OCR: Ninel; Spellcheck: Tetyna
«Символ любви»: Панорама; Москва; 2004
ISBN 5-7024-1823-9
Аннотация
«Тайное станет явным» – такое предсказание обнаружила Джанин внутри печенья, которое ей подали в китайском ресторанчике. Но что именно считать тайным? То, что она решилась пойти на безобидный обман, чтобы получить место няни в семье шотландского аристократа… Или то, что влюбилась без памяти в отца своей очаровательной подопечной…
Линда Ингвуд
Символ любви
1
Это был один из бесчисленных китайских ресторанчиков на углу одной из бесчисленных пятиэтажек нью-йоркского Чайна-тауна.
Джанин так боялась опоздать на встречу, что пришла на целых полчаса раньше. Таким образом, она могла спокойно посидеть, попить зеленого чая и обдумать, как ей держать себя в разговоре, который состоится через тридцать минут. А разговор этот вполне мог изменить всю ее жизнь. Ей предстояла личная встреча с графиней Элизабет Макензи.
Все началось с того, что Джанин Кастелла обратилась в агентство по трудоустройству. Она была няней с хорошими рекомендациями, и работы у нее хватало. Но обстоятельства сложились так, что тех денег, которые платили, стало недоставать, и ей нужны были кардинальные перемены.
И надежда на такие перемены появилась. Пару дней назад в ее нью-йоркской квартире раздался звонок. Приятный голос с чистым, хотя и немного вычурным английским произношением сообщил, что ее кандидатура заинтересовала сэра Малколма Макензи, владельца старинного замка и обширных земель на юге Шотландии. Джанин буквально потеряла дар речи. Она и представить не могла, что агентство имеет отделения за пределами Соединенных Штатов.
Если мисс Касстелле будет угодно, невозмутимо продолжали на другом конце провода, то в пятницу с ней встретится леди Элизабет Макензи, приходящаяся сэру Малколму теткой. Ей назвали время, дали адрес этого ресторанчика, а затем, вежливо попрощавшись, положили трубку.
В последовавшие за этим два дня Джанин так и не смогла прийти в себя. Она-то рассчитывала, что ее наймет какой-нибудь богатей из Виргинии или, скажем – если повезет – из округа Колумбия. Ответа из Шотландии она никак не ожидала…
Хотя Шотландия, если подумать, тоже совсем неплохо, рассуждала она, сидя за столиком и глядя в окно на проходящих мимо людей. И потом, этот сэр Малколм, наверное, богат, как Крёз. Почему бы не бросить все и не поехать в Шотландию? Ее ничто не держало здесь, так как семьей к двадцати пяти годам она так и не обзавелась…
Вот только эта леди Элизабет Мак-Что-То-Там. Как к ней обращаться? Джанин ни разу не имела дела с настоящими аристократами. Леди Элизабет – графиня. Значит, надо обращаться к ней «ваше сиятельство»? Или менее претенциозно – «миссис Макензи»? А может, более душевно – «госпожа графиня»? И кто только придумал эти идиотские титулы? А что, если вообще…
– Мисс Кастелла?
Джанин очнулась от своих мыслей. Перед ее столиком стояла женщина, возраст которой определить не представлялось возможным: от сорока до семидесяти. На ее лице не было видно следов пластических операций или «подтяжек». И тем не менее оно все еще было красиво. В этой красоте необъяснимым образом чувствовалось благородное происхождение, как это, впрочем, всегда бывает с представителями древних знатных родов. Джанин посмотрела на часы. Минута в минуту. Недаром говорят, что точность – вежливость королей.
Джанин привстала.
– Добрый день, ваша милость. То есть… э-э-э… доблесть… – Она ужасно растерялась. В голове, как назло, вертелось только «ваше преосвященство», к делу явно не относящееся. Тьфу ты, черт бы побрал всех этих графьев с их титулами! Джанин взяла себя в руки. – Рада вас видеть, ваше сиятельство. Не угодно ли присесть?
– С удовольствием. – Графиня едва заметно улыбнулась. – Можете называть меня просто леди Элизабет, дитя мое. Могу я в свою очередь иметь удовольствие также называть вас по имени?
– Конечно! – выдохнула Джанин с облегчением. Хотя леди Элизабет и выражалась несколько старомодно, но не была той высокомерной и надменной особой, которую она боялась увидеть.
– Вот и хорошо, Джанин, – улыбнулась графиня. – Тогда перейдем сразу к делу. У меня очень мало времени: мой самолет улетает через четыре часа.
– Вы прилетели в Нью-Йорк специально для встречи со мной? – изумилась Джанин.
