Зима присыплет это уродство снегом, словно припудрит шрамы от ожогов на лице, стянет землю засохшей коркой льда, схватится лапой за серое брюхо неба, выжимая его досуха. И на короткое время гниение остановится, чтобы передохнуть.
Илья проснулся оттого, что под подушкой вибрировал мобильник, надсадно вгрызаясь в больную голову. Голова трещала и вот-вот должна была расколоться. Тошнота подкатывала к горлу, и от всякого движения внутри колыхалось нечто, и грозило-таки расплескаться. Очень хотелось пить.Какой отвратительный сон! Такое может присниться только с похмелья. Илья приоткрыл один глаз, по которому немедленно полоснул свет, царапнув мозги. Солнечное утро. Розовые обои с голубыми цветочками… Белый потолок… Чистое крахмальное белье… Интересно, где он заночевал? Конца вчерашнего вечера он не помнил совершенно. Какие-то незнакомые лица, смеющиеся пьяные девки, бильярд. Да, точно был бильярд. И машина, заднее сидение, и желтые фонари, плывущие навстречу.Он с трудом повернул голову – телефон не замолкал. Зачем он запихал его под подушку? Илья приподнялся на локте и вдруг увидел перед собой лицо. Оба на! От неожиданности он открыл оба глаза и присмотрелся. Рядом лежала абсолютно голая девица, очень молодая и при этом сильно потасканная. Допился! Секс – не повод для знакомства? Похоже на то. Интересно, ей весемнадцать-то есть?Ну что ж не замолчит этот телефон! Ну кому он так срочно понадобился? Илья потянулся к трубке трясущейся рукой, долго ее нащупывал, и, в конце концов, нечеловеческим усилием выдернул из-под подушки. И только увидев, что звонит ему бывшая жена, с ужасом вспомнил, что к одиннадцати утра должен был вести ребенка в театр. Перед тем, как нажать на ответ, он глянул на часы – до начала спектакля оставалось двадцать минут. Интересно, в какой части города он находится? Может быть, можно успеть?– Да, – он постарался ответить твердым голосом.– Я знала, что ты свинья, – прошипела Лариса, не считая нужным поздороваться, – но не до такой же степени!– Да, – согласился он. Ее голос, как всегда сдержанный и тихий, все равно бил по голове, и Илья немного отодвинул трубку от уха.– Ребенок встал в семь утра, и ждал тебя у двери с девяти, – продолжала Лариса, не позволяя себе срываться на крик, – тебе не стыдно? Ты мог хотя бы позвонить?Вот почему он положил мобильник под подушку – Илья точно помнил, что ставил будильник на девять утра, поскольку сделал это вчера в электричке, когда ехал в город.– Ларочка, я проспал, – честно ответил он, – может быть, ты приведешь Сережку к театру, а я быстренько подскочу?– Я выбрала спектакль, я сходила за билетами, за свой счет, между прочим. Тебе надо было только прийти вовремя! Но ты не можешь сделать даже этого!– Я же говорю, что сейчас приеду. Я в городе. И деньги я тебе отдам. Сейчас, я только выясню, далеко ли отсюда до театра…Он потряс за плечо незнакомую девицу, но она отмахнулась от него и повернулась на другой бок.– Замечательно! Ты что, не знаешь, где находишься?– Я сейчас выясню, погоди. Так вышло, понимаешь, я немного выпил и…– Не надо, – оборвала Лариса, – мне уже хватит нервотрепки. Еще не хватало, чтобы ты дышал на ребенка перегаром и пил пиво в антракте!Она нажала на отбой, не прощаясь. Илья застонал и уронил руку с трубкой за голову. Да, паскудно конечно вышло… До слез было жалко Сережку – Лариса всегда умела так поставить вопрос, что Илья чувствовал себя распоследней свиньей. Впрочем, сегодня она, наверное, была абсолютно права. Как обычно.