– Мое дело – передать дневник, остальным займетесь вы и лорд Уэстфилд, так что я не вижу необходимости менять агентов.
– Вы уверены?
Элизабет кивнула, торопясь закончить разговор.
– Тогда я приставлю к вам двух вооруженных сопровождающих. Известите меня, как только узнаете подробности встречи.
– Разумеется.
– Поскольку мы обо всем договорились, я удаляюсь. Никогда не любил эти сборища. – Эйвери поклонился, а затем быстро скрылся за кустом, выстриженным в форме шара.
Повернувшись, Элизабет увидела, что к ней приближается Уильям: он подошел к ней с небрежным изяществом, словно и не было ранения, чуть было не стоившего ему жизни.
Будучи родными братом и сестрой, они совершенно не походили друг на друга. У Элизабет были волосы цвета ночи и аметистовые глаза матери, а Уильям всегда гордился белокурыми волосами и сине-зелеными глазами отца. Высокий и широкоплечий, он был похож на викинга, сильного и опасного, но любящего веселье.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовался Уильям, с любопытством оглядывая дворик.
Элизабет схватила его за руку и потянула в направлении бального зала.
– Я просто отдыхаю. А где Маргарет?
– Думаю, где-нибудь неподалеку.
Уильям замедлил шаг.
– Мне сказали, что ты танцевала с Уэстфилдом.
– И что?
– А то. Советую тебе держаться от него подальше, – предупредил Уильям.
– Я просто не знала, как вежливо отказать ему.
– Тут не стоит проявлять вежливость. Странно, что он вообще появился сегодня на балу.
Элизабет печально вздохнула. Маркус оказался негодным женихом, но Уильяму он был хорошим другом… когда-то.
– Репутация, которую он упрочил за последние годы, подтвердила правильность моих действий. Уверяю тебя, что не попадусь снова в его сети.
Брат больше не сопротивлялся. Элизабет поняла: если поторопиться, возможно, ей удастся заметить, куда направился Маркус.
Маркус вышел из-за дерева и стряхнул с сюртука случайный лист. Он наблюдал за Элизабет до тех пор, пока та не исчезла из виду. Интересно, заметила ли она, что он сходит по ней с ума? Впрочем, Элизабет всегда была упряма и кого угодно могла довести до бешенства. Никакая другая женщина не возбуждала в нем такую страсть: неистовая или снедаемая желанием, Элизабет горячила кровь желанием обладать ею.
Как было бы хорошо, если бы это чувство оказалось любовью! Со временем желание Маркуса становилось только сильнее, изнуряя болью и терзая до момента удовлетворения.
Тут рядом с ним появился Эйвери.
– Милорд, если вы это называете «давние друзья», не хотелось бы мне видеть ваших врагов.
Маркус невесело улыбнулся:
– Элизабет должна была стать моей женой.
Эйвери недоверчиво посмотрел на него:
– В самом деле?
– Да.
– И вы по-прежнему уверены, что поступаете мудро, участвуя в этом деле?
– Не знаю, – признался Маркус, – но другого выбора у меня нет.
– Элдридж намерен поймать убийцу Хоторна. Во время выполнения задания нам, возможно, придется специально подвергнуть леди Хоторн опасности, чтобы достичь цели.
– Какой цели? Хоторн мертв, и его не вернуть, так зачем же рисковать жизнью Элизабет? Мы найдем другие возможности выполнить задание.
Эйвери покачал головой:
– Надеюсь, вы знаете, что делаете. А теперь, милорд, я выйду через сад, чтобы избежать лишних расспросов.
Маркус кивнул:
– Пожалуй, я тоже составлю вам компанию. Если ведешь длительное сражение, иногда нужно отступить, чтобы потом вернуться и выиграть.
Глава 3
– Я в осаде!
Элизабет объявила об этом, когда в гостиной появился еще один букет вызывающих размеров.
– Участь женщины может быть и похуже, чем ухаживания пэра Англии, – сухо заметила Маргарет, присаживаясь на канапе.
Взяв парчовую подушечку, Элизабет подложила ее золовке под спину. Она намеренно не смотрела на огромный и дорогой букет; Маркус намекал на наличие интереса как профессионального, так и плотского свойства, но такая атака стала для нее неожиданностью.
– Хоть я и беременна, – запротестовала Маргарет, устраиваясь поудобнее, – но все же не инвалид.
Элизабет улыбнулась:
– Позволь мне похлопотать: это так приятно. К тому же на пятом месяце беременности ты выглядишь даже стройнее, чем раньше.
– Почти на пятом, – поправила Маргарет и со вздохом удовольствия оперлась о подушку.
Элизабет потянулась за лепешкой, положила ее на тарелку и предложила Маргарет.
– Интересно узнать, думает ли лорд Уэстфилд о женитьбе, или уже нет. Из-за того, что ты бросила его, на тебя теперь смотрят как на легенду. Граф такой красавчик, что его хочет заполучить каждая женщина, а вот ты… Ты создала историю о безответной любви распутника. Что же такого совершил лорд Уэстфилд, из-за чего ты разорвала помолвку?
