Ха-ха-ха! Между жизнью и смертью!
Затемнение. Свет. Сцена разделена на три части: комнаты в доме Клаузена, Зорге, Мияги.
Клаузен уничтожает шифры, разбирает аппаратуру.
Зорге в европейском костюме стоит у большой книжной полки, достает старинный фолиант, задумчиво листает.
Мияги сидит на циновке, перед ним - мечи, кинжалы, сабля. Он погружен в глубокое раздумье.
Во все три комнаты разом врываются полицейские.
Зорге спокоен, на его лице улыбка снисходительно-ироническая. Она как бы говорит: "Мой долг исполнен до конца, с моим арестом вы смертельно опоздали, господа". Полицейские его обыскивают, с удивлением рассматривают книги - сколько же их у этого иностранца - бросают их на пол, выводят Зорге, обыск продолжается.
Клаузен доволен, он успел сжечь бумаги и пленки, он готов идти навстречу судьбе.
Мияги делает себе харакири и ворвавшиеся полицейские уносят его на носилках.
Обыск во всех трех домах ведется с огромной осторожностью, полицейские опасаются, что там заложены взрывные устройства.
Занавес. На авансцене Тодзио и Осаки.
Осаки: Поздравляю вас с высоким назначением (кланяется).
Тодзио (нетерпеливо): Аресты прошли успешно?
Осаки: Так точно, господин премьер-министр.
Тодзио: Надеюсь, теперь мы знаем, чьи это агенты?
Осаки: Никак нет, господин премьер-министр.
Тодзио: Боюсь, с такими результатами, полковник, вам не стоит рассчитывать на генеральское звание. Если что и развалит империю, то это отсутствие должного рвения и истинного профессионализма. Без этих главных составляющих мы будем вечно ходить в нищих должниках цивилизации. Что касается тех двух немцев...
Осаки: Зорге и Клаузен.
Тодзио: Мы предъявим их Гитлеру как немецких агентов, работающих в любом случае против Японии, и тем - в определенной степени - мотивируем отсрочку нашего нападения на Россию.
Сцена двенадцатая
Кабинет Сталина в Кремле. Он ходит медленно вдоль конференц-стола, курит трубку. Жуков и Шапошников стоят у карты фронтов. Берия сидит в кресле у бокового столика, читает бумаги.
Сталин: Товарищ Жуков, я правильно вас понял: мы объединили Западный и Резервный фронты в единый Западный фронт и это объединение пошло на пользу делу?
Жуков: Да, товарищ Сталин, я так считаю. Разрозненные части и соединения собраны в кулак, они стали легче управляемыми и теперь обеспечены относительно надежной связью.
Шапошников: Должен доложить, товарищ Сталин, Западный фронт, которым вот уже несколько дней командует Георгий Константинович, уязвим в главном нет резервов.
Сталин: Что у нас с народным ополчением? Я имею ввиду Москву.
Шапошников: К тем двенадцати московским дивизиям, которые были сформированы ранее и преобразованы в сентябре в общевойсковые, формируются ещё четыре.
Жуков: Они очень слабо обучены и плохо вооружены.. Нужно время, чтобы они превратились в полноценные формирования.
Сталин: Да, немцы на самых подступах Москвы. Лаврентий, насколько успешно проведена эвакуация правительственных учреждений?
Берия: План эвакуации, утвержденный Государственным Комитетом Обороны, выполнен.
Сталин: Оборонительные линии на ближних подступах к городу?
Берия: Мы проверили все вместе с товарищем Жуковым. Хлебниково, Сходня, Звенигород, Кубинка, Наро-Фоминск, Подольск.
Жуков: Работа проделана большая. Но сами по себе они не сдержат немцев. Нужны войска.
Сталин: Генералу Жукову и генералу Еременко нужны войска. Маршалу Буденному нужны войска. Генералу Коневу нужны войска. Где их взять?
Поскребышев (бесшумно появившись в кабинете): Товарищ Сталин, председатель Моссовета Пронин (передает трубку одного из аппаратов, удаляется).
Сталин: Слушаю. Решением ГКО Москва и прилегающие районы на осадном положении. Да, с паникерами и мародерами поступать по законам военного времени. Рабочих, товарищ Пронин, мобилизуйте рабочих, поставьте рабочие посты на всех заставах. Завтра в девять едем с вами проверять городские рубежи обороны. Не только на окраинах, в центре тоже. Готовить к боям нужно весь город. Я сказал - весь (в сердцах бросает трубку). Борис Михайлович, у вас есть уточненные данные о количестве вражеских войск, принимающих участие в операции "Тайфун"?
Шапошников: Докладываю последние данные, Иосиф Виссарионович. На Москву нацелены 51 дивизия, из них 13 танковых и моторизованных. Все они заново доукомплектованы свежим пополнением и новой техникой. Всего группа армии "Центр" генерал-фельдмаршала Бока имеет в своем составе один миллион восемьсот тысяч человек, одну тысячу семьсот танков, четырнадцать тысяч орудий и минометов, одну тысячу триста девяносто самолетов. Наши данные вам известны. Мы уступаем по всем позициям. Кроме того, наши танки и самолеты более чем наполовину устаревших конструкций.
