– Я дядю Мишу будил, но он так и не проснулся…– Да где ж ему проснуться! – хохотнул Илья.Темп задавала хозяйка собак, не торопясь шествуя сбоку от Ильи, и освещая дорожку. Сережка шел с другой стороны, шагах в трех от дорожки, спотыкаясь, поскольку на него света фонарика не хватало. Когда повернули на асфальт, Илья увидел, что ее участок ярко освещен прожекторами с трех сторон. Света хватило на то, чтобы он смог разглядеть очертания ее фигуры: рослая, наверное, выше него, очень стройная – ну просто модель. И профиль у нее был красивый – высокий выпуклый лоб, заостренный прямой нос, сжатые губы и точеная линия подбородка. Женщина шла, откинув плечи назад и грациозно выкидывая вперед ноги, как будто по подиуму.Илья мрачно взглянул на свои шаркающие по асфальту кроссовки.Чем ближе они подходили к участку, тем светлее становилось вокруг, и тем лучше Илья мог рассмотреть незнакомку. Нет сомнений, это была очень красивая женщина. Яркие, миндалевидные глаза, хорошо очерченный рот, длинные тонкие пальцы – удивительная женщина. Ему хотелось разглядывать ее, с одной стороны, а с другой невыносимо раздражала сложившаяся ситуация. В конце концов, он не выдержал раздражения и неловкости, и спросил:– Зачем же вы их выпускаете, щенков ваших? Не болонки ведь.Женщина медленно повернула голову в его сторону, смерила взглядом и ответила, презрительно приподняв губу:– Я же сказала, что я их не выпускала.– Но кто-то же их выпустил, разве нет?– Я так думаю, это кто-то из ваших пошутил. Когда я выходила, калитка была открыта, а я сама закрывала ее перед тем, как уйти спать. Не запирала, но собаки сами ее открыть не могли.Она дернула плечом, словно хотела скинуть с себя что-то неприятное.– Нас тут всего трое: мы с Сережкой и Мишка. Только Мишка спит беспробудно, ему до вашей калитки дела нет. А я, знаете, не сумасшедший.– Ребенок мог пошутить, – невозмутимо пожала она плечами.Сережка поспешил вмешаться:– Я что, по-вашему, встал среди ночи и пошел ваших собак выпускать? Я тоже не сумасшедший!Они подошли к распахнутой калитке, и женщина красиво повела рукой, пропуская его вперед. Илья вышел на ярко освещенное пространство и тут же справа от себя увидел вольер, куда, видимо, следовало засадить собак. Дверь в вольер оставалась открытой.– Папа! – крикнул Сережка, который зашел в калитку последним, – у тебя кровь!Илья завел обеих собак в вольер и не без опаски выпустил сперва суку, а потом и кобеля. Но, похоже, звери смерились со своей участью, поэтому никаких попыток напасть или сбежать не сделали. Он с радостью захлопнул за собой дверь и задвинул широкий засов.– Папа, – Сережка кинулся к нему и повис на шее, – как же мне было страшно! Папка, ты такой крутой!– Да ладно, – смущенно пробормотал Илья, хлопая Сережку по плечу.– Вы испортите его курточку, – поджала губы незнакомка.Илья взглянул на руку и отодвинул ее подальше от Сережки – кое-где кровь уже запеклась, но все равно еще капала на землю. Пока он вел собак, он совершенно этого не замечал, и боли не чувствовал. А теперь понял, что искусанные руки ноют, особенно если опустить их вниз. И замерз он до того, что вот-вот начнут стучать зубы.– Пожалуй, нам пора, – сказал он себе под нос, отстраняя Сережку.– Тебе больно? – Сережка поднял на него глаза, наполняющиеся слезами.– Да ты чего, парень? – усмехнулся Илья, – Пошли!– Может быть, вас перевязать? – женщина чуть наклонила голову и посмотрела на него вопросительно.– Нет, спасибо, – ответил Илья, подталкивая Сережку к калитке, – я как-нибудь сам. До свидания.– До свидания, – довольно равнодушно и немного свысока ответила женщина.
В воскресенье Ника поднялась довольно поздно и с испугом посмотрела в зеркало – от нервотрепки прошедшего дня и бессонной ночи лицо побледнело и осунулось, под глазами залегли тени.Прошлой ночью она долго не могла уснуть. Едва сон брал ее в свои объятья, ей тут же являлись мутные желтые кошачьи глаза на окровавленной оскаленной морде. В ее кошмаре мертвый зверек поднимался на ноги, заходил в гостиную, уверенно поднимался по лестнице, лапой открывал дверь в ее спальню и прыгал ей на грудь. А она не могла шевельнуться, чтобы сбросить его с одеяла. И только когда он холодным носом начинал тереться об ее лицо, она в ужасе просыпалась и долго старалась прийти в себя, не понимая, где сон, а где реальность. Так повторялось несколько раз, пока Ника не решила встать и проветрится.Она накинула шелковый халатик и вышла на балкон.Ночь была свежей, даже холодной, лес, стеной стоящий за забором, в темноте показался ей зловещим и живым. Она вспомнила, как кот незадолго до своей гибели рычал и всматривался в его глубину. Нехоженый, дикий, страшный лес.