Элизабет иронически фыркнула.
– Маргарет, это было так давно. Я уже много раз говорила, что не вижу смысла обсуждать данную тему.
– Да, знаю. Однако граф по-прежнему жаждет твоего общества, как о том свидетельствуют многократные попытки нанести тебе визит. Меня просто восхищает самоуверенность Уэстфилда: он и бровью не повел, когда его не приняли, просто улыбнулся, а затем молча удалился.
– Вот из-за этого шарма женщины и сбегаются к нему толпами.
– О, да ты, кажется, ревнуешь? – Маргарет ехидно прищурилась.
– Вовсе нет.
– Уверена? Хоторна женщины считали привлекательным, но, кажется, это никогда тебя не волновало.
– Зато Хоторн был постоянен.
Маргарет взяла предложенный Элизабет чай.
– В отличие от Уэстфилда…
– Да, – со вздохом подтвердила Элизабет.
– Ты уверена?
– Куда уверенней, ведь я поймала их на месте преступления.
Маргарет покачала головой.
– Как это?
Элизабет сделала глоток чая и только потом ответила:
– Мне нужно было срочно обсудить кое-что с лордом Уэстфилдом, и я решилась явиться к нему вечером…
– Одна? Господи, стоило ли вести себя столь опрометчиво?
– Тогда у меня не было выбора. Приехав, я подождала немного, ожидая, что Уэстфилд меня примет. Когда он появился, волосы его были влажными, кожа раскраснелась. На нем был халат… – Говоря это, Элизабет не отрывала взгляда от содержимого чашки. Она чувствовала себя отвратительно.
– Продолжай, – попросила Маргарет.
– Потом открылась дверь, и появилась женщина, одетая точно так же, как и он.
– И как он попытался это объяснить?
– Никак. Он и не пытался, просто сказал, что не может обсуждать это со мной.
Маргарет нахмурилась:
– А потом?
– Потом я сбежала с Хоторном, а Уэстфилд покинул страну и вернулся только после кончины отца. Больше мы не виделись, до бала на прошлой неделе.
– Но возможно, теперь Уэстфилд осознал ошибку и хочет исправить ситуацию? Должна же быть причина тому, что он преследует тебя с такой настойчивостью.
При слове «преследует» Элизабет вздрогнула.
– Вряд ли здесь присутствует благородная цель.
– Цветы, ежедневные визиты…
– Маргарет, давай обсудим что-нибудь более приятное или я выпью чай в другом месте.
– Ну хорошо. Ты и твой брат такие упрямые…
Маргарет была не из тех, кому легко отказать: именно она убедила Уильяма покинуть агентство и жениться на ней. Не было ничего удивительного в том, что вечером разговор возобновился.
– Посмотри, разве не красавец?
Проследив за взглядом Маргарет, Элизабет увидела, что Маркус стоит с леди Крамшо и ее дочерью Кларой. Она тут же притворилась, что не обращает на него никакого внимания, хотя исподтишка следила за каждым его шагом.
Всю последнюю неделю она намеренно избегала появляться в свете, но в конце концов приняла приглашение на раут, уверенная, что Маркуса скорее заинтересует другой бал; однако он все-таки нашел ее.
Как всегда, Маркус был прекрасно одет: темно-красный сюртук, ниспадавший на бедра, украшало золотое шитье, рубины на пальцах таинственно мерцали в свете свечей.
Маргарет неожиданно рассмеялась:
– А они прекрасно смотрятся вместе: твой Уэстфилд и леди Клара.
Элизабет подняла бровь и отвернулась.
– Он не мой, и мне жаль бедную девушку.
Шелест юбок из тяжелого шелка возвестил о новой участнице разговора.
– Полностью согласна с вами, – произнесла пожилая герцогиня Рейвенсенд после длинной череды приветствий. – К сожалению, моя дорогая, теперь ты вдова, что дает вам с графом новый шанс.
Элизабет, закрыв глаза, молилась только о том, чтобы у нее хватило терпения все это вынести. Ее крестная выступала в защиту Маркуса с самого начала, но сейчас ее мнение было особенно некстати.
– Уэстфилд – негодяй. Мне еще повезло, что я обнаружила это до произнесения обетов.
– И все же, возможно, он самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела, – заметила Маргарет, – после Уильяма, конечно.
– И недурно сложен, – добавила герцогиня, рассматривая Маркуса через лорнет. – Думаю, из него получился бы отличный муж.
Элизабет вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы вы обе отказались от мысли, что я снова выйду замуж! Поверьте, этого не будет.
– Но Уэстфилд – мужчина. Ты испытаешь совершенно иные ощущения, если решишь разделить с ним ложе. Никто не говорит о браке, и все же…
– У меня нет желания оказаться в списке трофеев развратника и сластолюбца.
– Лучше скажи: опытного мужчины, – засмеялась Маргарет. – Я замужем за твоим братом и знаю, о чем говорю.
– Маргарет, пожалуйста.
– Мое почтение, леди Хоторн! Надеюсь, вы сегодня танцуете?
Быстро повернувшись, Элизабет увидела улыбающегося Джорджа Стантона.
