я тоже выступал против многоподъездных "высоток". Во-первых, само строительство было отнюдь не дешевым. Но это пустяки по сравнению с тем, сколь колоссальные средства понадобились на их обслуживание. Ну вы же сами архитектор и знаете, что чем больше подъездов в домах, тем больше средств уходит на эксплуатацию. А недофинансирование рано или поздно приводит к деградации. Сегодня это очень актуально. Треть городского бюджета съедает жилищно-коммунальное хозяйство, но все равно нужно в десять раз больше. Эти дома уже выкачали из бюджета в двадцать раз больше, чем было затрачено на их строительство. И это только начало.
- Так вот почему проект назвали "мышеловкой", - сообразил Коломенцев.
- Догадываетесь, да? Жильцы стали заложниками своих квартир. Пожалуй, для российского бюджета будет дешевле демонтировать эти дома и построить новые жилые массивы, чем продолжать держать их на балансе. Но на это нужны колоссальные средства. Вот что значит пренебрегать зарубежным опытом.
- На Западе тоже были проблемы?
- А как же! Но, конечно, не в таких масштабах, как у нас. Опыт строительства подобных домов был. Но у них, слава богу, не было серийности. Они переболели многоподъездностью ещё в тридцатых. Но, по иронии судьбы, именно в семьдесят четвертом году, когда в Канаде на архитектурном симпозиуме весь мир взял курс на строительство либо одноподъездных, либо вообще безподъездных домов, Россия, как будто в насмешку всему миру, утвердила программу строительства "мышеловок".
- Странно, - пробормотал президент корпорации.
- В этом деле много странного, - согласился Глазьев. - Самое интересное, что сегодня ни в одной архитектурной энциклопедии вы не найдете имен проектировщиков этих домов. Как этой группе, совершенно безымянной в советской архитектуре, удалось протолкнуть такой проект на государственном уровне - просто загадка. Троих из них я знал лично. Двое сейчас в Америке, один в Израиле.
Коломенцев долго молчал, переваривая услышанное, затем неожиданно спросил:
- А может быть правдой, что люди, живущие в таких домах, более агрессивны и менее талантливы?
- Вполне, - ответил Глазьев. - Но это не ко мне. Это к Карениной Ларисе Петровне. Она занималась этими проблемами, причем с точки зрения искусствоведения. Могу дать телефон...
Буквально через минуту после того, как президент положил трубку, позвонили из Вашингтона. Разговор был краткий и деловой. На первом этапе американцы готовы инвестировать в строительство жилых домов в России полтора миллиарда долларов.
- Прислать вам проект конструкции домов? - спросили из-за океана.
"Какой к черту проект? - нетерпеливо взвизгнуло внутри. - За такие деньги он воздвигнет жилые массивы по любой конструкции".
- Пришлите, - ответил, едва сдерживая волнение.
6
Потоцкая опознала всех четверых. Это были те самые девочки, которые выбежали вчера из подъезда. Три имели весьма кислый вид, четвертая, самая высокая, взглянула на Галину весьма высокомерно. Когда их увели, Галина перевела испуганные глаза на следователя:
- Неужели это они?
- Они, - кивнул следователь. - Правда, показаний пока не дают, но это дело времени. Три из них ещё упираются, а одна уже призналась, что они заходили в подъезд покурить и видели двух спящих бомжей.
- Боже мой, - прошептала Галина и перекрестилась. - Они хоть в своем уме?
- В своем, - кивнул видавший виды следователь. - Все четыре учатся в лицее. Одна из них чемпионка района по шахматам. А самая высокая - дочь известного бизнесмена. Некоего Крестовского. Наверное, слышали. Не знаю, как он будет отмазывать дочь...
- Они что же, наркоманки?
- Не похоже. Утверждают, что марихуану курили впервые. Врут, конечно. Дяденька, видите ли, виноват: угостил их на улице косячком.
- А зачем бомжей резать?
- Ненавидят. Сами они из элитных домов. Ходят в элитную школу. А в неэлитных местах проявляют классовую ненависть. В последнее время это часто. Особенно в подъездах.
Потоцкая зябко поежилась.
- Как страшно жить. И что же, на первом этаже никто не слышал, что в подъезде убивают? Впрочем, сейчас если кто и услышит - не выйдет.
- Это точно. Из жильцов не только никто не вышел, но эти самые жильцы и дали девочкам нож, - криво усмехнулся следователь. - Вы думаете, где они его взяли? Позвонили в первую попавшуюся квартиру. Открыл мужчина. Они ему вежливо: "Дяденька, дайте нож на пять минут. Побольше". Он и дал. И даже не спросил зачем. Потом через десять минут красавицы отерли его от крови и с милой улыбкой вернули. Вот вам, пожалуйста, девочки - будущие матери.
Следователь покачал головой, затем деловито протянул руку.
- Давайте я подпишу пропуск. Печать в секретариате.
