила глаза и простонала:
"Ну, что за жизнь такая! Он ведет себя так, будто мне десять лет. Каждый мой шаг контролирует! Делать ему нечего, что ли?"
После недавнего общения с Генрихом Ивановичем, я вполне понимала подружку. Однако, выслушивать её жалобы на надоедливого родственника настроения у меня не было и потому я сменила тему:
"И ещё на свой день рождения звал. Меня, кстати, тоже пригласил!"
Лариска звонко хлопнула себя по лбу:
"Черт, совсем за этими делами из головы вылетело. Придется ведь ехать, а я ещё не придумала, что в подарок купить."
Проблема подарка на фоне уже имеющихся у нас проблем мне не казалась особо серьезной и я легкомысленно бросила:
"Купим что-нибудь!"
Лариска, однако, была другого мнения и потому с тоской возразила:
"Ага, купим! Что мы можем ему купить, если у него уже все есть? А то, чего нет, ему просто не нужно!"
"Ладно, не хандри. Придумаем что-нибудь." - утешила я её.
"Придется!" - уныло вздохнула Лариска, при этом у неё был такой несчастный вид, что мне стало её жаль.
Чтобы отвлечь подружку от ненужных мыслей, я сказала:
"Не бери в голову! Придет время-купим мы ему подарок! А сейчас давай думать, что дальше делать будем!"
Глава 8
Было решено, что я быстренько смотаюсь на работу, а Лариска пока будет вещи собирать и в багажник складывать. Я проинструктировала подружку по всем вопросам, попросила много не брать, на неделю едем, и покинула квартиру.
На автобусной остановке было пусто, только в углу на скамейке сидела сухонькая старушка с огромной хозяйственной сумкой.
"Давно автобуса нет?" - поинтересовалась я.
"Пару минут, как ушел." - сердито сказала старушка. - "Я полквартала к нему бежала, а он перед самым носом двери закрыл и уехал."
"Значит, теперь долго ждать." - вздохнула я и отошла в сторонку.
Автобус пришел минут через сорок, набитый до отказа. Мне с трудом удалось втиснуться внутрь и повиснуть на последней ступеньке, судорожно цепляясь за поручень. Дверь со скрипом закрылась и в переполненном автобусе стало невозможно дышать. Долго я так не выдержала бы, но, к счастью, на остановке "Колхозный рынок" народ с гиканьем вывалил и в автобусе стало пусто. Я прошла в глубь салона и увидела Зинку, которая сидела вместе с Олегом Александровичем и нашим завхозом Петей. Олег, как всегда, что-то с апломбом вещал, а они делали вид, что слушают. Олег первым заметил меня и замахал рукой, приглашая присоединиться к ним
Я подошла, поздоровалась и стала рядом, а Олег вернулся к прерванному рассказу.
Через несколько остановок к нам подсели две сотрудницы библиотеки, так что из автобуса мы вывалили внушительной толпой.
Я шла рядом с Зинкой и слушала рассказ о том, как она ездила к матери в деревню, когда увидела Хряпу. Он расположился на ближайшей к входу скамейке и провожал взглядом каждого, кто приближался к зданию библиотеки. Хотя он не пошевелился и не сделал попытки подойти ко мне, я ни на минуту не усомнилась, что ждет он именно меня, потому, что не тем местом была наша библиотека, где у него могли бы быть дела. От страха у меня подкосились ноги, а по спине потекли ручейки холодного пота, но я собрала все силы и спокойно прошла мимо скамейки. Только, когда за мной захлопнулись массивные двери, я смогла перевести дух и почувствовать себя в относительной безопасности.
На ватных ногах я поднялась к себе в комнату, осторожно отодвинула штору и глянула вниз: Хряпа как сидел на прежнем месте, так и продолжал сидеть и никуда уходить не собирался. Задернув штору, я присела к столу и попыталась сосредоточиться. Сначала следовало позвонить Олегу Александровичу и отпроситься с работы на недельку. С этой проблемой я разобралась быстро. Олег был занят, в суть вопроса вникать не стал и разрешение дал. Следующая проблема была потрудней и мне пришлось изрядно поломать голову, прежде, чем я нашла выход из положения. Но, наконец, план был готов и его успех зависел от того, осматривал мой преследователь задний двор или нет. Дело в том, что туда выходила дверь из книгохранилища, которой никогда не пользовались, но ключ от нее, по требованию пожарников, всегда висел рядом на гвоздике.
Я приоткрыла дверь и осторожно выглянула во двор. Разросшаяся сирен полностью скрывали вход и это дало мне возможность осмотреться, потому, что если не знаешь об этой двери, то со стороны двора её за кустами не разглядишь. Посидев немного в засаде и не заметив ничего подозрительного, я собралась с духом и покинула свое укрытие. Я уже почти пересекла захламленный двор, когда вслед мне понеслась громогласная ругань уборщицы:
"Ты что ж это делаешь, а?! Ты зачем эту дверь открыла? Тебе что, главного входа мало?!"
