– Очень хорошо, до завтра, – сухо проговорила она и не спеша направилась к двери.
Только оказавшись в коридоре, она бросилась бежать, спотыкаясь и заливаясь слезами.
Глава 10
Лиз наполнила доверху картонную коробку своими книгами и перевязала ее скотчем. Она работала всю ночь не покладая рук, стараясь успеть сложить все свои вещи в сумки и коробки до того момента, как нанятый ею небольшой грузовичок прибудет, чтобы перевезти ее на новую квартиру. Странно, но когда-то она думала, будто предательство Марка – это конец света. То, что сделал Джуд, было во сто крат хуже. Сначала он ее вылечил, заставил полюбить его и поверить в их дружбу. А теперь опять стал чужим.
Она присела на корточки. За последние сорок восемь часов их отношения сильно изменились. Взаимная перебранка кончилась. Он по крайней мере стал с ней разговаривать и, насколько ей казалось, отвечал на ее вопросы довольно откровенно. Но он отвечал только на вопросы. От себя, по собственной воле говорил очень мало. Он все еще скрывал очень многое вопреки ее осторожному прощупыванию, а может, из-за него. Ей не удалось добраться до сути, и она это знала. Возможно, ей это вообще не удастся.
«Вот если бы мы гуляли по пляжу, – неожиданно подумала она. – Или сидели на кухне за бутылкой вина, в духовке жарилось бы мясо, а на коврике между нами храпел бы Рубен… Или лежали бы в постели…»
Эту непрошеную мысль Лиз тут же с гневом и ожесточением отбросила. Она не может позволить себе такую роскошь, как слабость или сожаление.
Тем более что Джуда слабым никак не назовешь. Он никогда не позволял сердцу брать верх на разумом. Она даже не была уверена, что он действительно скрывается. Возможно, он просто выжидал, чтобы, когда настанет его час, максимально повысить гонорар за свое интервью?
И к чему, были нужны все эти слова про предательство? Может, он с самого начала догадался о ее профессии? Может, просто ждал, когда она сделает ему предложение? Как долго он еще притворялся бы, не появись Марк?
«Да брось ты, – устало заклинала она себя. – Ты же не веришь всей этой чепухе – сама знаешь. Ты хочешь состряпать против него обвинение, а фактов-то у тебя нет!»
И статья у нее не получалась…
Она без конца слушала пленку и перечитывала снова и снова свои записи, но все казалось неинтересным и не имеющим отношения к реальной жизни. Джуд упорно оставался одномерной, безжизненной фигурой.
Она разговаривала с представителями организации, на которую он работал, и узнала о других переговорах, которые он проводил, причем с неизменным успехом.
– Вообще-то наша задача – улаживать конфликты, – объяснял Джуд. – Мы подчищаем грязь, которую оставляют после себя правительства. Когда у людей возникают трудности, мы пытаемся убедить их, что их проблема решаема. Мы не носим оружия, и наша единственная борьба – это борьба умов. В связи с этим нам доверяют в ситуациях, когда необходимы посредники.
– Полагаю, Льюис Доулиш видит себя в аналогичной роли, – предположила Лиз. – Тогда почему, как вы думаете, его похитили?
Джуд молчал несколько минут. Потом лишенным каких-либо эмоций голосом произнес:
– Думаю, что Доулиш слишком долгое время ходил по тонкому льду, и в конце концов лед под ним подломился.
Инстинкт подсказывал Лиз, что если это и была правда, то не вся. Но это было все, что он готов сказать в данный момент.
В ходе очередной встречи ей пришло в голову, что хорошо бы поговорить с его родителями, но пока она не смела об этом даже заикнуться.
– Что ты делаешь?
Лиз вздрогнула. Она так глубоко задумалась, что не заметила появления Марка.
– А на что это похоже? – спросила она.
– Как будто ты собираешься съезжать. – Марк был явно в плохом настроении. – Я надеюсь, что в этих коробках только твои вещи?
Это хамство резануло Лиз по сердцу, но она сдержанно ответила:
– Не беспокойся. Я была предельно внимательна. Хочешь провести инвентаризацию?
– Есть вещи, которые нельзя внести в список. Идеи, например.
– Это какие же?
– Не притворяйся. Ты слышала, как мы с Робом и Пиппой говорили о передаче «Из первых рук». И что же я узнаю? Ты интервьюируешь таинственного спасителя Доулиша в номере гостиницы! Кроме того, ты не удосужилась рассказать мне, что была с ним в какой-то хижине на берегу моря. Ну и как он? Был хорош в постели после долгого воздержания?
Лиз закусила губу.
– Марк, мы когда-то любили друг друга. Давай разойдемся без всех этих гадостей.
– Ты думаешь, я обижен? Поговори с Дунканом Уайтом. Он был так занят, шпионя за тобой, что не узнал темноволосого незнакомца, с которым ты резвилась. Во всяком случае, не сразу. Он догадался лишь тогда, когда увидел его в пабе и узнал, что он пообещал тебе эксклюзивное интервью. После этого Дункану ты стала неинтересна.