Потоцкая вошла в секретариат, стуча зубами. Женщина, шлепнувшая ей печать, сочувственно произнесла:
- Да не переживайте вы так! Все будет хорошо. В вашем подъезде, наверное, такое в первый раз?
Потоцкая удивленно взглянула на секретаршу.
- Второго раза я не переживу.
- В этих подъездах вечно что-то случается. Хорошо, что хоть сейчас есть кодовые замки. А что творилось до них - просто ужас. Особенно в девяностом году. По трупам в подъездах вели особую сводку.
- Спасибо, вы меня очень успокоили, - пролепетала Потоцкая и поплелась к выходу.
На улице дул такой же пронизывающий ветер, что и вчера. Было сумрачно. На душе тревожно. Она спешила в школу и представляла своих учеников, которые вот так же, выкурив по косячку, могут преспокойно зарезать в подъезде двух бомжей из классовой ненависти. И не просто зарезать, но и распахать до кишок животы, выколоть глаза и вставить в них чинарики. Потоцкая мысленно перебрала всех своих девчонок и мальчишек и пришла к выводу, что ни один не способен на такое. Это и понятно: у них не элитная школа и у её учащихся нет классовой ненависти.
На Рязанском проспекте Галина Петровна собралась перейти дорогу на зеленый свет, но неожиданно перед её носом остановилась черная иномарка с затемненными стеклами. Передняя дверца открылась, и вышел амбал в зеленом пиджаке и черном галстуке.
- Вы Потоцкая Галина Петровна? - спросил он.
- Да! - удивленно ответила женщина.
- Пройдите, пожалуйста, в машину, - вежливо попросил амбал, открывая заднюю дверцу.
- Это ещё зачем? - пробормотала учительница и попятилась.
Амбал одним движением ухватил её за локоть и молча впихнул на заднее сиденье. Дверца тут же захлопнулась, и Галина оказалась рядом с каким-то грузным седым мужчиной лет пятидесяти. Его взгляд был тяжелым, а голос простуженным.
- Я отец одной из этих несчастных девочек, против которых вы только что дали показания, - произнес он мрачно.
Потоцкая осмотрела его с ног до головы и демонстративно отодвинулась подальше.
- Вы полагаете, они несчастные? - спросила она. - По-моему, несчастные те, с кем ваша дочь расправилась...
- Отнюдь, - перебил мужчина. - Им на том свете будет гораздо лучше. Здесь намного хуже. А дети несчастны уже тем, что им приходится созерцать все это российское убожество. Они не виноваты. Виноваты их отцы, которые вовремя не вывезли их из этой варварской страны. И вообще, это у них возрастное. В таком возрасте всегда остро выражено чувство протеста. Они не ведали, что творили.
- Ничего себе, чувство протеста, - задохнулась Галина. - Если все так будут протестовать, то мы будем ходить по трупам! Короче! Что вам от меня нужно?
- Чтобы вы отказались от показаний, - спокойно ответил мужчина.
Галина с минуту молчала, собираясь с мыслями и т
ерпя на себе его усталый взгляд, затем неожиданно для себя выпалила:
- Ни за что! Ни за что я не откажусь от своих показаний! Можете меня зарезать, повесить или живьем закопать, но ваша дочь за содеянное должна понести наказание по все строгости. И она его понесет!
- Не понесет! - покачал головой мужчина. - От показаний вы так и так откажетесь, не сейчас, так потом. Лучше, конечно, сейчас. Ваши нервы будут целее.
- Никогда! - бросила ему в лицо Галина и выскочила из машины.
Она пошла быстрым шагом через дорогу, не оглядываясь, но услышала, как сзади хлопнула дверца и иномарка почти бесшумно тронулась с места. "Сами ублюдки и детей такими же воспитали", - пробормотала в сердцах Потоцкая и посмотрела на часы. К первому уроку она успевала.
В этот день Галина Петровна провела четыре занятия и ещё отстояла дополнительный факультатив со старшеклассниками. Когда она, уставшая, пришла в садик за Алешкой, ей сказали, что сына забрал муж.
- Как муж? У меня же нет мужа! - ужаснулась она.
7
Во второй раз президент "Артстройинвеста" держал себя с Глорией предельно корректно. Он позвонил ей через секретаря на мобильный и попросил зайти на следующий день к десяти для уточнения деталей. В целом Совет директоров одобрил её статью.
Ровно в десять двери его кабинета распахнулись и девушка во всем кожаном перешагнула порог. Президент с обаятельной улыбкой указал ей на кресло около стола. Красавица грациозно опустилась в него и пронзила главу корпорации умным взглядом.
- Мы навели справки и выяснили, что та проблема, которую вы затронули, действительно существует. Одно мне непонятно: откуда у вас статистические данные? Подобной статистикой, насколько мне удалось выяснить, занимаются только три организации в мире: ЮНИСЕФ, Союз архитекторов Европы и одна из спецслужб Пентагона. Если не секрет, откуда ваши данные?
