Да, что ни говори, а быть первопроходцем да сражаться с жуткими чудовищами довольно утомительно.Проснулась я в той же пещере, такая же уставшая, как и легла (нет, гораздо более уставшая, то есть совсем не отдохнувшая!), от резкого скачка моей головы вниз — импровизированная «подушка» была самым жестоким образом извлечена из-под меня ее хозяином. Фар не стал обращать внимания на мое ворчание по поводу его наплевательства к измученной Миледи, а непререкаемо заявил, что пора выбираться отсюда и двигаться дальше. Вы спросите, почему мы не переместились? Все очень просто — мы изучали Зубар. Я — по глупости, Фар — по необходимости. А кто мне обещал, что будет легко?Все ночные страхи остались позади, но стоило мне открыть глаза, как проснулся и мой желудок, грозным рычанием заявляя, что такого отношения к себе он более не потерпит. Поэтому свои сборы я закончила за пару минут, и мы направились на поиски более приличного выхода, чем тот, что послужил нам вчера входом.Широкий и высокий коридор, по которому мы шли, позволял передвигаться не сгибаясь (не то что давешний лаз). Всегда мечтала побродить по каким-нибудь пещерам. Представлялось, что вот-вот мы найдем потайное углубление в каменной стене и, произнеся: «Сим-сим, открой дверь», попадем в сокровищницу Али-Бабы…Немного погодя впереди действительно появилось углубление. Я, взвизгнув от радости, первой подскочила к нему. Правда, «сим-сима» не понадобилось — это оказался еще один коридор, отходивший от главного, немного уже и темнее. Заручившись молчаливым согласием Фара (выраженным пожатием плеч и очередным хмыканьем), я двинулась на разведку. Новый проход не сужался и не увеличивался, тем самым очень напоминая тоннель. Осмотрев стены, я пришла к выводу, что эта пещера обитаема, во всяком случае, была — приобрести тоннелю такую ровность явно кто-то помог. В конце этого коридора-тоннеля меня ждала небольшая круглая пещерка с… огромным белым облаком посередине. Ах! Я застыла в восхищении, боясь, что любое слово или действо с моей стороны может развеять это чудо или разбудить его. Облако переливалось под ярким лучиком солнца, проникающим откуда-то сверху и разбегающимся в разные стороны.— Коренулы, — не разделил моего восхищения Фар.— Что? Кто? Они опасны? — выдала я автоматом вопросы, в смысл которых даже не вникла.— Нет. Это их шубы.— Как это шубы? Это не живое? — Я, недоумевая, подошла к облаку.Осторожно дернула за край и от неожиданности отскочила назад. От облака отпал кусок и подлетел прямо к моим ногам. Я наклонилась и стала рассматривать фрагмент облака, опасливо тыкая в него пальцем. У моих ног действительно валялась белая шуба. Уже не опасаясь никакого подвоха, я взяла ее в руки. Шубка совсем не была похожа на те, что продают в магазинах, а напоминала скорее маскарадный костюм без подкладки и застежки.— Это что? — уже серьезнее озадачилась я, оглядывая и ощупывая «кусочек облака».— Я же сказал. Шубы коренулов.— То есть перед нами их кладовка с гардеробом на зимний период времени?— Нет. Это продукт их линьки, — принялся объяснять нан. — Коренул линяет раз в год или в три (в зависимости от возраста). Живут они небольшими группами высоко в горах, где не тает снег. Перед линькой спускаются, чтобы снять шубу, которая сама отслаивается от них и лопается на животе. Затем коренул возвращается в горы, там обрастая вновь, а шубы, обладая каким-то веществом, совсем не портятся при потере хозяина.— Здорово! А почему им не линять там, где они живут, то есть недалеко от мест обитания. Неужели они так далеко ходят только для того, чтобы снять с себя шубу? К тому же, учитывая, что в родных краях этих коренулов не очень-то тепло, вылинялые шубки могли бы им ох как пригодиться при крепких морозах!— Для начала подумай, хотела бы ты спать на своем скальпе, пусть даже добровольно снятом? — Я представила себе картинку и сморщилась. — Вот. К тому же, если коренулы живут в снегах, то, соответственно, к морозам привыкли. А по поводу места их линьки могу сказать, что коренулы очень стеснительны, если можно так выразиться, поэтому, почувствовав, что вот-вот начнется линька, они уходят подальше от своих и уже там скидывают старую шерсть, а возвращаются с новой. — Фар небрежно пнул одну шубку лапой. — Одна пещера, как известно, приходится на несколько групп коренулов и довольно быстро, примерно за десять-пятнадцать лет, превращается в подобное, как ты выразилась, «облако», в своего рода склады подобных шуб. Если тебе интересно, то такие шкуры ценятся в Третьем мире, да и на Фабсе любителей белого меха полно. Поэтому все места подобного рода под контролем. Шубы обрабатываются и… — Нан встряхнул головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — В общем, поздравляю, ты обнаружила никому не известную до сих пор пешеру коренулов.