ТЫ ВО МНЕ «В чужом и незнакомом городе я непонятным образом узнала дом, где жили мои предки», — утверждает Надежда из Москвы.
В детстве практически каждое воскресение мы с мамой или папой ездили на могилу к бабушке (маминой маме). Даже зимой мы приходили обметать снег с могильной плиты, большого каменного креста и белой мраморной таблички со словами «Спи спокойно, дорогая бабушка». Еще там было имя и две даты. И больше ничего. Я всегда не могла понять, почему написано «бабушка», ведь для моих родителей она была мамой, а я ни разу не назвала ее так, потому что умерла она за сорок дней до моего рождения.Мама и папа очень любили бабушку и часто вспоминали ее. И я тоже научилась ее любить и даже иногда говорила о ней, как будто знала лично.И еще какой-то ореол таинственности и святости, окружая в моих глазах бабушку в связи с тем, что я не раз слышала слова, по-разному произнесенные, но смысл, которых заключался в том, что «если бы не она», то меня бы не было.Значительно позднее я узнала, что почти год бабушка пролежала в больнице с очень тяжелой и мучительной болезнью. О выздоровлении не могло быть и речи, и врачи говорили, что надо молить Бога, чтобы он быстрее избавил ее от мучений.Я — поздний ребенок. Маме было около сорока, а папе — почти пятьдесят. Хотя, если честно признаться, я никогда не воспринимала их, как пожилых людей. Папа был сильный и веселый, а мама молодая и стройная.Однажды, придя к бабушке в больницу, мама сказала ей, что в течение недели не сможет навестить ее потому, что беременна и должна сделать аборт. У мамы было больное сердце, да и возраст для родов был не самый удачный. Роды были для нее опасны.И тогда бабушка встала на мою защиту. Мама рассказывала, что бабушка, всегда мягкая и уступчивая, категорически потребовала: «Это моя последняя просьба — ты должна родить этого ребенка. Это будет беленькая девочка, она не принесет тебе хлопот, и она будет единственной, кто проводит тебя в последний путь».Светловолосая девочка, то есть я, действительно родилась через сорок дней после смерти бабушки, не приносила особых хлопот, училась отлично, гуленой не была, создала хорошую семью, родила маме чудесную внучку, и, как предсказала бабушка, оказалась единственной из близких, кто был рядом с мамой, когда ее хоронили.От этой семейной истории перехожу к теме, ради которой я начала свой рассказ.В моей семье все большие любители путешествий. Когда нет денег — с рюкзаком и палаткой, когда есть — куда денег хватит.Летом 1987 года мы с мужем на машине поехали по приглашению наших друзей (бывших однокурсников) в Польшу. Маршрут у нас был обширный. За месяц мы собирались объехать всю Польшу, побывать во всех ее уголках, осмотреть костелы, музеи, дворцы, поучаствовать в нескольких местных праздниках.Когда мы оказались в Кракове, со мной начало что-то происходить. Я не могла избавиться от волнения, которое усиливалось по мере приближения к району, где расположен старый королевский дворец. Сам дворец я осматривала невнимательно, мне хотелось скорее выйти и куда-то идти. Покинув дворец, мы сели в машину и стали его объезжать. Попали на площадь. От нее отходило несколько улиц. Неожиданно для себя я попросила мужа свернуть в одну из них.— Мы заблудимся, — сказал он.— Не заблудимся, в конце улицы есть поворот налево, и мы сможем, свернув в него, попасть на параллельную. По ней вернемся на площадь…Муж с удивлением посмотрел на меня, пожал плечами и свернул, куда я просила.Мы ехали по улице, которую я знала! Только было ощущение, что ее подновили и немного изменили, как Старый Арбат после реставрации. Один из домов показался мне особенно знакомым.— За этим домом есть маленький бассейн, а в нем изо рта изогнутой рыбки льется вода…Муж молча поставил машину и, без спроса открыв чужую калитку, мы вошли в чей-то полисадник. Обошли дом. Никто не остановил нас — возможно хозяев не было дома. За домом среди травы мы увидели остатки бассейна с рыбкой…Когда мы вернулись в Москву, и я рассказала маме (это было за 10 лет до ее смерти) о том, что случилось со мной в Кракове, она сказала: «Твоя бабушка в детстве и юности жила в Кракове недалеко от дворцовой площади. Больше я ничего об этом не знаю. Потом она вышла замуж и переехала в Станислав, теперь это Ивано-Франковск, потом они снова куда-то переезжали, пока не осели на постоянном месте, там я и родилась». И еще, подумав, добавила: «Я всегда знала, что бабушка с нами».Я не хочу искать объяснений этой необыкновенной истории.Просто я получила убедительное подтверждение тому, что чувствовала и раньше: «Бабушка всегда со мной».
МЫ ШЛИ ПО ПЕСКУ… Анастасия Л. из Самары встретилась с человеком из своей прошлой жизни.
