ванны якоб делафон каталог 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

А вокруг — горы. Низкие, обрывистые горы песочного цвета и розовато-бежевое небо в нитевидных облаках. Снежно-белые птицы и огромное, без конца и края, оранжевое озеро, отливающее всеми цветами от коричневого до алого. И ведь почти никто не видит этого — хозяин степей умело скрывает свои богатства от посторонних глаз.
Но я-то вижу. Вижу не только истинный облик мира, но и самого хозяина. Он парит над серединой озера, будто огромный воздушный шар. Очень широкий конус шляпки плавной перетяжкой переходит в другую округлость, поменьше, потом в еще одну, заканчивающуюся острым кончиком. Верхняя шляпка украшена рядом мягких рожек, а вся поверхность темно-коричневого тела заплетено толстой сеткой кремового цвета. Мне это создание всегда напоминало некий экзотический гриб. Впрочем, чего только не встретишь на просторах Безымянной.
И кого. На бережку, подобрав ноги под себя, и задумчиво щурясь под невидимым солнцем, поджидал меня Вель. Интересненько. Я присела рядом, благовоспитанно сложив руки на коленях.
— Здравствуйте, господин хороший. Ну, что новенького на ниве слухов?
— Слухи в ужасе от своего содержания, — Вель повернулся ко мне, блистая своей фирменной ухмылкой и озорно подмигнув.
— А если серьезно?
— Абсолютно серьезно. Кроме того, — он многозначительно покосился в сторону портала, — в узких кругах прошел шепоток об исключительной ценности объекта.
— Исключительной? — непонимающе переспросила я. — Разве…Обычный Хранитель, Вель. Или… В каком контексте упоминалась исключительность?
— Нет, конечно, — Вель в который раз безупречно правильно определил подтекст. — Имелась в виду вовсе не исключительная внушаемость. Самое что ни на есть прямого значения исключительность. Подумай. Что такого ты заметила необычного? И главное, что могли заметить посторонние?
Вель тактично обошел тот факт, что под «посторонними» понимались темные, к которым он фактически принадлежал. Я же, как послушная девочка, принялась усердно думать. У меня возникло ощущение, что Вель усердно подталкивает меня к нужному выводу, прекрасно зная, о чем идет речь. Ну, конечно, когда это он чего-то не знал. Смешно сказать. Кто же ты? Тихий шепоток сознания настойчиво вертелся по кругу. Кто ты? Кто? Кто-кто-ктоктокто…
И тут у меня в голове будто щелкнуло. Помощник, да?!! Я закрыла лицо руками и в ужасе опрокинулась на спину, глухо простонав:
— Боги-и-и, ну какая же я ДУРА!!! Не заметить… У-у-у!!!
— Да нет, ты просто стала рассеянной, — я уныло посмотрела с высоты пропыленной земли на невозмутимую физиономию Велькезара, наклонившегося надо мной, и перевела взгляд на протянутую руку. Вздохнула, но руку приняла, принимая опять сидячее положение.
Боги! Ну как можно было проворонить ТАКОЕ? Дар корректора времен. У Лиса.
Кошмар.
Я свихнусь. С этим субъектом и так никакого сладу нет, а тут…Боги-и-и!…
Я отчаянно жалела себя, попутно просчитывая следствия внезапно свалившегося на меня счастья. И не только на меня (что не может не радовать). Следствие первое: даже если это его единственный талант (что маловероятно), он сильнейший Хранитель за всю задукоментированную в Летописи историю. Следствие первое-штрих: охотиться за ним будут с учетверенной энергией. И даже не смотря на то, что парень отлично себя показал (скорее всего, не соображая, что делает) во время заварушки с магами, это не снимает проблемы. Следствие второе: я была права. Авангард охотников за головами выслали Темные. Никакими другими путями узнать, что за драгоценность сорвалась с их крючка, они не могли. А уж из этого следует… Я закрыла глаза. Кажется, я нашла искомого массовика-затейника. Лойон. Маг слова. Глава клана магов. Слишком молодой. Слишком рано взобравшийся на вершину.
Не знаю. Нет. Не стыкуется. Зачем ему вообще чья-либо помощь, тем более Темных? Но… Помогли? Помогли сесть на трон? И предъявили счет?… Бред. Никто из сумеречных по своей воле не станет якшаться с темными. Уж слишком загребущие у оных лапки. Но если… Нет. Я слишком много занимаюсь теоретическими построениями. Как сказал Вель, это может быть чем угодно, в том числе и правдой.
— Так, хорошо. Что еще? Вель, мне жизненно необходима информация. Дело принимает совершенно сумасшедший оборот.
— Ну что сказать…Малый круг исходит ядовитой слюной. Ну и… слухи, конечно. Никто ничего точно не знает, слухи же гуляют совершенно дикие. Полагаю, начальство постаралось. Когда проводятся операции с такой крупной ставкой, этот прием оправдывает себя.
— Значит, все-таки они?