— Здорово! Надо ее срочно застолбить. То есть получить разрешение на разработку столь ценного сырья! Где тут ближайшая нотариальная контора? — Во мне проснулся дух предпринимательства. Не сокровищница Али-Бабы, но все-таки… — Или сбыть их подпольно на черном рынке… — «засомневалась» я. — Кстати, могу выделить тебе небольшую долю, пай в моем новом предприятии. Будешь здесь за главного управляющего. Как тебе такая перспектива?! Станем богатыми и при этом гуманными! Это же класс — получить натуральную белую шубку без причинения ущерба ее прежнему обладателю. Надеюсь, ты не против, если я возьму парочку шубок в качестве образцов? — задала я риторический вопрос, усердно запихивая несколько шубок в рюкзак.Пушистик разумно молчал, не вступая со мной в полемику, прекрасно зная, что переговорить меня в этаком азарте практически невозможно, так же как и заткнуть мне рот.Закончив трудное дело по размещению нового имущества, я вновь почувствовала голод.— Фар, пора найти выход из этого склепа! — взмолилась я.Обреченно покачав головой, нан махнул на меня лапой, дескать, горбатого могила исправит, и двинулся на поиски вожделенного выхода. Я же с тяжелой ношей с трудом поспевала за заданным им темпом. Даже такие легкие шубки в удвоенном весе и совокупности моего прежнего багажа существенно оттягивали мои плечи. Да и голод давал о себе знать все сильнее и назойливее.Мы вернулись в исходный широкий тоннель и двинулись дальше. Свернув за очередной поворот, мы увидели впереди свет. Прибавив ходу (я уже неслась за своим телохранителем вприпрыжку), мы как-то совсем не обратили внимания на то, что пол в пещере становится скользким и снежным. А зря. Хотя именно этот укрывшийся от наших глаз факт позволил нам спуститься с горы в несколько раз быстрее.Уже за несколько шагов до выхода Фар резко остановился, как я посчитала, чтобы дать мне новое напутствие или просто сжалившись и решив меня подождать (но это маловероятно). Поглощенная новым выходом в свет, заметила я его на своем пути слишком поздно. Поэтому моя попытка резко затормозить была заранее обречена на провал. Я неожиданно поскользнулась и, так сказать, на всем скаку свалилась на Фара. Нан, не ожидавший от меня подобной подлости, не удержался и, невольно раскинув лапы, подтверждая, что и в их мире вовсю действуют законы инерции, заскользил вперед. Выход из пещеры, который шел немного под уклон, стал приближаться стремительно.Зев коридора открывался на крутой заснеженный склон, с которого мы, так и не сумев затормозить (собственно, я и не старалась этого сделать), весело покатились… Вернее сказать, весело покатилась я.Бешено скользя по наклонной, нан не мог ни остановиться, ни встать на лапы. Я же, придя в себя и крепко ухватившись за его шкуру, чтобы не свалиться, вошла во вкус. Было невероятно здорово катиться с горы с ветерком на мягких и теплых «салазках». Из такого маленького недоразумения получилось очень даже оживленное развлечение. Теперь все близлежащие окрестности оглашались моими бодрыми воплями:— И-хо! Вперед, мой верный конь! Лети быстрее ветра!К сожалению, все хорошее когда-то заканчивается. Наш стремительный спуск занял всего несколько минут. И теперь я сидела (лежала?) на нане, уткнувшись носом в его шкуру, а Фар пытался отдышаться от скоростного спуска у самой кромки так некстати закончившегося снега. Немного оглядевшись по сторонам, я увидела, что прямо перед нами с широко открытыми глазами сидит маленький (размером с хорошего быка) дракон, явно ошарашенный увиденным. Судя по его виду, он был… ну, еще ребенком. А судя по выражению его морды — очень сомневался в реальности представшей перед ним картины. Человек, катающийся на нане! Невозможно! Кому расскажешь — не поверят, а то и засмеют. Наверное, это событие на всю оставшуюся жизнь врежется в его память. Так ничего и не решив, дракончик резво, по-пластунски отполз подальше от столь непонятной парочки и, удостоверившись, что удалился на достаточно приличное расстояние от нас, взмыл в небо, исчезая за деревьями.Я так увлеклась разглядыванием дракоши, что не заметила, как Фар пришел в себя и встал на лапы. Почувствовала я это, только когда очутилась на земле, немилостиво сброшенная с моего «коня» — им же. Мой пушистый приятель, судя по всему, был в раздумье: оскорбиться (что он бы непременно сделал, будь вместо меня кто-то другой, наны болезненно-гордый народец) или просто считать этот случай очередным приключением. Я же разумно не стала усугублять положение своими смешками, а просто напомнила, что мы не завтракали (впрочем, и не ужинали!). Фар вышел из своей задумчивости, и почтил меня своим вниманием.