Разбиваю их надежды вдребезги, как вазу, снова становясь Самантой-разрушительницей-всего-хорошего-и-чистого.
Я еще раз повторила про себя фразу, которую сейчас произнесу: «Алекс – прекрасный и достойный человек, но я его не люблю. Понимаю, это большое разочарование, но…»
Мать кашлянула, прочищая горло. Посмотрев на нее, я впервые заметила, как она постарела, – морщинистые руки с проступившими венами, тонкие волосы. Среди переполнявших меня эмоций ни одну нельзя было назвать приятной. Для матери это станет тяжелым ударом. Для тетки тоже… Как будто у них без этого мало трудностей… Надо быть к ним терпимее. У их поколения не было и половины шансов, которые есть у моих сверстников. Неудивительно, что мать с теткой порой обижаются.
Может, вместе поехать в отпуск? Повезу их туда, где они никогда еще не были. Возьмем напрокат трейлер и съездим к Большому Каньону или еще какой диковине. Стоит ли сообщать плохие новости в первый день нового года? Они хотели посмотреть парад роз, а он бывает раз в году. Может, все же… В этот момент зазвонил телефон.
– Проклятие! – вырвалось у матери. Она физически не выносит, когда не берут трубку звонящего телефона, искренне считая: отвечать на звонки – моральный долг независимо от происходящего вокруг.
– Саманта! Тебя.
– Кто это?
– Грегори, – ответила она, выразительно округлив глаза.
Поднявшись, я подошла к телефону и взяла у матери трубку, несколько раз повторив про себя: «Грег навеки исчез из моей жизни как любовник». Но, как ни смешно, глупое сердце учащенно забилось.
– Грег?
– Я надеялся тебя застать. Оставил сообщение на автоответчике, но хочу сообщить лично.
– Что случилось?
– Ты узнаешь об этом первой.
– О чем?
– Мы решились. Ничего не планировали, не собирались, но вдруг подумали – да какого черта, на свете нет лучшего способа встретить Новый год! Мы с Дебби поженились.
– Вы поженились? – ошеломленно переспросила я. Вообще я твердо верю в пользу отрицания очевидного, но объявления такого рода пробивают даже самую лучшую защиту. Лишь в эту секунду, окаменев с трубкой в руке, я поняла, что обманывала себя. Все разговоры об излечении от Грега и устранении его из моей жизни и коротенькие послания, адресованные себе самой, служили лишь ширмой надежды, таившейся в загадочной области разума, которую одни называют подсознанием, а другие – помешательством, – надежды на то, что Грег может сколь угодно страстно влюбляться в Дебби, но никогда не женится на ней, и когда их отношения придут к логическому финалу, когда все будет сказано и сделано, он предпочтет меня. Или никого. Я смирилась бы с тем, что он так никому и не отдаст предпочтения. Но выбрать ее? Жениться на этой Дебби?
– Ага. Вчера вечером улетели в Вегас и обтяпали дельце.
Не молчи, Саманта. Скажи что-нибудь. Первое, что в голову придет.
– Значит, вы поженились. Вот это да. Мои поздравления.
– Вернемся – закатим грандиозную пирушку. Ничего не планируй на субботний вечер.
Любовь Господня, да что эти люди совсем не имеют порядочности? Неужели им трудно хранить такую радость в четырех стенах, а не тыкать своим счастьем в нос окружающим?
– Э-э… Я в субботу не смогу.
– Почему?
Наверное, надо было придумать иную причину, но я все еще пребывала в легком ступоре и не могла мыслить четко.
– У нас с Алексом важное дело, отложить нельзя.
Поминать Алекса всуе стало у меня безусловным рефлексом вроде подергивания мышц, когда врач ударяет молоточком по колену.
– Тогда отпразднуем в пятницу.
– На этой неделе вообще не получится.
– Эй, я же говорю не о рядовой собирушке. Я женился! Можешь ты отложить пару встреч?
– Я попытаюсь, но, видишь ли…
– Так и провисишь целый день на телефоне? – прошипел кто-то мне в ухо. Догадайтесь кто. Просто не верится, что меня до сих пор учат уму-разуму. С родителями стоит только видеться. Слушать их не рекомендуется.
– Мама, тише, я же ничего не слышу!
– Сэм?
– Извини, Грег, мама тут…
– Неужели разговор настолько важен, что вы не созвонитесь позже?
– Он только что женился, ясно? Поэтому не могла бы ты…
– Грегори женился? Господи! Поздравь его от меня.
– Мама, я не могу говорить одновременно с ним и с тобой.
– Тот самый Грегори, живший по соседству? – оживилась тетка Марни. – Он женился?
– Нельзя ли потише? Я говорю по телефону!
– Разве тебе нечего сообщить ему, Саманта? Хорошую новость? – подначивала мать.
– Можешь сразу всем объявить, – поддержала ее тетка.
– Эй, Сэм, ты меня слушаешь?
– Да-да, Грег, подожди ми…
– Господи, Саманта, мы с твоей теткой умираем от нетерпения!