– Это самая хорошая новость за весь день.
– И именно поэтому ты с такой неохотой согласилась уехать со мной. Зоя была тут абсолютно ни при чем. Ты боялась, что в твое отсутствие до него доберется кто-то другой. Вернувшись в Лондон, ты стала разыгрывать из себя оскорбленную невинность.
– Ничего я не разыгрывала, – тихо буркнула она, понимая, что незачем терять самообладание из-за Марка. – Я понятия не имела, кто он. Ни там, в деревне, ни когда вы обсуждали с Робом похищение Доулиша. Джуд сам обратился в «Ежедневный курьер» после того, как на него вышел Дункан. Джуд, очевидно, разделяет мое мнение об этом грязном подонке.
– Боже, как много ты мне рассказала! – ядовито усмехнулся Марк. – И все же тебе придется поделиться кое-чем со мной. Возможно, ты обеспечила себе интервью с Джудом, но Доулиш все еще мой. Если Клайву надо знать мнение обеих сторон, ему придется заключить со мной сделку.
– Это касается Клайва и бухгалтерии. – Она услышала звонок в дверь и вздохнула с облегчением. – Это приехали за моими вещами.
– Переезжаешь к нашему герою?
– Нет.
– Ты ему уже надоела, да? Не могу сказать, что я удивлен.
– Я его об этом не спрашивала. – Лиз взяла чемоданы и направилась к двери. – Прощай, Марк.
Ей хотелось сказать, что она желала бы, чтобы они расстались друзьями, но это было бессмысленно, а возможно, и неискренне.
С этого момента ее жизнь принадлежит только ей. И это было не так уж плохо.
К вечеру она уже более или менее устроилась на новом месте. Она надеялась, что со временем ее жилье станет более уютным, но возможно, сейчас все дело было в плохом настроении.
Квартира была скудно обставлена, а удобства минимальны. Ей придется купить книжный шкаф и стол под компьютер. А также новое постельное белье. На сегодняшнюю ночь она расстелет на кровати свой старый спальный мешок.
Рядом с домом было несколько небольших ресторанов и точек быстрого питания. Позже она выйдет и купит себе что-нибудь поесть.
Она развешивала в шкафу свои вещи, когда в дверь постучали.
Она открыла ее на длину цепочки и увидела Джуда.
– Вы? – вдруг охрипшим голосом спросила она. – Что вы здесь делаете?
– Я хотел с вами поговорить. Ваш босс сказал мне, что вы сегодня переезжаете.
– Он не имел права сообщать вам мой адрес.
– Может, и так, но он вложил в меня столько денег, что готов сделать все, чтобы я был счастлив. Вы меня впустите, или я так и буду стоять на лестнице и мы будем говорить через дверь?
Лиз разрешила ему войти.
Он долго осматривал комнату, а потом произнес:
– Не густо.
– Особенно если сравнивать с роскошью вашего номера в отеле «Маджестик». – Она встала перед ним, скрестив на груди руки.
Он прошел через гостиную и, распахнув дверь в спальню, внимательно оглядел незастеленную кровать с единственной подушкой, скатанный спальный мешок и сумку с туалетными принадлежностями.
– Похоже, вы уезжали в большой спешке. – Он обернулся к ней. – От чего вы бежите?
– По-моему, это я вас интервьюирую, а это не даёт вам права задавать вопросы мне. – После паузы она продолжила: – А теперь, пожалуйста, скажите, что вам нужно, и уходите. Я должна распаковать вещи.
– Это может подождать. – Он поднял с кровати ее сумку. – Полагаю, здесь есть зубная щетка и смена белья? – добавил он и направился к двери.
– Что, черт возьми, вы делаете?
– Я пришел сказать, что сдал свой номер в отеле.
– Но вы не могли так поступить!
– Дело сделано. Я больше ни минуты не мог оставаться среди этого бездушного великолепия. Моя машина внизу, и я уезжаю домой.
– Вы хотите сказать, что возвращаетесь в свое бунгало?
– Нет, бунгало было временным пристанищем. И к тому же вернулся мой крестный. Я благодарен ему за то, что он разрешил мне пожить в его доме, но теперь ему нужен покой. Разве вы не помните? У меня есть свой дом.
– А как же интервью?
– Если вы хотите его закончить, вам придется поехать со мной. – Он моментально пресек ее возражения: – Я уладил все с Клайвом Трентом. И я гарантирую, что в моем доме вам будет более уютно, чем здесь.
– У меня даже не было возможности устроиться.
– Когда мы с вами закончим, – пожал он плечами, – у вас будет на это сколько угодно времени. Ну что? Вы идете?
«Сколько угодно времени».
Лиз вдруг представила, каким оно будет – серым, пустым и одиноким. Что-то внутри ее болезненно сжалось.
– Вы не оставили мне выбора. – Поколебавшись, она спросила: – А сколько спален в вашем доме?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Нам хватит.
Она схватила свой блокнот, диктофон и, надев плащ, последовала за Джудом.
