https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy_s_installyaciey/
– Ладно, сейчас возьму свою косметику и сразу вернусь.
Кейт показала Энни, как накладывать тени на веки, пользоваться карандашом, тушью, румянами и помадой.– А как же основа? – спросила Энни, любуясь своим новым отражением в зеркале.– Она тебе пока не нужна. У тебя такая прекрасная кожа, Энни. Просто безупречная.– Но я такая бледная! У Сэма, наверное, кожа в папу. Он всегда выглядит загорелым, даже зимой. А у меня кожа в маму.– Энни, если ты воспользуешься основой для того, чтобы сделать лицо темнее, оно будет сильно отличаться от шеи и всего остального.– Но почти незаметно, что у меня на веках тени! Кейт не удержалась от смеха.– Это нейтральные тона, Энни. Именно это сейчас в моде. Если хочешь, пользуйся бирюзовыми тенями, но сейчас никто так не делает.Энни отложила зеркало и вздохнула:– Да, наверное, так больше сходства с моделями в журналах. Но мне хотелось, чтобы хоть чуть-чуть было заметно, что я накрашена.– Такую ошибку допускают многие. По-моему, ты выглядишь замечательно, Энни. Твоя мама, наверное, была очень привлекательной.– У меня есть несколько ее фотографий, – сказала девочка с грустью в голосе. – Сэм раньше рассказывал мне о ней всякие истории. Как она приехала жить на гору, чем они занимались.Кейт уселась на табуретку рядом с Энни, с интересом ожидая, что еще девочка расскажет о матери.– Сэм мне кое-что говорил о ней. Я думаю, она была… совершенно особенная. Мама часто читала Сэму. Летом, после обеда, она вела его на пристань и читала какую-нибудь книгу вроде “Уолдена”.– Торо Генри Дейвид Торо (1817 – 1862) – американский писатель.
… – прошептала Кейт.– Она читала ему многих авторов. Читала Эмерсона и Уитмена. Думаю, именно тогда Сэм решил, что будет учиться в колледже, чтобы больше обо всем узнать.– Сэм – умница, – сказала Кейт, и в голосе ее прозвучало что-то похожее на гордость.– Наверное, но это совсем не означает… что раз он учился в колледже, то и я должна.– Не думаю, чтобы он говорил, что ты обязана учиться в колледже. По-моему, он говорил, что тебе придется поступить в колледж, если ты захочешь уехать с горы. Ты же сама мне говорила.– Ну да, но ведь это одно и то же. А я подумала о том, что ты мне сказала на днях. И поняла, что не должна делать то, что мне не хочется.Кейт сдвинула брови, пытаясь вспомнить, когда она говорила что-то подобное. В день, когда она потеряла сознание и очнулась в постели Энни? Как давно это было…– Энни, я не уверена, что сказала именно это. Но колледж – замечательная мысль, особенно если ты хочешь жить в городе. – Кейт на несколько секунд задумалась: она не хотела обидеть девочку. – Понимаешь, Энни, здесь, на горе, замечательно, но жизнь в Медвежьей Петле отличается от жизни, скажем, в Ноксвилле. Она не лучше и не хуже. Просто другая. Колледж поможет тебе привыкнуть к городу, ты будешь общаться со своими сверстниками, познакомишься с новой для тебя жизнью, повзрослеешь.– Ты хочешь сказать, что я еще маленькая. Сэм тоже так говорит.– Энни, посмотри на меня! Я всю жизнь прожила в городе, поэтому совершенно не знала вашу жизнь – как тут все происходит, какие вы. Я даже не могла тут выжить. Только сейчас начала привыкать. А ведь я уже взрослая женщина! Думаю, что Сэм говорил о выборе, о возможных вариантах. И колледж даст тебе именно это. Там ты больше узнаешь о жизни. И подготовишься к моменту, когда придется делать выбор. В восемнадцать лет тебе придется самой принимать решения. Речь идет о выборе. Понимаешь?Кейт замолчала. Ее собственные слова звучали у нее в ушах.– Правильно, Кейт. – Энни вскочила с табуретки и направилась к двери. – Я знала, что ты согласишься со мной. Я пойду домой и покажусь Луизе, пусть посмотрит, как я теперь выгляжу. Пока!