После сердечных приветствий старик подал Джафару мешочек с деньгами и сказал, что выполняет поручение молодого хозяина. На этот раз денег было намного больше обычного, и Джафар в недоумении спросил, зачем так много. Ведь теперь он, Джафар, уже и сам способен заработать на лепешку и на хлопковое масло для светильника. Юноша подсчитал деньги и, возвращая их Абдулле, сказал, что не считает возможным принять от Якуба такой дар.


– Но, прежде чем отказаться, Джафар, ты лучше спроси, для чего это, – заметил с укоризной Абдулла.
– А для чего?
– Для хорошего дела. Ведь Якуб говорил о том, что намерен жениться на Гюльсоре. Вот для этого и нужны деньги. Я думаю, Джафар, что ты не откажешься доставить сестру Якубу и сделаешь это в самое ближайшее время, потому что нетерпение моего хозяина неописуемо. Надо тебе сказать, что в тот день, когда я был послан сюда, Якуб поспешил в Бухару, чтобы поговорить с отцом и матерью. Почтенный Мухаммад ал-Хасияд ничего не знает о вас, а ему, пожалуй, уже пора узнать об этом.
Абдулла говорил об этом с явным удовлетворением. Ему приятно было вспомнить о том, что все эти годы он умел хранить тайну своего молодого хозяина и хорошо помог ему в добром деле. Да и трудно было представить себе, что бы сделал Якуб, если бы у него не оказалось такого разумного помощника, каким был старый Абдулла.
– Мухаммад ал-Хасияд ничего не знает о нас? – удивился Джафар. – Расскажи мне обо всем, Абдулла, расскажи здесь, пока нет отца, – я не хочу, чтобы отец стал свидетелем этого разговора. Я называю отцом Ибрагима; ты сам знаешь, что ближе его у нас нет никого на свете.
– Я тебя понимаю, – согласился Абдулла, – я бы тоже посчитал Ибрагима отцом. Я думаю, только среди бескорыстных карматов могут встретиться такие хорошие люди.
Абдулла обстоятельно рассказал Джафару всю историю со дня встречи на невольничьем рынке Багдада.
– «Щедрость – достоинство праведника», – сказал старик, показывая на блюдо с этой надписью. – Эти слова полностью относятся к Якубу. Хотел бы я знать, какой праведник заказал тебе такое блюдо.
– Боюсь, что аллах не примет его на небо, – ответил Джафар. – Это владетель обширных земель долины Зеравшана. Он очень богат. Но скареднее его нет человека в Самарканде. Он тысячу раз прочтет эту надпись, но от этого он не станет щедрым. Как говорит пословица: «Осел – все тот же осел, хотя бы на нем переменили седло».
– Я давно уже приметил, – сказал Абдулла, – что богатство и скаредность всегда дружны. Я редко встречал богатого человека, который не был бы обременен этой скверной болезнью. Правда, я должен признать, что мой хозяин Мухаммад ал-Хасияд вовсе не скаредный человек. Он бывает и очень щедрым, но это все же связано у него с расчетом. Он всегда глядит далеко вперед, потому что разумный расчет дает ему барыши. Я смотрю на Якуба и думаю, что никогда бы ему не осуществить своего замысла, не стать бы ему человеком науки, если бы его отец Мухаммад не подсчитал, что ученость и образованность сына принесут ему впоследствии прибыль. Он и мне говорил не раз, что не дождется того дня, когда Якуб вернется в дом и когда наконец эти знания принесут пользу.
Сказанное Абдуллой заставило Джафара призадуматься. Откуда же Якуб берет деньги, чтобы помогать им столько лет? Якуб щедрый человек, но надо что-то иметь, чтобы быть щедрым, а если он на попечении отца, значит, он отдает деньги своего отца, который об этом ничего не знает. Как же можно брать такие деньги? Даже теперь, когда Якуб решил жениться на Гюльсоре, ему, Джафару, непристойно пользоваться добротой Якуба. На этот раз он ни за что не возьмет денег у Абдуллы.