– Не понимаю, как Клайв на это согласился, – потрясение произнесла она, пока он заводил мотор.
– У него тоже не было выбора. Я сказал ему, что отель действует на меня… угнетающе. И на вас тоже. И поэтому у нас не получается интервью. – Джуд искоса взглянул на нее. – Ведь это правда?
– Да, – согласилась она. – Но признайтесь, дело не только в отеле. Если вы не захотите раскрыться, смена обстановки вам не поможет. Зачем вы вообще дали согласие на это интервью, если вы – и это абсолютно ясно – не хотите ничего рассказывать?
– Я думал, что это сможет помочь. – Но не помогает.
– Нет. Мешают другие факторы.
Лиз вдруг поняла, что он, должно быть, имеет в виду Микаэлу. Она поспешила сменить тему:
– Вы предупредили своего крестного, что к нему может явиться Дункан Уайт, чтобы что-нибудь о вас разнюхать?
– Тогда ему придется иметь дело с Рубеном. Мне кажется, он ему не понравился: он ни разу ему не улыбнулся.
– А, значит, мне повезло. Разрешено ли мне будет поинтересоваться, куда мы едем?
– В местечко, которое называется Уиллоуфорд. Я абсолютно убежден, что вы никогда о нем не слышали.
– Судя по названию, это не на побережье.
– Да, это в нескольких милях от моря. Маленькое тихое местечко. Надеюсь, местные жители простили меня за то, что им пришлось выдержать осаду репортеров.
– А как вы об этом узнаете?
– Отопление будет включено, а холодильник полон.
– У вас есть ангел-хранитель?
– Да, Мойра – моя ближайшая соседка.
– О, – только и могла сказать Лиз.
– Мы договорились оказывать друг другу услуги. У Мойры артрит, а покойный муж почти ничего ей не оставил. Поэтому, когда я живу дома, я колю ей дрова и чиню, если что надо.
– Что ж, это по-честному.
– Все дело в том, что я редко бываю дома.
Они помолчали.
– Если вы не возражаете, – начала Лиз, – мне бы хотелось вернуться к самому началу.
– К тому моменту, когда я вытащил вас из моря? – Он бросил на нее вопросительный взгляд.
– Нет, я имею в виду начало нашего интервью. – Она почувствовала, как зарделись ее щеки. – Только это имеет значение, а обо всем остальном следует забыть. Считайте, что ничего не было. Мы с вами общаемся на профессиональном уровне.
– Вы считаете, что это возможно? – вежливо осведомился он.
– Я считаю, что это единственно возможный путь. Я бы даже сказала – единственно существенный.
– То есть мы встретились как незнакомые люди, – задумчиво произнес он. – Никаких небылиц, никакого вранья?
– Именно так.
– Согласен. Так и поступим. Однако не могли бы мы отложить этот новый стиль интервьюирования до того, как приедем домой? Мне необходимо сконцентрировать внимание на дороге.
Лиз молча кивнула.
«А что будет потом?..» – подумала она, отчаянно стараясь подавить в себе тяжелое чувство утраты.
Он ни словом не обмолвился об их отношениях в будущем. Хотя полный разрыв – это лучше всего. После того как она закончит свое интервью, у них не будет повода для дальнейших встреч.
Она взглянула на него украдкой, но он упрямо смотрел на дорогу, а когда заговорил, то только для того, чтобы спросить, не хочет ли она посмотреть, какие у него есть диски, и послушать музыку. Она выбрала фортепьянную музыку и погрузилась в свои невеселые мысли.
В конце концов она, наверное, задремала, потому что вдруг почувствовала, что машина еле ползет.
– Где мы находимся? – встрепенулась она.
– Почти приехали. Как раз пересекаем брод.
Лиз посмотрела в окно и увидела, что внизу блестит вода.
– Значит, здесь действительно есть брод? А ивы тоже есть?
– Да, здесь есть все, что только сердце пожелает.
Они свернули в длинный узкий переулок, освещенный лишь светом из-за задернутых занавесками окон.
В конце переулка Джуд остановил машину перед высокой изгородью из бука.
Лиз медленно спустилась на землю, потягиваясь и расправляя затекшие мышцы. Было уже довольно темно, и она ничего не видела, кроме очертаний большого коттеджа.
– Осторожнее, – предупредил Джуд, когда она споткнулась о гравий дорожки, и взял ее под руку.
От его прикосновения у нее перехватило дыхание.
– Как вы обходитесь без уличных фонарей? – спросила она, когда к ней вернулся дар речи.
– Легко. У нас глаза как у кошек.
Он отпер дверь и зажег верхний свет. Лиз вошла следом за ним и очутилась в просторном холле, пол которого был выложен каменными плитами. Слева были две двери, справа наверх вела изящная деревянная лестница.
Джуд поставил ее сумку на пол и открыл одну из дверей. Он и здесь зажег свет, и Лиз огляделась. Это была большая уютная комната с красивым камином, по обе стороны которого стояли глубокие мягкие кресла, обитые дорогой тканью. Буфет и сервировочный столик были явно антикварными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22