– Разумеется, – проговорила Элизабет, желая поскорее удалиться от столь незатейливых свах.
– У вас был такой вид, будто вы нуждаетесь в помощи, – сочувственно заметил Стантон.
Элизабет усмехнулась:
– Вы поразительно проницательны. – Она, скосив глаза, наблюдала, как Маркус склонился к руке юной Клары, а затем повел ее танцевать.
Когда он поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, Элизабет быстро отвернулась, однако продолжала следить за его перемещениями уголком глаза.
Следующий шаг должен был свести их, и ее охватило нетерпение. Отойдя от Джорджа, Элизабет повернулась к Маркусу. Зная, что сближение будет мимолетным, она, глубоко вдохнув, коснулась ладонями его ладоней.
Желание вспыхнуло в ней мгновенно, но, едва ощутив его в своей крови, Элизабет тут же отступила со вздохом облегчения.
Когда музыка кончилась, Элизабет не могла не улыбнуться: она так давно не танцевала, что почти забыла, какое удовольствие приносит это занятие.
Джордж улыбнулся в ответ и искусно переместился в позицию для следующего танца.
Перед ними кто-то встал, загораживая дорогу, и Элизабет поняла, кто это, еще не подняв головы. Очевидно, она просчиталась со временем, которое Маркус потратил бы на то, чтобы добиться желаемого.
Граф вежливо поклонился.
Элизабет еще не успела угадать его намерения, а он уже взял ее за руку и потащил к двери в сад.
– Что вам нужно? – возмущенно воскликнула Элизабет.
– Я думал, это очевидно: ты избегала меня всю последнюю неделю.
– Ничего подобного. Мне нужно получить новое требование отдать дневник, поэтому причины для встречи не было.
Выйдя на балкон, они встретились с несколькими гостями, дышавшими прохладным вечерним воздухом. Находясь так близко от Маркуса, Элизабет снова удивилась исходящей от него силе.
– Ты ведешь себя просто отвратительно, – пробормотала она.
– Можешь оскорблять меня сколько угодно, пока мы одни. Одни.
Маркус заглянул ей в глаза, но это ничуть не помогло Элизабет разгадать его мысли.
Когда они начали спускаться по лестнице в сад, Маркус прибавил шагу. Элизабет торопилась как могла, пытаясь понять, что он задумал.
Доведя Элизабет до небольшой ниши у подножия лестницы, Маркус внимательно огляделся. Удостоверившись в том, что они одни, он осторожно поднял ее подбородок кончиками пальцев и накрыл ее губы своими губами.
Его губы нежно слились с губами Элизабет, и она не могла пошевелиться – так сильна была реакция ее тела. Сделай она шаг назад – и все было бы позади, но Элизабет не могла сделать даже этого. Казалось, сознание ее померкло от вкуса и запаха его губ, от его настойчивых движений.
– Поцелуй меня, – приказал Маркус, хватая ее за запястья.
– Нет… – Элизабет попыталась отвернуться.
Тогда Маркус снова впился в ее рот. Он не целовал ее нежно, как несколько мгновений назад, это была атака, ведомая такой горечью, что Элизабет ощущала ее вкус. Он слегка наклонил голову, углубляя поцелуй, а потом его язык с силой раздвинул ее губы.
Такой напор еще больше испугал Элизабет, а сердце затрепетало сильнее. Хоторн никогда не целовал ее так. Это казалось ей куда большим, чем простое соединение губ: это было заявление прав собственности, неутолимого желания, которое Маркус воспламенял в ней.
Наконец Элизабет сдалась, коснувшись его языка своим и ощутив опьяняющий вкус.
Маркус одобрительно зарычал, и от этого эротического звука ноги Элизабет чуть не подогнулись.
Отпустив ее запястья, Маркус обнял Элизабет за талию; его рука легла на шею, губы умело двигались на ее губах, вознаграждая отклик более глубокими движениями языка.
Элизабет уцепилась за его сюртук, пытаясь обрести хоть какой-нибудь контроль над собой, но смогла лишь и дальше принимать то, что давал он.
В конце концов Маркус со стоном оторвался от ее губ и уткнулся лицом в надушенные волосы.
– Мы должны найти кровать. Сейчас же.
Она рассмеялась:
– Это сумасшествие.
– Это всегда было сумасшествием.
– Тебе следует держаться подальше от меня.
– Я так и делал четыре ужасных года прегрешения. – Он взглянул на нее горящим взглядом. – Я достаточно долго ждал тебя и теперь отказываюсь ждать.
Напоминание о прошлом внезапно отрезвило обоих.
– Между нами слишком много всего, чтобы получать удовольствие от новой связи.
Маркус энергично замотал головой:
– Я собираюсь получить удовольствие, несмотря ни на что.
Элизабет отодвинулась и прижала руку к губам, распухшим от поцелуев.
– Я не хочу боли, которую ты приносишь. Ты не нужен мне.
– Ты лжешь, – решительно заявил Маркус и провел пальцем по кромке корсета. – Ты хотела меня с момента нашей встречи и до сих пор хочешь – я это чувствую.
1 2 3 4 5