Кейт машинально помахала ей рукой. Она думала совсем о другом и не слышала последних слов Энни.Что она говорила девочке? Что-то насчет выбора. О выборе и о том, что нужно дать себе время привыкнуть к новой жизни. Возможно, именно это она и делала последние полторы недели – готовилась к тому, чтобы сделать выбор. Глава 10 – Что ты наговорила Энни?Сэм хлопнул дверью и прошел к дивану, где Кейт читала книгу. Он стоял, уперевшись руками в бедра, его карие глаза потемнели и казались почти черными. Кейт никогда раньше не видела его таким, его гнев оказался для нее полной неожиданностью, сердце ее на мгновение замерло, пропустив удар, а затем бешено заколотилось. Она не спеша отложила книгу, давая себе время подумать. Но в голову ничего не приходило.– Я… я не знаю, что я…– Перестань, Кейт! Это же было сегодня. Что-то насчет выбора…Кейт, приложив руку ко лбу, задумалась: что же она такое наговорила?– Ты о колледже?– Конечно! – Голос Сэма, казалось, метался меж стен. – Ты сказала, что она может делать то, что считает нужным. С каких это пор у тебя появилось право давать Энни подобные советы? Почему ты учишь ее жить?Кейт, нахмурившись, поднялась с дивана. А кто ему дал право так с ней разговаривать? Тем более что в разговоре с Энни она имела в виду совсем другое.– Да как ты смеешь?! У меня и в мыслях не было учить Энни жить.– А по словам Энни, ты сказала, что наступит такое время, когда ей будет восемнадцать и она сама сможет решать насчет колледжа.Кейт сделала шаг вперед, она не собиралась отступать.– Во-первых, Сэм Бьюкенен, я не говорила, что Энни… – Но ведь она говорила что-то в этом роде… Как же весь смысл так исказился? – Сэм, я сказала ей, что будет замечательно, если она поедет учиться в колледж. Потому что, если она уедет на несколько лет, ей потом гораздо легче будет принять окончательное решение – решить, где она хочет жить.– Но ведь это не все, что ты сказала, верно?– Да, конечно. Окончательное решение должна принять она сама. А если ты будешь навязывать ей свое мнение, то, когда ей исполнится восемнадцать, она поймет: у нее есть выбор. И тогда ты больше ее не увидишь. – Кейт с трудом перевела дыхание, ее грудь вздымалась, глаза полыхали огнем.– Ты хочешь сказать, что она сбежит? – спросил Сэм, криво усмехнувшись. – Ну, наверное, в этом я должен поверить тебе. Ведь ты же опытная беглянка.Каждое слово Сэма было для нее равносильно пощечине. Он никогда не перестанет напоминать ей о том, что она пыталась уехать.– Это несправедливо, Сэм. – Голос ее дрогнул. – Это было совсем другое, ведь ты знаешь…– Что я знаю? Что?“Скажи ему правду”, – подумала Кейт.– Сэм… я уехала потому, что начинала…– Проклятие! Кейт, у тебя тоже был выбор! Провести несколько дней на горе с провинциалами – или вернуться к замечательным людям в городе.– Сэм, это глупо! Просто смешно! Мы говорили об Энни.– Нет, мы говорили о тебе и о советах, которые ты ей давала.– Тогда, – сказала она, хватая книгу с дивана и захлопывая ее, – тогда, думаю, разговор окончен. Потому что тебя здесь не было и ты совершенно не представляешь, что я в действительности сказала. Это называется показаниями с чужих слов, не так ли, адвокат? – Кейт резко повернулась и, вздернув подбородок, прошла к двери спальни. – Ты выбрал две разные карьеры, Сэм. И обе они требуют определенной тонкости. Ну так у меня для тебя новость, дружок. Возможно, ты образованнее меня, но я начинаю сомневаться в том, что ты хоть чуточку умнее.– Я люблю эту гору, Кейт, и людей, живущих на ней, люблю работать в марине. Ну и что? Я построил свою карьеру на этой любви. И использую свои знания, чтобы помочь соседям и друзьям. Может, это не очень умно, но я счастлив – и без таблеток.