- Это коммерческая тайна, - улыбнулась девушка. - Если вас беспокоит, что мои цифры не точны, можете проверить в любой из этих организаций.
Коломенцев рассмеялся. И такую остроумную девушку он принял за шлюху?
- Мы берем вашу статью. Цена, которую вы назвали, вполне для нас приемлема.
Президент вытащил из стола приготовленный конверт и положил перед ней. Она взяла его своей изящной ручкой и, не взглянув, небрежно сунула в карман куртки. Это удивило Коломенцева. Обычно настроение у получателей конвертов резко менялось, появлялся блеск в глазах, суета в движениях, начиналась излишняя разговорчивость, граничащая с заискиванием. Ничего подобного с этой девушкой к досаде Коломенцева не произошло.
- Наша компания хотела бы продолжить сотрудничество с вами. Нас интересует тема: влияние конструкции домов на психику людей. Могу дать телефон Ларисы Карениной. Она специалист по этому вопросу.
- Мне не нужен телефон, - ответила девушка. - Я изучала эту проблему.
В это время позвонили из мэрии и сообщили, что начинается закрытый конкурс на горзаказ. Это касается строительства жилого комплекса у метро "Тушинская". Предоплата гарантирована.
- Тридцать процентов! - произнес приглушенный голос, и послышались короткие гудки.
Это означало, что данный конкурс их корпорация выиграет железно, однако тридцать процентов из всей суммы, которую они получат на строительство, Коломенцев должен будет вернуть наличкой кому положено. "Ну и аппетиты у них, однако, - подумал президент. - Раньше было двадцать".
- Итак, на чем мы остановились? - натянул улыбку Коломенцев, отмечая про себя, что конкурс упускать нельзя ни в коем случае, а эти тридцать процентов он покроет тем, что дважды сдаст комиссии несколько домов. - Есть научное объяснение тому, что на психику человека влияет конструкция зданий?
- Есть целая теория, что широта и качества человеческого мышления напрямую зависит от широты и качества жилища, в котором человек обитает.
- Что-то такое припоминаю у Достоевского, - проявил осведомленность Коломенцев. - Петербургские комнатенки, похожие на гробы. Кстати, греки жили в домах без окон и дверей, однако их нельзя упрекнуть в бесталанности.
- Потому что их жизнь проходила на площадях перед храмами богов, чью сущность они стремились постичь. А римляне стремились не столько постичь, сколько жить как боги - в домах из белого мрамора, украшенных истинными произведениями искусств. Поэтому в их характере было что-то мраморное этакое сочетание гордыни и воли с истинно имперской широтой мышления.
- Русские бояре тоже потрясали широтой души.
- Исключительно потому, что жили в теремах. А крестьяне ютились в тесных избах, поэтому они были угрюмы и несловоохотливы. Кстати, марксистская идея коммунистического братства могла прижиться только в рабочих слободках. Так что сегодня можно с уверенностью сказать: русская революция вышла из бараков.
- А коммунары из коммуналок, - иронично вставил Коломенцев.
- Коммуналки тоже сыграли свою роль, - улыбнулась журналистка. - Они внесли в русский характер удивительную черту - стукачество. Бытует мнение, что этому способствовала атмосфера сталинского режима, а этому способствовала общая кухня. Говоря научным языком: скученность, раздражительность и психологическая усталость от тесноты вынуждали людей к пакостничеству, агрессии и подслушиванию.
- Теперь я понял, что облагораживаю нацию, - лукаво улыбнулся Коломенцев. - Кстати, сегодня я поеду на Соколовского смотреть коттедж на крыше дома. Если у вас есть время, можете поехать со мной.
У девушки время было. Она провела с ним целый день, осматривая роскошные квартиры корпорации. Где-то в обеденное время снова позвонили из мэрии и спросили, согласен ли он на тридцать процентов. Президент ответил, что детали обсудит в конце дня, и отключил сотовый. Конец дня их застал на крыше дома в роскошном коттедже с садом и бассейном. К этому моменту Коломенцев уже понял, что больше не сможет жить без этой девушки, что он влюбился, как безусый пацан, и, кажется, первый раз в жизни.
- Кстати, ваша квартира соответствует широте вашей души? - спросил он у Глории, замечая в её глазах восхищение при виде этого райского уголка.
- К сожалению, нет! - сморщила нос журналистка.
- Тогда я вам дарю этот дворец! - произнес президент неожиданно, не столько для нее, сколько для себя. - Я не шучу. Он ваш!
Не дав ей опомниться, Коломенцев шагнул в лифт и помчался вниз. Был уже девятый час. Выбежав из подъезда и запрыгнув в машину, он набрал телефон мэрии, но ему ответили:
- Поздно, батенька! Конкурс выиграет "Домострой".
Президент устало потер виски и подумал, что потерял из-за этой девушки минимум полтора миллиона долларов, которые можно было прикарманить сразу при перечислении на счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26