…Он стоял вторым слева в шеренге лучников. Его очень светлые глаза с припухшими нижними веками, светлые ресницы и небрежно падающие на лоб волосы запомнились мне сразу. В следующий раз мы шли по горячему песку и о чем-то говорили. Солнце безжалостно жгло наши тела, и мы устроились в тени Большого Сфинкса. Еще я стояла у колонны во дворце на прохладном мраморном полу, и кто-то, подкравшись сзади, хотел убить меня, но появился он и ударом короткого римского меча поверг моего врага. Потом было еще много снов, в которых был Египет, я, он, другие люди…Это длилось долго. Сны о Египте посещали меня не каждую ночь. Снилось всякое: смешное, грустное, бессмысленное, страшное, многозначительное, аллегоричное. Но время от времени много лет подряд египетская тема возрождалась по ночам заново…Когда я увидела его, то сразу узнала. Мы не должны были подружиться, по всем правилам наши отношения должны были быть гораздо более сухими. Но почему-то сложилось так, а не иначе. Ощущение близости родства — у нас, совершенно разных в реальных жизни людей — заставляло меня выделять его, совершенно непонятно для окружающих, из всех, кто бывал рядом.Но однажды обстоятельства сложились так, что мы оказались в условиях, когда люди позволяют себе снимать маски и быть откровенными. Очень скрытный и закомплексованный мой друг рассказал мне про свой сон. И в нем было жаркое солнце, песок, по которой мы шли в незнакомой ему чужой стране, я в тунике и он с мечом, спасающий меня от преследователей…Мне не нужно ничьих разъяснений, никаких умных гипотез. Меня не интересует мнение «специалистов». Я все знаю сама: это наша память, временами просыпаясь в снах, повествует нам о былом.
МЕСТЬ ПОКОЙНИКА Рассказ Валентина М. из Петрозаводска рассказывает о том, как профессор бывшей кафедры марксизма-ленинизма перестал быть атеистом.
Эту историю рассказал мне профессор одного из столичных ВУЗов, человек трезвый, рассудительный и в какой-то мере даже циничный. Уверена, что никому кроме меня он ее не рассказывал — больше всего на свете он боялся показаться смешным. Наши доверительные отношения и уверенность в том, что я никогда не поставлю его в некомфортное положение, позволили ему выговориться. Мне даже было позволено рассказывать о происшедшем, но не называя имен. Назовем героя моей истории Иваном Ивановичем.Итак Иван Иванович развелся с женой, разменял квартиру, оставив ей с сыном практически тоже, что и было, а для себя выговорив по принципу «поживем-наживем, а четыре стены хоть какие надо иметь» комнату в ужасном месте, окнами на железную дорогу и с соседом-стариком. Все можно было бы пережить, но соседство ему досталось — упаси всех нас Бог! Старик рылся в помойках и добычу приносил домой. И не по бедности. Не раз показывал профессору сберегательную книжку с весьма солидной суммой. «Дед, — говорил Иван Иванович, — ну сколько ты на этом рванье зарабатываешь? Давай я буду тебе каждый месяц давать столько же, но ты должен выбросить из дома все, что насобирал и больше не носить!» Дед мучился, раздумывал, и не соглашался. Они начали ругаться. В очередной раз застав в ванне замоченные тряпки из мусорника, а на трубах для горячей воды сушащуюся рваную и дурно пахнущую старую обувь (предмет особой привязанности старика), профессор, забыв об интеллигентности, пообещал убить его, если еще раз в местах общего пользования обнаружит вещи из помойки. Дед обиделся, перетащил все в свою комнату и перестал здороваться. От этого мало что изменилось: в квартире стояла застоявшаяся вонь, и хотя Иван Иванович уже не заставал в ванне подарки с помойки, тем не менее использовать ванную комнату по назначению не решался. Да и вообще, по квартире двигался, боясь прикасаться к стенкам и предметам.И вот дед умер. Наверное профессор (прости и пойми его, Господи!) вздохнул с облегчением. Никаких родственников не обнаружилось. Ивану Ивановичу пришлось принять самое непосредственное участие в предании тела соседа земле, а вернувшись домой, будучи человеком юридически грамотным и понимая, что последует немедленно после похорон, он из связки ключей деда стащил ключ от его комнаты и тут же сделал дубликат.Все произошло именно так, как предполагал профессор. Пришли официальные лица, опечатали на 6 месяцев комнату деда, а ключ забрали с собой. Опечатали по-советски: приклеили «на соплях» бумажку с печатью, которую и отрывать не надо было — она отваливалась.Иван Иванович переехал на время пожить у друга, а потом сразу укатил в отпуск. Вернулся через полтора месяца, вошел в дом, и задохнулся. Непроветриваемое помещение, в одной из комнат которого была устроена форменная помойка, встретило его таким амбрэ, что впору было надевать противогаз. Открыв все, что можно было открыть, и кое-как проветрив квартиру, профессор приступил к давно задуманному плану. Аккуратно сняв бумажку с печатью и открыв дубликатом ключа дверь, он в бумажных мешках стал выносить на помойку дедовы трофеи. Облив дезинфекционной жидкостью комнату, он запер ее на ключ.