п. Я с радостью приветствовала такие мудрости. Правильно, какие могут быть разговоры на урчащий желудок?!Этот «банкет» плавно разросся из обычного застолья в настоящий затяжной пир, то есть с точным временем начала и неопределенным завершением. Выражаясь короче — длился он довольно долго. Несмотря на то что я была жутко голодной и большой любительницей аппетитной еды, насытилась я довольно быстро (все было вкусным и очень питательным) и, устроившись на месте с возможным комфортом, стала лениво наблюдать за продолжающими трапезу драконами.Просто поразительно — сколько пищи может уместиться в этих рептилиях! Горы изысканнейших яств были съедены за какие-то полчаса, причем между разговорами. Единственное, что на данный момент было более-менее цело — это бочонки с хмельным, да и то их оставалось меньше половины. Все буквально таяло на глазах!Окидывая площадку взором, я заметила, что чуть вдалеке, высовываясь то тут то там, маячил наш знакомый дракончик, которого мы встретили у снежной горы. Видимо, ему было очень любопытно рассмотреть меня поближе, но виденная им недавно сцена седлания нана явно уменьшала и значительно колебала его решимость. Я не настаивала и даже не пыталась его звать, но разочек, когда его голова вновь показалась в поле обозрения, помахала ему рукой. Выглядывающая из-за камня морда сразу исчезла, чтобы спустя минуту появиться в другом месте. Я даже некоторое время забавлялась тем, что пыталась угадать, где в очередной раз появится его изумленная морда. Но игра эта мне быстро наскучила. Намного быстрее, чем дракоше желание постоянно перебегать с места на место и каждый раз «осторожно» выглядывать из-за очередного укрытия. Заметив, что на данный момент моей персоной никто особо не интересуется, я тихонько сползла с камня-стола и быстро подбежала к куче бочек, из-за которой, по моим расчетам, должен был вынырнуть сейчас этот малолетний шпион. У меня появилось непреодолимое желание напугать этого трусишку.Мой расчет удался — через каких-то пару минут с той стороны бочек что-то тихо зашелестело и передо мной появилась любопытная морда. Я затаилась, а ничего не подозревающий дракончик стал вертеть головой в поисках потерянного объекта, то бишь меня. Я, понятное дело, никак не находилась, и малыш высунулся еще больше. Снова не найдя объект наблюдения, дракоша решительно полез на эти самые бочки в надежде уж с них-то все разглядеть. Через несколько секунд выяснилось, что никто как-то не рассчитывал, что на это нагромождение пустой тары кто-то захочет забраться, поэтому и не позаботились об их устойчивости. И, когда я произнесла свое «Бу!», дракоша, вздрогнув, потерял равновесие. Вся конструкция с грохотом в тот же миг рухнула.Я согнулась и прикрыла голову руками. Под страшный грохот передо мной мелькнул балансирующий на краю самой большой бочки дракон, и после этого я зажмурилась. Мне показалось, что кто-то на меня упал, потом что-то свалилось на нас сверху, и через минуту вокруг установилась прямо-таки висячая тишина.Приоткрыв глаза, я неожиданно обнаружила себя в кромешной темноте. Темнота бывает разная, но эта была именно кромешная. Мне даже стало жутковато. Быстро промелькнула в голове мысль, что меня придавило-таки одной из этих бочек и теперь я нахожусь в каком-нибудь распределителе моей молодой и еще жаждущей пожить души. Мелкая дрожь предательски пробежала по всем конечностям. Я взяла себя в руки и решила не поддаваться панике. Во всяком случае, пока. Для начала нужно было оглядеться или попытаться все же прощупать пространство на наличие здесь кого-то или чего-то еще.Выставив руки вперед, я поняла, что в этом направлении тупик. Та-ак. Продолжим исследования. Мои ноги, переминаясь на одном месте, постепенно поворачивали меня на сто восемьдесят градусов, а чтобы темнота не давила на глаза, я их просто закрыла.Закончив свой маневр, мои руки, под непосредственным руководством их хозяйки, принялись зондировать пространство впереди (или позади, как вам будет угодно) и тут же «отскочили» от чего-то очень похожего на чешую змеи. Глаза сразу резко распахнулись, грозя просто выскочить, и встретились взглядом с парой желтых глаз с горизонтальными зрачками, находившихся чуть выше меня. Глаза моргнули. Не мои.В вопль ужаса, которым я разразилась, немедленно вплелся еще чей-то вопль — пищаще-свистящий. «Вот оно, — думала я, не сбавляя ни громкости, ни оборотов, — загробное наказание! Кого я больше всего боюсь? Правильно, змей. Значит, эта огромная змеюка мне послана в наказание за грехи… Вроде вела себя прилежно… И что самое паршивое, ни мышей, ни насекомых никаких не боюсь, узнали ведь именно про змей!»