Второе письмо удивило Стэна, но он, тем не менее, согласился доставить его адресату. У меня не было сомнений, что он сдержит слово. Я считал, что председатель КГБ лично должен знать, как я отношусь к этой проблеме. Мне было известно, что Андропов знает английский и, возможно, симпатизирует людям из англоговорящих стран.
В начале следующей недели Слава заехал, чтобы помочь мне перебраться в гостиницу "Варшава". Когда мы прощались с Блейком, он обещал, что будет меня там навещать.
В машине Слава сообщил, что в моей будущей квартире пока идет ремонт и въехать туда можно будет не раньше, чем через несколько недель. Затем он перешел к другой, не менее интересной теме.
- По-моему, будет неплохо, чтобы, пока ты живешь в гостинице, кто-то помогал тебе в качестве своего рода гида. Мой друг, который преподает в университете, обещал помочь. Он знает одну девушку-студентку, которая учится на филологическом факультете и бегло говорит по-английски. Он говорил с ней, и она будет очень рада возможности попрактиковаться в языке.
- Хорошая идея! - сказал я.
- Отлично! Я встречусь с ней завтра и приведу ее с собой в гостиницу. Для нее я представитель Интуриста.
Я поселился в гостинице "Варшава" под именем Комарова в номере 207.
Прощаясь со мной в этот вечер, Слзва, понизив голос, сказал:
- Прошу тебя не посещать ресторанов вроде "Националя" и ему подобных. Это особенно опасно, если вы будете вместе с Джорджем. Мы наверняка знаем, что американцы в свое время планировали покушение на Дональда Маклина [Офицер английской разведки, который работал на КГБ. Под угрозой разоблачения нелегально перебрался в СССР.] в одном из московских ресторанов. Не говори сб этом Джорджу, это может его огорчить.
- Будет сделано, Слава.
На следующий день он пришел в гостиницу вместе с девушкой, которая представилась как Лариса. Меня Слава представил как английского журналиста, который приехал в СССР изучать русский язык. Девушке на вид было чуть больше двадцати лет, овальное лицо, большие голубые глаза, полные чувственные губы, длинные каштановые волосы. Она, видно, следила за модой: на ней была темно-зеленая юбка, настолько короткая, насколько это было позволительно в Москве. Мы поговорили все вместе минут десять, а затем Слава откланялся.
С Ларисой мы проговорили около двух часов, потом спустились в ресторан, поужинали. Около полуночи я проводил ее на такси в общежитие Московского университета. Мы встретились на другой день, потом еще раз.
Лариса сделала мне подарок - маленькую игрушечную собаку, которая начинала лаять, если нажать ей на брюхо.
Официальное знакомство по инициативе КГБ быстро переросло в глубокие личные отношения. Я чувствовал, что должен быть откровенен с нею, и через несколько дней рассказал ей о себе, о том, что Блейк живет в Москве, а Слава и Стэн - офицеры КГБ. Постепенно всем стало ясно, что я рассказал ей правду, и игра в секретность кончилась. Создавалось впечатление, что Стэна и Славу это особенно не волновало. Они просто попросили ее не обсуждать эти вопросы со своими друзьями по университету.
К середине января я все еще не переехал на новую квартиру, и Лариса, у которой начались каникулы, предложила поехать вместе в студенческий дом отдыха, где можно покататься на лыжах. Стэн эти планы одобрил.
Дом отдыха находился под Можайском, недалеко от деревни Красновидово. Мое появление там вызвало небольшой переполох, но Лариса объяснила всем, что я - английский журналист, который изучает русский язык.
Мы пробыли в Красновидове две недели. После возвращения в Москву Лариса поехала на Урал навестить своих родителей, а я продолжал жить в "Варшаве". Без нее жизнь потускнела. Почти все время я проводил в ресторане, выпивая и закусывая. Однажды вечером, выпив бутылку коньяка и три бутылки вина, я, пошатываясь, брел в свой номер. Было около десяти часов вечера. И тут мне пришло в голову позвонить моему брату Кевину в Шотландию. Я поднял телефонную трубку, назвал оператору телефонной станции номер своего телефона, город в Шотландии, где жил Кевин, и номер его телефона. Он сказал, что разговор будет предоставлен через час.
Я, конечно, не ожидал, что эта моя выходка пройдет без последствий. Можно было ожидать, что через полчаса раздастся стук в дверь и сотрудник КГБ грозно спросит, что это я такое задумал. Но в подпитии мне море было по колено.
Приблизительно через час телефон зазвонил, и меня соединили с Шотландией.
- Это ты, Кевин?
- Да, это я.
- Это я, Шон, звоню из Москвы. Скажи ради"юга, как вы все там?
- У нас все в порядке. Я безмерно рад услышать твой голос! Мы боялись, что не увидим тебя больше никогда.
Говоря попросту, мы думали, что тебя ликвидировали.
- С чего вы это взяли?