Он задумался – поспать еще чуть-чуть или пойти поискать кран с водой? Надо только собрать всю волю в кулак и оторвать голову от подушки. Процесс подготовки к решительным действиям затянулся, и Илья не заметил, как опять задремал. Однако не более чем через десять минут телефон снова, захлебываясь от восторга, заиграл энергичную мелодию Моцарта, сполз вниз и стукнул по голове. Звонил Кольцов, хозяин конторы, где работал Илья, и снимать трубку совершенно не хотелось. Ничего хорошего в субботу утром нельзя ожидать от начальников, хоть и мелких. А Кольцова крупным никак считать было нельзя – в его владении находилась шарашка, гордо именующая себя строительной фирмой, в которой работало пять плотников, один слесарь, он же водитель погрузчика, и приходящий главный бухгалтер.– Да, – решил он пожалеть Кольцова.– Илюха, у нас ЧП, – выдохнул Кольцов вместо приветствия.Похоже, никто сегодня не пожелает ему здоровья. А так хотелось…– Ну? – недовольно буркнул Илья.– Упала потолочная балка в новом доме. Прямо на входе. Задавила чьего-то там любимого кота. Новые хозяева в панике, обещают нас с тобой посадить. Приезжай немедленно.– Кольцов, ты сам-то понял, что сказал? Как может упасть потолочная балка? Это бревно на четверть куба?– Да, Илюха, да! Бревно на четверть куба! Рухнуло с потолка!– Да это невозможно, – пробормотал Илья, пытаясь представить, как такое может случиться. Случиться такого не могло. Никак. Такого не бывает. Даже если строить шаляй-валяй. А строил Илья на совесть, никто никогда не жаловался на его работу.– Знаешь, даже я понимаю, что это невозможно, однако, это так, – прошипел Кольцов.– А ты вообще трезвый? – на всякий случай поинтересовался Илья.– Да трезвей тебя! Короче, быстро двигай сюда, хозяева хотят крови.– И, разумеется, моей?– Разумеется моей. Если ты им внятно не объяснишь, что мы не виноваты, то мне будет гораздо хуже, чем тебе. Под суд я пойду, если до этого дойдет, а не ты. Ты ни одной бумажки не подписывал.– Ладно. Я сейчас еду. Мишка посмотрел? Может, он уже понял, что там к чему?– Мишка твой нажрался и дрыхнет.– Как? – Илья резко сел от неожиданности и тут же схватился за больную голову, – я ж его закодировал!– А вот так, я тебе сто раз говорил, кодируй – не кодируй, бестолку это.– Вот сволочь! Ну, падла! – Илья опустил ноги на пол и мельком глянул на комнату, в которой провел ночь. Тошнота взяла за горло, а в голове все перевернулось несколько раз. Нет, ну Мишка гад!– Я тебе то же самое говорил. Короче, приезжай.– Раньше чем через три часа меня не жди.– Ты с электрички звякни, я тебя с машиной встречу, не пешком же тащиться… – ласково предложил Кольцов.– Позвоню, – согласился Илья и отсоединился.Сзади завозилась и застонала незнакомая девица. Илья обернулся. Девчонка открыла глаза и тупо на него уставилась, как будто видела первый раз в жизни. Он попробовал ей улыбнуться, но, похоже, получилось плохо.– Ты кто? – хрипло спросила она наконец.– А ты? – на этот раз улыбка вышла вполне естественной.– Я здесь живу, – проворчала она недовольно.– Я уйду сейчас, не бойся, – Илья вдруг почувствовал себя неловко, – умоюсь и уйду.– Может, ты еще и оденешься? – прыснула девица.– И оденусь, – Илья кивнул, усмехаясь.Да, дурацкая какая ситуация… В руке снова зазвонил и забился телефон. Илья глянул на экранчик – звонил Сережка. Ой, как стыдно…– Привет, сынок.– Да, пап.– Понимаешь, так получилось…– Да ладно, пап, не надо. Не приехал – значит не смог, я же понимаю.У Ильи ком подкатился к горлу – кто еще его так любит, как Сережка? А он – настоящая свинья.