– Говорят, она бродит по холмам Рейвенехолда и по утесам у самого берега. Многие считают, что она хочет отомстить за свою смерть.
Сабрина не верила в привидения, но была заинтригована.
– А что это за призрак?
– Дух леди Изабеллы. Убитой жены лорда Тревелина.
Убитой? Глаза Рины широко раскрылись.
– Но я-то думала, что жена графа умерла от инфлюэнцы.
– Именно от этой болезни и умерла несчастная леди. – Мистер Черри одарил мать взглядом вечного страдальца. – Вы должны понять, мисс Уинтроп… В Корнуолле рассказывают множество историй о призраках, вампирах и прочей нечисти. Все это – часть нашей истории, некоторые из легенд восходят еще к временам римлян. В каждом приличном замке имеются свои привидения, и Рейвенсхолд не исключение. Так что рассказы о смерти жены лорда Тревелина сплошной вымысел. Можете не беспокоиться на этот счет, успокойтесь.
– Она-то, возможно, и успокоится, а вот леди Изабелле приходится несладко, – с мрачным видом проговорила миссис Черри. – Бедняжка вынуждена бродить ночью по утесам и в стонах изливать боль, требуя отмщения. – Она погрозила Сабрине костлявым пальцем. – Если в этих рассказах нет правды, тогда объясните мне: почему леди Изабелла за три дня до смерти была совершенно здорова? И почему гроб на похоронах был закрыт так же крепко, как кошелек скупца? Никто не смог заглянуть туда. А граф ушел от могилы раньше, чем священник дочитал псалом…
– Он был вне себя от горя! – воскликнул мистер Черри. – Мисс Уинтроп, вы услышите еще много историй, связанных с его светлостью. Хотя я и не стану отрицать, что его репутация далеко не безупречна, могу с уверенностью заявить: он был преданным супругом и является примерным отцом.
– Отцом? – Рина вздрогнула. – У графа есть дети?
– Двое. Леди Сара и лорд Дэвид, виконт Свэнси. – Поверенный наклонился и сочувственно похлопал девушку по руке. – Простите меня. Я забыл, что вы так долго были разлучены с семьей. Вам еще предстоит многое о них узнать.
– Да, очевидно, – пробормотала Рина, снова откидываясь на подушки.
Девушка нервно теребила плетеный золотой шнурок на поясе. Прилорный отец! Квин описывал Черного Графа как монстра, настоящего дьявола. Именно этим она и оправдывала свое согласие пойти на обман и похитить бриллианты. Теперь, когда Рина узнала, что у графа есть дети, он уже не казался ей таким чудовищем, и все виделось в совершенно ином свете.
«Вероятно, именно поэтому Квин не счел нужным упомянуть о существовании младших Тревелинов», – нахмурившись, подумала Сабрина. Она с самого начала знала, что изображать Пруденс будет довольно трудно, но никак не ожидала, что придется столкнуться с призраками и знакомиться с детьми графа.
«Бедняжка вынуждена бродить ночью по утесам…» Рина почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она взглянула на вздымающиеся за окном скалы, посмотрела на темное штормовое море и подумала: «Интересно, о чем еще предпочел умолчать Квин?»
– Его нет? – переспросил мистер Черри и нахмурился. – Но я ведь писал лорду Тревелину. Несколько раз. Не может быть, чтобы он не получил мои письма.
– Не могу ничего сказать по этому поводу, – проговорил суровый дворецкий с квадратной челюстью, носивший совершенно не подходившее ему имя – Мерримен.
– Но ведь нашлась его родственница, нашлась через тринадцать лет. Разве лорд не хочет ее увидеть?
Мерримен окинул Сабрину беглым взглядом – будто она не более чем соринка на его черном фраке. Он снова посмотрел на поверенного.
– Его светлость поступает, как ему заблагорассудится. Так было всегда. И так всегда будет. Но вы, наверное, желаете повидать ее светлость? Проводить вас?
– Если это не слишком вас обременит, – ответил мистер Черри.
Рина подумала о том, что Мерримена, судя по всему, обременяло любое действие.
– В таком случае вам придется подождать. Сейчас у нее доктор Уильямс.
– Доктор? – спросил Черри. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Все может быть. В любом случае вам придется подождать.
Мерримен пожал плечами и шаркающей походкой побрел через холл. Повернувшись, подал гостям знак следовать за ним. Миссис Черри взяла сына под руку и с упреком посмотрела вслед дворецкому. Она принялась жаловаться на сырость, сквозняки и заявила, что предчувствует свою скорую кончину.
Рина отстала, подавленная суровым величием холла. Высокий сводчатый потолок поддерживали грубо обтесанные балки, между которыми располагались разноцветные гербы. Массивные бронзовые люстры свисали на цепях толщиной с руку Рины; дубовые же стены холла были увешаны мечами, щитами и латами. Рина чувствовала себя так, словно перенеслась во времена легендарного короля Артура – о жизни при его дворе читала ей у камина мать.