Из темноты на нее смотрело нечто. Ника внезапно почувствовала себя совершенно беззащитной перед этим нечто, маленькой, одинокой и беспомощной. Ей захотелось спрятаться, залезть под одеяло, накрыться с головой и оставить включенным свет, но взгляд из леса приковал ее к себе, она не могла решиться уйти с балкона. Казалось, стоит ей только развернуться к лесу спиной, как что-то огромное и темное накинется ей на плечи, уронит, раздавит, вопьется в шею острыми длинными зубами, дохнет в лицо холодным смрадным дыханием…Ника передернула плечами: пережитый стресс все же не прошел для нее даром. Надо спуститься в кухню и выпить чего-нибудь успокоительного, и, наконец, уснуть. Когда она повернулась и хотела шагнуть с балкона в комнату, то услышала грозный лай своих собак. И лаяли они ничуть не во дворе, а гораздо дальше от дома, чем можно было предположить. Ника насторожилась: только не хватало, чтобы злобные псы покусали какого-нибудь одинокого прохожего! Неприятностей после этого не оберешься!Она включила свет, прошла из спальни в кабинет, выходящий окнами в сторону ворот и дороги, и приоткрыла окно. Точно! Собаки лаяли вовсе не во дворе! Интересно, как они выбрались оттуда? Алексей уверял, что ни одной лазейки им не оставил.Имелась надежда, что псы загнали на дерево белку или кошку, поэтому и тявкают. Но собаки слишком опасны, чтобы Ника могла спокойно улечься обратно в постель. Взялся за гуж – не говори, что не дюж! Если ей так захотелось иметь у себя во дворе крутых злобных охранников, то теперь придется за это расплачиваться.Она вернулась в спальню и оделась, прислушиваясь, не прекратится ли лай. Нет, лай если и смолкал на несколько секунд, то вскоре начинался снова.Несмотря на включенные во дворе прожектора и мощный фонарик, идти ночью по долине было тревожно, и близость собственных собак нисколько не придавала уверенности в себе. Когда же Ника увидела впереди почерневший уродливый домишко и поняла, что собаки облаиваю нечто непосредственно у его крыльца, она совсем струсила. Настолько, что мурашки пробежали по спине. Днем домишко выглядел всего лишь неэстетичным, даже омерзительным, в темноте же производил впечатление гнетущее. Ника вновь представила себе чешуйчатую птичью ногу, спрятавшуюся под землей, и посветила фонариком в окна избушки. Ей показалось, что в окне мелькнул чей-то силуэт, а потом она явственно разглядела бледное узкое лицо, неотрывно глядящее на нее из-за стекла. Интересно, кто это может быть? Неужели в домике кто-то живет?Она поспешно отвела луч фонарика от окна и почти бегом рванулась поближе к своим собакам.Ее надеждам на белку или кошку не суждено было сбыться. Наоборот, подтвердились самые худшие ее опасения! Она нашла собак лучом света и увидела лохматого мужчину в трусах, прикрывающего собой ребенка. Похоже, мужчине от собак уже досталось – руки у него перепачкались в крови. Что они делают здесь среди ночи? Да еще и в таком виде, как будто только вылезли из постели?Предположим, мужчина может быть одним из рабочих, но откуда тогда ребенок? И потом, неужели рабочие ночуют здесь, в этом отвратительном и пугающем домике?Ника попробовала отозвать собак, но возбужденные, разгоряченные звери и не подумали послушаться! А ведь ее предупреждали, что эти собаки неуправляемы. И возраст у них такой, когда они пробуют свои силы.Ника нисколько не сомневалась, что сможет заставить их подчиниться. Она была уверена, что воля и невозмутимость сделают свое дело лучше, чем крики и физическое воздействие, хотя инструктор и говорил, будто такие собаки понимают только жестокую расправу. Но вместо того, чтобы выполнить команду, Азат развернулся и пошел на нее, скалясь и угрожая. Ника прекрасно знала – отступать нельзя ни в коем случае, поскольку после этого пес поверит в себя и ей будет трудно убедить его в том, что она чего-то стоит против него. Но от зверя исходила волна сокрушительной агрессии, и Ника на миг растерялась. Она и не представляла себе, каким страшным мог быть ее пес!Если бы этот рабочий не влез со своим желанием помочь, Ника бы бесспорно смогла взять себя в руки и доказать собакам, кто здесь хозяйка. Но, признаться, в ту минуту она была ему даже благодарна. И, судя по его поведению, он не собирался устраивать скандала, что тоже сильно ее обрадовало, хотя и удивило. Обычно люди такого сорта стараются выжать из ситуации как можно больше денег, тем более пострадать мог ребенок. Она всерьез подозревала, что он мог открыть калитку и выпустить собак именно с этой целью, и рабочий сильно озадачил ее, когда ограничился лишь недовольным ворчанием.