Сталин: Преимущество существенное. Главное - слабые резервы (подходит к карте Советского Союза, внимательно, долго рассматривает Приморье, Сибирь). Отлично обученные, превосходно вооруженные сибирские дивизии привязаны к тем дальним рубежам. Молотов говорил, что японский посол уверяет: Япония верна пакту о ненападении.
Берия (оторвавшись от бумаг): Верить японцам, Иосиф Виссарионович, все равно что верить Гитлеру.
Шапошников: На нашей границе висит двухмиллионная квантунская армия.
Сталин: Насколько помнится, Жуков задал им хорошую трепку на Халхин-Голе.
Жуков: То была сравнительно небольшая операция, товарищ Сталин. А здесь миллионы солдат и масса техники.
Шапошников: И реальная угроза получить войну на два фронта.
Входит Поскребышев.
Поскребышев: Товарищ Сталин, на прием настойчиво просится начальник Главного Разведывательного Управления генерал Голиков. Утверждает - дело неотложное.
Сталин (помедлив): Просите.
Голиков (четко подходит к торцу стола): Разрешите доложить, товарищ Сталин?
Сталин: Докладывайте.
Голиков: За последние два месяца наш резидент в Токио прислал несколько весьма, на наш взгляд, обстоятельно аргументированных радиограмм, в которых утверждается - Япония не будет начинать войну против Советского Союза. Напротив, вероятнее всего свой удар она направит против США и Англии. Вот тексты этих расшифрованных радиограмм (раскрывает папку).
Берия (подбежав к Голикову, из-за его плеча проглядывая бумаги): Ну, конечно, это очередная дезинформация выкормышей подлого предателя Берзина. Ублюдки! Они поставили страну на грань катастрофы. Они продавали все наши секреты за рубеж и оптом, и в розницу.
Сталин смотрит на Берию молча, пронзительно. Берия смолкает, идет к своему креслу. Сталин читает бумаги из папки Голикова.
Сталин: Мне кажется, это очень серьезные донесения. Спасибо, генерал Голиков. Последнее датировано 4 октября, всего несколько дней назад. Приводится текст решения японского кабинета. Рамзай. Рамзай... Да это ведь он предупредил о нападении Гитлера 22 июня?
Голиков: Так точно, он, товарищ Сталин.
Сталин: Вот видите - тогда оказался прав товарищ Рамзай. Кстати, откуда такая странная фамилия?
Голиков: Это псевдоним. Настоящая фамилия этого агента Зорге. Рихард Зорге.
Берия: Немец! Я так и знал - не иначе двойной, а ещё хуже - тройной агент. И на немцев, и на американцев, и на нас шпионит. Вернее - против нас!
Голиков: У Зорге отец - немец, а мать русская. И родился он в России. И считает себя русским.
Сталин: Хорошо. Кто бы он ни был - он дает нам критически важную информацию в критически важные моменты (опять подходит к карте, смотрит на Дальний Восток, Сибирь, Урал. Поворачивается). Что думают по этому поводу военные?
Жуков и Шапошников молчат. Берия подошел, стал рядом с ними. Сталин молча ходит, курит, думает. Останавливается перед Шапошниковым.
Сталин: Приказываю: Снять основные части Дальневосточных армий, оставив там необходимый минимум, и оперативно перебросить их под Москву. И - с Богом!
Выражение лиц у всех разное: у Голикова - торжествующее, у Жукова удовлетворенное, у Шапошникова - бесстрастное, у Берии злобно-ненавистное.
Звучит песня "Дальневосточная".
Сцена тринадцатая
Рейхсканцелярия. Гитлер в задумчивости сидит в глубоком кресле, слегка прикрывшись пледом. За конференц-столом сидят Геббельс, Борман, Гиммлер, Риббентроп.
Гитлер (очень тихо, обреченно): Вот и случилось самое страшное, чего я больше всего боялся.
Геббельс: Что вы имеете в виду, мой фюрер?
Гитлер (смотрит на него потухшими глазами): Что я имею в виду? И вы, вы Йозеф, меня об этом спрашиваете? (Поворачивается к карте мира, медленно встает, подходит к ней). Пирл-Харбор... Красивое название - Жемчужная Гавань. Не удалось нам уговорить Японию обрушить удар на Россию. Не у-да-лось... (По мере того, как он говорит, голос повышается). Наше посольство (смотрит на Риббентропа), наше землячество - две тысячи человек - с тамошним партайгеноссе (смотрит на Бормана), наши доблестные спецслужбы (смотрит на Гиммлера), наши пропагандистские ассы - все, все оказались бессильны. Хирохито пошел войной на Америку. Сталин и Молотов безмерно рады - угроза войны на два фронта их миновала. Теперь она нависла над нами. Вторично!
Гиммлер: Насколько я понимаю (смотрит на Риббентропа), японцы не отказываются от возможного начала военных действий в Манчжурии в ближайшем будущем.