Дворецкий и миссис Черри с сыном шли по залу, не обращая на нее внимания. Рина же остановилась на сей раз перед прекрасно отполированными доспехами, стоявшими в нише. В ее воображении возник образ рыцаря на черном коне – рыцарь сражался за честь прекрасной дамы. Не в силах удержаться, девушка протянула руку и провела пальцами по орнаменту, украшавшему грудную пластину. «Рыцарь в сияющих латах», – с грустью подумала Рина, вспомнив свои детские фантазии. Конечно, это был лишь плод ее воображения, но все же она почти поверила, что чувствует биение сердца рыцаря и видит его глаза, сверкающие в прорезях богато украшенного шлема.
И тут Рина услышала какой-то странный звук – казалось, собака скулила. Девушка заглянула в темную нишу и увидела за латами долговязую девочку и мальчика, прижимавшего к груди скулящий клубочек.
– Тихо, Пендрагон, – прошептал он. – Мы должны прятаться.
Сабрина улыбнулась. Она уже хотела поздороваться, но тут по залу разнесся сердитый крик:
– Где этот зверь?!
Рина резко обернулась и увидела низкорослую полную женщину в домашнем чепце.
– Где он?! Я не потерплю это грязное животное в моем… – Женщина увидела Сабрину и остановилась, подбоченившись. – А вы кто такая? – осведомилась она.
– Са… Пруденс.
– А… понятно. – Женщина кивнула с равнодушным видом. – Ну а я Полду, мисс. Кухарка. Я ищу паршивую, блохастую дворняжку, которая только что стащила курицу, предназначенную на ужин, – уже приготовленную и украшенную, между прочим. Целый час с ней возилась. Этот щенок попадет ко мне на вертел, уж будьте уверены. Вы, случайно, не видели это коварное создание?
Сабрина бросила взгляд в сторону ниши. Затем снова посмотрела на миссис Полду.
– Боюсь, я не смогу вам помочь.
– Тем хуже, – буркнула Полду и выбежала из зала. Как только кухарка скрылась за дверью, Рина повернулась к нише.
– Опасность миновала. Она… – И замолчала, увидев, что ниша пуста.
Очевидно, дети убежали, пока она разговаривала с миссис Полду, решила Сабрина. Девушка вздохнула и поспешила покинуть зал… следовало найти мистера Черри и его мать.
Но Рина не сделала и десяти шагов, как поняла, что заблудилась. Коридор разделялся на три прохода, и каждое ответвление вело в лабиринт дверей и проходов. Мерримена и мистера Черри с матерью нигде не было видно. Рина поискала глазами миссис Полду, но и ее нигде не было. Она уже собиралась забыть о гордости и позвать на помощь, но вдруг услышала голоса, доносившиеся из левого коридора.
Рина с облегчением вздохнула и подошла к ближней двери. Дверь была приоткрыта не более чем на дюйм, но Рина слышала разговор и видела отблески пламени на отполированном до блеска дверном косяке. Ей не терпелось покинуть холодный сумрак пустынного коридора, и она, толкнув дверь, переступила порог.
Но мистера Черри и его матери в гостиной не оказалось.
Увидев Рину, все замолчали. Она заметила высокого мужчину в очках, но тотчас же внимание девушки привлекла пожилая женщина, сидевшая в кресле на колесиках. Ее безупречно причесанные седые волосы были уложены короной; высокие же скулы дамы и правильные черты лица свидетельствовали о том, что когда-то она была поразительно красива. Женщина держала в руке трость с изящным серебряным набалдашником; шею ее украшала нитка жемчуга. Даже сидя она держалась как королева – высокомерная, властная, величественная. Глядя на девушку, она молчала.
«Вдовствующая графиня». Сабрина неделями готовилась к этой встрече, снова и снова обдумывала, как представится главе семейства. Тогда все было просто – думать о том, как обмануть людей, гораздо легче, чем встретиться с ними лицом к лицу. Рине очень хотелось признаться в обмане или сказать, что все это ужасная ошибка, а уж последствия… Сабрина тотчас же сообразила, что если правда станет известна, она может угодить на виселицу, а значит, выбора у нее нет, придется продолжать игру.
Сабрина внимательно посмотрела на вдовствующую графиню:
– Здравствуйте, бабушка. Как долго мы не виделись…
Женщина сжала набалдашник трости, но выражение ее лица не изменилось.
– Может быть, и долго. Подойди поближе, девочка.
Рина подошла к креслу и затаила дыхание – графиня осматривала ее с ног до головы. При этом взгляд графини был настолько пронзительным, что девушке вспомнились хитрые торговцы на рынке в Чипсайде.
– У тебя волосы Тревелинов, – заметила наконец вдовствующая графиня. – И ты всегда была тощей, даже ребенком. Но ты не унаследовала вкуса твоей матери. Никогда не видела более уродливого платья.
– А я никогда не слышала более невежливого замечания, – с невозмутимым видом ответила Сабрина.
В глазах леди Пенелопы сверкнули молнии.