– Не совсем. У меня тут были кое-какие дела, но, смею вас уверить, встреча с вами занимает отнюдь не последнее по значимости место в их списке. Вы понимаете, выбор няни для единственной наследницы – дело очень ответственное. Когда мой племянник прочитал ваши рекомендации, он позвонил мне в Нью-Йорк и попросил, чтобы я лично с вами встретилась и оценила вашу кандидатуру. И мне было достаточно одной минуты, чтобы понять: на сей раз ошибки не будет. – Она внимательно посмотрела на собеседницу. – У вас очень добрые и умные глаза, а значит, вы легко поладите с Фиби. Фиби – это дочь моего племянника, – добавила леди Элизабет.
– Могу я считать, что меня приняли на работу? – отважилась спросить Джанин.
– Решающее слово скажет племянник после личной беседы с вами, но я не думаю, что у вас с ним возникнут какие-то проблемы. Возьмите на всякий случай вот это. – Графиня протянула Джанин какую-то бумагу. – Это образец контракта. В нем указаны все требования к будущей няне. Вы отвечаете почти всем…
«Почти»? О чем это она? Надо будет прочитать на досуге, мелькнуло в голове Джанин.
– …Так что я вам советую собирать вещи и по возможности скорее лететь в Шотландию, – заключила леди Элизабет. – Адрес указан в контракте, но вы можете позвонить из Нью-Йорка, и вас встретят в аэропорту.
Графиня замолчала и сделала несколько глотков из стакана с зеленым чаем. Как и во множестве других китайских ресторанчиков, к чаю здесь подавали так называемые «печенья с предсказаниями». Это были маленькие печеньица, в которых, если их разломить, можно было обнаружить бумажку с каким-нибудь туманным пророчеством. «Грядут перемены» или нечто подобное. Специфический восточный юмор.
Леди Элизабет разломила печенье, прочитала записку и, аккуратно сложив, положила в сумочку, пристально посмотрев на Джанин.
– Простите меня, дитя мое, но меня ждет такси, – улыбнулась графиня. – До скорой встречи.
Она оставила на столике несколько долларов и вышла.
Джанин задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся такси и машинально разломила свое печенье. «Все тайное станет явным» – гласило предсказание на бумажке. Она так же машинально сунула ее, в сумочку, расплатилась, вышла и побрела по вечерним улицам домой.
Туда, где ее никто не ждал.
И вот это случилось: она стояла перед дверью кабинета сэра Малколма Макензи, наследника графского титула и родового замка. Джанин глубоко вдохнула и постучала.
– Войдите, – раздался приятный мужской баритон.
Она толкнула дверь и вошла.
С того дня, когда она встретилась с леди Элизабет, прошло полторы недели. Но Джанин, в свое время занявшую второе место на конкурсе красоты в колледже и даже снявшуюся чуть позднее для обложки «Мари Клер», теперь было не узнать. Она изменила свою внешность, ознакомившись с требованиями к няне, указанными в контракте. Она сделала это, чтобы соответствовать всем требованиям.
Джанин поправила огромные старомодные очки, дабы убедиться, что они достаточно сильно закрывают лицо.
– Добрый день, сэр Малколм. Я Джанин Кастелла, – сказала она молодому мужчине, от которого ее отделял идеально отполированный стол красного дерева.
– Да-да. Новая няня. Добро пожаловать в Хоршбург. Я искренне рад встрече.
Сэр Малколм был высок и строен. Настоящий король эльфов из сказки. Вежливо улыбаясь, он протянул руку.
Джанин почувствовала его теплую, сильную и в то же время нежную ладонь. Она почему-то оказалась не готова к этому рукопожатию, и на несколько секунд ею овладело странное волнение.
Обычно, идя на первую встречу с работодателем, Джанин надевала деловой костюм и слегка подкрашивала лицо, чтобы выглядеть уверенным в себе профессионалом. Но этот случай разительно отличался ото всех остальных. Тут чем привлекательней она выглядела, тем меньше шансов получить работу у нее было. А упускать такую удачу она не собиралась. Ставки были слишком высоки. Потеряй она столь выгодный заработок, и некому станет оплачивать счета за лечение матери. Все ее имущество, включая квартиру, было заложено, и долг составлял уже довольно внушительную сумму.
– Очень рада наконец-то лично встретиться с сами, сэр Малколм. Я изучила кое-какую литературу и открыла для себя много удивительного о вашей стране. Уверена, что работать тут мне будет очень интересно.
Он изучал ее пристальным взглядом.
– Контракт рассчитан на три года. По дому не заскучаете?
– Я буду писать в Америку письма, – ответила Джанин. – Мне сказали, что найти постоянную няню оказалось очень сложно. Вы ведь за последний год сменили уже пятерых, если не ошибаюсь?
– Именно так, – нахмурился Малколм. – Ох уж эта мне прислуга! Ведь это кто-то из них уже успел вам рассказать?
– Именно так. Водитель, по дороге из аэропорта. Но я искренне надеюсь сломать традицию и продлить контракт через три года.
– Отлично! – Он вновь повеселел. – Теперь я понимаю, почему тетя Элизабет отзывалась о вас так лестно после вашей встречи в Нью-Йорке.
