Оригинальные цвета, всячески советую
«Ах, так это вы – адвокат! – разочарованно тянули клиенты, принимая ее сначала за секретаря или за помощника юриста. – Признаться, мы бы предпочли более опытного защитника. Не обижайтесь, душечка, но вы выглядите такой молодой!» Комплимент, способный растопить душу зрелой женщины, воспринимался как оскорбление. «Черт возьми! Мне достаточно лет, у меня красный диплом, начатая диссертация и целая куча идей, как вас спасти», – хотелось закричать ей, но она понимала, что только усугубит положение. Так и вовсе будет похожа на истеричного ребенка.
Со временем она выработала стиль поведения и подобрала гардероб. Деловые костюмы, полное отсутствие украшений, роскошная темная грива укрощена и уложена в прическу – все это, безусловно, делало ее не только солиднее и строже, но и помогало чувствовать себя комфортнее. «Ты похожа на синий чулок», – кипятился муж, отказываясь понимать, почему его секретарша ходит в мини, а жена скрывает красивые ноги под длинной монашеской юбкой или, что еще хуже, под брюками, фасон которых глупые феминистки позаимствовали у мужчин. Отрадно, что весь этот маскарад ничуть не портил лица Елизаветы, молодое и задорное, с выразительными темными глазами, меняющими цвет в зависимости от ее настроения. Они могли казаться восхитительными шоколадно-коричневыми, могли принимать оттенок спелой вишни, а если что-то в жизни молодого адвоката шло не так, как она хотела, превращались в два непроницаемо-черных омута. Но рано или поздно тучи рассеивались, и вновь ласковое солнце плескалось в ее глазах золотистыми искорками счастья.
Так или иначе, но пять лет работы в адвокатуре сделали свое дело. Елизавета приобрела уверенность и мастерство. Единственное, чего ей не удалось сделать, – так это научиться проигрывать…
– …Судебным разбирательством установлено, что завещание составлено в письменной форме, собственноручно подписано завещателем. Личность завещателя установлена, дееспособность проверена. Завещание зарегистрировано в реестре совершения нотариальных действий…
Судья читала решение монотонно, а Дубровская ощущала тянущую боль в области живота – дурное предчувствие. Боль растекалась по телу, вызывая непреодолимое желание сесть. Но рядом с ней стояла ее клиентка Кристина, лицо которой сейчас казалось необыкновенно бледным. Она держалась рукой за спинку рядом стоящего стула, словно боялась, что может потерять равновесие. В такой ситуации, адвокату следовало «держать лицо», а не вести себя, подобно законченной неврастеничке.
Лучше всех чувствовала себя, разумеется, Ника. Безутешная вдова, завернувшись в леопардовый плащ, затаилась, изо всех сил пытаясь понять, чем закончится весь этот судебный спектакль. Пока она не услышала ничего из того, чтобы могло ее насторожить.
– …ссылки истца на неожиданность и странность самого факта заключения брака гражданином Каменевым не могут служить доказательством болезненного расстройства психической деятельности завещателя…
Роковой момент приближался, и у Дубровской, как некогда у старика профессора, стал понемногу проклевываться комплекс вины.
«Зачем я вообще ввязалась в это дело? – мрачно рассуждала она. – Ведь чувствовала, что ничего хорошего не произойдет. На одних только догадках и эмоциях защиту не построишь. Здесь нужны веские доказательства, а не детский лепет».
– …при таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания завещания недействительным, – подводила черту судья. Она казалась жирной и черной, как в некрологе. – Таким образом, суд постановляет: в иске Каменевой Кристине Константиновне отказать. Решение может быть обжаловано в вышестоящем суде…
Шах и мат. Сторона истца потерпела сокрушительное поражение.