– Я ничего не знал, Абдулла, – признался Джафар, – прости меня, но я считаю своим долгом вернуть эти деньги Якубу, и ему посоветуй – пусть он не берет их у отца.
– А как же Гюльсора? – испугался Абдулла.
– Гюльсора подождет. Когда я соберу нужную сумму, в тот же день я отвезу ее к Якубу. Для такого путешествия нужно много денег. Вот сейчас, Абдулла, когда ты мне кое-что сказал, у меня открылись глаза на многое. Я думаю, что мы причинили Якубу большие неудобства. Пока я был мал, я об этом не задумывался. А потом я много слышал о том, как богат Мухаммад ал-Хасияд, и подумал, что такие затраты для него незаметны. Мне очень жаль, что Якуб имел неприятности и тревоги из-за нас.
Абдулла стал возражать. Он рассказал Джафару, что неудобства и неприятности были так давно, что уже забыты. Просто Якуб стал тратить меньше денег, чем тратил прежде. Он делал это охотно, от всего сердца и всегда был рад, что сделал доброе дело для Джафара и Гюльсоры.
– А вот теперь, – продолжал Абдулла, – когда Якуб поедет к отцу и расскажет ему о своей невесте, Мухаммад поймет, что Гюльсора и Джафар посланы ему аллахом, чтобы украсить его старость. Ведь ты будешь хорошим помощником Мухаммаду, не правда ли, Джафар?
Но Джафар почему-то молчал. Уставившись в красивое голубое блюдо с арабской надписью, он долго размышлял над словами старого Абдуллы.
– Когда я был маленьким и жил в кочевье своего отца, – сказал Джафар, – я слышал одну поговорку, сказанную моим дедом. Не знаю, почему она запомнилась мне, тогда как многое забылось. А поговорка такая: «В годину тягот не отчаивайся: из черных туч падает светлая вода». С тех пор как я стал искусно украшать блюда для стола богатых людей, я увидел, что из черных туч, нависших надо мной с детства, уже падает светлая вода. И этим я обязан Ибрагиму. Скажи мне, Абдулла, разве честно будет сейчас бросить дом Ибрагима и уйти в богатый дом Мухаммада, где жизнь будет легче и беспечнее? Я не привык к беспечной жизни. Я не брошу Ибрагима. Я доставлю Гюльсору Якубу и вернусь к Ибрагиму. Аллах не дал нам богатства, но он дал нам уменье трудиться, и мы будем довольствоваться немногим.
– Ты прав, юноша, – согласился Абдулла. – Я всегда уважал Ибрагима и всегда верил в то, что добро найдет дорогу к себе в дом. Делай так, как велит тебе сердце. Но деньги все же возьми. Я знаю Якуба – он не простит мне моей вольности и пошлет с деньгами обратно.
– Не спорь, не возьму! – воскликнул Джафар и убежал.
Абдулла долго размышлял, как ему быть: отдать ли деньги Ибрагиму или снова поговорить с Джафаром, – и все же решил возвратиться к Якубу с деньгами. Он видел, что, несмотря на бедность, Джафар обладает таким достоинством и такой гордостью, которые не позволят ему пойти на уступки. Если уж он решил доставить Гюльсору на деньги, заработанные собственным трудом, то вряд ли он поступит иначе, как бы его ни уговаривали. Не повидавшись с Ибрагимом, Абдулла покинул дом ткача и отправился в Бухару, чтобы там встретить Якуба и рассказать ему о случившемся.
А тем временем Джафар рассказывал Гюльсоре о встрече с Абдуллой, о деньгах, присланных Якубом, и о том, как он послал их обратно, потому что решил доставить Гюльсору на деньги, заработанные собственным трудом.
– Когда же это будет? – воскликнула со слезами Гюльсора. – Зачем ты это сделал, Джафар? Зачем ты испытываешь мою судьбу? И как ты мог отказаться от поездки к отцу Якуба – ведь там нас ждет счастье!