– Прости, сынок, – еле-еле выговорил он.– Да ты не слушай маму, она всегда тебе гадости говорит. Я чего звоню-то. Может, ты завтра свободен?– Свободен, конечно свободен, – обрадовался Илья.– Попроси маму, чтобы она меня к тебе отпустила. Ненавижу я эти театры. Лучше бы мы в лес сходили, или на рыбалку.– Ну, в лесу сейчас сыро, воды по колено. А на рыбалку можно. Да найдем, чем заняться.– Отлично! Позвони маме, а то первый звонок звенит. Она сейчас нервничать начнет, ты ж ее знаешь.– Уже звоню.Да, насчет нервничать – это Сережка верно подметил. На поезд Лариса приходила за час, к назначенному сроку – за пятнадцать минут, а в театре с первым звонком должна была сидеть на своем месте, поминутно вскакивая, чтобы пропустить тех, кто пришел позже.Илья набрал номер Ларисы – она долго не брала трубку, а потом, наконец, раздраженно спросила:– Ну чего тебе?Илья втянул голову в плечи – просить о чем-то Ларису в такой ситуации было очень рискованно.– Ларочка, послушай, давай вечером Сережка ко мне поедет. С ночевкой. Мы бы на рыбалку с ним с утра сходили…– Нет. Никаких ночевок! Он уже ночевал у тебя однажды, я помню, что он мне рассказывал! Ребенку не место в твоем бомжатнике! Чтобы он дизентерию подхватил? Я уже не говорю про твое окружение! Чему хорошему его там научат? Сережа – очень впечатлительный мальчик, он все впитывает как губка. Ты бы слышал, каких он слов набрался там в прошлый раз!Илья сжал зубы:– А я слышал. Ты хочешь, чтобы парень всю жизнь плавал в твоих розовых соплях? Я живу не в бомжатнике, а в очень милой избушке. Когда работаешь за городом, о такой можно только мечтать. И не смей говорить ничего про мое окружение, ты этих людей не знаешь.– В любом случае, это неподходящая компания для моего сына, – Илья отлично знал, как, сказав это, она поджала губы.– Это и мой сын тоже, и родительских прав меня никто не лишал. И не ты ли долбишь деткам в школе – все работы хороши, выбирай на вкус?– Все это так, – почти согласилась Лариса, – но я не могу допустить, чтобы ребенок ночевал в антисанитарных условиях.– Ничего, переночует один раз, ничего ему не сделается. И ты лучше меня знаешь, что для него такая ночевка будет замечательным приключением.– Да, знаю, поэтому он не будет спать полночи, а в шесть утра ты его поднимешь и потащишь на холодную речку, где он застудит почки, сидя на земле.– Не застудит. Лара, он парень, а не кисейная барышня! В кого ты хочешь его превратить? В ботаника, который без маминой помощи и шагу ступить не может?– Не вижу ничего оскорбительного в слове «ботаник», – фыркнула Лариса, – и еще я хотела сказать: теперь ребенок снова будет думать, что папа в театры не ходит, поэтому и ему этого делать необязательно. А ты мог бы, между прочим, пойти мне навстречу.– Мог бы, мог. Я уже извинился. Короче, я позвоню, когда освобожусь, ты Сережку на электричку посади, а я его встречу.– Нет уж! – Лариса вспыхнула, – одиннадцатилетнему мальчику нечего одному делать в электричке. С ним все что угодно может случиться! Столько хулиганья. Так что приезжай за ним сам.– Ладно, – тут же согласился Илья, довольно улыбнувшись, – я позвоню перед выездом.– Ты же сказал, что ты в городе!– Мне надо на работу вернуться. Освобожусь и приеду.– Только попробуй не приехать! Я не знаю, что я тобой сделаю! – похоже, она уже не сердилась.Илья отсоединился и вздохнул. Надо бы встать…– Жена? – понимающе спросила девица.Он кивнул.– Стерва?– Да нет, – он пожал плечами, – просто слишком правильная.