– Сэм!
– Саманта!
У каждого в жизни наступает момент, когда правильно угаданный поворот способен изменить судьбу. Сейчас такой момент наступил у меня, и я ошиблась поворотом.
– Грег, извини за неразбериху. Мама и тетя с нетерпением ждут важных новостей, которые, как им кажется, я готова сообщить. Кстати, удивительное совпадение… Видишь ли, дело в том, что… мы с Алексом обручились вчера вечером.
Как только у меня вырвались эти слова, я мысленно обозвала себя величайшей идиоткой, когда-либо жившей на свете. Но, как и большинство правильных оценок, эта пришла в голову слишком поздно. Готовые решения принимаются очень легко: фразы вылетают сами собой, придя на память за долю секунды. Опомнившись, вы не спешите немедленно исправить ошибку, ибо это бесполезно или вы станете утверждать, что бесполезно, объяснять правду настолько сложно и болезненно, что результат того не стоит, даже если очевидно – потом будет еще хуже. О будущем в такую минуту не думаешь: значение имеет лишь здесь и сейчас.
Радостный вопль, вырвавшийся у матери и тетки Марни, мог бы разбудить мертвого.
– Что случилось? – вскинулся дядя Берн. Его они тоже разбудили.
– Саманта помолвлена! – хором заорали мать с теткой, заключая меня в объятия.
– Полегче, задушите!
– Вы с Алексом обручились? – спросил Грег, перекрывая общий шум.
– Угу. Он сделал мне предложение, как только часы пробили двенадцать. Врать так красиво.
– Вот это да! Ох, дай отдышаться! Ты сделала это! Сэм, Дебби тебя тоже поздравляет!
– Скажи ей спасибо. Подожди… Что? Нет, мама, дату мы еще не назначили. Дай мне еще минуту, ладно? Грег, слушай, давай пока прервемся. У нас здесь форменный сумасшедший дом.
– Ладно. Слушай, Сэм, выбирай дату, и устроим двойной праздник!
– О, не нужно поднимать шум из-за нас с Алексом. Мы этого не любим. Хотим быть обычными гостями.
– Точно?
– Точнее некуда.
– Так когда лучше – в пятницу или субботу?
– Давай в пятницу, – сказала я и тут же вспомнила: Марк, актер, изображавший Алекса, в настоящее время со мной не разговаривает и наверняка меньше всего на свете хочет меня видеть. Уломать его обручиться со мной может оказаться делом непростым. – В смысле – лучше в субботу.
Всю дорогу домой я твердила себе не реагировать слишком бурно и не судить себя слишком строго. Решение диктовалось ситуацией – жесткой и не помещавшейся ни в какие рамки. Возможно, снова нанять Марка – в последний раз, клянусь! – не самая удачная идея. Может, я бегу от реальности, но жизнь порой слишком тяжела, а я не героин кидаюсь принимать. Допускаю, поступок, который я собираюсь совершить, в норму не укладывается. Но я осознаю это, а значит, не похожа на тех, кто не знает или не желает признавать существование проблемы.
Я же не планирую всю оставшуюся жизнь пользоваться Алексом как аварийной подпоркой. Еще одно, последнее свидание – вечеринка по случаю свадьбы Грега, – и все.
Не важно, что будет потом. Еще один, последний раз. Самый последний.
Глава 15
Опытный психотерапевт может убедить супружескую пару в том, что они понимают друг друга
Одно дело – решить позвонить Марку, и совсем другое – принудить себя сделать это. Это означало проглотить собственную гордость, остатки которой еще сохранились. Несмотря ни на что, гордость у меня оставалась.
В запальчивости я высказала Марку весьма нелицеприятные факты, которые мне самой неловко признавать, не то, что выложить постороннему, страдающему излишней прямолинейностью и обожающему осуждать других.
Но предстоящий торжественный прием по случаю Греговой свадьбы казался самым болезненным предприятием в моей жизни, и у меня не хватало духа отправиться туда одной. После я привыкну к тому, что Грег женат, ведь ничего иного не остается: это реальность, время грез миновало. Иллюзия, что мы с ним одной крови и идти нам по жизни рядом, о чем Грег когда-нибудь догадается, исчезла навсегда.
Надо как-то выдержать праздник. Собрать все силы. Увидеть их вдвоем в качестве законных супругов. Вечеринка по случаю свадьбы – неподходящее место для поведения а-ля умирающий лебедь: это приводит гостей в уныние и раздражает невесту. Надо притвориться счастливой, причем за новобрачных, хотя мысль о Греге и Дебби как о супружеской паре вызывала отвращение. Что ж, придется, наступив на горло собственной гордости, рассыпаться перед Марком в извинениях и сделать решительно все, что потребуется, дабы убедить его еще раз выступить в роли моего бойфренда.