Заливаясь слезами, Гюльсора умоляла Джафара не губить ее и помочь ей скорей добраться до Якуба. А Джафар долго и убежденно говорил сестре, как горько ему слышать ее слова и как печально ему было узнать о том, что она выросла злой и неблагодарной.
– Ты не любишь Ибрагима и Рудобу, потому ты с радостью покидаешь их дом, – упрекал сестру Джафар.
– Что же мне делать? – плакала Гюльсора. – Я люблю Ибрагима и Рудобу, но еще больше люблю Якуба. Скажи, Джафар, когда же ты поможешь мне отправиться к Якубу, в дом Мухаммада ал-Хасияда?..
* * *
Абдулла застал Якуба в Бухаре. Молодой хозяин был рад встретить старого друга, который был посвящен во все его тайны и так разумно помогал ему в его трудных делах.
– Теперь уже все хорошо, – сказал Якуб старику, когда наконец уединился с ним в его маленькой глиняной хижине. – Это было совсем не просто, Абдулла. Как только я сказал родителям, что намерен жениться на безвестной сиротке, так весь дом наполнился унынием и печалью. Отец даже не захотел слушать о том, кто она и откуда взялась. Он только говорил о том, что его единственный сын достоин знатной девушки. А мать плакала, причитала и, как всегда в таких случаях, пригласила старого цирюльника и потребовала гороскоп. Не знаю, что случилось, но звезды показали в мою пользу, и, когда старый цирюльник сказал об этом матери, она перестала плакать и принялась убеждать отца в том, что следует подумать и не отказывать в моей просьбе, пока девушка не прибудет в дом. А может быть, она в самом деле такая необыкновенная?
– Так и сказала? – обрадовался Абдулла. – Я всегда знал, что Лейла добрая женщина. Но в этом деле трудно было рассчитывать на успех. И что же сказал отец?
– Отец велел привезти Гюльсору. Наш старый цирюльник помог мне в моем деле. Я теперь не верю в гороскоп, мой устод убедил меня в том, что занятия звездочета – настоящая бессмыслица, но, когда цирюльник сказал, что звезды расположены в мою пользу и что Гюльсору надо принять в наш дом, я был счастлив.
– А что будет дальше? Джафар не взял денег и сказал, что доставит Гюльсору в тот день, когда сам сможет купить ей свадебный подарок. Он горд и упрям, этот юноша.
– Сын кочевника. Гордость он унаследовал от предков, – сказал Якуб. – Я не осуждаю его, но через несколько дней снова поеду к ним и попробую уговорить его, чтобы отпустил со мной Гюльсору. Прежде чем уехать, я должен получить согласие отца на свадьбу. И ты мне поможешь, Абдулла. Ты расскажешь отцу все, что знаешь о семье Ибрагима, о Джафаре и Гюльсоре. Он верит тебе, и твое слово может мне помочь.
Прежде чем поехать за Гюльсорой, Якуб написал подробное письмо своему устоду, рассказал о том, какие обстоятельства задерживают его вдали от Газны. Свое письмо Якуб закончил обещанием скоро вернуться к учителю, чтобы продолжить опыты и завершить начатое дело.
Спустя несколько дней Якуб вместе с Абдуллой снова пришли в горное селение под Самаркандом. Было ясное, благоуханное утро, когда он подымался по знакомой тропинке, ведя под уздцы своего коня. Он остановился под знакомой яблоней, которая уже отцвела и не была такой праздничной и нарядной, как прежде.
«Гюльсора обещала встречать меня под этой яблоней, – подумал Якуб, – почему же ее нет здесь?» Якубу очень хотелось встретить Гюльсору на этой тропинке. Он чуть было не признался в этом Абдулле, но, увидев, как устало плетется за ним Абдулла, Якуб ничего не сказал и поспешил к дому Ибрагима, предвкушая радостную встречу.