– А ты ничего, – девица бесстыдно потянулась, – симпатичный…Он кивнул, и подумал, что надо бы сказать ей нечто аналогичное, но слов не подобрал.– А я вспомнила! – она радостно улыбнулась, – ты играл в бильярд! Я Наташке так и сказала тогда: если этот парень выиграет, я ему отдамся!Илья смутился и опустил голову. Неплохую компанию он себе подобрал.– Ты отдаешься всем, кто выигрывает на бильярде? – полюбопытствовал он, впрочем, совершенно без сарказма. Ему было грустно.– Ну, не всем, конечно. Но я люблю победителей. И потом, ты мне понравился.Илья поискал глазами свою одежду и нашел ее скомканной в углу кровати.– Сколько тебе лет? – решился спросить он и потянулся за брюками.– Женщину неприлично спрашивать о возрасте, – кокетливо улыбнулась девица, – но мне-то скрывать нечего, мне уже девятнадцать.Ох, какой кошмар! Илья опустил лоб на руку и сжал челку в кулаке. Он старше ее в два раза. Да она ему в дочери годиться!– А тебе? – спросила девушка.– Мне сорок, – угрюмо бросил он и собрался натягивать штаны.– Да чего ты стесняешься, как девушка? Иди в ванну так. Чего я, голых мужиков не видала?Илья немного подумал, но ее советом так и не воспользовался.Квартирка была точной копией той, которую при разводе он оставил Ларисе с Сережкой – однокомнатная хрущевка с совмещенным санузлом и пятиметровой кухней. Разменять такую сложно даже на две комнаты в коммуналке. Когда-то, когда они с Ларой только поженились, его родители поменяли их трешку, чтобы не мешать молодым строить семью самостоятельно. И правильно сделали – Лара с мамой не могли долго быть вместе, маме все время казалось, что Лара несправедливо относится к Илье. Родителям досталась двухкомнатная квартира в Лодейном поле, поскольку «молодые» учились в институте и из города уехать не могли. Ну, а когда они с Ларой все же разошлись, Илья решил, что в состоянии снимать себе комнату, чтобы Сережка мог жить в приличных условиях.Холодный душ слегка успокоил дребезжащую голову, а горячий и вовсе привел его в чувство. По крайней мере, каждое движение теперь не казалось невыносимой пыткой. Он выключил воду и воспользовался единственным полотенцем, висящим на крючке.Панельный дом совершенно исключал звукоизоляцию, и когда Илья услышал мужской голос, то подумал, будто говорят в соседней квартире. Но, прислушавшись, заметил, что отвечает этому голосу его знакомая. Верней, незнакомка.– Значит, если я уехал на несколько дней, ты можешь мужиков в дом толпами водить?– Да говорю тебе, это мой дядя, мамин брат! Он из Норильска приехал, ему ночевать негде было.– Ага! Я такой придурок!– Конечно, придурок! – рассмеялась девица, – ему сорок лет, на хрена мне такой сдался? Отпусти меня, теперь две недели бланш не сойдет!– Вот и хорошо, меньше по кабакам будешь шляться.Час от часу не легче. Молодой Отелло, неотягощенный моральными принципами. Ну, дядя так дядя. Илья оделся, открыл дверь и вышел в коридор. Юноша, стоящий на пороге комнаты, был коренаст, приземист, и его лицо не выражало никаких добрых намерений.– Ну что, дядя? – мрачно спросил он, – и какого черта ты здесь делаешь?Быть вежливым с родственниками подруги не входило в моральный кодекс современного недоросля. Ну не учить же его хорошим манерам, тем более с похмелья. А у девчонки под глазом и вправду наливался здоровенный синяк. Нехорошо. Если бы Илья действительно был ее дядей, он бы спустил щенка с лестницы.– Симметрично, – ответил Илья, пожимая плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10