– Может, еще не все потеряно? – растерянно прошептала Кристина, хватая адвоката за руку. – Мы составим жалобу и тогда…
Должно быть, ее слова были услышаны судьей. Та оторвала глаза от бумаги и сочувственно взглянула на девушку. Обжалование не имело смысла…
Глава 4
– Ну почему? – вопрошала Кристина, адресуя свой вопрос не то Богу на небесах, не то расстроенному адвокату. – Почему так получилось? Ведь эта драная кошка не сказала ни слова!
– Фи, как грубо! – произнесла Ника, смотрясь в крошечное зеркальце пудреницы. – А ведь еще профессорская дочь…
– К сожалению, на ответчице не лежит обязанность что-либо доказывать, – бормотала Дубровская. – Иск заявили мы. Значит, и должны были приводить доказательства, спорить, убеждать.
– Но у нас были свидетели!
– Свидетели ничего не доказали. Я сожалею, – опустила голову Лиза. Конечно, она должна была знать об этом с самого начала.
– Но нотариус же заявил, что отец решил аннулировать завещание! Неужели это не имеет никакого значения? Как же его телефонные звонки? Его решимость вернуть все назад? – едва не плакала Кристина.
– Нотариус прав, – горько признала Дубровская. – По телефону такие дела не делаются. Нужен личный визит в нотариальную контору и составление нового завещания.
– Опять формальности!
– Да, но это закон, – напомнила Елизавета. – Мне неприятно об этом говорить, но решение судьи является правильным. Я не вижу оснований для пересмотра.
– И это говорите вы, мой адвокат?! – вспылила Кристина.
Дубровская только развела руками. Для убедительности ей осталось только посыпать голову пеплом.
– Закон не всегда справедлив, – огорченно заметила она.
– Ну-ну! – раздался насмешливый голос мачехи. – Все преходяще, а материальные ценности вечны. Я, кстати, говорила это твоему отцу. Жаль, что он со мной не соглашался. Сколько драмы из-за какого-то завещания. Тебе понадобится хороший психолог, детка…
Кристина не успела ответить резкостью – перед ними, как из-под земли, выросла высокая фигура доктора Левицкого.
– Бывает же такое! – всплеснула руками Ника. – Вот уж, когда его совсем не ждешь…
Игорь Всеволодович выглядел смущенным.
– Я, наверное, не должен был к вам подходить, – обратился он к Кристине, словно не замечая направленных на него взглядов двух других женщин. – Но по-другому я не смог. Видите ли, я чувствую себя ответственным за судьбу своих пациентов, и когда в их жизни все идет не так, как хотелось, я воспринимаю их неудачи как свои собственные. Судьба профессора потрясла меня до глубины души. Но после известия о том, что его дочь пострадала дважды, я просто не нахожу себе места.
Он стоял перед ними, засунув руки в карманы брюк, и не выглядел сейчас, как маститый профессионал, попасть на прием к которому стремятся все успешные люди города. Левицкий был похож на сконфуженного подростка, объясняющего рассерженным жильцам, что мяч в их окно попал по чистой случайности.
– Вы зря вините себя, доктор, – сказала Кристина. – Я вам даже благодарна за то… за то…
– За то, что поспособствовал личному счастью профессора, – подсказала ей Ника.
– Как вам не совестно! – воскликнул он, обращаясь к мачехе. – Неужели в вас нет ничего святого? Если бы я знал… – Он сжал кулаки. – Если бы наши сеансы продолжились, полагаю, я бы смог повлиять на профессора. Жаль, что он мне ничего не говорил о своем решении.
– Спасибо вам за то, что не оставили отца, – произнесла наконец Кристина. – Он на самом деле был в ужасном состоянии. Я была так рада, когда он начал приходить в себя. Конечно, я не ожидала такого поворота…
– Я и сам не ожидал, – признался доктор. – Понимаю, если бы я немного изменил показания в процессе, решение суда могло быть совсем иным. Ведь так? – Он повернулся к Дубровской.
Та пожала плечами:
– Конечно, мы хотели доказать, что старый профессор был «не в себе», и ваше заключение как эксперта имело решающую силу…
– Но ведь он не мог лгать! – вступилась Кристина.