Мой звонкий крик уже начал выдавать хрипотцу, когда мне по глазам резанул яркий свет. Ничего не происходило. Я зажмурилась и простояла так примерно пять ударов сердца, а потом решила обозреть окрестности.Я стояла посреди разваленных бочек, надо мной столпились все «пирующие» на данный момент драконы и, конечно, Фар, со своей неизменной ухмылочкой. Прямо же передо мной, глупо хлопая желтыми глазами с горизонтальными зрачками, стоял дракоша — сын Торева. Да уж, поистине человеческая глупость дает неизменное представление о бесконечности!«Застолье» уже продолжалось более пяти часов. За это время было съедено и выпито колоссальное количество килограмм и литров. Некоторые драконы улетали в свои пещеры спать, а некоторые оставались продолжать веселый банкет. Все, кто остался, в скором времени были пьяны, если можно так выразиться по отношению к драконам, и веселье стало набирать обороты.У драконов чувство юмора оказалось специфическим! Даже Фар немного (?) расслабился и теперь выглядел таким счастливым добрячком. Это было что-то… У меня тоже стал заплетаться язык — так как я, чтобы не оскорблять радушных хозяев, под их пристальными взглядами выпила (продегустировала) три глотка какого-то сумасшедше вкусного вина и благополучно его допила. Но оно оказалось довольно крепким, что теперь явственно давало о себе знать (хотя в кружке и было-то всего треть). Становилось еще веселее.Глава Скалпека вот уже более получаса описывал мне все прелести «веселого» состояния, приводя примеры из драконьей жизни.— Вот, например, когда я немного выпью, совсем чуть-чуть, — Торев поднял переднюю лапу к глазам и, пьяно прищурившись, показывал размер этого чуть-чуть, при этом еще немного прикрыв левый глаз, — все мысли в голове словно бы встают на свои места и сразу, — указательный палец указал на небо, подчеркивая важность сказанного, — можно найти правильное решение любой поставленной задачи! — проговорил он, словно пытался дать оправдание своему теперешнему состоянию.— То есть ты хочешь сказать, как считал один из наших поэтов, «истина в вине»?— Точно! — обрадовался дракон моему пониманию, оглядываясь вокруг в поисках очередного бочонка. — Только вот сложно искать эту самую истину в вине, — он заглянул в несколько пустых бочек и с сожалением вздохнул, — особенно если его нет.Но тем не менее Торев продолжил с упорством перетряхивать всю тару. Когда мне уже надоело следить за его тщетными поисками и я отвернулась, дракон издал радостный вопль и гордо преподнес мне полбочонка вина, которое мне понравилось. Пришлось повторно зачерпнуть своей кружкой это шедрое подношение, а остатки, с моего согласия, тут же были употреблены им по назначению — выпиты.Мою голову немного повело, и сразу как-то припомнился мультфильм «Жил-был пес» про пса, который в благодарность за помощь, привел волка на свадьбу. Я облокотилась локтем на Фара и, подражая пьяному говору мультяшного героя, протянула:— Ща-ас с-спою!Тут же раздалось дружное хлопанье — аплодисменты. Распахнув пошире прикрытые глаза, я с удивлением вперилась в оставшихся за столом драконов, пытаясь понять причину их восторга. Драконьи морды, все как одна умильно улыбаясь, преданно смотрели на меня. Честно говоря, о причине столь резкой популярности я догадалась не сразу.— Вы чего? — тупо поинтересовалась я у аудитории.— Мы ждем твоей песни, — услужливо пояснил фиолетовый дракон, которого звали Фиал.— Какой песни?! — обалдела я.Переводя взгляд попеременно с одного на другого дракона, я пришла к выводу, что это не массовая истерия, и от меня действительно чего-то ждут. Только с чего они (причем все сразу) сделали вывод о том, что я хочу что-то спеть? Вон и Фар на меня уставился как-то хитро.— Но ты же сама только что сказала, что будешь петь! — воскликнул Торев.— Я?!!— Ты!— Когда?— Да только что. Ты сказала: «Сейчас спою!»Я сглотнула. И кто тянул меня за мой пьяный язык?! Мои вокальные данные оставляли желать лучшего, к тому же на ум сейчас ничего хорошего, кроме: «я — рыбачка, ты — рыбак» и «миллион, миллион алых роз», не приходило. Я была в растерянности.— А она петь не умеет! — неожиданно заявил полупьяный нан, явно решив меня поддеть.— Я не умею! Это я-то не умею петь?! — выплеснулось наружу мое праведное негодование. — Да я пою не хуже артистов Большого театра! В школьном хоре солисткой была! А на караоке меньше восьмидесяти пяти баллов никогда не выбиваю! Чаще девяносто с заходом, — без лишней скромности оповестила я своих поклонников. — Сейчас я спою вам! — прокричала я уже в запале и, немного поразмыслив над репертуаром и кивнув, соглашаясь с выбранной программой, продолжила: — Песня. Влюбленной драконихи к своему возлюбленному дракону.