Ванимен отпустил бы их поплавать — так они рассудили. Но царь лежал в тяжком забытьи и некому, кроме него, было взять бразды правления. Оставшиеся на берегу робко и тихо переговаривались, бессильно лежа на земле, и не смели что-либо предпринять.Работорговцы наблюдали за ними с галеры. Спустя недолгое время решение было принято: пусть эти твари и волшебные и сверхъестественные, однако же победить их оказалось возможным. Если удастся их изловить, то на невольничьем рынке они пойдут по гораздо более высокой цене, чем обычные рабы, сарацины или черкесы. Капитан галеры был не робкого десятка. Он объявил солдатам о своем решении и отдал приказ.Осторожно, как бы крадуччсь, галера подошла к берегу. Лири в ужасе побежали к морю, но были отброшены выстрелами из арбалетов, двое или трое остались неподвижно лежать на прибрежном песке. Если бы у них был опытный командир, он сумел бы провести их к морю безопасным путем между скалами, Но Ванимен по-прежнему был не в силах преодолеть напавшую на него сонную одурь. Проплыть он не смог бы сейчас и ярда.Миива подняла его, подставила плечо под его руку и повела прочь от берега, туда, где был лес, в котором можно было скрыться. Все племя, не видя никакого другого спасения, потянулось за Ванименом и Миивой.Как раз на эта и рассчитывал капитан галеры. Конечно, если беглецы рассеются по лесу, то многие скроются, однако многих все-таки удастся поймать. Венецианцу уже мерещились золотые дукаты, которые он выручит от продажи рабов.Галера пристала к берегу. Не спуская глаз с беглецов, капитан приказал бросить якорь, чтобы не посадить корабль на мель, и перекинуть на ближайший утес абордажный трап. Солдаты побежали по трапу, кто-то из них обнаружил, что у берега совсем мелко, и тогда все венецианцы попрыгали в воду. Началась погоня. Беглецы уже скрылись в зарослях на опушке, дальше начиналась темная лесная чаша. Преследователи ворвались в лес…«Побольше бы наловить водяных тварей, — мечтали они, — их можно будет продать в цирки и балаганы, а девок — в публичные дома. Или продать их рыбакам? Пускай плавают и ловят рыбу, вроде того как при соколиной охоте соколы приносят хозяину добычу. Если кто-то из беглецов уйдет, ну что ж, знать выпала ему такая доля, околеет в темном лесу…»Однако гнусные расчеты не оправдались — планы венецианцев рухнули.Быть может, то была воля Божья.Жители крохотного поселка на острове издали внимательно следили за всем, что происходило в проливе и на берегу. Того, что они смогли увидеть издали, хватило с лихвой: эти люди слишком хорошо помнили недавние войны и пиратские набеги венециайцев. Весть о вторжении заклятых врагов Хорватии полетела в Шибеник, где в полной боевой готовности стоял в гавани большой военный корабль самого хорватского бана. Воины городского гарнизона спешно оседлали коней, корабль вышел в море, отряд всадников по берегу помчался туда, где пристала к берегу галера.Ее капитан еще издали заметил блеск сверкавших на солнце доспехов и оружия и понял, что попался с поличным. Венецианцам нечего было искать в территориальных водах Хорватского королевства. Не так давно Венецианская республика и Хорватия заключили мир, и по этой причине капитан галеры не посмел бы напасть на хорватский корабль. Конечно, красивый чужеземный, скорее всего, северной постройки корабль, великолепный даже сейчас, когда он был весь разбит и истерзан, представлял величайший соблазн для венецианцев. Но пришлось от него отказаться — дело шло о том, чтобы как можно быстрей убраться подальше от берегов Хорватского королевства. Придется еще и упрашивать венецианского посланника в Хорватии, чтобы он заверил бана, дескать, никакая галера не нарушала границ морских владений хорватов, никто из венецианцев даже в мечтах не осмелится на подобную дерзость.Труба протрубила отбой, призвав венецианцев вернуться на галеру.Хорваты, со своей стороны, не спешили, поскольку было вполне очевтоно, что чужой корабль не собирается нападать. Галера беспрепятственно ушла от берегов Далмации. Но офицеров, возглавивших отряд всадников, который скакал по берегу к месту, где перед тем разыгралось сражение, разобрало любопытство: чего ради приходила галера? Что привлекло ее на берег? Они решили прочесать лес.