Ночью, выйдя в туалет, он обнаружил, что дверь комнаты деда открыта настежь. Он закрыл дверь, повернул ключ, подергал за ручку — все в порядке, просто, видимо в прошлый раз сделал это не аккуратно. Утром обнаружил, что дверь опять открыта настежь. Стало не по себе. Снова закрыл дверь и с неспокойным сердцем ушел на работу. Вернувшись вечером, обнаружил ту же картину. Будучи человеком дела, притащил инструменты и стал планомерно подгонять замок, уплотнять дверь и т.п. Придя к выводу, что теперь все причины самооткрывания двери устранены, лег спать. Но на душе было не уютно. Чудились шорохи, легкие шаги, вздохи. Не выдержав, встал и вышел в коридор. Дверь в комнату деда была открыта настежь. Он вернулся к себе и начал одеваться. Оставаться в этой квартире ему категорически расхотелось. В момент сборов погас свет. В темноте все звуки стали явственней, почудилось смрадное дыхание рядом с лицом…Полуодетый Иван Иванович пулей вылетел из дома. И не разу больше не ночевал там, пока не обменялся с семьей, которая могла претендовать на расширение жилплощади за счет «нечистой» комнаты.С тех пор атеизма у профессора поубавилось. А недавно мы зашли с ним вместе в церковь и он, неловко передвигаясь по ней, поставил свечу за упокой деда-соседа.
ДУША НЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ БЕЗ ТЕЛА Жительница Санкт-Петербурга Светлана Максимовна Николова во время спиритического сеанса вызвала саму себя.
Всё началось с шутки во время спиритического сеанса. Сама я ни во что сверхъестественное тогда не верила, да и мои подруги тоже. Но бес нас дёрнул субботним вечером попробовать «покрутить блюдечко». Нарисовали на ватмане круг, расчертили алфавит, зажгли свечку: Хотя никто из нас до того не разу не пробовал вызывать духов, всё сразу стало получаться. Сперва вызвали дух Пушкина — он был какой-то сонный и говорил невнятно. Тогда вызвали Высоцкого. Блюдце так и забегало по столу, но это был сплошной мат и нецензурщина. Мне это надоело, и я в качестве шутки предложила: «А что, если вызвать дух меня самой?» Ведь это же очень любопытно — вызвать дух живого человека, ведь такого ещё никто не пробовал! Подружки согласились. И, странное дело, едва мы произнесли формулу вызова, я ощутила дикую боль в области солнечного сплетения. Но перетерпела, а потом боль ушла и сразу задвигалось блюдце…Мой «дух» достаточно пространно отвечал на наши вопросы, обходя «острые углы». Мы требовали конкретики, а блюдечко отделывалось общими фразами. Потом мы прекратили сеанс, попили ещё кофе, и подруги разошлись по домам. Тогда всё и началось.Я мыла посуду, когда услышала за спиной лёгкие шаги. Живу я одна, нет у меня ни кошки, ни собаки, поэтому я испугалась. Обернулась, а в тёмном коридоре (он просматривается с кухни) мелькнул человеческий силуэт. Потом зажёгся свет в ванной и послышался шум льющейся воды. Я осторожно прокралась в коридор. Убедилась, что дверь закрыта на замок и цепочку, и немного осмелела. Галлюцинаций, а это не могло быть ничем иным, я не боюсь. Рывком открыла дверь в ванную комнату. Пусто. Кран закрыт, но на стенках раковины брызги воды. Заглянула в зеркало, поправила причёску. И тут до меня дошло, что моё отражение в халате, а я ещё не переодевалась, как была в блузке с короткими рукавами, так и оставалась…«Или я свихнулась, или там в зеркале мой дух, которого мы вызывали», — мелькнула шальная мысль. Стала жутко. На глаза почему-то навернулись слёзы, потекла тушь. Может, из-за этого, а может, и по другой причине мне показалось, что призрак из зеркала тянет ко мне руки. Я отшатнулась. И тут же с полочки в меня полетели флаконы с духами, стакан с зубной щёткой.Я рванулась на кухню и, закрыв дверь, привалилась к ней спиной. Чувствую, ручка потихоньку поворачивается. Тут мне стало совсем не по себе. Умом понимаю, что если действительно во время спиритического сеанса из меня «вышла» часть моей души, то ей надо вернуться обратно. Но ведь этого же не может быть! — это во-первых. А во-вторых, мне совершенно не хотелось этого допускать, уж сама не знаю почему.Я мёртвой хваткой уцепилась за проворачивающуюся дверную ручку, пытаясь её удержать. Нажим ослаб. И в коридоре опять прошлёпали шаги.Вспомнив, что с нечистой силой раньше боролись с помощью серебра и креста, я выгребла из кухонной тумбы серебряные вилки и скрепила две крест — накрест резинкой от бигудей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49