— Хорошо. Тогда в Скалпек, как я планировал, мы заходить не будем, а сразу отправимся в Фашур, и уже завтра утром прибудем в столицу.— Я согласна. Я на все согласна. Только давай сперва поедим. — Я сотворила страдательную физиономию, выразительно держась за живот. — А что такое Скалпек, который мы так опрометчиво лишили возможности лицезреть милоликую Миледи? — решила уточнить я, когда мы двинулись вперед (надеюсь, на поиски какой-нибудь еды).— Это селение драконов. Я хотел показать тебе… но теперь считаю, что Скалпек подождет до следующего раза.— Ага. А поесть?— Скоро.И мы вновь пошли. Я не жалуюсь — спускаться мне было намного легче, чем карабкаться вверх, но это уже приелось. Хотелось разнообразить нашу прогулку. Например, полетом до места и большим изысканным столом в мою честь или хотя бы парой-тройкой бутербродов (больших!), преподнесенных мне сочувствующим пилигримом. Из моих чудных грез меня вывел голос Фара.— Займись костром, а я поищу съестное, — сказал, как отрезал, и сразу же скрылся за камнями.— «Займись костром». Хорошо ему говорить! Тут дров-то не найдешь, — ворчала я, собирая все, что, по моему мнению, должно гореть.«Горючим» эта местность богата не была. Скалистая равнина — это вам не лес деревьев-гигантов — множество камней и совершеннейший мизер палочек да веточек. Мой желудок заливался на все голоса при каждом наклоне или пробежке за малочисленным топливом, явно намекая на то, что в таком состоянии мне в какие-либо засады лучше не соваться. Не знаю, поджидала ли меня где-то поблизости засада, но вот голодный обморок был уже на подходе. «Что-то в глазах темнеет, уши закладывает и наблюдается полное исчезновение денег — надо что-то делать…» — говаривал частенько мой знакомый. Сейчас я была с ним полностью согласна. Взглянув на солнышко, которое натягивало на себя белое облачко, не желая смотреть на мои мучения, я отметила, что время уже послеобеденное (!), следовательно, по пещере мы бродили полдня и ДО СИХ ПОР не ели! Сущий произвол. Узнал бы Совет, как я тут страдаю (а если моя мама…), вмиг бы запретили любые натуралистические походы и поездки за город!Фар снова отличился в добывании дичи, поэтому поели мы плотно и вкусно (правда, я старалась не смотреть на еду в ее сыром виде, чтобы не портить себе аппетит). Но отдохнуть мне «после сытного обеда по закону Архимеда…», даже не дослушав сей закон до конца, мой телохранитель не дал. Сразу после ужино-завтрако-обеда, мы вновь отправились «изучать Зубар». Нан сказал, что к закату дойдем до реки рядом с небольшим леском, там и переночуем. Так и поступили.
Глава 5ЖИЛИ-БЫЛИ БО-ОЛЬШИ-ИЕ ДРАКОНЫ
Проснувшись на следующий день, утопая в мягких белых шкурах коренулов, я щурилась на яркое солнышко, абсолютно не желая куда-либо идти. «Нас и здесь неплохо кормят!» Поэтому, заметив подходившего Фара, я закрыла глаза и «продолжила» сладкий сон. Было тихо. Очень тихо. Странно тихо. «Проспав» минуты три, я заинтересовалась, чем занимается пушистик. Приоткрыв осторожно щелочками глаза и ничего не обнаружив, я пожала плечами — странно, как это нан пропустил мою побудку? И тут мне запоздало пришла умная мысль — он, наверное, ищет нам завтрак! Как же это я? А костер? Надо срочно собирать хворост!Через несколько минут кропотливого исследования данной местности я запаслась дровами (громко сказано) и взялась за свой драгоценный коробок со спичками. К моему удивлению (?) и неудовольствию там лежало всего три добровольца. М-да, а бумаги не было, даже малипусенького клочка. А если Фар тоже не умеет добывать огонь, нам что, до ближайшего селения подножным кормом питаться?! Ужас! Такого даже в страшном сне не приснится! Поэтому, постелив себе под… Поэтому, сев на мягкую белую шубку, я с большим рвением, но со всей возможной осторожностью принялась чиркать спичками.Первая (зараза!) только пфыкнула и сразу же пришла в негодность. Вторая, тоже меня немало разочаровала, прогорев всего пару секунд, так и не сумев разжечь ни единой веточки. Я с надеждой взглянула на последнюю претендентку и, жутко нервничая, поднесла ее к коробку. Моя последняя надежда, мой свет в конце тоннеля, разгорелась как надо и от ее усердия уже начала загораться сухая ветка.. когда неожиданный порыв ветерка (будь он неладен!) свел все наши (и мои, и спичкины) старания на нет. Я аж взвыла от негодования! Со злостью швырнув пустой коробок в кучу хвороста, я воскликнула:— Будь ты проклят! — Собственно, я ни к кому не обращалась. Это была просто фраза, удачно сочетавшаяся с моим теперешним настроем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35