– А ты не стесняешься в выражениях, верно? – Кейт судорожно сглотнула. – С чего ты взял, что я не была счастлива, когда приехала сюда? Да, вполне возможно, что я переутомилась, но мне нравилась моя работа и моя жизнь. Знаешь, не одному тебе наслаждаться счастьем. И я полюбила эту гору и людей, здесь живущих. А тебе, Сэм, нужно научиться терпимости. Я рада, что гора для тебя – рай земной, но не стоит так распаляться, если другие не испытывают подобных чувств.– Другие? Ах да… – Он вскинул вверх руки. – Городские жители с утонченным вкусом.Эти слова стали последней каплей.– Ну вот, опять та же песня. Сделай одолжение, Сэм, не деликатничай. Ты же имеешь в виду снобов, так? У тебя, похоже, серьезные счеты со снобами. В общем-то забавно, ведь ты тоже по-своему сноб. Ну так у меня для тебя еще одна новость, Сэм Бьюкенен. Если ты думаешь, что сумел избавиться от городского снобизма, когда уехал – вернее, сбежал – из города, тогда посмотри повнимательнее в зеркало.Кейт взялась за ручку двери. Она уходит. Но оглушительнее, чем тишина, наступившая после ее последних слов, звучал внутренний голос: “Еще нет, еще нет, не уходи”. Ведь у нее столько всего накопилось… Кейт заморгала, слезы жгли ей глаза. Она резко повернулась.– Выбор… Мы говорили об Энни, обо мне и о тебе. Мы говорили о выборе, Сэм. Возможно, я запаниковала и сбежала тем утром – хотя, видит Бог, это была ошибка, и я отдала бы все на свете, чтобы не совершать ее. Но поскольку я не знала горные дороги, мне пришлось вернуться. А потом решила остаться, Сэм. Я сделала выбор и осталась еще на полторы недели. Я пыталась вновь завоевать твое доверие, хотя бы малую его часть. Но, похоже, мне это не удалось.Уже открывая дверь, она обернулась и добавила:– Я действительно хотела остаться.
Сэм приоткрыл глаза и, перевернувшись на другой бок, ткнул кулаком подушку. Сквозь занавески на окнах сочился серый предрассветный свет. Сэм отбросил одеяло. Из горла его вырвалось глухое рычание.Осторожно ступая, он прошел в спальню, чтобы забрать свою спортивную рубашку. Взглянув на спящую Кейт, Сэм криво усмехнулся. Простыни под ней сбились, и одеяло сползло на пол. “Что ж, – подумал он с некоторым удовлетворением, – по крайней мере, она спала не лучше, чем я”.И все же он не мог не оценить ее хрупкую красоту. Золотистые волосы веером рассыпались по подушке, и несколько прядей касались полураскрытых губ, груди же едва заметно приподнимались при каждом вдохе.Его вновь охватило желание, и воспоминания об их страстной ночи обрушились на него с новой силой. Да, он желал ее! Она была как лихорадка, от которой ему никак не удавалось излечиться. А после той ночи любви она и вовсе проникла в его кровь. Кейти… Кейти…И тут она прикрыла лицо ладонью и тихонько вздохнула. Сэм снова окунулся в настоящее. Он и в другие ночи стоял в темноте, глядя, как она спит, но сейчас все было по-иному… слишком много злых слов стояло между ними. Конечно, у нее сильный характер. И она отвечает ударом на удар. Из нее получился бы неплохой юрист. Во всяком случае, ему не хотелось бы помериться с ней силами в зале суда.“Ну что ж, – подумал он, – ее машина будет готова через несколько дней, возможно, в субботу. Так что надежды нет”. Сэм нахмурился. Надежды на что? Чего он ожидал – что она будет так очарована красотой гор, жизнью с ним, что захочет остаться? Чего он хочет от избалованной городской девчонки?Она назвала его снобом. Нет, если бы он был снобом, то остался бы в Атланте и женился на очаровательной Лидии Карсон Каванау. И отпускал бы шуточки в адрес провинциалов, как Лидия со своими ужасно культурными друзьями.Да к черту все это!Сэм поспешно оделся и вышел из дому. Утро было на редкость морозное, и у него тотчас же перехватило дыхание. Сэм быстро побежал в гору. Студеный воздух притупил мысли, охладил голову.Именно это необходимо сделать и в отношении Кейт – найти способ выбросить ее из головы.