— А ты как думаешь?
— Я не думаю никак. Важно, что есть на самом деле. Ладно, а что с информатором?
— Боюсь, это птица летает даже не в облаках, а в стратосфере. Что информация поступила — известно точно. Что она высшего качества, не вызывает сомнений ни у кого, даже у Малого круга. Но кто поставщик — не известно никому. Полагаю, даже самому Малому кругу, не говоря уже о Большом.
— Не может такого быть. Вообще. Это чтобы Малый круг поверил информации из совершенно неизвестного источника? Ты уж извини, не верю. Либо ты меня дуришь, либо дурят тебя. И я склоняюсь к первому варианту. В чем дело?
— Я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет. Обманывать никогда не обманываешь, зато как мастерски недоговариваешь!
— Ну хорошо, — легко согласился Вель, мягко улыбаясь и глядя мне в глаза со своим обычным выражением задумчивости и лукавого озорства. — Что ты хочешь знать?
— Это правда? Про информацию.
— Да.
— Ладно. Но могу гарантировать, что подвох тут имеется, и не один. Имеется?
— Имеется, — он коротко улыбнулся и глянул на меня искоса.
— И какой?
— Тетенька, только не бейте, но… — он развел руками. — увы.
— Будут проблемы?
— Не в этом дело. И если серьезно… На меня уже начинают подозрительно коситься, да и те, на кого можно надавить, отнюдь не элита. Что в деле есть логические неувязки, я вижу и сам. Но ничего с этим поделать не могу. Я постараюсь помочь, но ничего обещать не в состоянии.
— Сколько у нас еще времени?
— Не знаю. Но исходя из ситуации…в целом достаточно много. Ход с распусканием слухов и всеобщей дезориентацией, конечно, эффективен против шпионажа, но в данной ситуации Малый круг промахнулся — они сами себя тормозят. Полагаю, на данный момент они могут себе позволить только малые силы из особо посвященных. То есть дальше партизанских вылазок они в ближайшее время не пойдут. Пока их бюрократическая машина не заработала, можешь крупномасштабных акций не опасаться.
— Но когда они сообразят, что играют не в те ворота, и развернуться?
— Кто знает. Но готовься к соответствующей реакции. Причем на тебя одну. Ты уверена, что тебе это нужно?
— Не я, так кто? Вель, терять мне особо нечего. Максимум, что со мной могут сделать — убить. Но до них это пытались сделать очень многие.
— Ты забываешь — раньше этого не пытался сделать твой отец.
— И не попытается. Ему плевать. Причем на все — кроме, разумеется, своего положения. И вся та видимость деятельности, которую он создает, направлена исключительно на это. И потом… Solare. Все в руках судьбы. Не убили бы Хранителя, а остальное…
— Ну что ж, ты права, — он посмотрел мне в глаза, посмотрел тем странным взглядом существа, в глазах которого отражается вечность, взглядом серьезным и острым как стеклянные осколки. — Но не думаю, что это случиться. Нет, не случится.
— Это что, обещание?
— Да нет, скорее предположение. Но все-таки… — В его глазах вспыхнули звезды и я как никогда остро почувствовала, сколько же у него скрытой силы, острой и непредсказуемой. Его взгляд оторвался от моих глаз и рванулся мне за плечо. Быстро бросил «Будь осторожна» и исчез.
Вбитый в подкорку инстинкт подбросил меня на ноги и развернул в направлении предполагаемой опасности. Я присмотрелась. Протерла глаза и присмотрелась попристальнее. И только потом начала сомневаться в своей вменяемости. По полю, пыхтя и отдуваясь, усердно пылила процессия саранчи с грузовик размером, корча дикие хари своими уж больно человекоподобными физиономиями. Эта странная фауна тащила на тросах нечто вроде огромного бронепоезда, лично мне напоминающий длиннющую такую колбаску, поскольку отдельных вагонов заметно не было. Бронепоезд шипел и пускал пары. Саранчу погоняли русалки.
М-да… Горазда Безымянная на выдумки.
Я несколько нервно направилась в противоположную сторону. Через несколько минут степи сменили полуджунгли, очень приятный и дружелюбный мирок. Шаг сам собой замедлился — этот мир не терпит суеты и торопливости. Я задумчиво любовалась красивейшими водопадами в обрамлении местной крепкой толстолистной растительности легкого фиолетового оттенка. Над головой сплетались тоненькие веточки, образуя купол, над которым раскинулось небо полночной синевы. А выше — золотые луны на полнеба, чистого, без единого облачка. И тихий, ненастойчивый шепот ночного леса. Я вышла на обрывистый берег очередной речушки. Шаг — и под ногой сам вырастает столбик искрящейся бронзой воды, шаг — и еще один столбик, поменьше, вырастает рядом. Несколько шагов, и ты на другом берегу. Я не пользовалась своей силой — мир сам с радостью принимает путника, не желающего ему зла. Есть такие миры — живые. Они могут помнить и чувствовать, помогать и отталкивать, прощаться и снова ждать встречи. И частичка этого мира давно бьется в моем сердце.