Испугавшись, что Хряпа услышит её крики и пойдет проверить в чем дело, я быстро нырнула в подворотню, рысью миновала мусорные баки, выскочила на улицу и и изо всех сил припустила к автобусной остановке. Теперь оставалось надеяться на удачу и она меня не подвела. Автобус уже отъезжал, когда водитель заметил меня, снова открыл заднюю дверь и я вскочила на площадку. Мы проехали до конца квартала и уже медленно сворачивали за угол, когда из подворотни выбежал Хряпа и в растерянности завертел головой. Меня он видеть не мог, но я решила не искушать судьбу и вышла через две остановки, около кинотеатра "Мир". Там, около ларьков всегда толклось много народу и можно было легко затеряться в толпе, а самое главное, там былитаксофоны. Я бегом кинулась к ближайшему, набрала Ларискин номер, мне ответили долгие гудки.
Я слушала проклятое пиканье и молила:
"Да, возьми же ты трубку, возьми ".
Наконец, раздался запыхавшийся подружкин голос:
"Алле!",
"Почему к телефону не подходишь?"
"Да я только вошла, сумку в машину относила."
"Ты уже все собрала?"
"Да, а в чем дело? Случилось что?"
"Случилось! Быстро садись в машину и гони к кинотеатру "Мир". Я тебя буду ждать около коммерческих палаток."
"Быстро не получится..." - завела Лариска.
Она получила права не так давно и ещё боялась ездить по улицам одна, но я не стала выслушивать её причитания, а сказала "Жду."и повесила трубку. Чтобы не очень бросаться в глаза, я спряталась между ларьками, закурила сигарету и приготовилась ждать. Подружка появилась быстрее, чем я ожидала и плавно затормозила у тротуара. Я нырнула в машину и сказала:
"Поехали быстрее, нужно выбираться из города."
"Ирка, что случилось?" - испугалась Лариска.
"По дороге расскажу, поехали."
Из города мы выехали без происшествий, а на трассе подружка чувствовала себя увереннее. Машин было мало и я могла, не боясь отвлечь её, в красках и с комментариями описывать случившееся.
"Думаешь, он тебя ждал?" - спросила подружка.
"Уверена. Не похож Хряпа на человека, который в библиотеке время проводит, тем более в технической. И потом, мы ж его пьяным в дым на даче оставили, а он протрезвел и сразу в библиотеку, да?"
"Похоже, что ты права. Тогда они должны были послать людей не только к библиотеке, но и по месту жительства." - загрустила подружка. "Может они и около моего дома сторожили, а я моталась как угорелая и по сторонам не смотрела."
"Ладно, чего теперь гадать, поехали в Тарасовку." - вздохнула я.
Хотя лето уже началось, свободных мест в пансионате было достаточно. Приветливая женщина за стойкой бегло просмотрела наши паспорта, оформила документы и выдала ключи от комнаты на втором этаже, проинформировав нас, что на обед мы опоздали, а ужин начинается в семь. До него былоеще далеко, поэтому мы бросили нераспакованные сумки в комнате и отправились прогуляться.
Мы не спеша брели по обсаженной старыми вязами грунтовой дороге. Она лениво петляла по лугу, огибала небольшой, заросший камышами пруд и скрывалась в лесу. День выдался жаркий, в небе не было ни облачка, солнце пригревало голову и плечи и все вокруг пребывало в состоянии безмятежного покоя. Лариска говорила чистую правду, когда расхваливала природу Тарасовки. Места здесь были изумительные.
"Далеко до усадьбы?" - поинтересовалась я.
"Да нет, чуть больше километра. И не заметишь, как там будем."
Я согласно кивнула и мы медленно побрели дальше. Лес вблизи оказался и не лесом вовсе, а старинным парком. Здесь, под сенью вековых деревьев, сразу стала прохладно, терпко запахло свежей зеленью и мокрой землей. По горбатому мостику, мощенному брусчаткой, мы перебрались через глубокий овраг и оказались на лужайке перед домом. Двухэтажный особняк был построен в стиле зрелого классицизма, столь любимого русскими помещиками в начале 19 столетия. Внешняя сторона его, украшенная портиком с колоннами, была развернута к парку, задняя, с квадратной террассой, обращена к озеру. Здание было сильно разрушено, крыша и окна отсутствовали, внутри валялся битый кирпич, обгорелые балки, куски жести.
"До войны здесь был санаторий, в войну немцы стояли, при отступлении они подожгли дом. С тех пор так и рушится. Нет денег на восстановление." вздохнула Лариска, поднимаясь по пологим мраморным ступеням. "Там, внизу у озера-беседка, пойдем посмотрим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31