– Да, за это предусмотрена ответственность, – нехотя согласилась Дубровская. – Заведомо ложное заключение эксперта карается по закону. Это не шутки.
– Как жаль, что я не могу ничего для вас сделать! – воскликнул он, в отчаянии стукнув кулаком по стене.
– Почему же? – ухмыльнулась Ника. – Вы можете посвятить ей несколько своих волшебных сеансов. Может быть, тогда она тоже выскочит замуж и оставит идею отомстить мне.
– Кстати, а это мысль! – воскликнул он, с надеждой глядя на Кристину. – Конечно, не вся эта чепуха с замужеством. – Он махнул рукой в сторону улыбающейся мачехи. – Почему бы вам не навестить меня в офисе? Я уверен, что после нелегких испытаний вы нуждаетесь в человеке, которому можно было бы открыть душу.
– Спасибо, но у меня все в порядке с головой! – ответила девушка.
– Ну вот, вы опять за старое! – упрекнул он. – Неужели кто-то говорит сейчас о сумасшествии? Ко всему прочему, я не психиатр.
– Не вижу особой разницы, – проговорила Кристина. – Кроме того, у меня сейчас и денег-то нет. Я не потяну еще дополнительную статью расходов «на собственного психотерапевта».
Она горько усмехнулась.
– Об этом не беспокойтесь! – взял ее за руки Левицкий. – Позвольте мне сделать для вас хотя бы эту малость.
Кристина колебалась.
– Быть может, это неплохая идея, – вмешалась Дубровская. – Подумай, что ты теряешь?
– Конечно! – подхватил доктор. Но, все еще видя сомнения на лице девушки, добавил: – Давайте договоримся так. Вы придете ко мне на пробную сессию… Скажем, во вторник. Если после этого вы так же будете упорны в своем стремлении никогда не обращаться к психотерапевту, я пойму вас и не буду настаивать.
– Хорошо, – нехотя согласилась Кристина.
– Вот моя визитка. – Он передал ей в руки тисненую карточку и, развернувшись на каблуках, стремительно направился прочь.
– Надеюсь, что жених будет с деньгами! – крикнула вслед Ника, но он даже не оглянулся…
…Время до вторника пролетело стрелой. Настало утро назначенного дня, а Кристина все еще находилась в тягостных раздумьях, принимать ей приглашение доктора Левицкого или нет.
В семье Каменевых уделяли мало внимания духовному воспитанию дочери. Профессор всю жизнь посвятил изучению физических процессов, поэтому его интересовал только материальный мир с его законами и закономерностями. О существовании души он высказывался категорично: «Человеческое тело исследовано учеными вдоль и поперек. Оно разобрано по частям, нашинковано, как капуста, исследовано под микроскопом до уровня клетки. Эту так называемую «душу» никто не видел. Да и где ей находиться? В сердце, как говорят некоторые романтики? Чушь! Это всего лишь мышечный орган, перекачивающий кровь. В голове? Опять ерунда! Там только мозг, в котором происходят мыслительные процессы, но все они имеют вполне научное объяснение. Так где же она еще может быть, эта таинственная обитель? В животе? В пятках? Нет уж, увольте! Все эти выдумки подведены под религиозную базу и имеют своей целью одно: доказать существование Бога. Но его тоже никто не видел».
Наина, женщина практичного ума, воспитанная на идеях коммунизма, считала, что человек – сам хозяин своей судьбы, и если у него что-то не ладится в жизни, то вопросы нужно задавать самому себе, а не надеяться на помощь посторонних. Психологов она считала шарлатанами, пользующимися человеческими слабостями. «Все проблемы возникают от ничегонеделания, – заявляла она. – Сидит прежде дворянка в своем имении, смотрит день-деньской в окно, тут у нее и мигрени, и хандра, и всякие вредные мысли о смысле жизни в голову лезут. Но если человек трудится по восемь часов в сутки, а потом еще и дома не сидит без дела, ему некогда думать о всяких там глупостях. Помахай лопатой на огороде – быстро блажь из головы выйдет! Вы видели когда-нибудь крестьянина в депрессии?»