– Ха! – воскликнула она, ударив тростью об пол. – А ты, девочка, с характером. Это в большей степени свидетельствует о твоем родстве с Тревелинами, чем волосы или черты лица. Не так ли, доктор Уильямс?
– Если она хоть наполовину так же упряма, как вы, миледи, то не видать мне покоя. – Он улыбнулся.
Сабрина взглянула на него и поняла, что ошиблась в его отношении – однажды ошиблась. Редеющие светло-каштановые волосы и строгая одежда навели ее на мысль, что доктору за тридцать, но, присмотревшись к нему повнимательнее, Рина поняла, что он не намного старше ее. А голубые глаза за стеклами очков излучали тепло и юмор, что совершенно не вязалось с суровым выражением лица. Глядя на молодого доктора, девушка невольно улыбнулась, и он, улыбнувшись ей в ответ, сдержанно поклонился:
– Чарльз Уильямс к вашим услугам, мисс Уинтроп. Когда я не пытаюсь убедить вашу бабушку следовать моим предписаниям, я – главный лекарь на рудниках Тревелинов.
– Вы единственный лекарь на рудниках Тревелинов, – раздался голос за спиной Сабрины.
Рина обернулась. Со стоявшего у окна розового дивана поднялась девушка, на вид ровесница Сабрины, впрочем, кроме возраста, ничего общего у них не было. Гладкой и белой как фарфор коже девушки, золотистым локонам, обрамлявшим миловидное личико, позавидовали бы даже ангелы. Голубое шелковое платье, украшенное лентами, с пышными рукавами, подчеркивало стройность и изящество миниатюрной фигурки. Эта девушка напоминала принцессу из сказок, которые Рина читала в детстве, – лишь капризное выражение лица портило общее впечатление. Без сомнения, это была божественная Эми, и она казалась именно такой, какой ее описывал Квин, то есть капризной и испорченной.
– Эми, ради Бога, девочка! Молодой Фицрой завтра вернется, перестань думать о своем письме к нему. Подойди и поздоровайся со своей кузиной, – сказала леди Пенелопа.
– Он не… – Красавица скорчила гримасу. И тут Рине на мгновение почудилось, что под маской высокомерия таятся неуверенность и растерянность.
Эми подошла к Рине и с явной неохотой поцеловала ее в щеку.
– Здравствуйте, кузина Пруденс. Как приятно, что вы снова с нами.
«И почему бы вам не броситься вниз с утеса, раз уж вы здесь», – мысленно закончила ее фразу Сабрина. Было очевидно, что леди Эми совсем не рада появлению кузины. Вероятно, красавица не любила, когда в центре внимания оказывался кто-либо, кроме нее.
– Спасибо, кузина Эми. Я так же рада познакомиться с вами, как и вы со мной. – Рина мысленно усмехнулась, заметив, что Эми в изумлении распахнула глаза. Осмелев, она продолжала: – Я давно мечтала встретиться со всеми моими родственниками. К сожалению, лорда Тревелина здесь нет, не так ли?
– И почти наверняка не будет, мисс Уинтроп, – заметил доктор, укладывая инструменты в коричневый кожаный саквояж. – Я здесь уже четыре месяца, но за все это время лишь однажды видел его светлость – когда он меня нанимал. Лорд редко бывает в Рейвенсхолде.
Эми фыркнула и поджала губы.
– Мой брат очень занят, – заявила она. – У него много дел в других поместьях.
– Упорен, так и есть, но это не оправдание, чтобы забросить это поместье. Дома многих его арендаторов нуждаются II капитальном ремонте, а подъемник в Уил-Грейс необходимо немедленно заменить.
Эми сжала кулаки, что совсем не подобало благовоспитанной леди.
– У Эдуарда имеются веские причины, чтобы не приезжать сюда.
Графиня ударила тростью об пол:
– Перестаньте! Какие дурные манеры. Что о нас может подумать наша новая родственница?
Рина же думала о том, что Эми не такая уж бесчувственная, ведь она тотчас вступилась за брата.
– Я думаю… мне еще многое предстоит узнать о членах моей семьи.
– Прекрасно сказано! – Доктор Уильямс прошел мимо леди Эми с таким видом, словно та была предметом обстановки. – Я знаю, каково приходится тем, кто приезжает сюда впервые. Если смогу вам чем-нибудь помочь, мисс Уинтроп, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.
Эми неприязненно взглянула на Сабрину:
– А вот я бы не стала с такой готовностью предлагать свою помощь, доктор. Мы даже не знаем, действительно ли она – мисс Уинтроп.
– Эми! – Графиня побледнела.
Рина заметила боль в глазах пожилой женщины и почувствовала, как эта боль отозвалась в ее собственном сердце. Она ощущала ту же боль, когда умерла мать. И почувствовала ее снова – в то утро, когда держала в объятиях тело отца и, обливаясь слезами, молилась, чтобы он открыл глаза и улыбнулся ей в последний раз. Сейчас, увидев такую же боль в глазах леди Пенелопы, Рина поняла, что зашла слишком далеко в своем обмане:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35