– А вот это что за буква? – Тина склонилась над письменной доской, указывая маленьким пальчиком на букву.– Это “Т”. Видишь, – сказала Кейт, – вот тут черточка, а потом перекладина сверху. Это первая буква в твоем имени Т-И-Н-А.– И я тоже! Я тоже, – заявила Бесс Энн.Кейт улыбнулась:– Как у тебя дела, дорогая?Бесс Энн, нанизывая на нитку раскрашенные макароны, делала бусы. Все трое сидели на одеяле перед прилавком магазина. За окном кружились в воздухе редкие снежинки. Дверные косяки и прилавок украшали веточки сосны и цветные гирлянды – в честь приближающегося Рождества. Портрет Сайта-Клауса, нарисованный Тиной, сушился на доске объявлений, рядом с ватным снеговиком Бесс.Полюбовавшись рождественскими украшениями, Кейт снова склонилась над девочками. “Этого мне тоже будет недоставать, общения с девочками, новых открытий вместе с ними”. Потом, вспомнив еще об одной маленькой девочке, которую видела в плавучем доме несколько недель назад, она подумала: сколько же еще таких малышей живут в этих горах? И ведь не такая уж это обширная территория… Почему бы не собирать их всех вместе несколько раз в неделю? Кейт начала фантазировать – думала о создании в Медвежьей Петле небольшой дошкольной группы. Но ведь она скоро уезжает… Значит, все это так и останется фантазией.Бесс Энн потянула ее за рукав:– Кейт, можно я надену это ожерелье на мою куколку?– Ну конечно, – улыбнулась Кейт. – Оно будет ей немного велико, но мы просто обернем его несколько раз.Лицо куклы, когда-то ярко раскрашенное, сейчас заметно выцвело, возможно, из-за избытка детской любви. Энни сказала ей, что эту куклу сделал Сэм, вырезав ноги и руки из дерева. Энни раскрасила лицо, а Грэнни сшила платье и фартук. Кукла Бесс Энн была “семейным проектом”.Было очень приятно видеть, как крепко держатся друг за друга Бьюкенены. И вообще, судя по тому, что она увидела в Медвежьей Петле, семья являлась здесь основой общества. Даже ее, совершенно чужую, Бьюкенены “удочерили”, приняли как члена семьи. И она действительно чувствовала себя у Грэнни как дома – это было замечательное ощущение.Кейт склонилась над Бесс Энн, целуя ее в макушку, когда раздался звон дверного колокольчика. Сэм открыл дверь и замер на пороге.– О, привет, – произнес он, закрывая за собой дверь.– Привет, – ответила Кейт, пытаясь понять, в каком он настроении. Но выражение его лица было непроницаемым – таким же холодно-вежливым, как два последних вечера после их бурного спора.– Твоя машина будет готова завтра утром. Хочешь, Леонард отвезет тебя в город, чтобы забрать ее, хочешь, я отвезу. Ты сможешь уехать, когда захочешь, – добавил он бесстрастным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Кейт показала Энни, как накладывать тени на веки, пользоваться карандашом, тушью, румянами и помадой.– А как же основа? – спросила Энни, любуясь своим новым отражением в зеркале.– Она тебе пока не нужна. У тебя такая прекрасная кожа, Энни. Просто безупречная.– Но я такая бледная! У Сэма, наверное, кожа в папу. Он всегда выглядит загорелым, даже зимой. А у меня кожа в маму.– Энни, если ты воспользуешься основой для того, чтобы сделать лицо темнее, оно будет сильно отличаться от шеи и всего остального.– Но почти незаметно, что у меня на веках тени! Кейт не удержалась от смеха.– Это нейтральные тона, Энни. Именно это сейчас в моде. Если хочешь, пользуйся бирюзовыми тенями, но сейчас никто так не делает.