Неудивительно, что Кристина в своих взглядах на психологию пошла не дальше отца и матери. «На самом деле, что я там буду делать? – размышляла она. – Это же глупо – говорить постороннему человеку о своих переживаниях. Да он поднимет меня на смех!»
И с твердым намерением отменить прием она потянулась к телефонной трубке.
– Офис доктора Левицкого. Чем могу быть полезна? – раздался в ухе приятный женский голос.
– Говорит Каменева Кристина, – сглотнула она.
– Вам назначено на три часа дня, Кристина Константиновна, – мгновенно отреагировала секретарь. – Что-то еще?
– Да, минуточку! – вырвалось у нее.
«Интересно, что же привело отца к психологу? Почему он изменил свое мнение? – пришла ей в голову неожиданная мысль. – Неужели он поверил в существование души? Как все-таки странно».
– Я вас слушаю, – напомнил о себе приятный голос. – Так что передать доктору Левицкому?
– Передайте… что я обязательно буду, – ответила она и повесила трубку.
«В самом деле, схожу туда только один раз», – подумала она, и ей сразу же стало легче…
Офис доктора Левицкого располагался на первом этаже красивого старинного здания в самом центре. Свернув с шумного проспекта в переулок, нужно было пройти всего сотню метров, миновать арку и оказаться в чудесном тихом дворике, засаженном липами. Здесь даже дышалось по-другому, чем в центре забитого машинами мегаполиса. Кристина с удовольствием посидела бы на лавочке под старым раскидистым деревом, но она пришла сюда совсем не за этим.
«Ладно, может быть, я не найду его офис», – подумала она и тут же увидела вывеску, на которой золотыми буквами было выведено слово «Гармония». Далее следовал краткий текст: «Психологическое консультирование. Индивидуальная психотерапия. Психоанализ».
Красивая лестница с коваными перилами поднималась вверх, к заветной двери. «Боже мой! Что я тут делаю? – спросила себя девушка. – Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел меня в этом месте. Это же все равно что записаться на прием в дурдом».
Но ноги упрямо вели ее по ступеням вверх, рука открыла дверь, и Кристина услышала мелодичное звяканье колокольчика. «Поздно!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6
Со временем она выработала стиль поведения и подобрала гардероб. Деловые костюмы, полное отсутствие украшений, роскошная темная грива укрощена и уложена в прическу – все это, безусловно, делало ее не только солиднее и строже, но и помогало чувствовать себя комфортнее. «Ты похожа на синий чулок», – кипятился муж, отказываясь понимать, почему его секретарша ходит в мини, а жена скрывает красивые ноги под длинной монашеской юбкой или, что еще хуже, под брюками, фасон которых глупые феминистки позаимствовали у мужчин. Отрадно, что весь этот маскарад ничуть не портил лица Елизаветы, молодое и задорное, с выразительными темными глазами, меняющими цвет в зависимости от ее настроения. Они могли казаться восхитительными шоколадно-коричневыми, могли принимать оттенок спелой вишни, а если что-то в жизни молодого адвоката шло не так, как она хотела, превращались в два непроницаемо-черных омута. Но рано или поздно тучи рассеивались, и вновь ласковое солнце плескалось в ее глазах золотистыми искорками счастья.
Так или иначе, но пять лет работы в адвокатуре сделали свое дело. Елизавета приобрела уверенность и мастерство. Единственное, чего ей не удалось сделать, – так это научиться проигрывать…
– …Судебным разбирательством установлено, что завещание составлено в письменной форме, собственноручно подписано завещателем. Личность завещателя установлена, дееспособность проверена. Завещание зарегистрировано в реестре совершения нотариальных действий…
Судья читала решение монотонно, а Дубровская ощущала тянущую боль в области живота – дурное предчувствие. Боль растекалась по телу, вызывая непреодолимое желание сесть. Но рядом с ней стояла ее клиентка Кристина, лицо которой сейчас казалось необыкновенно бледным. Она держалась рукой за спинку рядом стоящего стула, словно боялась, что может потерять равновесие. В такой ситуации, адвокату следовало «держать лицо», а не вести себя, подобно законченной неврастеничке.