Я встала в позу Наполеона, заложив одну руку за планку рубахи, и откашлялась. И сразу громким голосом, по пути борясь с заплетающимся языком, исполнила:— Желтоглазенький мой, ты начало начал, в моей жизни шумной ты надежный причал… — Это было соло передового экспромта для драконов.— Как поет! — «зашептал» один из драконов своему соплеменнику. — Просто всю душу выворачивает. А слова-то какие ласковые — «желтоглазенький»… Мне таких песен никто не пел.На него тут же зашикали соседи, призывая к порядку, и я продолжила:— Ты чешуйчатый мой, хоть и много нам лет, горит в наших душах огненный све-ет.Я победно взглянула на своего телохранителя и церемонно поклонилась, а драконы тут же устроили мне бурные овации. На небосклоне эстрады Зубара прямо у них на глазах рождалась новая звезда! Ах, теперь каждый день автографы, интервью давать придется, фанаты замучают…Получив высокое признание своего «таланта», я спела еще пару подобных куплетов — все имели бешеный успех! В горле у меня быстро пересохло, и я села на место, а моя коварная рука, без согласия свыше и абсолютно не задумываясь о последствиях, сразу схватила недопитую кружку — нейтрализатор равновесия мгновенно перетек мне в голову и обосновался там прочно. Допив свое вино и подперев собой нана, я неожиданно, непонятно по какой ассоциации выйдя на эту мысль, вдруг пришла в уныние и пожаловалась:— Да, о таком путешествии я даже и не мечтала никогда… вы представляете, всю жизнь хотела посетить Индию, можно сказать, грезила ею. И что вы думаете? Не посетила! А почему? Потому что нет в этой жизни справедливости! Нет. Неужели я многого прошу? Ну, йога там живого посмотреть, кобру, выплывающую разные фортели в корзинке, и пирамиду из слоников… Нет, не суждено мне, видно, насладиться подобным зрелищем. — Я тяжело и протяжно вздохнула, а драконы, слушавшие мою печальную историю, приуныли. Маленький дракоша, который после крушения бочек был посажен на камень со мной Фаром, даже пустил слезу — всем меня было искренне жалко.— А кто такой йог? — заинтересовался Торев.— А кобра?— А слоники? — посыпались вопросы.Я в очередной раз вздохнула и начала описывать несведущим драконам в красках прелести жизни, которых, в силу определенных обстоятельств, я была лишена:— Йог — это такой мужик, который может сидеть на стекле, гвоздях и заплетаться во всякие там узлы.— А что такое гвозди? — тут же влез дракоша.— Гвозди — это такие острые железные палочки. — Сын Торева счастливо закивал и быстро покинул наше общество, куда-то спеша. — А кобра — это такая змеюка. Очень ядовитая, скажу я вам. Ее ловят, выбивают зубы… — В стане моих слушателей прокатился коллективный «Ох!..». (Совсем забыла, что драконы в какой-то степени дальние родственники змей!) — А затем заставляют танцевать под дудочку.— Танцевать?! — недоумевали драконы.— Ну, в смысле шеей вертеть в такт музыке. — Все с пониманием закивали. — Так, что там у нас на очереди? Ага, слоники! О, это особая тема. Слоны — это такие бо-ольшие животные. Большие и толстые. У них вот такие носы, — я приставила руку к носу, размахивая ею в разные стороны, — которые называют хоботами. Еще у них такие то-олстые лапы, большие уши и два таких длинных бивня. — Все эти особенности слоновьей физиологии я сопровождала соответствующими жестами. — Вот такие у нас слоны! В смысле не у нас, а в Индии. Ну и в Африке они еще бегают. — Я была довольна своими объяснениями, пытаясь сообразить, что по моим описаниям могли представить драконы.Судя по всему, обрисованный мною портрет получался малопривлекательным, потому что мои слушатели еще некоторое время спорили друг с другом, морша носы, прищуривая глаза и повторяя мои жесты. Так и не придя к общему мнению, один из драконов спросил:— А рост у них какой? — Как будто этот показатель был доминирующим.Честно говоря, слонов живьем (а не по телевизору) я видела лишь в детстве — в цирке, поэтому этот самый их рост представляла весьма смутно. Но чтобы представить-таки достойно слоников, я выбрала дракона пониже и сообщила, указав на него:— Вот, чуть пониже него примерно будут. — Потом, прокрутив в голове все описание, которое я уже выдала, добавила: — И еще они серые. Светло-серые.В компании драконов вновь повисла пауза — все они, насколько я поняла, пытались мысленно срочно перекрасить слонов в светло-серый цвет.— Пирамида из слонов… — задумчиво произнес Торев, нарушив молчание. — Зачем?— Ну как ты не понимаешь?! — тут же кинулась я в объяснения, мой пессимизм уже как рукой сняло. — Такие большие животные и вдруг встают в пирамиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35