Позвонив Марку, я оставила очень милое сообщение, упомянув, как мне неловко за случившееся, и попросила перезвонить для обсуждения создавшегося положения. Реакции не последовало. Может, не сработал автоответчик? Так бывает. Я оставила второе сообщение. В ответ – ничего. Ладно, может, Марка нет в городе, или он заболел, или еще что-нибудь. На всякий случай я позвонила в третий раз и подождала сутки. Ничего. Время работало против меня, и я в отчаянии позвонила Аманде узнать, как там наш актер.
– Он рассказал, что у вас произошло. По крайней мере, свою версию случившегося.
– Что же он сказал?
– Якобы ты не уважаешь его как актера и человека.
– Аманда, это недоразумение. Случившееся – всего лишь результат недопонимания. Вот бы мне поговорить с Марком и все объяснить! Терпеть не могу оставлять отношения невыясненными.
– Он о тебе и слышать не хочет.
– Сейчас он просто рассержен, но я не сомневаюсь – все можно уладить. К тому же я должна ему сто долларов.
– Сэм, боюсь, придется смириться с тем, что между вами все кончено. Чек можно послать почтой.
– Но я уверена – если бы мы могли сесть и поговорить лично, я бы все объяснила…
– Марк больше не желает тебя видеть.
– Аманда, умоляю…
– Но почему это так важно для тебя?
– Потому что… Аманда, Грег женился.
– Боже мой, Сэм… Мне очень жаль. Как ты это перенесла?
– Мне сейчас паршиво, как никогда. Грег устраивает прием по случаю свадьбы, и мысль о том, чтобы прийти одной… Мне необходим Алекс. Я заплачу столько, сколько он попросит.
– Не знаю, не знаю, Сэм. Ненавижу выступать посредником в ситуациях такого рода. К тому же, прости за прямоту, это уже смахивает на болезнь.
– По-твоему, я не понимаю? Конечно, это сумасшествие.
– Так зачем же так поступать? Не лучше ли сейчас собраться с силами и выдержать боль, а потом…
– Я не могу. Только не сейчас. Именно в настоящее время моя жизнь идет вразнос. Мне необходимо просто выдержать вечеринку! Не стану я тратить оставшиеся четыре дня на укрепление морального духа! Все, о чем я прошу, – позволь зайти к тебе после ближайшего урока и поговорить с Марком. Пожалуйста!
– Ну, хорошо. У вас будет возможность объясниться, но дальше – твоя забота. И, Сэм…
– Да?
– Подумай хорошенько. Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Господи, Аманда, если бы я знала, как правильно поступать, не оказалась бы в таком кошмаре…
На следующее утро я сидела на веранде позади дома Аманды, пока та заканчивала урок. Во рту пересохло, желудок сжимался, как бывает, когда пытаешься наладить отношения с парнем, которого неделю назад видеть не могла, и мучительно четко осознаешь, насколько важно это сделать. Марк должен дать мне еще один шанс. Я попросту не оставлю ему другого выхода.
В начале двенадцатого из кухни послышался голос Аманды:
– Пойдем-ка на веранду. Погода отличная.
Застекленная дверь отъехала в сторону, и на веранде показались Аманда и Марк. Последний заметил меня лишь когда Аманда закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Я нервно улыбнулась Марку. Не похоже, что он счастлив меня видеть, что неудивительно, но неужели трудно ответить дежурной улыбкой, когда доведенный неприятностями до отчаяния человек тебе улыбается?
– Что она здесь делает? – спросил Марк у Аманды, демонстративно отвернувшись от меня.
– Саманта просила о разговоре с тобой.
– Я же сказал – не желаю больше ее видеть.
– Знаю, – отозвалась Аманда. – Но я подумала, вам обоим имеет смысл объясниться.
– Марк, мне кажется, нужно прояснить ситуацию, – вступила я, одарив собеседника новой улыбкой. – Полагаю, разговор будет полезен нам обоим. Прежде всего, приношу свои извинения за то, что тогда наговорила. И еще – мне крайне неловко, что я забыла о бренди.
– Значит, она пришла с извинениями и думает этим поправить дело? – спросил Марк, по-прежнему глядя на Аманду, будто я не стояла рядом, только что извинившись самым изящным образом.
– По-моему, если я искренне прошу прощения за случившееся, вы могли бы, по крайней мере, с уважением к этому отнестись.
– С какой стати? – язвительно поинтересовался Марк, бросив на меня убийственный взгляд. Наконец-то удалось привлечь его внимание. – Вы не проявляли уважения ни ко мне лично, ни к моей профессии.
– Согласна, я не всегда относилась к вашей работе достаточно серьезно. Но должна сказать вам, Марк, последняя ссора произошла у меня не с вами. Я накричала на Алекса, как на реально существующего человека. Вот сила подлинного искусства! Вы – отличный актер, признаю от всего сердца.
– Марк, что ты чувствуешь при этих словах Сэм? – заинтересовалась Аманда.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне кажется, именно здесь у вас некий камень преткновения, и без тщательного анализа собственных ощущений вы рискуете никогда не разрешить проблему общения.
– Проблему общения, вот как, Аманда? По мне, так это выходит далеко за рамки проблем общения. А вы, – снова обратился он ко мне, – все еще должны мне сто долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31