Лучше всех чувствовала себя, разумеется, Ника. Безутешная вдова, завернувшись в леопардовый плащ, затаилась, изо всех сил пытаясь понять, чем закончится весь этот судебный спектакль. Пока она не услышала ничего из того, чтобы могло ее насторожить.
– …ссылки истца на неожиданность и странность самого факта заключения брака гражданином Каменевым не могут служить доказательством болезненного расстройства психической деятельности завещателя…
Роковой момент приближался, и у Дубровской, как некогда у старика профессора, стал понемногу проклевываться комплекс вины.
«Зачем я вообще ввязалась в это дело? – мрачно рассуждала она. – Ведь чувствовала, что ничего хорошего не произойдет. На одних только догадках и эмоциях защиту не построишь. Здесь нужны веские доказательства, а не детский лепет».
– …при таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания завещания недействительным, – подводила черту судья. Она казалась жирной и черной, как в некрологе. – Таким образом, суд постановляет: в иске Каменевой Кристине Константиновне отказать. Решение может быть обжаловано в вышестоящем суде…
Шах и мат. Сторона истца потерпела сокрушительное поражение.
– Может, еще не все потеряно? – растерянно прошептала Кристина, хватая адвоката за руку. – Мы составим жалобу и тогда…
Должно быть, ее слова были услышаны судьей. Та оторвала глаза от бумаги и сочувственно взглянула на девушку. Обжалование не имело смысла…
Глава 4
– Ну почему? – вопрошала Кристина, адресуя свой вопрос не то Богу на небесах, не то расстроенному адвокату. – Почему так получилось? Ведь эта драная кошка не сказала ни слова!
– Фи, как грубо! – произнесла Ника, смотрясь в крошечное зеркальце пудреницы. – А ведь еще профессорская дочь…
– К сожалению, на ответчице не лежит обязанность что-либо доказывать, – бормотала Дубровская. – Иск заявили мы. Значит, и должны были приводить доказательства, спорить, убеждать.
– Но у нас были свидетели!
– Свидетели ничего не доказали. Я сожалею, – опустила голову Лиза. Конечно, она должна была знать об этом с самого начала.
– Но нотариус же заявил, что отец решил аннулировать завещание! Неужели это не имеет никакого значения? Как же его телефонные звонки? Его решимость вернуть все назад? – едва не плакала Кристина.
– Нотариус прав, – горько признала Дубровская. – По телефону такие дела не делаются. Нужен личный визит в нотариальную контору и составление нового завещания.
– Опять формальности!
– Да, но это закон, – напомнила Елизавета. – Мне неприятно об этом говорить, но решение судьи является правильным. Я не вижу оснований для пересмотра.
– И это говорите вы, мой адвокат?! – вспылила Кристина.
Дубровская только развела руками. Для убедительности ей осталось только посыпать голову пеплом.
– Закон не всегда справедлив, – огорченно заметила она.
– Ну-ну! – раздался насмешливый голос мачехи. – Все преходяще, а материальные ценности вечны. Я, кстати, говорила это твоему отцу. Жаль, что он со мной не соглашался. Сколько драмы из-за какого-то завещания. Тебе понадобится хороший психолог, детка…
Кристина не успела ответить резкостью – перед ними, как из-под земли, выросла высокая фигура доктора Левицкого.
– Бывает же такое! – всплеснула руками Ника. – Вот уж, когда его совсем не ждешь…
Игорь Всеволодович выглядел смущенным.