Но вот и домик ткача. Калитка низенькая, лошадь с трудом проходит в нее. Якуб толкнул калитку и, предоставив заботу о лошади Абдулле, побежал к домику Ибрагима. Но как странно выглядит двор и домик ткача!.. Почему-то никто не вышел навстречу. Повсюду разбросана утварь, рассыпана чечевица, валяются обрывки одежды, стоит какая-то корзинка с поклажей. Якуб перешагнул через порог, вошел в маленькую комнату, где его так гостеприимно угощала Рудоба и где он впервые увидел Гюльсору, но там никого не оказалось. Дом был пуст. С волнением Якуб окликнул Абдуллу и попросил его зайти в соседний двор и узнать, куда девался Ибрагим и где его семья. Но и в соседнем дворе было пусто. Кривая маленькая улочка была покинута людьми. Тогда Абдулла пошел по домам и в одном из бедных домиков, где жил гончар с семьей, узнал, что несколько дней назад в селении побывали воины, которым было поручено угнать в Самарканд на расправу всех карматов. Случилось так, что Ибрагим узнал об этом за несколько часов до прибытия в селение воинов хана и вместе с семьей бежал куда-то. Он не сказал, куда уходит, потому что слыл в селении карматом и боялся, как бы кто-либо не выдал его.
– Где же мы найдем их? – взмолился Якуб. – Абдулла, помоги мне, не оставь меня в трудную минуту. Зачем же я нашел свое счастье, чтобы так быстро его потерять! Как это случилось? И почему цирюльник говорил, что звезды показывают в мою пользу? Я так верил в этот гороскоп! Я никогда так не верил в силу звездочета!
Якуб не скрывал своих слез, и, глядя на него, едва сдерживал слезы Абдулла. Старику казалось, что сердце его разорвется от горя и печали. Теперь он винил себя за свое легкомыслие, за то, что прежде не увез Гюльсору, что не смог уговорить Джафара поехать вместе с ним. Ведь ничто не мешало ему выполнить просьбу Якуба. Причуды Джафара, вот в чем беда!
Старый Абдулла долго размышлял над тем, куда мог бежать Ибрагим со своей семьей. Якуб требовал немедленно отправиться на поиски, но куда?
Решили отправиться в Самарканд и там, на базаре, узнать новости. Весть о том, что снова началось гонение на карматов, переходила из уст в уста. Якубу удалось узнать, что новый правитель Самарканда, стараясь угодить султану Махмуду Газневидскому, велел очистить от карматов все селения вокруг Самарканда. Но он запретил убивать искусных ремесленников, приказал пригнать их в город и заставить работать на свой двор.
– Я могу поклясться, что их не убили и заставили ткать ведарийские ткани, – утешал Якуба Абдулла. – Ведь лучше Ибрагима никто не делает этих тканей.
Якубу стоило больших трудов узнать о том, что среди захваченных охранниками ремесленников нет семьи Ибрагима. А если так, то они бежали и следует искать их в более глухом и отдаленном месте.

СУЛТАН – ПОВЕЛИТЕЛЬ МИРА
В покоях роскошного дворца было тихо и безлюдно. Говорили вполголоса, боясь, что повелитель услышит и разгневается. Шепотом из уст в уста передавали о том, кто был средоточием Вселенной. «Он проснулся… Он молится…»
В просторной комнате с резными потолками, где стены были увешаны драгоценным оружием, а полы устланы мягкими коврами, на молитвенном коврике сидел человек с узким желтым лицом и близко поставленными злыми глазами. Он совершал намаз, отложив на время молитвы зеркало, гребень и головной убор. Два молодых гуляма в золотых поясах следили за каждым жестом повелителя, готовые к его услугам по первому знаку.
Покончив с намазом, султан Махмуд – а человек с желтым лицом и злыми глазами был правителем Газны – поклонился в сторону Мекки, надел на голову свой пышный убор и взглянул в зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33