Энни отложила зеркало и вздохнула:– Да, наверное, так больше сходства с моделями в журналах. Но мне хотелось, чтобы хоть чуть-чуть было заметно, что я накрашена.– Такую ошибку допускают многие. По-моему, ты выглядишь замечательно, Энни. Твоя мама, наверное, была очень привлекательной.– У меня есть несколько ее фотографий, – сказала девочка с грустью в голосе. – Сэм раньше рассказывал мне о ней всякие истории. Как она приехала жить на гору, чем они занимались.Кейт уселась на табуретку рядом с Энни, с интересом ожидая, что еще девочка расскажет о матери.– Сэм мне кое-что говорил о ней. Я думаю, она была… совершенно особенная. Мама часто читала Сэму. Летом, после обеда, она вела его на пристань и читала какую-нибудь книгу вроде “Уолдена”.– Торо Генри Дейвид Торо (1817 – 1862) – американский писатель.
… – прошептала Кейт.– Она читала ему многих авторов. Читала Эмерсона и Уитмена. Думаю, именно тогда Сэм решил, что будет учиться в колледже, чтобы больше обо всем узнать.– Сэм – умница, – сказала Кейт, и в голосе ее прозвучало что-то похожее на гордость.– Наверное, но это совсем не означает… что раз он учился в колледже, то и я должна.– Не думаю, чтобы он говорил, что ты обязана учиться в колледже. По-моему, он говорил, что тебе придется поступить в колледж, если ты захочешь уехать с горы. Ты же сама мне говорила.– Ну да, но ведь это одно и то же. А я подумала о том, что ты мне сказала на днях. И поняла, что не должна делать то, что мне не хочется.Кейт сдвинула брови, пытаясь вспомнить, когда она говорила что-то подобное. В день, когда она потеряла сознание и очнулась в постели Энни? Как давно это было…– Энни, я не уверена, что сказала именно это. Но колледж – замечательная мысль, особенно если ты хочешь жить в городе. – Кейт на несколько секунд задумалась: она не хотела обидеть девочку. – Понимаешь, Энни, здесь, на горе, замечательно, но жизнь в Медвежьей Петле отличается от жизни, скажем, в Ноксвилле. Она не лучше и не хуже. Просто другая. Колледж поможет тебе привыкнуть к городу, ты будешь общаться со своими сверстниками, познакомишься с новой для тебя жизнью, повзрослеешь.– Ты хочешь сказать, что я еще маленькая. Сэм тоже так говорит.– Энни, посмотри на меня! Я всю жизнь прожила в городе, поэтому совершенно не знала вашу жизнь – как тут все происходит, какие вы. Я даже не могла тут выжить. Только сейчас начала привыкать. А ведь я уже взрослая женщина! Думаю, что Сэм говорил о выборе, о возможных вариантах. И колледж даст тебе именно это. Там ты больше узнаешь о жизни. И подготовишься к моменту, когда придется делать выбор. В восемнадцать лет тебе придется самой принимать решения. Речь идет о выборе. Понимаешь?Кейт замолчала. Ее собственные слова звучали у нее в ушах.– Правильно, Кейт. – Энни вскочила с табуретки и направилась к двери. – Я знала, что ты согласишься со мной. Я пойду домой и покажусь Луизе, пусть посмотрит, как я теперь выгляжу. Пока!Кейт машинально помахала ей рукой. Она думала совсем о другом и не слышала последних слов Энни.Что она говорила девочке? Что-то насчет выбора. О выборе и о том, что нужно дать себе время привыкнуть к новой жизни. Возможно, именно это она и делала последние полторы недели – готовилась к тому, чтобы сделать выбор. Глава 10 – Что ты наговорила Энни?Сэм хлопнул дверью и прошел к дивану, где Кейт читала книгу. Он стоял, уперевшись руками в бедра, его карие глаза потемнели и казались почти черными. Кейт никогда раньше не видела его таким, его гнев оказался для нее полной неожиданностью, сердце ее на мгновение замерло, пропустив удар, а затем бешено заколотилось. Она не спеша отложила книгу, давая себе время подумать. Но в голову ничего не приходило.