Обо всем этом Ванимен узнал значительно позднее. О многом ему рассказал отец Томислав, который, в свою очередь, расспросил разных людей, по крохам собрал факты и восстановил общую картину произошедшего на берегу. Тогда же, когда разыгрались эти события, Ванимен только чувствовал боль, бессилие и горечь, слышал, как, ломая ветви, продираются сквозь чашу его подданные, уходившие все дальше в темные леса. *** Важнейшим условием жизни лири была вода. Ее отсутствие мучило их час от часу все сильнее. Но вернуться на берег моря они не смели, потому что думали, что там затаились в засаде люди, вооруженные солдаты, которые только и ждут, когда же появятся из лесу их жертвы. Даже на далеком расстоянии беглецы чуяли запах речной воды, но он был смешан с запахами большого города, который, как они предположили, стоит над рекой. От городов же следовало держаться как можно дальше, Хорватский отряд ничего не обнаружил на краю леса, на длительные поиски они не рассчитывали, и потому скоро повернули назад. Но беглецов это даже не обрадовало по-настоящему. Возглавляла их Миива, царь лири так ослабел, что с огромным трудом шел, опираясь на плечи двоих подданных. Беглецы продирались сквозь чащобу, карабкались по склонам, которые поднимались все круче, их мучали жажда и голод, они изнывали от страха и изнемогали от усталости, неся на себе раненых и измученых плачущих детей. Корни деревьев и камни больно ранили нежные ступни, ветви хлестали по голому телу, воронье издевательски хохотало, кружа над ними в небе. В лесу не было даже слабого ветра, от земли поднимался сухой жар, кругом стояла тишина — глухая, совершенно безмолвная, мертвая для них, выросших в иной стихии. Здесь не было ни привычных морских течений, ни прибоя, ни волн и свежего ветра, здесь не было для них пищи и укромных глубин, где можно было бы укрыться от опасности, здесь всюду, куда ни посмотри, был запутанный однообразный лабиринт, которому, казалось, никогда не будет конца.Но этот бескрайний, как они думали, лес окзался лишь неширокой полосой, и к ночи беглецы вышли на открытое пространство. Стемнело, и это было большой удачей — в ночной темноте они, никем не замеченные, прошли через вспаханные поля. Где-то дальше была река — они чуяли запах пресной воды. Ванимен едва слышно пробормотал, что надо идти по тропе: камни до крови ранят ноги, но зато на тропе не остается следов, тогда как по следам на вспаханной земле их можно выследить. Теперь все шагали быстрее, ибо в воздухе разливалась ночная прохлада и чувствовалась близость реки. Звезды светили ласково, нигде не видно было признаков человеческого жилья. Склон поднимался все выше.Около полуночи стало ясно, что пахнет не рекой — по ту сторону полей в лесу было что-то более обширное, чем река. Озеро.Пересохшие глотки свело судорогой, когда, поднявшись на вершину, лири снова увидели лес — высокие губчатые стены леса. Дремучий лес преградил путь к воде. Измученные, на последнем пределе сил, они не надеялись, что выдержат еще одну битву с непроходимой чащей, тем более сейчас, темной ночью, когда по лесам гуляют незнакомые враждебные духи. Уннутар, обладавший самым тонким чутьем во всем племени, сказал, что чует нечто недоброе в водах самого озера — как будто бы там затаилось некое огромное чудовище.Ринна расплакалась:— Хотя бы попить, иначе я умру.— Замолчи, — одернула ее женщина с ребенком на руках. Младенец был в глубоком обмороке.— И поесть надо бы, — сказала Миива.На суше подданные Ванимена довольствовались скудной пищей, однако еще несколько часов трудного пути никто из них не выдержал бы без еды.Многие совсем ослабели от голода, дети плакали и просили есть.Ванимен с трудом сосредоточился.— Ферма, — прохрипел он. — Колодец, хлева, овины… Свиньи, коровы…Нас больше, чем хозяев. Они испугаются, убегут… Идите поодиночке, и быстро назад.— Эй, слушайте и думайте, все! — громко заговорила Миива. — Домов мы нигде тут не видели, значит, эти поля принадлежат какому-то большому крестьянскому хозяйству, богатому, с полными закромами. Оно где-то недалеко. Идем!Миива повела лири вдоль опушки леса. Через два или три часа они почуяли сильный запах пресной воды и вместе с ним запахи людей и домашнего скота.Они вышли на берег полноводной реки, которая впадала в озеро. Недалеко от места впадения в реку ее притока стоял поселок. Лири бегом бросились к реке, спотыкаясь, падая на бегу. В небе появились первые проблески утренней зари.И снова все рухнуло из-за нелепой случайности. Они так мало знали о людях, если же и знали что-то, то лишь о северянах, жителях рыбачьего поселка на побережье Ютландии. Они привыкли думать, что люди всегда живут в поместьях или — большинство людей — в поселках. Они упустили из виду, что на свете существуют еще и города, в которых есть городская стража, войско или крепость с гарнизоном. Бежавшие впереди увидели город, но предупредить тех, кто бежал за ними, уже не успели — все, словно обезумев, бежали к реке, к воде, бросались в волны, забыв обо всем на свете и ничего вокруг не замечая. Собаки не подняли лая, а стояли в стороне, испуганно поджав хвосты. Солдаты городской стражи, которые до того зевали и едва не засыпали на посту, подняли тревогу, разбудили своих товарищей. С недовольным ворчанием те вылезали из-под одеял. Тем временем почти совсем рассвело и стало видно, что возле брода на реке творится что-то немыслимое. Видно было, впрочем, и то, что в основном там плещутся дети и женщины и что пришлые люди не вооружены и все совершенно голые.