– Леди Элизабет показалась мне женщиной большого ума и с прекрасным вкусом… – Джанин запнулась. Это прозвучало как-то уж слишком самоуверенно. К тому же она имела в виду совсем не то. – В том смысле, что она прекрасно выглядит для своих лет и отлично разбирается в современной моде.
– Надеюсь, и в нянях тоже.
Малколм Макензи был отцом пятилетней Фиби, за которой и должна была смотреть Джанин. И его одобрение автоматически означало, что ее примут на работу. Вот почему было так важно произвести правильное впечатление.
Конечно, Джанин предполагала, что на первой встрече могут возникнуть непредвиденные трудности. Но уж точно не такого характера. Старший сын графа Макензи был очень красив. Но она всегда верила, что красота не имеет ничего общего с внутренним миром. Интересно, а как обстоят дела с внутренним миром этого человека?
Если ее новый работодатель и не был самым красивым мужчиной, которого она видела в жизни, то уж точно одним из тройки лидеров. А Джанин была одета в наглухо застегнутый костюм да еще вдобавок нацепила эти ужасные очки. Эх, полцарства за косметику!
Дело в том, что одним из требований к няне, указанных в контракте, была «непривлекательная внешность». И для Джанин, не дотянувшей до звания королевы красоты только потому, что ее грудь на пару сантиметров превышала стандартный размер «девяносто», это стало настоящим испытанием. В Нью-Йорке все было ясно: успех напрямую зависел от внешнего вида. Здесь – тоже, но в обратном смысле. Теперь ее задачей было скрыть от Малколма Макензи тот факт, что на протяжении нескольких лет она являлась мечтой всех парней колледжа. Разгляди он сквозь весь этот маскарад ее истинную внешность, и ей придется немедленно собираться в обратный путь.
– Пожалуйста, присядьте, мисс Кастелла. – Он вежливо указал на стул.
– Благодарю. – Она буквально утонула в мягком кресле.
– Так как прошел полет?
Малколм обошел стол и сел в кресло напротив. Их взгляды на мгновение встретились.
– Достаточно мучительно, сэр Малколм, – честно призналась Джанин. – Боюсь даже предположить, сколько часовых поясов я пересекла!
– Гмм…
Малколм Макензи, старший из двух сыновей лорда Коннора Макензи, не любил пустые разговоры.
Вообще, это было во всех отношениях замечательное семейство. Младший брат Малколма сэр Уолтер Макензи слыл известным светским ловеласом. Глава семьи, недавно лишившийся жены, которая умерла от тяжелой болезни, до сих пор считался очень привлекательным мужчиной и был завидным женихом. Малколма также не связывали узы брака, а посему его внимания добивались многие светские львицы.
И неудивительно. Джанин хватило нескольких секунд, чтобы быть совершенно очарованной этим мужчиной. У него были очень правильные и благородные черты лица. Его необыкновенными серыми глазами она могла бы любоваться часами. Вдобавок ко всему он обладал потрясающей фигурой. Ну, просто-таки статуя древнегреческого атлета из Метрополитен-музея!
– Вы уже акклиматизировались? – вежливо поинтересовался Малколм.
– Не совсем. Но чувствую себя гораздо лучше, чем накануне. Вчера вечером мне казалось, будто по мне проехал каток, – ответила она и добавила, пробуя почву: – Думаю, я и выглядела так же.
– Уверен, что вы преувеличиваете.
– Вы очень любезны. – Почва, кажется, оказалась благоприятной. – Большое спасибо за то, что дали мне время отдохнуть. Я смогла хоть как-то привести себя в порядок, чтобы произвести благоприятное впечатление на вас и на Фиби.
– Расскажите о своем опыте работы с детьми.
Малколм внимательно ее рассматривал, но в его глазах не читалось ничего, кроме приличествующего случаю любопытства. А если уж кто и умел читать по глазам мужчин, так это Джанин. Столь сдержанная реакция работодателя означала, что ее маскарад сработал. Так почему же она расстроилась из-за того, что совершенно не заинтересовала его как женщина?
– Я оплачивала свое обучение в колледже, подрабатывая няней. – Дополнительная стипендия за второе место в конкурсе красоты тоже оказалась весьма кстати, но об этом говорить было необязательно. – Я получила диплом учительницы младших классов. Окончив колледж, год работала няней в одной семье в Сиэтле. Ведь вы получили рекомендации?
– Да, с рекомендациями у вас все прекрасно. Так говорите, вы – учительница? – Создавалось впечатление, что пристальный взгляд Малколма просвечивает ее насквозь, словно рентгеновский луч.
– Мне нравится работать с детьми. – Джанин сидела прямо напротив него и изо всех сил старалась не отводить взгляда: мол, смотри, сколько хочешь, мне скрывать нечего.
– А желания обзавестись собственной семьей не возникало? – Его брови чуть-чуть поднялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17