– Я, наверное, не должен был к вам подходить, – обратился он к Кристине, словно не замечая направленных на него взглядов двух других женщин. – Но по-другому я не смог. Видите ли, я чувствую себя ответственным за судьбу своих пациентов, и когда в их жизни все идет не так, как хотелось, я воспринимаю их неудачи как свои собственные. Судьба профессора потрясла меня до глубины души. Но после известия о том, что его дочь пострадала дважды, я просто не нахожу себе места.
Он стоял перед ними, засунув руки в карманы брюк, и не выглядел сейчас, как маститый профессионал, попасть на прием к которому стремятся все успешные люди города. Левицкий был похож на сконфуженного подростка, объясняющего рассерженным жильцам, что мяч в их окно попал по чистой случайности.
– Вы зря вините себя, доктор, – сказала Кристина. – Я вам даже благодарна за то… за то…
– За то, что поспособствовал личному счастью профессора, – подсказала ей Ника.
– Как вам не совестно! – воскликнул он, обращаясь к мачехе. – Неужели в вас нет ничего святого? Если бы я знал… – Он сжал кулаки. – Если бы наши сеансы продолжились, полагаю, я бы смог повлиять на профессора. Жаль, что он мне ничего не говорил о своем решении.
– Спасибо вам за то, что не оставили отца, – произнесла наконец Кристина. – Он на самом деле был в ужасном состоянии. Я была так рада, когда он начал приходить в себя. Конечно, я не ожидала такого поворота…
– Я и сам не ожидал, – признался доктор. – Понимаю, если бы я немного изменил показания в процессе, решение суда могло быть совсем иным. Ведь так? – Он повернулся к Дубровской.
Та пожала плечами:
– Конечно, мы хотели доказать, что старый профессор был «не в себе», и ваше заключение как эксперта имело решающую силу…
– Но ведь он не мог лгать! – вступилась Кристина.
– Да, за это предусмотрена ответственность, – нехотя согласилась Дубровская. – Заведомо ложное заключение эксперта карается по закону. Это не шутки.
– Как жаль, что я не могу ничего для вас сделать! – воскликнул он, в отчаянии стукнув кулаком по стене.
– Почему же? – ухмыльнулась Ника. – Вы можете посвятить ей несколько своих волшебных сеансов. Может быть, тогда она тоже выскочит замуж и оставит идею отомстить мне.
– Кстати, а это мысль! – воскликнул он, с надеждой глядя на Кристину. – Конечно, не вся эта чепуха с замужеством. – Он махнул рукой в сторону улыбающейся мачехи. – Почему бы вам не навестить меня в офисе? Я уверен, что после нелегких испытаний вы нуждаетесь в человеке, которому можно было бы открыть душу.
– Спасибо, но у меня все в порядке с головой! – ответила девушка.
– Ну вот, вы опять за старое! – упрекнул он. – Неужели кто-то говорит сейчас о сумасшествии? Ко всему прочему, я не психиатр.
– Не вижу особой разницы, – проговорила Кристина. – Кроме того, у меня сейчас и денег-то нет. Я не потяну еще дополнительную статью расходов «на собственного психотерапевта».
Она горько усмехнулась.
– Об этом не беспокойтесь! – взял ее за руки Левицкий. – Позвольте мне сделать для вас хотя бы эту малость.
Кристина колебалась.
– Быть может, это неплохая идея, – вмешалась Дубровская. – Подумай, что ты теряешь?
– Конечно! – подхватил доктор. Но, все еще видя сомнения на лице девушки, добавил: – Давайте договоримся так. Вы придете ко мне на пробную сессию… Скажем, во вторник. Если после этого вы так же будете упорны в своем стремлении никогда не обращаться к психотерапевту, я пойму вас и не буду настаивать.
– Хорошо, – нехотя согласилась Кристина.
– Вот моя визитка. – Он передал ей в руки тисненую карточку и, развернувшись на каблуках, стремительно направился прочь.
– Надеюсь, что жених будет с деньгами! – крикнула вслед Ника, но он даже не оглянулся…
…Время до вторника пролетело стрелой. Настало утро назначенного дня, а Кристина все еще находилась в тягостных раздумьях, принимать ей приглашение доктора Левицкого или нет.