Как бы там ни было, после того как собак препроводили в вольер, и Ника вернулась в постель, заснула она легко и проспала до самого утра без всяких тревог и кошмаров. И только утром подумала, что поступила опрометчиво, позволив этому рабочему расправляться со своими псами, стоило разобраться с ними самой. И чего он сунулся? Она разве просила его об этом? Нет, ну каков! Были бы собаки чуть-чуть постарше, ему бы никогда не удалось так легко с ними совладать. Интересно, любой мужчина может так легко с ними справиться? И она напрасно обольщается, будто собак вполне достаточно для охраны дома? Этот, во всяком случае, не показался ей очень крутым. Хотя, надо отдать ему должное, на Нику он произвел впечатление. Не столько силой, сколько отвагой. Алексей, разбираясь с псами, надевал на них намордники и никогда не пытался справиться сразу с обоими.Ника привела в порядок лицо – она и дома должна выглядеть красивой, несмотря на то, что видит ее только Надежда Васильевна. Тени под глазами все равно остались заметными, и Ника решила вечером лечь пораньше, чтобы к завтрашнему дню прийти в норму.Как бы ни был ужасен вчерашний день, она не собиралась предаваться унынию. Разве не мечтала она о работе в уютном кабинете с видом на долину? Сколько раз она представляла себе, как усядется в кресло перед компьютером, и в окне, вместо каменных стен, увидит деревья и проблеск реки между ними? Люська правильно сказала – такое впечатление, будто она одна на много километров, никто не потревожит ее здесь, никаких посторонних звуков, вместо шума машин – шелест листьев. И пусть осуществление ее мечты не будет омрачено никакими трагедиями.Ника так долго ждала этого дня, и направилась в кабинет сразу, решив позавтракать попозже. Да и для фигуры это будет полезно. Она опасалась, что радостное возбуждение не позволит ей погрузиться в работу, но как только включила компьютер, перевод полетел вперед так быстро, как никогда. Она чувствовала странное вдохновение и быстро потеряла счет времени, а когда взглянула на часы, выяснилось, что скоро пора обедать, а она еще не завтракала. Надо пойти и попросить Надежду Васильевну сварить хотя бы кофе.Ника потянулась блаженно – надо же, сбывались самые лучшие ее надежды. Здесь и вправду отлично работается! Замечательное место, замечательный дом, чудесный кабинет. Если бы не вчерашнее происшествие, можно было бы считать себя абсолютно счастливой. Только тут она вспомнила: Алексей говорил о каком-то плотнике, который должен проверить дом – если упала одна балка, может упасть и другая, и третья. Ника не собиралась вдаваться в технические подробности, но Алексей утверждал, будто произошел нелепый несчастный случай, и вины строителей в этом быть не может. Ника не очень-то в это поверила. Кто-то же должен нести ответственность за случившееся? Она с опаской глянула на потолок. Муж утверждал, что балки падать не будут, к ее приезду основные конструкции уже проверят. Но что помешает рабочим сказать, что все в порядке, даже если они обнаружат неисправность? Ведь если гнилых балок окажется несколько, всем станет очевидно: никакого несчастного случая не было, и называется это халатностью, преступной халатностью.Ника сжала губы и с шумом отодвинула кресло от стола. Ну и где этот плотник, который должен проверять дом? Надо бы проконтролировать его работу, Алексей же пустил это на самотек, уехал, и оставил ее одну, прекрасно зная, что она ничего в этом не понимает и не собирается понимать.Ника вышла из кабинета, и еще на лестнице услышала негромкий перестук молотков. Значит, плотники все же работают. Наверное, их впустила Надежда Васильевна и решила не тревожить ее такими пустяками. Ну и хорошо, Ника с отвращением представила, как вместо того, чтобы сидеть за переводом, ей придется присматривать за рабочими, и идея ей не понравилась. Пусть это останется на совести Алексея.Она зашла в столовую и неожиданно вместо плотника увидела мальчика лет десяти-одиннадцати, который маленьким молоточком осторожно стучал по стене, двигаясь вдоль бревен в сторону кухни. Вот тебе раз! Вот это проверяющий! И после этого Алексей будет говорить, что ни одна балка больше не упадет? Нет, такого безобразия она и вообразить себе не могла! Ника задохнулась от возмущения и быстрыми шагами направилась в кухню, где слышался стук молотка потяжелее – может быть, кто-нибудь из взрослых тут все-таки есть?Ника распахнула дверь и огляделась: рядом с выходом, у противоположной стены сидел на корточках ее вчерашний непрошеный помощник, рабочий, ночующий в почерневшем домишке. Обе руки у него были небрежно забинтованы, правая выше локтя, а левая до середины предплечья. А мальчик, по-видимому, приходился ему сыном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10