- Газеты сообщили, как ты ходил в английское посольство. Тут распустили слух, что тебя за это расстреляли. Ко мне несколько раз приходил инспектор из Специального отдела. Он сказал мне, что им точно известно о твоем заключении в тюрьму на Лубянке после посещения посольства.
- Все это выдумки, Кевин. Совсем напротив, после этого случая мне предоставили возможность попутешествовать по Советскому Союзу. С материальной точки зрения я живу здесь вполне обеспеченно: не работаю, получаю 30 фунтов в неделю.
- И, тем не менее, ты хочешь вернуться?
- Да, это уже решено.
- Ты помог бежать шпиону, и тебя будут судить на основании закона о государственных секретах.
- Все же я готов пойти на риск.
- Дело твое, Шон. Просто хотел тебя предостеречь.
- Спасибо. Слушай, есть ряд вопросов, которые я хотел бы решить до своего возвращения. Не сможешь ли ты летом приехать ко мне в Москву?
- Мне бы очень хотелось. Я сам хотел это предложить.
- Отлично! Мы обсудим сроки и маршруты позже, я тебе напишу. До встречи!
В этот вечер я напрасно ждал стука в дверь. Ничего не случилось и в следующие два дня. Тогда я решил сам позвонить на Лубянку.
- Привет, Стэн. Слушай, у меня для тебя есть новости.
Тебя, наверное, удивит, что в субботу вечером я говорил с моим братом Кевином, который живет в Шотландии?
Почти минутная пауза.
- Да, Шон, ты меня удивил и расстроил.
- Понятно. Я сделал для тебя подробную запись разговора.
- Через час я буду у тебя в гостинице.
Стэн приехал через полчаса. Не было никаких вступлений. Как только он переступил порог моего номера, стало ясно, что он взбешен.
- Ну что, еще одна твоя проделка?
- Зачем ты так говоришь, Стэн?
- В течение многих месяцев мы пытались убедить англичан, что ты уехал из СССР, отправляли для этого твои письма из Вены. Теперь вновь стало известно, что ты находишься здесь.
Видно было, что Стэн искренне озабочен, и я ему сочувствовал. Я знал, что он лично отвечал за все мои действия.
- В принципе, - сказал я, - нет оснований для особого беспокойства. Я ведь заверил Кевина, что в СССР ко мне относятся хорошо, уважают.
Стэн посмотрел на меня с нескрываемым сомнением.
Через три дня за мной заехал Слава, и мы перевезли мои вещи в новую трехкомнатную квартиру. Практически все время я работал над своей книгой, а вечера, субботу и воскресенье проводил с Ларисой. Я не стал уведомлять КГБ, что пишу книгу о побеге. Когда приходили Стэн или Слава, я прятал рукопись в чемодан. Я написал о том, как Блейк стал вести себя в Москве, о тех разговорах, которые я подслушал. Ясно, что это едва ли встретило бы одобрение КГБ. Поэтому я намеревался тайно переправить рукопись на Запад.
Мы с Ларисой решили вместе провести летний отпуск.
С помощью Славы для нас был зарезервирован коттедж в Западной Белоруссии, практически на границе с Литвой.
Там мы провели целый месяц.
Кевин прибывал в Москву 12 августа, и мы со Стэном поехали встречать его в аэропорт. Стэн опасался, что английские спецслужбы сообщили о его приезде прессе и в аэропорту будут западные корреспонденты. Поэтому я надел темные очки и ждал недалеко от входа, а Стэн пошел в зал прилета. Но никаких корреспондентов не было, все прошло гладко. В моей квартире мы все выпили по рюмке, и Стэн оставил нас вдвоем с братом.
Мы с Кевином проговорили около двух часов, восполняя пробелы в нашей информации друг о друге, говорили о побеге. Затем я принес свою рукопись.
- Кевин, основная цель твоего приезда в Москву заключается в том, чтобы переправить на Запад рукопись моей книги о побеге. Хотя твое присутствие в Москве повышает мои шансы вернуться в Ирландию, дополнительным утешением будет для меня уверенность, что правда об этом деле будет обнародована.
Кевин взял рукопись и перелистал несколько страниц.
- Но как я вывезу ее из России?
- С помощью КГБ. Запомни, ты не обыкновенный турист, а важный гость. Стэн примет меры, чтобы обойти таможенную проверку в аэропорту. Положи рукопись в чемодан и забудь про нее.
Перед самым отъездом Кевина Стэн пригласил нас на обед в ресторан Речного вокзала. Стол ломился от икры и лососины, мы пили водку, коньяк, шамванское. Обсуждали различные маршруты моего возвращения в Ирландию в обход Великобритании, а также ту роль, какую мог сыграть в этом Кевин.
- Все, что тебе нужно сделать, Кевин, это зайти в ирландское посольство в Лондоне и от моего имени запросить паспорт, а по его получении переслать паспорт сюда.
Они не смогут отказать - я ирландский гражданин.
- При такой выпивке и закуске я вообще удивляюсь, что ты хочешь отсюда уезжать, - улыбнулся Кевин.