В семье Каменевых уделяли мало внимания духовному воспитанию дочери. Профессор всю жизнь посвятил изучению физических процессов, поэтому его интересовал только материальный мир с его законами и закономерностями. О существовании души он высказывался категорично: «Человеческое тело исследовано учеными вдоль и поперек. Оно разобрано по частям, нашинковано, как капуста, исследовано под микроскопом до уровня клетки. Эту так называемую «душу» никто не видел. Да и где ей находиться? В сердце, как говорят некоторые романтики? Чушь! Это всего лишь мышечный орган, перекачивающий кровь. В голове? Опять ерунда! Там только мозг, в котором происходят мыслительные процессы, но все они имеют вполне научное объяснение. Так где же она еще может быть, эта таинственная обитель? В животе? В пятках? Нет уж, увольте! Все эти выдумки подведены под религиозную базу и имеют своей целью одно: доказать существование Бога. Но его тоже никто не видел».
Наина, женщина практичного ума, воспитанная на идеях коммунизма, считала, что человек – сам хозяин своей судьбы, и если у него что-то не ладится в жизни, то вопросы нужно задавать самому себе, а не надеяться на помощь посторонних. Психологов она считала шарлатанами, пользующимися человеческими слабостями. «Все проблемы возникают от ничегонеделания, – заявляла она. – Сидит прежде дворянка в своем имении, смотрит день-деньской в окно, тут у нее и мигрени, и хандра, и всякие вредные мысли о смысле жизни в голову лезут. Но если человек трудится по восемь часов в сутки, а потом еще и дома не сидит без дела, ему некогда думать о всяких там глупостях. Помахай лопатой на огороде – быстро блажь из головы выйдет! Вы видели когда-нибудь крестьянина в депрессии?»
Неудивительно, что Кристина в своих взглядах на психологию пошла не дальше отца и матери. «На самом деле, что я там буду делать? – размышляла она. – Это же глупо – говорить постороннему человеку о своих переживаниях. Да он поднимет меня на смех!»
И с твердым намерением отменить прием она потянулась к телефонной трубке.
– Офис доктора Левицкого. Чем могу быть полезна? – раздался в ухе приятный женский голос.
– Говорит Каменева Кристина, – сглотнула она.
– Вам назначено на три часа дня, Кристина Константиновна, – мгновенно отреагировала секретарь. – Что-то еще?
– Да, минуточку! – вырвалось у нее.
«Интересно, что же привело отца к психологу? Почему он изменил свое мнение? – пришла ей в голову неожиданная мысль. – Неужели он поверил в существование души? Как все-таки странно».
– Я вас слушаю, – напомнил о себе приятный голос. – Так что передать доктору Левицкому?
– Передайте… что я обязательно буду, – ответила она и повесила трубку.
«В самом деле, схожу туда только один раз», – подумала она, и ей сразу же стало легче…
Офис доктора Левицкого располагался на первом этаже красивого старинного здания в самом центре. Свернув с шумного проспекта в переулок, нужно было пройти всего сотню метров, миновать арку и оказаться в чудесном тихом дворике, засаженном липами. Здесь даже дышалось по-другому, чем в центре забитого машинами мегаполиса. Кристина с удовольствием посидела бы на лавочке под старым раскидистым деревом, но она пришла сюда совсем не за этим.
«Ладно, может быть, я не найду его офис», – подумала она и тут же увидела вывеску, на которой золотыми буквами было выведено слово «Гармония». Далее следовал краткий текст: «Психологическое консультирование. Индивидуальная психотерапия. Психоанализ».
Красивая лестница с коваными перилами поднималась вверх, к заветной двери. «Боже мой! Что я тут делаю? – спросила себя девушка. – Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел меня в этом месте. Это же все равно что записаться на прием в дурдом».
Но ноги упрямо вели ее по ступеням вверх, рука открыла дверь, и Кристина услышала мелодичное звяканье колокольчика. «Поздно!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6