Риббентроп: Наш посол в Токио Отт докладывает именно в таком духе. Вот его последняя телеграмма (достает бумаги из папки, лежащей перед ним на столе).
Гитлер: Ваш Отт - болван, бездарь, пустышка. И я этому тупице присвоил генеральское звание! Он и унтер-офицером быть недостоин.
Борман: Партийная организация немецкого землячества в Японии преданная рейху ячейка.
Геббельс: Все органы пропагандистского воздействия работали безупречно.
Гиммлер: Что касается спецслужб, мой фюрер...
Гитлер (взрываясь): Майн готт, да вы не понимаете вселенского объема катастрофы, которая случилась. Вот сводки о начале русского наступления под Москвой! (Машет бумагами перед лицами сидящих соратников). Сталин снял с Дальнего Востока отборные войска и перебросил их на Запад, против нас. И сделал он это задолго до того, как Япония повернулась против США. У его границ на Дальнем Востоке стоит мощная квантунская армия, а он оголяет, да-да, оголяет эти границы. Почему? Откуда такая смелость? И в самый критический для нас момент!
Риббентроп: Вероятно, русским как-то удалось договориться с Токио. Переговоры между ними велись то более, то менее интенсивно все последнее время.
Гитлер: Чушь, чушь и в третий раз чушь! (Садится, успокаивается, вновь тихим голосом): Кто такой... (заглядывает в раскрытый блокнот) Кто такой Зорге? Да, Зорге Рихард? (Сидящие за столом переглядываются, недоуменно пожимают плечами).
Геббельс (слегка хлопнув ладонью по столу): Конечно же, Рихард Зорге, вспомнил. Известный журналист, корреспондент "Франкфуртер цайтунг". Очень талантлив.
Гитлер: У тебя, Йозеф, всегда была хорошая память. Больше никто не помнит? (Молчание). Тогда я вам напомню, господа. (Постепенно вновь распаляясь). Это тот человек, которому вы, Мартин, предложили возглавить нашу парторганизацию в Японии. Это тот человек, которого вы, Йозеф, особо привечали и отмечали. Это тот человек, секретные депеши которого вы, Иоахим, читали под псевдонимом нашего посла в Токио. Да-да, под псевдонимом, ибо все важнейшие телеграммы и справки писал за Отта Рихард Зорге. Наконец, это тот человек, Генрих, которого постоянно питал сверхсекретной информацией шеф гестапо в Токио! (Падает в кресло, прикрыв глаза рукой. Ледяное молчание. После долгой паузы Гитлер берет со стола несколько скрепленных листов, бесстрастно говорит) Сегодня я получил конфиденциальную записку от японского посла. В Японии раскрыта разведывательная шпионская организация. Она имела широчайшие контакты - от императорской семьи и членов кабинета, высшего генералитета и генштаба, промышленников и банкиров до клерков и солдат. Эта организация не только получала секретнейшие документы и сведения о Третьем рейхе через наше посольство и, разумеется, от японцев - о Японии, но и действенно влияла на всю политику японской империи. Руководил этой организацией Рихард Зорге и работала она... (пауза) на русских, на большевистскую Россию, на Сталина!
Пауза. Гитлер подходит к каждому, сидящему за столом, заглядывает в глаза.
Гитлер (тихо, обреченно): Как, я вас спрашиваю - как могло такое случиться, чтобы какой-то полукровка, немец с половиной русской крови, родившийся в России, видный активист Коммунистической партии Германии, обвел вокруг пальца все наши ведомства и службы?
Гиммлер (встает, бледный, дрожащий): Я вспомнил, мой фюрер. В свое время адмирал Канарис и генерал Шелленберг высказывали свои подозрения по поводу этого человека. Тогда по их сигналам работало управление Кальтенбрунера. Не было найдено достаточно необходимых доказательств.
Гитлер: Вот именно потому, что тогда не было, как вы выражаетесь, найдено достаточно необходимых доказательств, Япония повернула не против России, а совсем в другую сторону - против Америки, Сталин снял войска с Дальнего Востоке и мы, мы с вами имеем первое крупное русское наступление.
Безвестный полукровка меняет курс мировой истории, господа!
Сцена четырнадцатая
Тюрьма Сугамо. Камера - узкий бетонный мешок, под потолком оконце. На циновке в тюремной одежде сидит Зорге. Задумчиво смотрит на стену, на которой отмечает дни заключения. Из стены ему является образ Кати. Она опускается перед ним на колени.
Зорге: Катюша, тебе не место в этом аду.
Катя: Ика, мое место рядом с тобой, куда бы ни занесла тебя твоя судьба, это - моя судьба.
Зорге: Как я люблю твое прекрасное лицо! Мы так давно не виделись. Я устал, безумно устал от этой разлуки.
Катя: Недавно я ездила на место нашего с тобой последнего пикника.
Зорге: Боже, как давно это было! И как прекрасно! Ты знаешь, в этой зловонной дыре, где по рукам, груди, голове носятся черные стаи блох, я вдруг явственно ощущаю изумительный запах твоего тела, я чувствую бархат твоей кожи, чувствую как ты целуешь мой лоб, губы, щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8