– Я… я не знаю, что я…– Перестань, Кейт! Это же было сегодня. Что-то насчет выбора…Кейт, приложив руку ко лбу, задумалась: что же она такое наговорила?– Ты о колледже?– Конечно! – Голос Сэма, казалось, метался меж стен. – Ты сказала, что она может делать то, что считает нужным. С каких это пор у тебя появилось право давать Энни подобные советы? Почему ты учишь ее жить?Кейт, нахмурившись, поднялась с дивана. А кто ему дал право так с ней разговаривать? Тем более что в разговоре с Энни она имела в виду совсем другое.– Да как ты смеешь?! У меня и в мыслях не было учить Энни жить.– А по словам Энни, ты сказала, что наступит такое время, когда ей будет восемнадцать и она сама сможет решать насчет колледжа.Кейт сделала шаг вперед, она не собиралась отступать.– Во-первых, Сэм Бьюкенен, я не говорила, что Энни… – Но ведь она говорила что-то в этом роде… Как же весь смысл так исказился? – Сэм, я сказала ей, что будет замечательно, если она поедет учиться в колледж. Потому что, если она уедет на несколько лет, ей потом гораздо легче будет принять окончательное решение – решить, где она хочет жить.– Но ведь это не все, что ты сказала, верно?– Да, конечно. Окончательное решение должна принять она сама. А если ты будешь навязывать ей свое мнение, то, когда ей исполнится восемнадцать, она поймет: у нее есть выбор. И тогда ты больше ее не увидишь. – Кейт с трудом перевела дыхание, ее грудь вздымалась, глаза полыхали огнем.– Ты хочешь сказать, что она сбежит? – спросил Сэм, криво усмехнувшись. – Ну, наверное, в этом я должен поверить тебе. Ведь ты же опытная беглянка.Каждое слово Сэма было для нее равносильно пощечине. Он никогда не перестанет напоминать ей о том, что она пыталась уехать.– Это несправедливо, Сэм. – Голос ее дрогнул. – Это было совсем другое, ведь ты знаешь…– Что я знаю? Что?“Скажи ему правду”, – подумала Кейт.– Сэм… я уехала потому, что начинала…– Проклятие! Кейт, у тебя тоже был выбор! Провести несколько дней на горе с провинциалами – или вернуться к замечательным людям в городе.– Сэм, это глупо! Просто смешно! Мы говорили об Энни.– Нет, мы говорили о тебе и о советах, которые ты ей давала.– Тогда, – сказала она, хватая книгу с дивана и захлопывая ее, – тогда, думаю, разговор окончен. Потому что тебя здесь не было и ты совершенно не представляешь, что я в действительности сказала. Это называется показаниями с чужих слов, не так ли, адвокат? – Кейт резко повернулась и, вздернув подбородок, прошла к двери спальни. – Ты выбрал две разные карьеры, Сэм. И обе они требуют определенной тонкости. Ну так у меня для тебя новость, дружок. Возможно, ты образованнее меня, но я начинаю сомневаться в том, что ты хоть чуточку умнее.– Я люблю эту гору, Кейт, и людей, живущих на ней, люблю работать в марине. Ну и что? Я построил свою карьеру на этой любви. И использую свои знания, чтобы помочь соседям и друзьям. Может, это не очень умно, но я счастлив – и без таблеток.– А ты не стесняешься в выражениях, верно? – Кейт судорожно сглотнула. – С чего ты взял, что я не была счастлива, когда приехала сюда? Да, вполне возможно, что я переутомилась, но мне нравилась моя работа и моя жизнь. Знаешь, не одному тебе наслаждаться счастьем. И я полюбила эту гору и людей, здесь живущих. А тебе, Сэм, нужно научиться терпимости. Я рада, что гора для тебя – рай земной, но не стоит так распаляться, если другие не испытывают подобных чувств.