- Я тоже удивляюсь, - сказал Стэн, - но дело не в выпивке. Есть веские основания опасаться, что его выдадут англичанам и они будут его судить на основании закона о государственной тайне. И он получит 15 или 20 лет.
- А он по-прежнему будет желанным гостем в Советском Союзе?
- Более чем желанным. Ни для кого не секрет, что Шон - не коммунист, что ему даже не нравится наша система, но это никого не волнует. Мы никогда не пытались обратить его в нашу веру и никогда не будем этого делать. Он может остаться, иметь бесплатную квартиру и 30 фунтов в неделю до конца своих дней. Ему даже не придется работать. Его положение будет гораздо лучше, чем мое собственное. Уверяю вас, если я брошу работать, никто не даст мне ни копейки. Но при всем том решение остается за Шоном. Если он хочет вернуться в Ирландию, мы окажем ему всяческое содействие...
Настал день отъезда Кевина. Было решено, что провожать его будем мы со Стоном. Повернув с улицы, гдо стоял мой дом, машина выехала на кольцевую автодорогу и устремилась в сторону аэропорта. Перед тем как выехать на шоссе, нам нужно было миновать два-три перекрестка и один железнодорожный переезд. Получилось так, что у переезда нам пришлось простоять около получаса. Кевин начал посматривать на часы.
- Мой самолет вылетает в шесть, я должен быть на регистрации в пять, а сейчас уже 4.30.
- Не волнуйся, Кевин, мы успеем, - успокоил его Стэн, - будем на месте вовремя. - Он сказал что-то по-русски шоферу, и мы повернули на другую дорогу, не столь забитую транспортом. Однако десять минут спустя мотор начал почихивать, и мы были вынуждены остановиться. Водитель вышел из машины и открыл капот. Осмотрев мотор, он объяснил причину остановки Стану, который перевел его слова нам.
- Боюсь, парни, что у нас неполадки с зажиганием.
Он быстро все исправит.
Водитель стал осматривать свечи и проводку, снял крышку трамблера. В десять минут шестого мы все еще не сдвинулись с места. Кевин начал психовать.
- Если я сегодня не вернусь в Лондон этим рейсом, моя жена поднимет панику.
- Далеко до аэропорта? - спросил я Стэна.
- Минут двадцать.
- А нельзя связаться с вашими людьми в аэропорту и попросить о помощи?
- К сожалению, эта машина не оборудована радиоустановкой.
- В таком случае нам лучше взять такси, - сказал Кевин, еще раз взглянув на часы.
- К сожалению, Кевин, мы поехали более коротким путем. Это - не основная дорога в аэропорт, и здесь поймать такси очень трудно.
Кевин начал терять контроль над своими эмоциями.
- Я должен быть в Лондоне сегодня вечером во что бы то ни стало!
- Сожалею, Кевин, но я ничем не могу помочь.
Голос Стэна звучал с искренним сочувствием. Было 20 минут шестого, а водитель все еще возился с мотором.
Стэн подошел к нему и, по-видимому, стал его отчитывать. Но шофер продолжал молча заниматься своим делом.
Кевин подошел ко мне, кивнул в сторону Стэна, стоящего около машины, и тихо сказал:
- Думаю, что все это подстроено!
- Перестань, Кевин, ради бога, не позволяй воображению завести себя слишком далеко.
- Эй, ребята, - закричал в этот момент Стэн, - кажется, едет такси.
Мы посмотрели в направлении, куда указывал Стэн, и действительно увидели машину. Это было первое такси, появившееся на этой дороге за все время нашей довольно продолжительной стоянки.
Стэн остановил машину и в течение примерно минуты говорил с водителем, потом жестом подозвал нас.
- Боюсь, что Кевину придется ехать в аэропорт одному: здесь есть только одно свободное место.
- Это лучше, чем ничего, - вздохнул с облегчением Кевин.
Мне было нетрудно убедиться, что Стэн прав: действительно, в салоне автомобиля уже сидели трое мужчин.
Водитель забросил чемодан Кевина *в багажник, мы попрощались, а Стэн еще успел сунуть шоферу несколько рублей.
- Счастливого пути, надеюсь, ты успеешь на самолет.
- Всего хорошего, Кевин, скоро увидимся в Ирландии!
Взревел мотор, и такси помчалось в сторону аэропорта. На часах было половина шестого.
- Ты думаешь, он успеет, Стэн?
- Будем надеяться. Он должен быть на месте самое позднее без десяти шесть. Жаль, мне не удалось самому проводить его, с моей помощью он быстрее и без всяких формальностей прошел бы таможенный и паспортный контроль.
Наконец шофер опустил капот, сел за руль, нажал на стартер, и мотор ожил. Было ровно шесть.
- Бессмысленно ехать теперь в аэропорт, - сказал Стэн. - Сейчас подвезем тебя до дому, а позже я позвоню и сообщу, что мне удалось узнать.
В половине восьмого Стэн позвонил и сказал, что Кевин успел на самолет. Моя рукопись оказалась за пределами СССР. Я как будто заново родился, столь велико было мое ликование.
Неделю спустя вернулась с Урала Лариса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15