И снова один шаг меняет все — другой мир уже плывет перед глазами. Темно-зеленые ели, подметающие хмурое небо, сплошная стена деревьев. Раскидистые папоротники и пышный мох оплетают ноги. Неширокая дорога, почти тропинка, петляет между деревьев. Когда-то это место было частью Приграничья, а раньше — и вовсе мира Земли. Смещения, слишком малые и медлительные, чтобы их можно было заметить, втянули часть мира в Безымянную, поменяв его суть. Я зашагала по пышным подушкам мха, проваливаясь в мягкую влажную почву по щиколотки. Через несколько метров я выбралась на дорогу, обзаведясь широкими рыжими разводами на сапогах. Мои медленно наполняющиеся водой следы недвусмысленно говорили о том, что с последнего моего посещения этого местечка уровень грунтовых вод значительно поднялся. Иными словами, лес постепенно заболачивался.
Обочина дороги проплывала мимо жизнерадостной зеленой полосой со скоростью быстрого шага. Да уж, если Вель хотел заставить меня поломать голову, ему это удалось. Такое ощущение, что после встречи с ним у моих вопросов относительно происходящего началось неконтролируемое деление. Но он сообщил главное — у нас есть время. И я это время намерена использовать как можно продуктивней. Сезон охоты за информацией можно считать открытым, господа.
Тропа кончилась внезапно, и зеленоватый полумрак растворился в ровном тускловатом свете невидимого за серыми облаками солнца. Лес отступил, или скорее расступился, огибая где-то вдалеке ровное и почти голое пространство. Дорожка упиралась в покосившиеся ворота из железных прутьев, створки которых, тем не менее, были связаны увесистой цепью. Полагаю, цепь осталась еще от старого хозяина сего гостеприимного места, так как забор по обеим сторонам от ворот фактически отсутствовал, лишившись от сырости и вражеских происков большей части прутьев. Я перелезла через высокий и основательно раскрошенный фундамент ограды, и направилась к стоящему неподалеку замку. Надо сказать, что этот элемент готических романов оказался здесь совершенно отдельно от всего окружающего пространства, и потому бетонный фундамент и фабричного литья прутья кладбищенской, если не ошибаюсь, ограды соседствовали с небольшим, но очень внушительным каменным строением несколько архаичного вида, угодившего сюда, кажется, из какого-то параллельного мира. Что-то где-то наложилось — и пожалуйста — два мирка в одном флаконе.
Продравшись сквозь очень неприятно разросшуюся где ни попадя ежевику (очень правильное название. Ой!), я поднялась низкое крыльцо и, как следует размахнувшись, стукнула кулаком по мощной деревянной двери, носящей следы разгульного образа жизни местной нечисти. Дверь дрогнула, отозвавшись на мое неуважительное отношение глухим «Бум!». Я стукнула еще, на этот раз замахнувшись посильнее. Ответа не последовало. Я развернулась к двери спиной, и принялась сбивать о нее подошвы. Не то чтобы меня не хотели пускать. Просто хозяин скорее всего опять сидит в подвале, откуда услышать меня довольно проблематично.
Через несколько минут я привалилась к двери спиной, с ненавистью глядя на нависающие над головой зубчатые башенки и кроя на чем свет стоит отсутствие возможности пользоваться телепатией. Я уныло подумала, что сегодня, очевидно, один из тех редких дней, когда хозяина все-таки нет дома и мне придется либо сидеть под дверью, либо убираться не солоно хлебавши.
Я уже склонялась ко второму варианту, когда опора предательски ушла из-под моей пятой точки, и я начала падать, поскользнувшись на каменных плитах. До пола я не добралась, влетев спиной вперед прямо в объятия открывшему дверь вампиру. Мою неустойчивую фигуру подхватили под мышки и поставили на ноги.
— Ну надо же, лианы уже чуть ли не с неба падают. Не ожидал, не ожидал.
— А уж как я не ожидала, — отозвалась я, разворачиваясь к говорящему лицом и сразу взяла быка за рога, — Ричи, у меня к тебе дело.
— Я так и подумал. Неужели когда-то были времена, когда ты заходила просто поболтать?
— Времена, сам знаешь, уже не те… — я вздохнула, — Крайне неспокойные времена, надо сказать. А что до разговоров… Наговоримся еще, раз такая оказия вышла.
— Ну заходи, раз так.
Рихард посторонился, пропуская меня внутрь. Мы пошли по гулкому короткому коридору с рядом закрытых на ставни высоких окон в жилую часть замка. Последняя состояла, насколько я помню, всего из трех комнат и подвальчика со стационарным порталом. Эти помещения были наглухо отгорожены от остальной части замка заложенными дверьми и замурованными коридорами. Жаль было пропадающего в паутине и сырости каменного великолепия, но я прекрасно понимала Рихарда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69


А-П

П-Я