– Другие? Ах да… – Он вскинул вверх руки. – Городские жители с утонченным вкусом.Эти слова стали последней каплей.– Ну вот, опять та же песня. Сделай одолжение, Сэм, не деликатничай. Ты же имеешь в виду снобов, так? У тебя, похоже, серьезные счеты со снобами. В общем-то забавно, ведь ты тоже по-своему сноб. Ну так у меня для тебя еще одна новость, Сэм Бьюкенен. Если ты думаешь, что сумел избавиться от городского снобизма, когда уехал – вернее, сбежал – из города, тогда посмотри повнимательнее в зеркало.Кейт взялась за ручку двери. Она уходит. Но оглушительнее, чем тишина, наступившая после ее последних слов, звучал внутренний голос: “Еще нет, еще нет, не уходи”. Ведь у нее столько всего накопилось… Кейт заморгала, слезы жгли ей глаза. Она резко повернулась.– Выбор… Мы говорили об Энни, обо мне и о тебе. Мы говорили о выборе, Сэм. Возможно, я запаниковала и сбежала тем утром – хотя, видит Бог, это была ошибка, и я отдала бы все на свете, чтобы не совершать ее. Но поскольку я не знала горные дороги, мне пришлось вернуться. А потом решила остаться, Сэм. Я сделала выбор и осталась еще на полторы недели. Я пыталась вновь завоевать твое доверие, хотя бы малую его часть. Но, похоже, мне это не удалось.Уже открывая дверь, она обернулась и добавила:– Я действительно хотела остаться.
Сэм приоткрыл глаза и, перевернувшись на другой бок, ткнул кулаком подушку. Сквозь занавески на окнах сочился серый предрассветный свет. Сэм отбросил одеяло. Из горла его вырвалось глухое рычание.Осторожно ступая, он прошел в спальню, чтобы забрать свою спортивную рубашку. Взглянув на спящую Кейт, Сэм криво усмехнулся. Простыни под ней сбились, и одеяло сползло на пол. “Что ж, – подумал он с некоторым удовлетворением, – по крайней мере, она спала не лучше, чем я”.И все же он не мог не оценить ее хрупкую красоту. Золотистые волосы веером рассыпались по подушке, и несколько прядей касались полураскрытых губ, груди же едва заметно приподнимались при каждом вдохе.Его вновь охватило желание, и воспоминания об их страстной ночи обрушились на него с новой силой. Да, он желал ее! Она была как лихорадка, от которой ему никак не удавалось излечиться. А после той ночи любви она и вовсе проникла в его кровь. Кейти… Кейти…И тут она прикрыла лицо ладонью и тихонько вздохнула. Сэм снова окунулся в настоящее. Он и в другие ночи стоял в темноте, глядя, как она спит, но сейчас все было по-иному… слишком много злых слов стояло между ними. Конечно, у нее сильный характер. И она отвечает ударом на удар. Из нее получился бы неплохой юрист. Во всяком случае, ему не хотелось бы помериться с ней силами в зале суда.“Ну что ж, – подумал он, – ее машина будет готова через несколько дней, возможно, в субботу. Так что надежды нет”. Сэм нахмурился. Надежды на что? Чего он ожидал – что она будет так очарована красотой гор, жизнью с ним, что захочет остаться? Чего он хочет от избалованной городской девчонки?Она назвала его снобом. Нет, если бы он был снобом, то остался бы в Атланте и женился на очаровательной Лидии Карсон Каванау. И отпускал бы шуточки в адрес провинциалов, как Лидия со своими ужасно культурными друзьями.Да к черту все это!Сэм поспешно оделся и вышел из дому. Утро было на редкость морозное, и у него тотчас же перехватило дыхание. Сэм быстро побежал в гору. Студеный воздух притупил мысли, охладил голову.Именно это необходимо сделать и в отношении Кейт – найти способ выбросить ее из головы.