Иван Шубич, скрадинский жулан, поднял войско по тревоге. Спустя минуту его отряд выехал за городские ворота. Еще минута — и всадники промчались по мосту и окружили незваных гостей, преградив дорогу тем из них, кто бросился бежать. Всадников было немного, но из города уже шел к реке пеший отряд.— Поднимите руки, как я, — и Ванимен, преодолевая мучительную сонливость, подал пример своим подданным. — Сдаюсь. Мы пойманы. 5 В нескольких милях к северу от Альса в леса вклинивались болота. В одном месте они близко подходили к дороге, которая вела вдоль берега моря на север. Люди редко по ней ездили из страха перед таинственными духами лесов, а также из-за того, что до самого Лим-фьорда по этой дороге не было ни поселков, ни усадеб.Архидьякон Магнус Грегерсен не боялся ездить по безлюдной дороге, но не оттого, что его сопровождали в разъездах вооруженные стражники — никакая нечистая сила не страшна тому, кто является воителем за правое дело, за Христову веру. Простые люди, конечно же, подобными доблестями не обладали и старались поменьше ездить по лесной дороге.Недалеко от того места, где к дороге подходили болота, однажды холодным мглистым вечером бросил якорь когг «Хернинг». Воды Каттегата тускло поблескивали, берег тонул во тьме. Последние лучи заходящего солнца озарили воды пролива ярко-алым светом, и в нем вдруг отчетливо выступили прибрежные камыши, дюны и низкорослые искривленные ивы. С берега потянул ночной бриз, он принес с собой запах гнилой болотной воды. Стояла глубокая тишина, лишь ухала изредка сова, пронзительно вскрикивал чибис, стонала выпь.— Удивительно, что наши странствия заканчиваются в этом месте, — сказала Ингеборг.— Не заканчиваются, а только начинаются по-настоящему, — возразила Эяна.Нильс перекрестился: место и впрямь было гиблое. Как всякий датчанин, он слышал множество рассказов про эльфов, троллей и других таинственных обитателей лесов. Да и сам он разве не видел призрачные голубоватые огоньки, которые блуждают в лесных трущобах и заманивают людей все дальше и дальше в непроходимые дебри, на верную гибель?Нильс почти не надеялся, что крестное знамение его спасет, ведь он совершил так много тяжких кощунственных поступков… Он робко взял Эяну за руку, но девушка руку отняла — пора было приниматься за работу.Сначала Эяна, Тоно и Хоо должны были перенести груз с корабля на берег. В течение нескольких часов они таскали и таскали на себе золото Аверорна, которое вынесли из трюма на палубу, когда до берега было уже недалеко. Нильс и Ингеборг тем временем смотрели, не появятся ли вдруг в лесу или на дороге какие-нибудь люди — вполне могло статься, что по этим глухим зарослям рыскали бродяги и разбойники. Однако опасные соглядатаи не объявились. Ингеборг и Нильс были тепло одеты, но все же дрожали от ночного холода и стояли, крепко обнявшись за плечи, чтобы согреться.Когда взошла заря, все золото было уже на берегу. Но поднявшееся, из моря солнце не увидело аверорнских сокровищ — на берег пал светлый туман, все вокруг отяжелело от влаги и погрузилось в безмолвие. Тоно и Эяна, с детства знавшие здешние болота, помнили про туманы, и потому накануне корабль весь день дрейфовал, не подходя близко к берегу.Ночная тьма и утренний туман должны были скрыть золото за плотной завесой. Хоо, по-видимому, прекрасно чувствовал себя в тумане, его движения были, как всегда, уверенными. Ингеборг и Нильс к утру устали, но все же медленно поплелись за своими неутомимыми друзьями, чтобы помочь им исполнить вторую часть задачи.Она состояла в том, чтобы спрятать золото. Тоно помнил, что недалеко от дороги должно было стоять сожженное молнией старое дерево. Они без труда его нашли. В десятке шагов от дерева, если идти прямо на запад, находился маленький, заросший ряской пруд с бурой водой, словно нарочно созданный для того, чтобы схоронить в его темной глубине сокровище. Из ивовых прутьев они сплели нечто вроде подстилки — ива не гниет в воде и может лежать на дне пруда годами. Плетеная подстилка была нужна, чтобы золото не увязло в придонном иле. Перенести сокровище с берега к пруду удалось быстро, так как работали впятером, и каждый тащил на себе столько, сколько мог унести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50