– А вот это что за буква? – Тина склонилась над письменной доской, указывая маленьким пальчиком на букву.– Это “Т”. Видишь, – сказала Кейт, – вот тут черточка, а потом перекладина сверху. Это первая буква в твоем имени Т-И-Н-А.– И я тоже! Я тоже, – заявила Бесс Энн.Кейт улыбнулась:– Как у тебя дела, дорогая?Бесс Энн, нанизывая на нитку раскрашенные макароны, делала бусы. Все трое сидели на одеяле перед прилавком магазина. За окном кружились в воздухе редкие снежинки. Дверные косяки и прилавок украшали веточки сосны и цветные гирлянды – в честь приближающегося Рождества. Портрет Сайта-Клауса, нарисованный Тиной, сушился на доске объявлений, рядом с ватным снеговиком Бесс.Полюбовавшись рождественскими украшениями, Кейт снова склонилась над девочками. “Этого мне тоже будет недоставать, общения с девочками, новых открытий вместе с ними”. Потом, вспомнив еще об одной маленькой девочке, которую видела в плавучем доме несколько недель назад, она подумала: сколько же еще таких малышей живут в этих горах? И ведь не такая уж это обширная территория… Почему бы не собирать их всех вместе несколько раз в неделю? Кейт начала фантазировать – думала о создании в Медвежьей Петле небольшой дошкольной группы. Но ведь она скоро уезжает… Значит, все это так и останется фантазией.Бесс Энн потянула ее за рукав:– Кейт, можно я надену это ожерелье на мою куколку?– Ну конечно, – улыбнулась Кейт. – Оно будет ей немного велико, но мы просто обернем его несколько раз.Лицо куклы, когда-то ярко раскрашенное, сейчас заметно выцвело, возможно, из-за избытка детской любви. Энни сказала ей, что эту куклу сделал Сэм, вырезав ноги и руки из дерева. Энни раскрасила лицо, а Грэнни сшила платье и фартук. Кукла Бесс Энн была “семейным проектом”.Было очень приятно видеть, как крепко держатся друг за друга Бьюкенены. И вообще, судя по тому, что она увидела в Медвежьей Петле, семья являлась здесь основой общества. Даже ее, совершенно чужую, Бьюкенены “удочерили”, приняли как члена семьи. И она действительно чувствовала себя у Грэнни как дома – это было замечательное ощущение.Кейт склонилась над Бесс Энн, целуя ее в макушку, когда раздался звон дверного колокольчика. Сэм открыл дверь и замер на пороге.– О, привет, – произнес он, закрывая за собой дверь.– Привет, – ответила Кейт, пытаясь понять, в каком он настроении. Но выражение его лица было непроницаемым – таким же холодно-вежливым, как два последних вечера после их бурного спора.– Твоя машина будет готова завтра утром. Хочешь, Леонард отвезет тебя в город, чтобы забрать ее, хочешь, я отвезу. Ты сможешь уехать, когда захочешь, – добавил он бесстрастным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22